Воспоминание 1
Драко Малфой. Сканирующий взгляд, прищур ледяных глаз. Обжигающий холод. Усмешка. Жесткий, почти металлический контур сжатой челюсти. Он вошел как раз вовремя. Чертов Маклагген оказался не только самовлюбленным нарциссом с явными признаками слабоумия, но и полнейшим мудаком. Он все-таки смог нагнать Гермиону и зашел за ней в пустующий класс, почему-то восприняв поведение девушки не как бегство, а как приглашение уединиться. — Детка, а ты умеешь удивлять! - его широкие плечи полностью закрывали все пути к отступлению. Он надвигался с мерзкой ухмылочкой, медленно, будто кот, объевшийся сметаны. Так самоуверенно, нагло, совершенно бесцеремонно. Маклагген оперся двумя руками в стену рядом с головой Гермионы, обрубая малейшую возможность передвижения. Его тяжелое дыхание опаляло её лицо, обдавая его алкогольными парами. — Кормак, прошу, отойди, - её голос, который, как она надеялась, звучал угрожающе-властно, дрогнул на последнем слове, когда гриффиндорец мазнул пальцами по скуле девушки. — Я тебя хочу, ты такая… - парень демонстративно втянул носом воздух и, пошло усмехнулся, перемещая свою огромную ладонь на талию своей сокурсницы. - Сладкая. «Мерлин, как это унизительно.» Дрожь отвращения и брезгливости прошлась по телу девушки, способность говорить внезапно куда-то испарилась, а в горле начал раскручиваться колючий ком инстинктивного страха. — Маклагген, убери руки, - панически прошипела она на октаву выше обычного тона, вцепившись ногтями в цепкие пальцы, которые уже норовили спуститься вниз к подолу не самого длинного платья на планете. «Черт, и зачем надо было надевать такое именно сегодня?» Способность мыслить логически рухнула куда-то в пятки при виде очередной беспардонной усмешки, которая во тьме кабинета больше напоминала звериный оскал. — А что если… не уберу? Гермиона дернулась, но он ощутимо сжал её плечо, пригвоздив к стене всего лишь одной рукой, не давая возможности шелохнуться, и с легкостью, будто бы ему это ничего не стоило, обхватил оба её запястья, сжав их свободной ладонью. — Маклагген, мне больно. Отпусти. Сейчас же. Властность в голосе Гермионы рассыпалась с первых же букв, глаза распахнулись в немом ужасе, но девушка еще раз двинула телом в заведомо бесполезной попытке вырваться, чем вызвала очередную мерзенькую улыбку Кормака. — А-а, тебе нравится играть в непокорную, - Маклагген облизнул пересохшие губы, перехватив ее запястья и зафиксировал их над головой Грейнджер. Его взгляд потемнел, он пьяно оглядел застывшее лицо Гермионы и обрушился на неё с поцелуем. Скользким и настырным. Девушка крепче сжала зубы, двинув пяткой вперед, но Маклагген ловко отбил её согнутое колено, прижав его своей мускулистой ногой к стене. — Что здесь нахуй происходит? Кормак резко оторвался от её губ и обернулся на голос вошедшего. Воспользовавшись заминкой парня, Гермиона с новой силой дернула руки, высвобождая их, и как ошпаренная выпрыгнула прямо под лунное свечение, пробивавшееся через окно. Она остервенело терла свои губы, стараясь избавиться от ядовитой слюны, разжигающей кожный покров, когда услышала пробирающий до мурашек мороз в полном нескрываемого презрения голосе: — Фу, блять, Маклагген. По своей воле тебе никто не дает? Ты бы хоть воспользовался Импери… — Заткнись, Малфой, не твое дело, - огрызнулся школьник, собираясь достать свою палочку, но слизеринец оказался проворнее. Темное древко словно материализовалось из воздуха в тонких паучьих пальцах, указывая точно рослому парню в лицо. — Не смей. Меня. Затыкать, уёбок, - Малфой зашипел, и этот тихий голос будто трещал раскаленными искрами тока и прозвучал настолько пугающе, что сомнений не осталось: он