Свет в комнате тусклый, его снабжала одна единственная настольная лампа на тумбе. Жёлтый оттенок свечения еле заметно освещал мелкие французские буквы, что были выгравированы вручную на бумажном издании. Время давным-давно перевалило за девять, что являлось всеобщим комендантским часом. Однако, один любопытный омега тихо ютился в своей комнате, стараясь никому не мешать и не прерывать чужой чуткий сон. Он тихо сидел на деревянном стуле и сгорбившись читал произведение Пьера де Мариво «Жизнь Марианны», которую он вчера выпросил у Мистера Нилла, вдохновившись знакомым писателем, который, кстати говоря, был одним из его наилюбимейших авторов. Тишина отдавалась в ушах раздражающим звенящим звуком, сомелье смачивает кончик указательного пальца и перелистывает страницу, карими глазами быстро пробегая по началу строки. Омега даже не переодевался, в связи с чем не садится на расправленную кровать. Он заправляет за ухо выпавшую кудрявую прядь, пока в приоткрытую дверь тихо стучатся. Сомелье поднимает чуть приоткрытые глаза и фокусирует взгляд на Адриане, который выглядит крайне расслабленно. Француз тянет лыбу одним уголком губ и плечом облокотился об косяк. Не требуя разрешения, бета заходит в комнату, полностью отвлекая друга от столь интересного сюжета.
— Я думал, ты спишь, — тихо заявляет прислуга.
— Зашёл проверить меня? Не в твоём стиле,
Mon ami,¹ — Тэ без интереса оглядывает француза, после чего вовсе закрывает книгу, кладя ту на свои колени.
— Да, ты прав, — Адриан выдерживает паузу, прежде чем добавить: — Не стал этого делать, если бы кое-кто не просил меня, — не прекращая улыбаться, по-доброму закатывает глаза, замечая на карих чужих мелькнувший блик заинтересованности.
— Джей? — сразу выпаливает собственную догадку, не играя.
— А кто же ещё, не думаю, что Кристиан прибегнул бы к моей помощи, чтобы попробовать новый пикап для привлечения твоего внимания, — бета смело демонстрирует неприязнь к британцу, он медленным шагом равняется с кроватью, перебирая кончиками пальцев нежную ткань балдахина.
— Так получается, Чонгук попросил проведать меня? — неверие.
— Пришёл узнать спишь ты или нет, — Адриан закатывает глаза от чужой недогадливости. — Хотел тебя на свидание пригласить и поэтому попросил меня предупредить тебя. Прям слёзно умолял, — с ухмылкой заключает.
— На свидание? — кажется, единственное, что услышал сомелье.
— Оно самое, — француз бедром опирается на деревянный кронштейн.
— Он сегодня целый день работал, — собирает пазл по частям. — Хотя, обещал навестить меня.
— Поэтому и выбрал самое романтичное время для свидания, — Адриан хитро улыбается, поглядывая на обрадовавшегося друга.
— Почти десять, — Тэхён обращает внимание на свои карманные часы, что лежали на тумбе.
— Я вас прикрою, — француз подмигивает и головой указывает на окно в его комнате.
Он в полной мере ощущает себя доброй крёстной, которая изо всех сил защищает крестника и помогает тому увидеться с возлюбленным.
Тэхён убирает книгу на кровать и подходит к окну. За ним он наблюдает стоящего Чонгука, в тяжёлом меховом пальто чёрного цвета и с кожаным угольным картузом. Заметив альфу, Тэ быстро отворяет окно, наклонившись всей тушкой на подоконник. Благодаря первому этажу, он мог прикоснуться к Джею, поэтому альфа берёт в холодные руки чужую и целует её.
— Долго вы болтать будете? — он смотрит куда-то мимо Тэ, поджимает губы и посвящает Адриану свою благодарную улыбку.
— Мне нужно выйти через коридор.
— Нас с тобой разделяет лишь оконная рама, а ты хочешь выйти через дверь?
— Ты с ума сошёл! Я не смогу перелезть, — Тэхён взбудоражено восклицает.
— Здесь первый этаж, не бойся, — Чонгук протягивает свои руки вперёд, дожидаясь ответа.
— Тэхён, если пойдёшь через входную дверь, то высока вероятность, что ты всех разбудишь! — Адриан за спиной омеги уговаривает упрямого сомелье наконец воссоединиться с Джеем в одно целое. — Вы как подростки, которые встречаются ночью и тихо, чтобы взрослые не узнали, ей богу!
— Я тебя поймаю, — сталь и уверенность звучат одновременно с чужих уст.
Руки детектива выглядят очень доверчиво, Тэхён уверен, что если Чонгук оголит хотя бы одну из них, то вся она будет обвита оттопыренными венами. Чужие красные вытянутые руки всё же ломают в омеге непреклонность и он перебрасывает сначала одну ногу на бедный деревянный подоконник, а после вторую, вставая на него коленями. За талию его придерживает француз и сомелье бесконечно благодарен ему за то, что тот прямо сейчас оберегает неуклюжее тело. Тэ поддаётся корпусом вперёд и тянется прямо к Чонгуку, обнимая его за шею. Детектив в свою очередь помогает ему и босые ноги всё-таки приземляются на твёрдую поверхностью.
Эти страшные минуты самоубийства позади.
Адриан спускает омеге первые попавшие под руку лаковые полуботинки из полотна, на штиблетах, шоколадного цвета. Тэхён благодарит бету и в этом коротком «спасибо» он попытался собрать всю свою признательность, дарённую прислужнику. Француз напоследок машет им рукой, на что никто ничего не ответил, так как оба заняты друг другом и бета захлопывает окно.
Джей обвивает руками, которыми помогал омеге выбраться талию и губами впивается в чужие. Тэхён руки кладёт на обе щёки, поглаживая пальцами мягкую кожу. Они целуются медленно и нежно, обмениваясь чувствами и эмоциями за уходящий день. Вместо слов используют ощущения, совершенно понимая друг друга. Чонгук сминает нижнюю губу, зубами чуть оттягивает её, а после добавляет язык, сплетаясь с другим. Оба потихоньку углубляют поцелуй и тот превращается в страстную ласку двух влюблённых тел. Воздуха катастрофически мало, так что Джей с громким чмоком отстраняется от сомелье, наблюдая за светящими в темноте глазами.
— Скучал, — утверждает.
— Безумно, — на такой ответ альфа радостно реагирует. Он улыбается оголяя белые зубы, наконец поняв, что ему удалось расположить омегу к себе.
— Не терплю, когда люди не держат свои обещания, — Чонгук продолжает удерживать сомелье за талию, притягивая ближе к себе.
— А я люблю, что ты ими не разбрасываешься— Тэхён ухмыляется, заглядывая в чёрные зеницы, которых почти не разглядеть в столь тёмное время.
— Тогда я просто обязан оправдать все твои ожидания, касаемо меня, — детектив вновь дарит сомелье искреннюю улыбку, укладывает холодную руку поверх чужой, горячей, что расположилась у него на щеке и скрепляет длинные пальцы со своими в единый замок, крепко сжимая тёплую ладонь.
Чонгук опускает их руки и тянет куда-то сомелье за собой, в непонятную тому сторону. Куда-то в темень, он темноты не боится, ни в коем случае. Он боится то, чего может прятать в себе мрак. Однако, совсем другое дело, когда руку сжимают такие холодные пальцы. И несмотря на температуру чужого тела, между их ладонями появляется еле заметная влага. Куда-то в ладонь отдаётся тепло и оно словно луч, зарождается между ними, тем самым освещая предстоящую дорогу. И Чонгук это чувствует, потому что альфа только крепче сжимает его ладонь, а с помощью высоких фонарей, омега наблюдает пар от холода, исходящий из чужих уст. С Чонгуком не страшно, он уверенно ведёт за собой, гарантируя полную безопасность и ответственность за чужую жизнь. Оба наслаждаются комфортной тишиной, иногда слова так не вписываются в атмосферу. Вот прям как сейчас, они молча ловят нотки любви, пылающей в жутко ледяной темноте. Она никак не привлекает, но в её присутствии мы не видим того, что не хочет видеть наше сердце.
— Куда мы идём?
Тэхён нарушает правила их общей игры, разрушая молчаливость между ними.
— В волшебное место.
— Звучит многообещающе, — Тэ улыбается своей прямоугольной улыбкой и в припрыжку активно следует за детективом.
По пути омега успевает рассмотреть уже почти засохшие кустарники, катальпы, что растут прямо по бокам этого прекрасного города, берёзы и красные каштаны. Самих плодов на них уже не обнаружить, но выглядит это просто потрясающе. Атмосфера Амстердама полностью соответствует ему. Ким вытягивает руку и пока идёт за Чонгуком, кончиками пальцев едва прикасается к коричневому, совершенно неживому листочку, ощущая его шершавость. Он завороженно разглядывает старые двухэтажные дома, хочется остаться в Нидерландах надолго. Ведь именно здесь его судьба свела со своим мужчиной.
Каналы под ночным небом отражают звёздные поля, а постоянные гости, такие как утки, тихо поют ненавязчивую песню. Где-то в кустах, еле заметно ещё звучит какой-то одинокий кузнечик, точно отчуждённый от сородичей. Людей на улицах почти нет, лишь они одни, сумасшедшие гуляют по улицам ночного города, держа путь на площадь Дам. Именно там проходят безумно красивые фестивали, представлены под открытым небом театры и зачастую ставят балы. Это место как будто из сказки или из самой откровенной фантазии. Руки человеческие эту страну не портят уже несколько лет. Аристократы, думая о собственных деньгах, уже и позабыли о совершенствовании Нидерландов. Возможно, этот город станет болью, режущей и такой ненавистной. Но одно Тэхён знает точно,
Амстердам он запомнит надолго.
Они почти доходят до площади, которая находится в центре, так как амстердамский Бродвей расположен не так уж далеко.
— О таком ты навряд ли где-нибудь слышал, так вот я буду первооткрывателем для тебя, — Джей поворачивает голову и смотрит на него.
Вот только сам Ким на альфу внимания не обращает, смотря на мрачный замок с несколькими башнями, перед которым они предстали. Луна, что находится по ту сторону стен, совершенно никак не влияет на освещение и оттого, постройка восхищения не вызывает. Гигантский купол здания венчает флюгер в виде старинного судна, являющегося символом Амстердама.
— Знаю, ты озадачен, но поверь, когда мы зайдём во внутрь, ты поменяешь своё мнение, — Чонгук ухмыляется и тянет омегу ко входу в замок.
А Тэхён не верит, они что, серьёзно войдут в него? Точно бред. Чонгук этим бредом болен. А Тэхён болен им.
Альфа открывает огромную дверь и пропускает вперёд сомелье. То ли страх, то ли холод пробивает худощавое тело. На улице ни души, становится ещё более мрачновато на душе. Чонгук захлопывает тяжёлую дверь, что заставляет омежье тело покрыться мурашками. Тэхён на секунду вздрагивает от звука, который во дворце эхом куда-то по коридору вперёд убегает. И он уверен, что это место кишит местными легендами.
— Это Королевский дворец, — Чонгук глазами осматривает тёмное помещение, медленными шагами идя вперёд. — В качестве основной достопримечательности Амстердама принято считать Королевский дворец.
— Он заброшен?
— Нет, но королевская семья здесь живёт крайне редко, из-за чего здание часто открыто для посетителей. — Чонгук берёт тёплую руку в свою собственную, ощущая некий страх и искренне не понимает его причину. — Здесь также проводятся церемонии коронования, свадьбы монархов, приёмы иностранных делегаций и другие мероприятия.
— Я не сомневался в том, что ты романтик, — Тэхён также медленными шагами следует за альфой вперёд. Совсем не знает куда идут, вслепую следует за детективом, полностью доверяя ему себя и свою жизнь.
Они доходят до первой комнаты, пахнет здесь старинным подвалом или залежавшейся книжкой, точно давно человеческая душа сюда не проникала.
— Должно быть где-то здесь, — Чонгук отстраняется и корпусом нагибается, что-то ищет в темноте. — Нашёл, — это что-то издаёт характерный звук, как будто хлопок и комната мгновенно обретает желтоватый оттенок света.
Ким расширяет глазницы и открывает рот в удивлении. Дворец и правда поражает своим величием, вокруг всё выкрашено дорогой краской. Крепостные стены отражаются золотистым мрамором. Они даже не попали в донжон,² а обширное пространство уже выглядит крайне умопомрачительно. Вертикальные части фасада казались такими прочными, будто бы ничто не смогло бы их уничтожить. В центре был расположен большой круглый дубовый стол с невероятно толстыми ножками, на котором была застелена белоснежная тканевая скатерть, а вокруг множество стульев с высокими спинками ручной работы. Помещение скорее было похоже для ведения переговоров.
На стенах висели огромного размера картины натюрмортов с массивными рамами. На полу был расположен потерявший свою красочность ковёр с выцветающими красками, с Востока. В комнате огромный кирпичный камин с характерно большой квадратной трубой. В каждом углу по четыре стороны стоят огромные раритетные подсвечники с растекающимся по стволу засохшим воском. Вероятно, именно здесь королевская семья проводит время досуга.
Каменные замки трудно поддерживать в хорошем состоянии, поэтому на свету были видны частички летающей пыли. Потолки в замке невероятно высокие, словно вот-вот достигнут неба, в котором скрывается сам Господь. Омега уверен, что в замке помимо покоев владельцев имеется также арсенал для продовольствия.
Тэхён в немом шоке рассматривает дворец, а Чонгук улыбается и глядит на сомелье. Видимо он был здесь до этого и не один раз.
— Это одна из любимых комнат лорда, — Тэ не желает знать как Джей раздобыл такие подробности. Вместо этого сомелье пробует на вкус потрясающую атмосферу и просит детектива показать ему следующие комнаты, на что Чонгук ещё пуще смеётся и сворачивает налево.
Двойные двери в следующую комнату раскрыты, радостно принимая нежданных гостей. Они становятся такими маленькими по сравнению с громадными размерами строения. В светлом помещении шумят кварцевые часы с канарейкой, определяя время за одиннадцать. В одном углу комнаты расположена старая раскладушка с кучей пледами и скорее всего, сам лорд не помнит как она тут оказалась. А в другом конце стоят двое рыцарских доспехов, точно являясь примечательностью замка. В центре пространства стоит одинокая колонна, а на окнах висят тяжёлые алые шторы, на самом подоконнике стоит одинокий цветок в горшке, который засох от нехватки воды и естественного солнечного цвета. Тэхён опускает глаза на прочный паркет тёмного цвета с узорами, поглаживая лаковую поверхность своим ботинком.
— Это комната отдыха, не совсем интересно, не так ли? — Ким игнорирует вопрос детектива, увлечённо рассматривая часы с канарейкой. — Пойдём, я покажу тебе настоящее искусство.