воспользуется своей палочкой и не ограничится безобидным «Остолбеней», скажи Маклагген еще хоть слово. - Съебись отсюда нахуй. Пока я добрый. Но Кормак Маклагген был непроходимым кретином, у которого инстинкт самосохранения просто не работал, как у обычных людей. Из-за этого он все же сделал движение к своей палочке, и комнату моментально озарил алый луч света, ударивший гриффиндорца прямо в грудь. Кормак вскрикнул, впечатавшись в стену, где пару мгновений ранее стояла Гермиона. Кажется, он неплохо приложился, но Грейнджер даже не двинулась с места, чтобы оказать хоть какую-то помощь. — Я сказал. Съебись, - не повышая тона ни на один децибел, страшно спокойно произнес Малфой, всё еще держа палочку перед собой. Кожа Маклаггена начала багроветь, и он испуганно глянул на свои руки, на которых отчетливо начали проступать уродливые гнойные волдыри. — Ты больной! На всю голову! Он пронесся к двери, как ураган, на ходу шипя от боли и бормоча какие-то ругательства. И когда дверь за ним с хлопком закрылась, то Гермиона вдруг осознала, что все это время буквально не дышала, замерев на одном месте и прижав ладони ко рту и груди. Ее пальцы дрогнули и потянулись к малюсенькой сумочке с заклятием расширения, где покоилась её волшебная палочка, но Малфой перевел свое оружие в её сторону и цокнул языком. Казалось, ему было все равно, на ком отыгрываться этим вечером. — Но-но, Грейнджер. Гермиона посмотрела прямо на него. Малфой был бледнее, чем обычно. Лицо жесткое, холодное, лишенное эмоций. Под глазами залегли синяки, он выглядел отталкивающе-болезненно, но после похотливой животной маски Маклаггена даже острые черты заклятого школьного врага смотрелись куда приятнее. Некстати Гермиона подметила, что в этот год она вообще ни разу не пересекалась с ним напрямую и не слышала от слизеринца ни одного оскорбления в свой адрес. По сути, она увидела его нос к носу только сейчас. — Малфой, спасибо, конечно, но… — «Спасибо»? - Драко откинул голову и лающе рассмеялся. Затем издевательски оглядел фигуру девушки с ног до головы, все еще держа палочку наготове. - Ты думаешь, что я спасал… тебя? С сильным нажимом на последнее слово, которое сочилось неприкрытой брезгливостью, он бросил на девушку еще один уничижительный взгляд, который раньше бы вызвал бурю негодования у гриффиндорки, но в нынешней ситуации… Под действием впрыснутого в кровь адреналина, Гермиона тихо, но уверенно продолжила говорить, игнорируя нервную дрожь в коленях: — Пожалуйста, убери палочку. Я не буду доставать свою. В подтверждение своих слов она подняла свои ладони вверх в миролюбивом жесте и устало выдохнула. Будто её порядком достал весь сегодняшний день, и сил её хватало только на то, чтобы продемонстрировать свои руки. — Ты чуть не позволила себя трахнуть какому-то еблану пару секунд назад, а сейчас стоишь под прицелом моей палочки и опять нихуя не предпринимаешь? Грейнджер, блять, - по лицу Малфоя полоснула горькая усмешка, будто его самого измотал только что произнесенный монолог. - И тебя считают умной? «Ты будешь первой, кто сдохнет на этой войне», - эта фраза осталась бесформенно, но весьма ощутимо висеть в воздухе. — Малфой, я просто пытаюсь договориться. Знаешь, людям не просто так дана речь, - Гермиона не понимала, почему все еще продолжает этот диалог с нацеленной на неё палочкой, но с каждым произнесенным словом сила от угроз Малфоя испарялась всё больше и больше. А может, это действовала иллюзия беседы (они никогда не говорили наедине, еще и так долго), и ей безопаснее было бы противостоять эффекту от завязавшегося разговора и просто уйти? — Что-то тебе она не особо помогла с твоим ухажером. «Что правда, то правда.» Впервые