Чонгук мягко улыбается и берёт тэхёнову руку в свою. Они выходят из просторной комнаты, поднимаясь по гигантской каменной ажурной лестнице на второй этаж. Пара заходит в донжон, где их сразу же встречают скамьи внутри самой яркой комнаты. И если предыдущие были освещены множеством бра, то в этой комнате в центре потолка висела больших размеров люстра с настоящими драгоценными камнями. Она была трёхэтажной и вокруг каждого яруса располагались искусственные свечи, лампы в которых мгновенно зажигались, стоило детективу дёрнуть за выключатель. На лице у омеги читался неписаный шок, а глаза горели огнём. Но они лишь отражали тот свет, который исходил у него изнутри. Тэхён делает два небольших шага назад и рассматривает каждую деталь.
— Это парадный зал, именно здесь лорд устраивал балы, — Чонгук наблюдает за чужой реакцией и на душе у него становится так тепло, словно он показал сомелье портал в другой мир. Где нет никого, кроме них.
Вокруг комнаты были установлены мраморные статуи, в том числе и статуя Атланта, что держал мир на своих сильных плечах. На полу лежит красивый пёстрый персидский ковёр. На стенах гобелены и живопись известных художников. На потолке эти самые художники изобразили греческих порхающих ангелов. В одном углу стоял пыльный сундук, а над ним висела уверенная паутина, её точно никто не тронет. На настенных крючках висят голландские костюмы, тоже давным-давно покрытые слоем пыли. Стены этой комнаты были сотворены из жёлтого песчаника, на самой продолжительной висело стёртое полотно, на котором уже ничего не разглядеть. При дневном свете она освещалась несколькими огромными окнами, которые доходили почти до пола. Эта комната единственная была оснащена изысканными балкончиками для людей, которые предпочитали не кружиться в бальном танце, а просто наблюдать, попивая мартини. Сами ограждения выкрашены в золотые оттенки и на каждом была прикреплена яркая красная тюль. Замок поражал своей архитектурой голландского классицизма. Белоснежные пилястры, которые отчасти пугали своими размерами, доходили до самого потолка, будто держат его на себе, дабы тот не рухнул. Треугольный фронтон, плотно заполненный скульптурой какого-то греческого Бога вокруг его оси, больше всего привлекал к себе внимание. Их окружала сплошная роскошь.
Потрясающее зрелище. Тэхён и подумать не мог, что есть что-то настолько красивое.
— Нравится? — Чонгук задаёт конечный вопрос, в ответе которого он не смеет сомневаться.
— Здесь необычайно, — Ким закрывает дрожащие веки и облизывать губы, слегка жмурясь.
— Может, тогда потанцуем? — омега открывает глаза и встречается взглядом с обсидиановыми напротив.
Чонгук берёт чужую руку в свою, а другую ладонь кладёт на тонкую талию, сокращая между ними расстояние, а Тэ в свою очередь располагает свою на плече у альфы. Джей отводит их сплетённые руки в сторону и кружит сомелье в медленном вальсе. Им не нужна музыка, детектив берёт всё в свои руки и они двигаются в такт. Кружатся по огромному залу, ветром проносясь в самом центре. Ореховые глаза устремлены прямо в чёрные, ни на секунду не отстраняет своего взора. Они чертят невидимый квадрат синхронными движениями ног, Чонгук убирает одну руку за спину, а той, которой сплёл пальцы сомелье, поднимает вверх, не разлучая их руки, что позволяет Тэхёну вращаться вокруг себя, через их сцепленные руки. Чонгук напоследок наклоняет Тэ перед собой, придерживая того одной рукой за спину, а другой держит сзади шею. Детектив приближается непозволительно близко к чужому лицу. Он тянется за поцелуем, пока в один момент Ким не отворачивается и губы альфы врезаются в нежную щёку.
— Прекрасно, ты двигался очаровательно, — Чонгук помогает сомелье выпрямиться и оба присаживаются на узорчатую деревянную скамью.
Тэхён кладёт голову на плечо альфе и в ответ на это, брюнет ставит ладонь на чужую коленку, медленно поглаживая её через коричневые кюлоты. Пара наслаждалась зрелищем, что открывалось перед ними, прямо в помещении. Омега фантазировал парадный зал во всей его красе, заполненный гостями: джентельменов в величественных фраках и дам, одетых в красивые пышные платья, вышитые на заказ.
— Ты любишь балы?
— Был на них пару раз, не по моей душе, — брюнет сухо отзывается о столь вульгарных мероприятиях. — Все люди из высшего общества, которых я встречал там, были безумно скучные и одинаковые. С ними даже не о чём поговорить.
— И это говоришь ты, Джей, детектив, чей псевдоним знает каждый в Европе.
— Я не скучный, — Тэхён наблюдает за тем, как младший чуть выпячивает губы, пробубнив нечто в свою защиту.
В ответ на это он низко бархатно смеётся и тянется за поцелуем, который победно получает.
— Ты обещал рассказать о себе, — сомелье кладёт подбородок на плечо, внимательно смотря на красивый профиль.
— Что ты хочешь узнать?
— Начнём с обыденного: откуда ты, есть ли братья или сёстры, как стал детективом, — последнее омега добавляет чуть тише.
— Братьев и сестёр у меня нет, — Чонгук на мгновение замолкает, словно додумывает что-то. — А может и есть, я не знаю.
Ким отстраняется, вопросительно вскидывая брови.
— Мои родители слишком рано покинули меня, — неожиданно начинает. — Я их ни в коем случае не виню, ведь если бы всё сделалось так, как они велели, я бы непременно познакомил их с тобою.
Омега замер, как и его сердце. Он не прерывает детектива, внимательно вслушиваясь в историю его жизни.
— Я безумно благодарен матери, что она родила меня, а отцу за то, что он был в моей жизни, пусть хоть и короткий промежуток, — Джей усмехается, чуть опуская голову и сомелье на миг кажется, что глаза альфы наполнились влагой.
— Я построил себя сам и всё, что у меня есть на сегодняшний день — это моя заслуга. Безусловно, я бы хотел показать это всё родителям, чтобы они гордились мной. Но у судьбы на нашу семью были совершенно иные планы.
— Твоё имя знает почти весь свет, а работать с тобой желают самые влиятельные люди во всём мире, — Тэхён одним указательным пальцем за подбородок поворачивает его голову к себе, заставляя заглянуть в глаза. — Я бы хотел, чтобы твоя деятельность вытеснила обиду из твоего сердца.
— У меня в сердце нет обиды, там просто бездна. И ты, единственный человек, который заполнил эту пустоту во мне, — с этими словами Чонгук сначала накрывает омежью руку своей, а после берёт её и оставляет на костяшках каждого пальца маленькие нежные поцелуи.
— Как ты пришёл к тому, что стал детективом? — когда Джей поднимает голову, омега старается отвлечь его от унылых мыслей.
— Отчасти, этому поспособствовала моя мать.
Чонгук невольно сжимает в руках ладонь сомелье и смотрит куда-то вдаль, он словно погрузился в свои воспоминания, доставая оттуда самые сокровенные кусочки и показывает их Киму.
— Когда моего отца убили, эти мерзавцы сдали мою мать в женский монастырь, где над ней издевались. А меня отправили в дом малютки.
— Сколько ты там пробыл?
— Восемь лет.
Восемь лет не видывал света в окошке.
— Пока в двенадцать мне не удалось сбежать оттуда. Было страшно, вдруг найдут, однако я осмелился и таким образом очутился в Нидерландах.
— Всё это время ты жил здесь, — догадывается.
— Не совсем, — однако, Чонгук обрывает догадки юноши. — В тринадцать я вернулся в Корею, чтобы отыскать маму. Подрабатывал у состоятельных людей и параллельно тому пытался найти её.
Так и не нашёл.
— Ещё тогда, будучи тринадцатилетним подростком, я дал себе обещание помогать обществу, чьи родные были признаны пропавшими без вести.
Былого блеска в чёрных глазах уже не наблюдается, тишина вокруг них в момент становится такой громкой, а альфа без всякого энтузиазма продолжает историю о своём пути становлении детективом.
— Так и стал служить, а после мы познакомились с Адрианом, он на тот момент работал домохозяином у Энтони Раунда. Он-то нас и познакомил.
— Ты так и не нашёл её?
— Нет, — отрезает Чонгук. — Это много лет не давало мне спать, словно нераскрытое дело. Из всего этого я понял: не страшно, когда человек умирает. Страшно, когда ты не знаешь жив ли он, — он невесело усмехается, устремив свой взгляд в пол. — Как видишь, я стал детективом, но так и не сумел узнать правду, которая гложет меня всю мою жизнь.
— Ты очень любишь свою работу.
— Разве в этом есть минусы?
— Есть один, — Тэхён думает, что самое время для выяснения отношений, дабы хоть так отвлечь Джея. — Тебя слишком мало для меня.
— Я проводил свод анализов, — оправдывается. — И его результаты я посвятил тебе.
— Мне? — сомелье округляет глаза, точно не может поверить услышанному.
— Тебе, — Чонгук улыбается, смотря на удивлённого юношу.
Чонгук встаёт со скамьи, заставляя подняться омегу и шагает прямо к центру зала. Остановившись на персидском ковре, они становятся напротив друг друга, смотря прямо в глаза. Тэхён выглядит донельзя прелестным в очах детектива.
— За двадцать один год своей жизни, я понял ровно столько же истин. И когда я решил проанализировать их всех, до меня дошло, что все они посвящены тебе, — неотрывно смотрит в блестящие глаза, а у самого сердце буквально трещит по швам. — Признаваться в любви будет довольно банально, так что я решил собрать кусочки фраз знатных людей, которые говорят тебе, что ты поистине уникален и не смел думать иначе.
Чонгук будто специально с каждым произнесённым словом говорит всё тише и тише, будоража всех мурашек на загорелом теле.
— Все эти люди вложили весомый вклад в нашу культуру, так что ты не сможешь отрицать их высказывания. Я выбрал самых выдающихся, из двадцати одной страны.
Сомелье беззвучно молчит, не решаясь что-то добавить. В нём горит синее пламя интереса и красное страсти, что вместе образуют невероятное сливание двух душевных порывов. Внутри всё ощущается так, что возгорающееся пламя переместилось на все органы, заражая их изнутри.
— Какой роман схватил тебя за самую душу?
— Допустим, «Ромео и Джульетта», — без колебаний выбирает.
— Уильямс Шекспир говорил: People are masters of their own destiny. Что означает: человек сам является хозяином своей судьбы, — Чонгук несколько секунд смотрит в глаза непонимающему омеге и продолжает. — Эта история зависит лишь от нас с тобой, давай напишем её длинной и с самым ярким счастливым концом?
Альфьий взгляд сменяется в просьбу, на что сомелье широко улыбается и охотно кивает несколько раз, соглашаясь с ним.
— Сейчас, — детектив что-то ищет во внутреннем кармане своего мехового пальто и вытаскивает оттуда сложенную надвое жёлтую бумажку. — لخلق الحب هو خياطة الملابس من خيوط قلبك كما لو كان حبيبك يرتدي هذه الملابس.
Чонгук на ломаном арабском, с плохим произношением вычитывает кириллицу, написанную вручную на жёлтой бумаге.
— Джебран Халиль говорил, что любить — это значит шить одежду из нитей своего сердца так, как если бы эту одежду носил Ваш возлюбленный.
Смысл его слов наконец доходит до сомелье и выражение его лица сменяется на некий восторг.
— И я с ним согласен, ведь будь это так, Mа́ vie, ты был бы одет в самый тёплый и уютный сюртук, сшитый лично мною.
— Чонгук…
— Станислав Мацкевич — польский поэт, как-то говорил, I światło może zrobić coś, co w ciemności nie śniło, — Джей перебивает омегу и без ошибки внимательно читает строчку на польском языке, после вновь возвращает зеницы на карамельные. — И свет может сделать то, что темноте даже не снилось. Именно поэтому я просил тебя изначально не доверять никому из шайки Джозефа. Ведь ты никогда не знаешь, когда настанет час пожалеть об этом.
После одной попытки, Тэхён больше не пытается препятствовать излиянию чувств детектива. Он молча улыбается, закусывая нижнюю губу, находя милым, когда Джей чуть хмурит густые брови, пытаясь разобрать собственный почерк или португальские буквы.
— O coração, se fosse capaz de pensar, pararia, это слова Фернандо Пессоа и они гласят так: если бы сердце было способно думать, оно остановилось бы.
Альфа не упускает возможности поднять взгляд искрящихся угольных глаз на любимого.
— Здесь, — Чонгук указательным и средним пальцем показывает на висок омеге. — И здесь, — перемещает оба пальца уже на его сердце. — У тебя звучит по-разному, но им нужно будет найти компромисс.
Он словно утверждает всем известную истину, а Тэхён даже не отрицает, понимает, что Чонгук прав.
— Ты наверняка знаешь голландского философа по имени Эразм Роттердамский, так вот он как-то говорил, Alleen door jezelf leuk te vinden kun je anderen behagen.
Ким неуверенно кивает, конечно, он слышал про него, будучи в Нидерландах.
— Лишь полюбив себя, мы можем доставить удовольствие другим, — он сразу же переводит сказанное собой. — У нас с тобой непростые обязательства, которые влекут за собой не только славу и общественное признание, — Джей слегка хмурится и серьёзным тоном чеканит. — Но мы есть друг у друга, дабы несмотря на невзгоды, возобновлять утраченную любовь к себе — чувствами друг к другу.
А Тэ кивает, безоговорочно соглашаясь. Соглашается без остатка отдавать себя и свои силы альфе, если тому это будет необходимо.
— Герман Гессе говорил: Nur die Schwachen werden auf einen sicheren Weg geleitet. Только слабых направляют на лёгкий путь. Это высказывание схоже с Роттердамским.
Сомелье нежно поглаживает большим пальцем ладонь Чонгука, не отдавая отчёт своим действиям.
— Я представляю, через сколько всего ты прошёл и поверь, я не исключение, — альфа крепче скрепляет их руки в замок. — Однако, вместе мы обретаем нечеловеческую силу и я предлагаю тебе всегда быть единым целым со мной.
С этими словами он подносит их руки к своему лицу и целует тыльную сторону длани сомелье.
— Разве я могу отказать, — Тэхён умиротворённо улыбается и в уголках его глаз накапливаются маленькие слезинки. Чонгук не жалеет, откалывает небольшие кусочки чужого сердца с каждой произнесённой фразой.
— Сократ — это греческий учёный и он всегда твердил, что Υπάρχει ένας ήλιος σε κάθε άτομο, Απλά αφήστε το να λάμψει. В каждом человеке есть солнце, — Чонгук поднимает глаза на Тэ и не отрываясь произносит: — Но позволь ему сиять, — договаривает уже свою версию.