в жизни она была согласна с Драко Малфоем. Который после ее тяжелого вздоха всё же убрал свою волшебную палочку в карман пиджака и, не глядя на неё, беззлобно процедил сквозь зубы: — Съебись отсюда, надоела. Гермиона сжала зубы до скрипа. Этот пренебрежительной тон, будто она человек второго сорта, моль, залетевшая в шкафчик с крупами, - именно это больше всего вымораживало её в этом гнилом мальчишке. Она бы и не обратила на него внимания за все годы обучения, если бы он постоянно не цеплялся к ней подобным образом. Что-то протестующее всколыхнулось внутри неё. Нет, она не будет позорно убегать по приказу Драко Малфоя. — И не подумаю, - она сложила руки на груди и воинственно вздернула подбородок. Адреналиновая дрожь от коленей пустилась вверх по позвоночнику, превращаясь в табун покалывающих мурашек. Гермиона слегка дернулась от пробравших ощущений и сделала два шага назад, уперевшись поясницей в подоконник. - Уходи сам. «Да. Именно так.» — Грейнджер, - голос Малфоя завибрировал, напоминая рычание какого-то хищника, который готов был вот-вот броситься и лишь предупреждал о своем намерении. - Я не буду повторять дважды. Исчезни. Малфой засунул руки в карманы брюк, вновь переводя пронзительный взгляд серых глаз на девушку. Но, повинуясь какому-то внутреннему порыву, который щелкнул внутри, как рубильник, она осталась стоять на месте, взирая на блондина с вызовом. Что-то тихое шептало ей, что так надо. Именно сейчас необходимо проявить упрямство и силу. Возможно, в тот момент у неё просто случилось помутнение рассудка. — Ты оглохла? - его голос до краев был наполнен пренебрежительными нотами, но Гермиона заметила, как Драко нервно дернул плечом. Он хотел выглядеть устрашающе, но на деле получалось… не очень. И сейчас это стало особенно заметно, будто кто-то высветил его слабость софитами. — Малфой, - внезапно тихо позвала она. - Ожерелье… это был ты? Драко замер. Его тело вытянулось, как натянутая струна. Он как-то затравленно глянул на Гермиону (чем подтвердил все подозрения) за секунду до того, как его лицо исказила уродливая гримаса. Он, будто животное, попавшее в капкан, лязгнул своими клыками в попытке укусить побольнее, оттолкнуть. Лучшая защита - это ведь нападение, верно? — Докажи, грязнокровка, - выплюнул он, опасно поблескивая глазами. Весь воздух разом выкачали из этого кабинета. Секунда.Тук-тук.
Вторая.Тук-тук.
Их тела одновременно отмерли и дернулись за палочками, но Гермионе не хватило времени. Она пригнулась как раз вовремя, когда в неё полетел синеватый луч проклятия. Зашипев от боли из-за содравшейся кожи с голых колен, она спряталась за ближайшей партой, все еще стараясь нащупать в неудобной сумочке заветное древко, и поползла по холодному камню вдоль нестройной линии учебных парт. Кабинет вновь погрузился во тьму и оглушительно-жутковатую тишину. Гермиона замерла, прислушиваясь к бешено стучащему о ребра сердцу. И в тот момент, когда ей, наконец, удалось выудить свою волшебную палочку, ледяные пальцы дернули её за лодыжку, параллельно вышибая древко виноградной лозы обезоруживающим заклятием. С громким стуком её единственный инструмент защиты ударился о каменный пол в другой части кабинета. Малфой навис над ней, тяжело дыша от ярости, желваки его дергались в быстром ритме, он нарочито медленно наклонился ближе, все еще обвивая пальцами ее ногу. Не отрывая горящего взгляда от лица гриффиндорки, он направил кончик палочки на дверь и отчетливо произнес запирающее и заглушающее заклинания. Быстрым, едва уловимым движением, облизнул губы и склонился над ней еще ниже, вновь наставляя палочку на неё. Гермиона могла поклясться, что еще ни разу не видела слизеринца