Он обращается напрямую к Киму, намекая на обогащённый и светлый внутренний мир омеги, что не позволит себе обидеть и муху.
— В Китае учение Конфуция оказало огромное влияние на жизнь Восточной Азии, — омега словно на уроке, внимательно слушает и кивает. — И он говорил 一 切都有美，但不是每个人都能看到它. Что означало: красота есть во всём, но не все могут её видеть.
— Неудивительно, почему его ученье сказалось на развитие Китая, — соглашается.
— Возможно, будучи на Карибской Лагуне, ты подумал, что я клюнул лишь на твою внешность, как это бывает в обыденном обществе. И я прекрасно понимаю твои выводы по этому поводу. Но у нас с тобой одинаковые взгляды на миросозерцание и в ходе этого я заметил, что у тебя, Тэхён, гигантское доброе сердце, несмотря на твою холодную оболочку.
Ким опускает подбородок, скулы его в ярком свете стали более выразительнее. Ни для кого не секрет, что альфа давно уже добрался до его плоти, изучив внутренний мир.
— И если мужчины хотят тебя в постель, то я хочу тебя себе на всю жизнь, — Чонгук опускает руку с бумажкой и делает шаг вперёд, он губами проводит по лицевой кости вниз, к губам, коротко целуя их.
Нежность.
— Ты слышал про Индию?
— Разумеется, — знаниями Тэ был богат, несмотря на свой статус в капиталистическом обществе, где простым людям образование не дано.
— Так вот, у индийцев был свой мыслитель по поводу религии. Ошо считал, что религии отрицают жизнь и её чудеса, а подход к ней полон негатива. И на индийском языке, он выражал свою точку зрения так…
— Хинди — исправляет его сомелье. — Их язык.
— Точно, — Чонгук хлопает большими глазами, потерял весь ум в куче справочников. — На языке хинди он выражал своё мышление таким образом: अपने आप को अप्रिय लोग से बात न करने की विलासिता की अनुमति द, — детектив внимательно читает строку, стараясь выговорить индийский акцент.
— Позволь себе роскошь не разговаривать с неприятными людьми, — Ким уверенно тянет угол губ, наблюдая удивлённый взгляд альфы.
— Ты знаешь, — доходит до младшего.
— Я был в Индии и знаешь, там действительно руководствуются его исследованиям, — не перестаёт покорять.
— Я уже говорил тебе, что ты невероятный?
— Говорил, — сомелье улыбается во все зубы, умиляясь со своего мужчины.
— И скажу это ещё двадцать один раз, — они оба звонко смеются, да так, что в парадном помещении слышны их голоса, которые питают стены.
— Ты наверное знаешь, что богатство делает человека духовно слабым, об этом кстати говорил канадский социолог Грант Аллен. ಸಂಪತ್ತು ಜನರನ್ನು ಆಧ್ಯಾತ್ಮಿಕವಾಗಿ ದುರ್ಬಲಗೊಳಿಸುತ್ತದೆ, — сразу же переводит на родной язык Аллена.
— И этому есть ярый пример, — сомелье кивает и оба понимают о ком идёт речь.
— Я очень люблю писать, — раскрывает интересующий омегу факт о себе. — И всегда моим вдохновителем являлся итальянский художник Леонардо да Винчи, именно он говорил, что la nostra vita fatta dalle morti di altri. Наша жизнь сделана из чужих смертей.
Тэхён начинает понимать смысл сказанных слов и от этого сердце завязывается в жгучий комок.
— Моя жизнь стоила моим родителям смерти и теперь, я обязан доказать им, что они оба лишись её не просто так, — сколько боли в этих словах, Ким чувствует это даже сквозь интонацию.
— И ты уже приводишь свой план в исполнение, — сомелье берёт чужую ладонь в свою, немыслимо поддерживая.
— Мишель де Монтель, — глаза омеги вмиг загорелись, услышав родное французское имя. — Il faut être capable de supporter ce qui ne peut pas être évité.
— Нужно уметь мириться с тем, чего не избежать, — они в унисон проговаривают слова французского философа, не нуждаясь в словаре.
— Я потихоньку к этому привыкаю, — Чонгук внимательно смотрит в ореховые глаза и Тэ кивает, понимает.
— Я тоже.
— Ты должен повести за собой врага и победить его в своём духе, — Чонгук хорошо читает на японском, вероятно, он часто там бывал. — あなたは敵を導き、あなたの精神で彼を倒す必要があります. Именно так выражался Миямото Мусасаи. И это то, что нам предстоит совершить в ближайшее время.
— Я уверен, мы найдём его.
— Без тебя я не могу сделать ничего, но с тобой нет ничего, что я не смогу сделать, — откровенно признаётся в своих чувствах детектив, уверен в том, что его не отвергнут.
— Est-ce logique si je te dis la même chose?
«Будет ли это логично, если я скажу тебе то же самое?»
— Я чувствую это здесь, — Чонгук пальцем указывает в сторону своего сердца.
Юноша сверкает ореховыми глазами, душой осознавая, как сильно он любит этого человека. Но Тэхён не знает, что то же самое проносится в голове и у детектива.
— Ответь мне на вопрос, quién ve correctamente el rostro humano: un fotógrafo, un espejo o un artista?
Он смотрит непонимающим взглядом, совершенно не понимая испанский язык.
— Пабло Пикассо задавал этот вопрос многим и знаешь, никто так и не нашёл на него ответ. Но не был бы я детективом, если не смогу этого сделать. Дай мне время, Mа́ vie, и я скажу тебе свой ответ.
Тэхён только крепче сплетает их пальцы в крепкий, непорочный замок и медленно кивает.
— Хочу сказать тебе спасибо, что ты не пытался игнорировать свои чувства ко мне, Клайв Стейплз Льюис — ирландской филолог и это его слова: Is é príomh namhaid an ghrá neamhshuim, ní fuath. Главный враг любви — безразличие, а не ненависть.
— Просто это, — Ким пальцем свободной руки показывает на свой висок. — И это, — переводит его на своё сердце. — Нашли общий компромисс.
Он напоминает Джею о его вышесказанных словах на португальском.
— Ты невероятный, — брюнет смотрит на возлюбленного заколдованным взглядом, словно его мозг затуманен чувствами.
— Два, — Тэхён смеётся. — Ещё целых девятнадцать раз.
— Обязательно, — альфа подносит пясть Кима к своим губам так, что сомелье накрывает ладонью чужие уста и Чонгук целует внутреннюю часть его руки. — В Российской империи есть довольно выдающийся писатель. Величать его Александром Сергеевичем Пушкином. «Научить человека быть счастливым — нельзя, но воспитать его так, чтобы он был счастливым, можно». Это были его слова.
— Тогда ты справился с этой миссией, воспитывая себя сам.
— Нет, в миссии сделать меня счастливым — справишься только ты, Mа́ vie, — в чёрный глубинах видно сияние и оно точно появилось в них не просто так.
Тэхён это знает. Тэхён точно в этом уверен.
Никаких лишних слов и обещаний, только сталь и надёжность. Ким и вправду упустил тот момент, когда сам успел прикипеть к детективу, однако, оно уже и не важно вовсе. Обоим кажется, что данную идиллию не способен разрушить никто и так будет до конца. Сердце трепетало совсем лёгким волнением, стоило Джею оказаться рядом. Чонгук очень сильно на него влияет, но кто сказал, что сомелье не делает с ним того же самого?