настолько близко. И это выбило её так же резко, как бладжером вышибает игрока с поля. — Ты мне угрожаешь, Грейнджер? - обманчиво-ласково произнес он, а его пальцы разомкнулись, перемещаясь, как бы нечаянно, выше, на её колено. Словно он опирался на неё, не более того. Прикосновение обожгло, будто кто-то вылил на её ноги ушат подмерзшей воды, и Гермиона непроизвольно дрогнула, но не шелохнулась с места. Она завороженно смотрела прямо в серые глаза, зрачки которых расширялись со скоростью света, превращаясь в непроглядные тоннели. Ощутив прилив волнения и тягучего напряжения, когда даже обычный вдох сделать оказалось сложнее, чем спикировать на метле, девушка сглотнула образовавшийся ком в горле и разомкнула губы: — Н-н-нет, просто… «Что за странное чувство? Откуда оно?» Смутившись под испытующим внимательным взглядом, и подметив, что комок нервов скопился сейчас как раз под аристократическими пальцами, без проблем захватившими участок её ноги, Гермиона выдохнула, не в силах закончить начатое предложение. — Не смей переходить мне дорогу, - масленые глаза парня соскользнули с её лица вниз, бегло окинув вздымающуюся грудь в облегающем золотистом платье, на миг задержавшись на шее и ключицах. Пальцы на коленке слегка дрогнули, как и лицо Малфоя. Словно он потерял контроль над собой. Но уже меньше, чем через секунду, он усилием воли поднял взгляд и впился им в дрогнувшие ресницы напротив. «Мне нужен воздух.» Гермиона рвано выдохнула оставшийся в легких кислород и застыла, когда Малфой приблизил свое лицо к её, хотя казалось, что ближе быть уже невозможно. Он пах чем-то древесным вперемешку с ванильным дымом от сигарет. Необычный и острый запах, от которого сжимались легкие. И сердце. Серебристые глаза лениво огибали черты лица Гермионы, смакуя её замешательство, всасывая в себя все волны эмоций, исходящие от девушки, будто Малфой был не человеком, а дементором. — И идиотам своими передай, чтобы не лезли не в свое дело, - его голос обволакивал, можно было подумать, что слизеринец говорил самые соблазнительные вещи на свете, а не угрожал ей и ее друзьям. - Иначе им пиз-дец. Последнее слово он произнес особенно смачно, вкладывая какой-то тройной смысл в сказанное, да еще и таким вибрирующим тоном, что кожу девушки моментально покрыли мурашки, а внутренности сжались от предвкушения чего-то. Словно Гермиона собиралась прыгнуть с Астрономической башни, и ей оставался один маленький шажок. Она не могла отвести глаз. Её околдовали. Малфой усмехнулся и слегка прищурился, упиваясь её шоковым состоянием и продолжая сверлить каштановые глаза немигающим взглядом. Его рука, будто жившая своей отдельной от хозяина жизнью, исчезла с её колена, перепрыгнув на кромку приподнявшегося платья. Подушечки пальцев едва коснулись оголенной внутренней поверхности бедра, но все внимание Гермионы сосредоточилось именно там. Мысли хаотично разбегались, окончательно и бесповоротно ускользая от неё. Малфой наклонился вперед и невесомо прошептал ей в самое ухо: — А если ты пожалуешься своим щенкам, - он сделал ощутимую паузу, слегка потеревшись кончиком носа о ее висок, а затем горячее дыхание вновь опалило ее ухо. - То и тебе… пиздец. Поняла меня? Гермиона прикрыла глаза и тяжело вздохнула. Щеки горели от стыда, точно Малфой произносил что-то невероятно пошлое, грязное, унижая её и показывая, что она будет слушать и будет теряться в этих ощущениях… неправильности? Пока он не смилуется и не отпустит её. Все это длилось не больше минуты, а ощущалось так, словно прошла неделя, не меньше. Неделя, как она заперта в этом темном кабинете с Драко Малфоем, нашептывающим ей что-то, из-за чего внутри неё поднималось неизмеримо