— Vores liv er et spil, hvis regler er ukendte for os. Серен Обю Кьеркегор, датский теолог.
Оба стоят в парадной комнате, в самом её сердце, где были подарены первые и такие чистые поцелуи. Где дамы порой часами ждали медленного танца, дабы быть приглашёнными объектом обожания. Где кто-то лично отдавал свою невинность, без остатка утрачивая последние чувства.
— И что же это значит? — омега чуть щурит глаза.
— Наша жизнь — игра, правила которой нам неизвестны.
— Так давай пропишем их сами, связывая судьбы воедино.
Чонгук прикрывает глаза, он ничего не отвечает и сомелье прекрасно знает его вердикт. Вместо этого, альфа за загривок притягивает к себе ближе, сталкиваясь своим лбом с чужим. Он гладит затылок, перебирая запутавшие кудри. Потерялись во времени, напрочь забыв о часах.
— Ты невероятен. Правду ведь говорят: Anmut ist der äußere Ausdruck innerer Harmonie. Грация — это внешнее выражение внутренней гармонии, по-простому. Я не знаю, творится ли у тебя в душе гармония, но отдельный мир там точно есть.
Слова Марии фон Эбнер-Эшенбах.
Чонгук перемещает свою руку на солнечное сплетение, показывая то ли самому себе, то ли Киму этот «отдельный мир».
— Я не хочу, чтобы тебя портили неправильные люди, — уже серьёзничает. — Иначе говоря, нет ничего труднее, чем перевоспитывать плохо воспитанного человека. Není nic těžšího než převychovat špatně vychovaného člověka.
Сразу же читает оригинальное писанье чешского деятеля Яна Амонс Коменского.
— С чего ты взял, что они собираются меня перевоспитывать? — сразу же понимает суть и тех, кого называют «они».
— Вот именно, что не они тебя перевоспитывают, а ты пытаешься это сделать. Внушаешь людям, которые провоняли купюрами, что деньги не пахнут.
— У нас был лишь небольшой спор по этому поводу.
— И я надеюсь, ты понял, что смысла с ними диспутировать нет.
Тэхён опускает голову, смотря на кончики своих полуботинков и упрямо молчит.
— Faodaidh sàmhchair a bhith na bhreug as monstrous, — шотландский. — Роберт Льюис Стивенсон говорил, что молчание может быть самой чудовищной ложью. Не молчи со мной. Говори, всегда разговаривай, — Чонгук вновь касается нежной щеки губами. — Пожалуйста, — буквально умоляет.
Сам от своих действий глаза закрывает, шумно вдыхает миндальный запах, давно смешавшийся со своим собственным. Точно ловит тот самый кайф, находясь под какими-то самыми сильными веществами. Под чувствами, которые выпускает из своих жил сердце.
— Последнее, — приказывает омега.
— Det är en fruktansvärd synd att döda kärlek, — в последний раз Чонгук в бумажку даже не заглядывает, он на последнее оставил самое сокровенное, заучил. — Ужасный грех — убивать любовь.
— Кто же говорил об этом?
— Сельма Лагерлёф — шведская писательница, первая женщина, получившая Нобелевскую премию по литературе.
— Мы итак слишком беспутны, чтобы совершать такой тяжкий грех, — Тэхён улыбается, соглашаясь с детективом навечно хранить историю их будущей семьи.
Альфа широко улыбается и за талию притягивает сомелье к себе впритык, губами впиваясь в чужие. Он настойчиво их сминает, в то время как жёлтая мятая бумага летит куда-то на пол. Она так и останется там разлагаться, ведь оба совершенно забудут про неё, продолжая выстраивать их отношения. Язык Чонгука скользит по ребристому нёбу, проходясь по задним рядам зуб. Джей связывает их языки в одно целое, он поворачивает голову в поцелуе набок, углубляя его. Лёгкие жжёт от неприятной нехватки кислорода. В конце концов, Тэхён первый отстраняется, ртом глотая воздух, словно ему не давали этого сделать. А Чонгук снова тянется к его лицу, оставляя долгий поцелуй меж глаз.
Вот так вот просто, без предложений и переливающих через край эмоций. В Королевском замке детектив и сомелье безмолвно доказали друг другу своё неземное притяжение. Обменялись осознанием того, что являются нечто большим лишь друг для друга.
Двадцать один раз. Ни больше, ни меньше. На двадцати одном языке признавался в искреннем неравнодушии к сомелье, избегая прямого признания.
***
Утро следующего дня наступает незаметно, точно кто-нибудь посторонний без всякого стеснения украл луну, что давала напутствия звёздам и являлась единственным светом во тьме. Зябкая погода окутала весь Амстердам, буквально подавляя солнечные лучи. А если оно и выходило, то уже совсем не грело своим присутствием. На часах ровно 7:24 утра, однако все жильцы уже на ногах. Сюзанна занимается стиркой, отчего надолго застряла в прачечной, куда собственно никто и не совался. Сомелье, как ни странно, тоже бодро приведением слонялся по коридорам кемпиновского дома.
Несмотря на свой довольно-таки поздний визит домой, в час ночи, ему удалось к семи часам уже привести свой внешний облик в порядок. За завтракам он долго рассказывал Адриану об их прошлом свидании. Как Чонгук посвящал ему высказывания значимых для него личностей и как связал их всех в его сторону. Все вокруг твердят о его совершенстве, которое он в упор не видит. Поэтому, Джей решил стать отражением его непогрешимости, в которое сомелье беспрекословно верит.
А потом он долго скрывал ползущую на лицо смущённую улыбку, каждый раз, когда француз хитро играл бровями. Не умолчал даже о том, как они возвращались домой и разговаривали обо всём на свете. Как смотрели на звёзды и загадывали желания, пока одна из них падала. Как детектив подолгу грел чужие заледеневшие руки, несмотря на то, что свои ничем не отличались. Даже показал вялый и сухой цветок, который Чонгук сорвал ему по дороге домой из какой-то клумбы. Вручил и сказал, что этот цветок безумно на него похож. Это было единственное растение во всей клумбе и альфа так же олицетворил им Тэхёна, который являлся единственным в
его жизни.
А после Ким помогал Сюзанне, что проделывала генеральную уборку во всём доме и стирала вещи в механической машине. Пока сама немка занималась влажной уборкой, Тэ избавлялся от назойливой паутины в углах всех комнат. Несмотря на свой статус, он никогда не забывал как начинал свой путь сомелье. Не разделял людей по их материальному положению и в плане работы тоже. Даже если бы лишился возможности работать по специальности, пошёл бы мыть писсуары, он в этом уверен, не гордый.
— Я думал, Ваши руки созданы лишь для того, чтобы надевать на них кольца, — сомелье ненавидит привычку альфы бесшумно подкрадываться и пугать в самый неожиданный момент. После таких выходок, злость прёт со всех дыр.
— Я не люблю украшения, — Тэхён сжимает губы и даёт максимально короткий ответ.
— Буду иметь в виду. Интересно, а как бы Вы носили обручальное кольцо?
— Хотите проверить?
— Заметьте, не я это предложил.
Кристиан наблюдает за медленными и плавными движениями омеги, что пипидастром проходится по мебели, смахивая с поверхностей частички невидимой пыли и паутины.
— Я, видимо, умею читать мысли, — как отрезает.
— Возможно, вот только самую главную ещё не нашёл.
— Даже спрашивать не буду.
— И не нужно, я сам её озвучу, — британец словно назойливая муха, которая не даёт спокойно спать летней ночью. — Не хотите сходить со мной на свидание?
— Меня не интересуют женатые мужчины.
— Если вся проблема только в этом, то я могу её устранить. Мне важен Ваш ответ, Тэхён.
Неугомонный. Тэхён искренне не понимает почему Ребекка всё ещё является его супругой.
— Я неоднократно отвечал на Ваши признания, Кристиан.
— Вероятно, я просто Вас недостаточно впечатлил. Когда меня начинает кто-то привлекать, я становлюсь ужасно щедрым.
— Я не восхищаюсь чужими словами, пока они не сопровождаются действиями.
— Мы можем это исправить, — пытается расположить омегу к себе.
Тэхён откладывает пипидастр на дубовый комод и наконец поворачивается лицом к мужчине, с которым всё это время разговаривал со спины.
— Я этого не просил, — он отряхивает руки, на всякий случай. — И в принципе, я не просил Вас быть рядом со мной, Кристиан. Только вот всё жду, когда Вы сами это поймёте.
— Вы неистово притягиваете людей, — мужчина сверкает своими золотыми зубами и бедром облокачивается об стоящий комод.
— А Вы не должны забывать, что у Вас есть жена. Которой Вы наверняка поклялись быть вместе, несмотря на все жизненные невзгоды.
— Не стоит себя называть подобным, Тэхён, — Крис делает шаг вперёд, в попытках оказаться ближе.
Сомелье отшагивает назад, заметив, что альфа нервничает, так как белая рубаха давно пропиталась потом.
— Мне не нужны Ваши подарки и предложения. Я ясно дал понять, что у меня есть любимый мужчина, которому я не собираюсь лгать, прыгая на каждого альфу.
— Вы не даёте мне и шанса! Почему Вы думаете, что я уступаю Джею?
— Потому что Джей верен мне. Он всегда придёт даже на несколько минут, откладывая дела по следствию. Успокоит и даст гарантию того, что завтра не проснётся в постели с другим омегой. Я не могу дать Вам шанса, потому что люблю его.
Тэхён откровенно признаётся Роджерсу, хотя у самого терпение уже на исходе. Он ногтями в ладонь впивается, зная, что на нежной коже останутся следы, а потом внезапно вспоминает, как Чонгук целовал внутреннюю часть ладони, отчего ослабляет хватку. Слова детектива придают уверенность и Тэ понимает, что он не один.
— И я попрошу Вас отныне оставить меня в покое, — ставит точку.
— Вы уверены, что не пожалеете?
Ким поднимает брови, а из уст так и вырывается поспешное «ты серьёзно?»
— Уверен, — сомелье кивает и отводит взгляд в сторону.
Он лишь изредка кидает взор на стоящего напротив Кристиана, который безмолвно застыл на месте. Омега замечает сжатую челюсть и напряжение, которым покрылось чужое тело. От него веял недобрый дух и от этого собственное покрывалось лёгким слоем страха.
— Я Вас понял, Тэхён. Счастливо
вам оставаться, — Роджерс неторопливыми шагами покидает гостиную, оставляя его одного.
Кристиан ушёл и оттого у Кима на душе стало так легко. Сам не понимает: то ли чувство мнимого страха наконец рассеялось, то ли альфа наконец оставит его в покое.
Зато он знает одно — Чонгук снова ему помог. Опять был рядом, даже без физического присутствия. Невесомо держал за руку, шептал на ушко и помогал подбирать подходящие слова. Детектив и вправду стал для него всем. Привязал к себе, скрепив их чувства в один связывающий ком и заставил смотреть лишь на себя.
***
—
Cinnamon boy,³ — мужчина выдыхает никотиновую смесь в воздух, не брезгает этого запаха, но морщится, когда улавливает его.
Отвечает на встречный вопрос брата «что ты в нём нашёл?»
— Сладкий снаружи, хочется его съесть, не оставив и костей, — британец смотрит куда-то вдаль и задумчиво тянет.
— Порой ты пугаешь меня своими мыслями, — Мэттью низко смеётся. — Не понимаю, как Ребекка терпит тебя.
— Скорее наоборот, — Кристиан вновь затягивается. — И кажется, моё терпение подходит к концу.
Британец закидывает одну ногу на другую, удобно располагаясь на софе. Рядом, на журнальном деревянном столике стоят две чашечки американо. Находясь в доме у брата, Кристиан по-прежнему чувствует себя напряжённо после прошлого разговора с сомелье. Несмотря на своё решение о переезде, которое он принял почти сразу же, услышав явный отказ в ответ на своё предложение, мужчина не собирается так быстро расставаться с полюбившемуся ему омегой. Просто так не оставит, не хочет. Он словно дикий зверь, нежелающий отпускать свою добычу.
Различие между ним и дикарём лишь в том, что ходи рядом с сытым львом овца — он её не тронет.
— Люди неправильно поймут, а оттуда пойдут слухи, — рассуждает Мэттью. — Бизнесмен не продержался и трёх месяцев в браке, что с ним не так?
Людям нравится распускать слухи, продвигая компанию. А компаниям в свою очередь выгодно использовать сплетни касаемо себя, поднимаясь на рынках труда. Это законы бизнеса.
— Тэхён — вот, что не так, — открыто заявляет, совсем не стесняясь озвучить это на публику.
— Ты словно помешан на этом омеге, у них вроде как с Джеем завязался роман.
— То-то и оно. Джей мешает.
— И что же ты собираешься делать?
— Не знаю, — коротко выдаёт старший. Он цедит сквозь крепко сжатые зубы. Злится. — Пока что перееду к тебе, он и без меня прекрасно уживается со служанками. Раз я так сильно его смущаю, будь по его мнению.
— Да и сам сомелье из себя ничего не представляет. Лишь красивая обёртка.
Спать с ним может каждый, а вот разговаривать лишь один. Терпит чужое упрямство, накрывая омежьи губы своими. Зажимает его в любом удобном месте и готовый бежать изо всех сил к нему, стоит Тэхёну лишь позвать его.
— Хочу его заполучить, — Кристиан всегда отличался от брата целеустремлённостью. Вот и сейчас у Мэттью появляется чувство, будто старший делает это вовсе не потому, что ему настолько интересен омега. А потому, что не хочет пошатнуть своё эго.
— Мне жаль Ребекку, — младший закуривает, зажимая кончик трубки между зубами. — Как она прощает тебе все твои похотливые выходки, — усмехается.
— Думаешь, она уведомлена об этом? — Кристиан на полном серьёзе обращается к брату. — Ей вовсе необязательно быть в курсе всех нюансов в моей жизни.
Братья негромко смеются, обсуждая различные темы, в основном барышней из высшего общества, изредка переключаясь на Тэхёна. Кристиан немыслимо решает поставить перед собой цель: он хочет сомелье и не собирается скрывать это. Лишь одно ему мешает — созревшие чувства между ним и детективом, которые ставят глубокую пропасть в развитии намерений.
***
Стоит ему отказаться от работы хотя бы на четверть дня — места себе находить не будет. Скучал, так можно отзываться о человеке, который по-настоящему питает пылкие эмоции к своей деятельности. Ловит капитальное наслаждение, когда держит баланс между опьянением и желанием. Дегустирует, сравнивает, оценивает, подбирает, творит те вещи, которые земному просто не понять. Единственный в своём роде, что вызывает непритворное восхищение и совсем иное отношение, становясь самым востребованным человеком. До этого момента Тэхён думал, что любит только свою работу. А потом в неё вмешался детектив, которого послал Мэттью, на пару расследовать дело об убийстве. И после этого, жизнь сомелье словно засияла. Она обрела иной смысл его существования, помимо работы.