темное, жгучее Нечто, подчиняющее её волю и разум. Что-то, о чем совершенно точно нельзя было думать. — Не слышу. Его голос растекался от удовольствия, он почти промурлыкал это, а прохладные длинные пальцы слегка сжали кожу на бедре. Гермиона, горевшая в адском пламени смущения, просто кивнула, понимая, что сейчас голос не подчинится ей. Она потом договорится со своей гордостью и совестью. Сейчас главное - чтобы он поскорее ушел. И тогда она сможет дышать. Девушка не видела лица слизеринца, но по обдавшей жаром коже, поняла, что он разглядывает её. Глаза, скулы, губы, шея, ключицы. Грудь. «Пусть. Пусть. Лишь бы все это побыстрее закончилось.» Воздух вновь колыхнулся, Гермиона вздрогнула от очередной порции мурашек, когда его дыхание опалило щеку. Совсем-совсем близко. — Скажи это. Грейнджер еще раз нервно вздохнула. И не своим голосом хрипло прошептала: — Да. Это было какое-то безумие. Малфой издал рваный полувздох, и Гермиона почувствовала, как кончик его палочки плавно прошелся по её оголенной шее. Поглаживая. Лаская. — Что «да», Грейнджер? Это было так унизительно-пошло, что раздень он её и поцелуй, как Маклагген, это бы ощущалось куда лучше, чем то, что происходило. Потому что это… вызывало слишком много чувств сразу, которые Гермиона никак не могла классифицировать. Но они совершенно точно снесли внутренние стены, казавшиеся такими надежными и крепкими. Надо было его послать, оттолкнуть, накричать, но вязкое пространство между ними сковало её движения похлеще самых крепких веревок. В голове не было ни единой мысли, кровь шумела в ушах, а нервные окончания раскалились, с томительным ожиданием выхватывая удары тока от соприкосновений с малфоевской кожей или дыханием. — Я… - её голос сломался, Гермиона прокашлялась и продолжила, не открывая глаз. - Поняла. — Посмотри на меня. Четкий приказ завибрировал будто бы во всем её теле, посылая очередной разряд по органам. Гермиона распахнула глаза, фокусируясь на проступившем румянце на острых скулах. Затем неторопливо скользнула на непозволительно близко находящиеся пухлые губы, и тут же соскочила на затуманенные бездонные глаза. Время остановилось. Будто из под толщи воды Гермиона слышала его дыхание, своё неистово бьющееся в горле сердце. Всё пространство замерло в предвкушении чего-то ужасного. Того самого прыжка с вышки. Малфой качнулся, разрезая сгустившийся между ними воздух. Понимание происходящего затопило Гермиону, когда шероховатые губы легко прижались к её рту. Этого хватило, чтобы их обоих тряхнуло так, словно два проклятия столкнулись вместе и разорвали взрывной волной все живое в нескольких метрах от себя. Он не углублял поцелуй, почти не двигаясь с места. Горяченное цунами поднялось по телу гриффиндорки прямо от раскалившихся пяток до губ, когда цепкие пальцы слизеринца переместились с ноги на талию и с силой сжали её. Повинуясь невидимой магии момента, Гермиона чуть склонила голову вбок, прикрыв глаза от переполнивших ощущений. Теплые (на удивление) губы Малфоя слегка скользнули по её губам, лишь сильнее прижавшись к ней. Раз. Его язык робко скользнул по её нижней губе, будто он тактично спрашивал разрешения. Не соображая, что она делает, Гермиона слегка приоткрыла рот, давая беззвучное согласие. «Будь что будет.» Два. Его горяченный язык вошел внутрь, яростно переплетаясь с ней в каком-то неистовом жадном танце. Осознание происходящего испарилось из головы Гермионы, оставляя только эту секунду. Стихийное бедствие. Три. С причмокивающим звуком Малфой разорвал их поцелуй. Он тяжело дышал, неверяще оглядывая заалевшее лицо девушки напротив, оббегая каждый миллиметр своего «преступления» ошалелыми глазами. Паника исказила его