Раньше омега всю жизнь учился быть ледяным и неприкосновенным, но с появлением Джея что-то изменилось. Сердце моментами чуть ли не выпрыгивает из груди, а из под рёбер режутся крылья, построенные детективом. Что-то в нём явно сломалось, не выдержав чужого напора. Ким никогда не задумывался о своей семье. Не о той, в которой он родился, а о той, которую он построит сам, с любимым человеком. Тэхён любил детей, но своих заводить пока не торопился, считая, что для этого нужно упорно строить крепкие отношения, которые не сломаются в один из конфликтов. Однако, иметь детей от любимого звучит не так уж и страшно. Ключевое понятие здесь вовсе не о самой беременности и всего процесса, а оттого, что носить в себе смесь тебя и возлюбленного — поистине греет душу. Хочется слышать слова о бесконечной благодарности за подаренную радость в семью. И юноша соврёт, если скажет, что не думал над именами их с Джеем будущих детей.
Мысли заплывают слишком далеко, если их вовремя не остановить. И мозг, к сожалению, не разбирает из них хороших и плохих, так что сомелье тотчас отвлекается от глубоких раздумий. Он встаёт, оставляя мягкую перину позади себя и подходит к небольшому туалетному столику, которого гипнотизировал несколько минут. Точнее не его, а бутылку, стоящую на нём. По дороге сомелье расстёгивает первые две пуговицы на хлопковой рубашке телесного цвета, в которой ходил весь день. На руках у специалиста по алкоголю оказывается бутылка красного сухого «Penfold’s, Bin 28 Kalimna Shiraz». Тэхён внимательно всматривается на этикетку старого производителя, сил на сегодня уже нет, а желания что-либо делать подавно. Однако, врождённый дух сомелье не даёт успокоиться, так что Ким не переодеваясь в сорочку выходит из своей спальни, держа путь в кабинет. Внутри что-то подсказывает, что он обязан испробовать продукт. Омега достаёт из полки стеллажа чистый хрустальный бокал и штопор, кладя все инструменты на стол. Он аккуратно открывает вино, отбрасывая пробку в урну и наливает малое количество алкоголя. Пить на ночь не хочется совсем, так что глаза слезятся и слипаются. Тэхён себя сегодня не узнаёт, с момента их разговора с Кристианом прошло довольно большое количество времени, а настроение всё ещё не к духу. Он искренне надеется, что спиртное даст в голову, заставив тело расслабиться, а мозг чутка поплыть. Сомелье крутит бокал перед носом и совсем немного вбирает в рот, не торопясь глотать. Он чувствует вкус вина на языке и уверен, что тот остался ещё и на губах. Тэ вытягивает губы в трубочку и ленто открывает свой пожелтевший блокнот, находя там нужную чистую страницу, для новой записи.
У вина тёмно-красный цвет с насыщенными сливово-рубиновыми оттенками. Оно покоряет округлым, изысканным вкусом с шелковистой текстурой, нотами малины, ежевики, смородины, чёрного перца и сушёных цветов фиалки, нюансами табака и кофе эспрессо, плотными танинами и стойким послевкусием. Вино демонстрирует щедрый, богатый аромат, в котором, подобно симфонии, сплелись ноты ежевики, чёрной смородины, ванили, кедра, смолы и сливок.
Не подходит.
Сомелье устало проглатывает согревшуюся жидкость во рту, делая заметки про себя, что вино совершенно не подходит их стандартам, не имея в себе ни фруктов, ни цитрусов. Тэхён недолго думая выпивает все остатки вина одним глотком, для бодрости. То, что нужно на ночь.
Спустя несколько секунд, алкоголь и правда плавно охватывает разум, глаза омеги расслабляются и перестают слезиться, а в рубашке становится невыносимо жарко. Так что Ким расстёгивает ещё одну пуговицу, освобождая участки кожи, он даёт им возможность взаимодействовать с прохладным воздухом. Сомелье пятернёй прочёсывает запутавшиеся кудри и медленно облизывает губы. Все его движения абстрактные и расслабленные. Сон как рукой снимает и омега кидает незначительный взгляд в сторону пробирки с ядом. Оставшийся вечер читать не хочется, а спать тем более, после попадания алкоголя в организм. Не долго думая, Тэ всё-таки тянется к флакону и изучающе смотрит на прозрачную жидкость. Добавлять или нет. Он не может так безалаберно относиться к своей профессии и за всё, что он берётся — нужно доводить, во-первых, с умом, а во-вторых, до конца.
Кряхтя юноша достаёт из предпоследней полки небольшой медицинский шприц и пластиковый квадратный контейнер, куда наливает немного вина. Омега аккуратно надевает на его кончик иглу и набирает в него гамадриад. Как объяснил ему офицер, фактически все вина сворачиваются в желеобразный кусок от воздействия яда. Лишь единицы устойчиво на него реагируют, а значит, они могут числиться в качестве нового следа, дабы выйти на производителя. Лаборант, изучавший интоксикацию у Джозефа, сам лично сделал такое заключение, что намного облегчило сомелье работу. Он вливает совсем небольшое количество яда в вино и прямо иглой смешивает жидкость, которая, на удивление, не теряла свою консистенцию. В неверии Тэхён трёт согнутым запястьем оба глаза, чуть пошире расширяя их и хмуря брови. Он сосредотачивает своё внимание на красном вине, что остаётся таким же жидким. Ничего не понимает.
Он снова переводит взгляд покрасневших глаз на свой блокнот и перечитывает недавние записи. Всё верно, никаких фруктов, однако, алкоголь остался неизменным, что заставило задуматься специалиста. Омега снова берёт в руки ручку и торопясь делает новую заметку, не разбирая почерка.
Страна: Австралия. Бренд: Penfold's. Сорт винограда: Шираз.
Отбрасывает ручку в сторону и долго сверлит блокнот взглядом, опираясь обеими руками об край стола. Не может быть. В голове происходит беспорядок, который гонит сон вон. Следствие запутается, узнав о такой находке, но молчать нельзя. Тэхён переводит глаза на этикетку, точно, Австралия. Он снова хмурит брови, отчего меж глаз появляются небольшие морщинки. Он опускает голову отчего капельки пота капают на бумагу, заставляя ту намокнуть.
В конце концов, омега отходит от дубовой мебели и закрывает блокнот, будто это какой-то портал в страшный мир, от которого в душе творится хаос вперемешку с ураганом. Шприц тотчас отправляется в мусор, а флакончик с ядом напрочь закрывается пробкой. Завтра он будет решать этот вопрос с офицером и детективом. А сегодня, он сделал для себя главные отметки, по которым следователь сможет выйти на производителя и решать вопросы уже с ним. Из-за пьяного миража уснуть будет проблематично, а тупик в деле лишь подливает масло в огонь. Сомелье устало убирает за собой, решая завтра вынести мусор с грязной и отравленной посудой. Он долго и молча смотрит на жёлтый блокнот, а после убирает его на стеллаж, на самую нижнюю полку, то ли для внутреннего успокоения, то ли для надёжности. Сам не отдаёт отчёт своим действиям, напоследок он кидает взгляд на пустой стол и выключает свет в кабинете, погружая комнату во мрак, после чего покидает её, оставляя все мысли в тёмноте. Точно, завтра они всё решат, на свежую голову, а не затуманенную алкоголем.
Утро вечера мудренее.