лицо. Он оттолкнулся одним решительным движением, поднимаясь на ноги. — Ты… - неверяще выдохнул он, мотая головой. Пальцы Драко схватились за серо-зеленый галстук, распуская его, будто это могло помочь ему вновь запустить легкие в работу. Он все еще с ужасом разглядывал сидящую на полу Гермиону, лицо которой выражало не меньший испуг. — Ты… - надтреснутый голос слизеринца эхом оттолкнулся от стен. Он сделал несколько шагов назад, а затем резко развернулся, на ходу махнув палочкой, и сбежал из кабинета так быстро, как только ему позволяли ноги. Гермиона тогда долго приходила в себя, силясь понять, что, черт возьми, только что случилось. Это событие не укладывалось в выстроенную годами и понятную картину мира. И потому распаковывать произошедшее, стараться найти «разгадку» Гермиона попросту не стала, интуитивно чувствуя, что ответы на мучившие ее вопросы, будут куда страшнее, чем то, что произошло после вечеринки у Слизнорта. Но этот эпизод запустил калейдоскоп ощутимых физически свинцово-тяжелых взглядов по ней со стороны слизеринского стола и неясного страха, когда Гарри начинал заводить разговор о Малфое. А когда лучший друг произнес, что проследил за ним после вечера у Слизнорта, то Гермиона буквально ощутила микро-смерть своего сердца - настолько ей стало страшно, что друзьям станет известно о том, что она… Что она натворила. Ей было нестерпимо стыдно за то, как она себя повела. Но больше за то, что именно она ощутила. Но в последнем признаться себе было сложнее, чем просто винить себя за глупость. Но так или иначе теперь её глаза автоматически выискивали платиновые волосы в толпе учащихся. Конечно же, только лишь для того, чтобы поскорее упрятать взгляд как можно дальше от него, чтобы ненароком не столкнуться. И не выдать себя. «Мне не интересно! Я лишь не хочу с ним пересекаться!». Но Малфой сам избегал встречи, так что все выходило как нельзя кстати.Воспоминание 2
Гарри предполагал, что исчезновение Малфоя со всех радаров и его странное поведение говорили лишь о том, что он затевает что-то и нужно пристальнее следить за ним. Как оказалось, он был прав. Почти. После стычки в туалете плаксы Миртл, Гермиона сдержала порыв любопытства, чтобы не навестить Малфоя в больничном крыле. Стыд и гордость остановили её от такого опрометчивого поступка. А перед ночью, когда Гарри отправился с Дамблдором за крестражем, она как раз шла из библиотеки, где искала информацию про того, кто называл себя Принцем-полукровкой. И наткнулась, нет, налетела на Малфоя, будто тот поджидал её у выхода. Слизеринец тотчас же вцепился в её плечи своими костлявыми пальцами, и с силой толкнул в неосвещенный факелами проем между стенами. Гермиона задохнулась от неожиданности. Малфой выглядел безумно. Лицо серовато-болезненного оттенка стало еще худее, скулы выступали острее. Будто о них можно было порезаться. Он зажал ей рот рукой и на одном дыхании выпалил: — Не высовывайся по вечерам, грязнокровка. Сиди смирно в своей башне, ясно тебе? Гермиона сощурилась. Она не признавалась даже сейчас, что затрудненное дыхание - это следствие не только катастрофической близости его прижавшегося к ней почти вплотную тела, но и чего-то еще. Чего-то, что отчаянно заставило сердце подпрыгнуть в восторженном страхе. Гриффиндорка слегка укусила ледяные, отдающие ванилью, пальцы. Малфой моментально отдернул руку, будто его окатили кипятком, и чертыхнулся. — Не трогай меня, - озноб неясного происхождения дошел и до ее голоса, который задрожал еще в горле. Это всё от ярости, разумеется. Малфой мазнул по её лицу металлическим взглядом, а затем нарочно вытянул поврежденные пальцы и, не разрывая зрительного контакта, вытер их о её плечо. Таким максимально маггловским способом, чтобы точно унизить её и показать, кем он ее считает. Гермиона задохнулась от возмущения и стрельнула в слизеринца своим самым ледяным взглядом, призванным уничтожить собеседника на месте. — Я тебя предупредил, Грейнджер. Сиди в своей башне после отбоя, иначе тебе не жить. Это звучало так пугающе-правдиво, что волосы на затылке девушки встали дыбом. Малфой выглядел отстраненным, но его лицо исказилось, будто он подавил в себе рвотный позыв, или же крик. Любые оскорбления, которые крутились у Гермионы на языке, мигом испарились, уступив место очень неприятному предчувствию. Но не успела она раскрыть рта, как Малфой развернулся и быстро зашагал прочь от неё. Чуть ли не переходя на бег, словно боясь, что она ринется за ним следом.Воспоминание 3
Следующий кадр их странных встреч лицом к лицу был в Малфой-Мэноре, как раз тогда, когда её пытала Беллатриса. Он тогда не выдал их, избегая даже смотреть на пленников. А после того, как Гарри вытащил Малфоя и спас от Адского Пламени, Гермиона испытала облегчение. Будто бы вернула какой-то долг. И казалось, что теперь их больше ничего не будет связывать, кроме периодических столкновений и вежливых приветственных кивков друг другу. Но Гермиона оказалась не права. Они пересеклись случайно. После всех слушаний и оправдательного приговора Малфои исчезли отовсюду, ведя весьма затворнический образ жизни. И Гермионе удалось забыть о тех странных эпизодах, что творились между ними. Её полностью захватила новая жизнь: работа, совместная жизнь с Роном, планирование свадьбы, душевное времяпрепровождение с друзьями. Всё шло отлично. О таком спокойном и неторопливом счастье мечтают многие. Легкий налет обыденности и скуки добавлял ложку дегтя в бочку меда, но это было ничто, по сравнению с тем, что могло бы произойти, проиграй они в войне. Гермиона всегда напоминала себе об этом, когда захотелось пожаловаться или спасовать перед решением какой-то задачи. И вот, спустя почти пять лет, перед Рождеством Гермиона столкнулась с Драко Малфоем в «Трех Метлах». Отовсюду играла праздничная музыка, воздух был пропитан праздничной веселой атмосферой. Они сидели за столом с Невиллом, Ханной Аббот, Парвати Патил и Ли Джорданом. Гарри и Джинни путешествовали по Германии, а Рон отправился с Джорджем в Болгарию на неделю, чтобы заключить выгодный для магазина контракт. Гермионе было непривычно оставаться одной, поэтому предложение от школьных приятелей она встретила с особым воодушевлением. По случайности, они с Малфоем, не сговариваясь, выбрали для встреч с одноклассниками одно время и одно и то же место. Даже смешно. Гермиона столкнулась с Драко, когда подошла к барной стойке, чтобы взять шоколадный ликер. Как вдруг её глаза уловили сбоку знакомый силуэт и белесые волосы, спадающие на лицо. Девушка повернулась быстрее, чем успела подумать, а стоит ли вообще это делать, или же лучше сделать вид, что она ничего и никого не видит. Малфой выглядел намного лучше с их последней встречи. Матово-черный костюм, сидящий строго по фигуре, плечи у которой неплохо вытянулись вширь, холодное лицо со слегка порозовевшими скулами. Несмотря на явную бледность, бывший слизеринец смотрелся куда здоровее, чем в школьные годы. — Эм… Привет? - её голос прозвучал до того неуверенно, что блондин моментально поднял бровь в удивлении, не понимая, точно ли это неловкое приветствие было обращено именно к нему. — Привет, Грейнджер, - Малфой не выглядел таким ошарашенным их случайной встречей, вероятно, из-за того, что заметил гриффиндорку намного раньше. Тон его не выражал ничего - абсолютная пустота. Но, тем не менее, в платиновых глазах мелькнуло что-то, отдаленно напоминавшее любопытство. Гермиона не знала, как себя вести. Раньше была четкая и понятная граница, но сейчас они вроде как… на одной стороне? Война давно окончена. Малфоя уже нельзя причислять к абсолютному злу. — Э-э, - нелепо протянула Гермиона и попыталась слабо улыбнуться парню. - Как дела? Драко вынул руку из кармана брюк и положил ладонь на деревянную поверхность барной стойки, занимая больше пространства. Некстати - совсем некстати - мозг подкинул Гермионе кадр из темного кабинета после вечеринки у Слизнорта. «Черт! Черт!». Она уже и забыла, что целовалась с ним. Стыд мгновенно обдал пламенем её щеки, Гермиона закусила губу и набрала в грудь побольше воздуха, а Малфой предельно внимательно оглядел её лицо. — Намного лучше, ведь сейчас не приходится думать, как выжить и спасти близких. Твои? - протянул он так легко, будто бы речь шла о погоде. А у Гермионы внутри свернулся мерзкий клубок из скользких змей, стоило ей услышать его слова. Она неосознанно вздрогнула, но не отвела глаз. Улыбка моментально сползла с её лица. — Да, я… тоже благодарю, что сейчас наступило мирное время. Малфой лишь ухмыльнулся и чуть было не закатил глаза. Было ясно, что его способ справиться с болью от утрат того времени - ирония и сарказм. — Грейнджер, не стоит драматизировать. Это странно. Вот так просто стоять, и разговаривать с ним, не перекидываясь оскорблениями и не наставляя друг на друга палочки. О чем говорить дальше, Гермиона решительно не знала. Но Малфой продолжил диалог сам, слегка кивнув острым подбородком в сторону бармена: — Что заказываешь? Гермиона уцепилась за этот вопрос, как за спасительную соломинку, и, издав вздох облегчения, с энтузиазмом протараторила: — Шоколадный ликер! Он, говорят, тут невероятно сладкий, и можно даже попросить добавить перец, тогда вкус будет насы… — Присоединишься к нам? - серые глаза смотрели испытующе, вознамерившись пробуравить в ней дыру. — Что? У Гермионы вмиг пересохло в горле. Она подумала, что ей послышалось. Должно было послышаться, потому что это просто не может быть правдой. — Мы сидим с Забини. Я спросил, хочешь ли ты присоединиться к нам ненадолго? - абсолютно ровным тоном, с налетом пренебрежения, проговорил Драко, словно кто-то вынудил его пригласить её за их стол. — Давайте лучше вы к нам! У нас большая компания: Невилл, Ханна… — Хорошо. Учтивая улыбочка приклеилась к лицу Гермионы, не желая никуда деваться. Она чувствовала такой градус смущения и смутного беспокойства, будто они разыгрывали сцену из какого-то комедийного шоу, а зритель за их спинами громко смеялся над её неуклюжестью. Девушка отвернулась от слизеринца и попросила бутылку шоколадного ликера, но когда собиралась расплатиться, то рука с длинными пальцами показалась прямо перед ней, протягивая два галлеона. — Без сдачи, - произнес низкий голос над её головой так близко, что она почувствовала тепло от его дыхания. Острое предчувствие вонзилось ей прямо в легкие, не позволяя сделать вдох. Гермиона лишь слегка повернула голову в сторону и, стараясь придать голосу максимальной беспечности, проговорила: — Не надо было, я могла и сама.. — Я угощаю. «Отойди от меня». Воздух продрался сквозь легкие девушки. Она сглотнула, когда слизеринец сделал шаг назад от неё. Прохлада и возможность нормально дышать вновь вернулись к ней. Они взяли бутылку шоколадного ликера, несколько стеклянных стопок и направились к гриффиндорскому столу. Гермиона чувствовала себя преступницей. Она понимала, что это глупо, но ощущение, словно она сейчас предала всех своих друзей, полностью затопило её. Неловкость момента зашкалила все приличные значения, когда Гермиона неловко протянула: — Ребята, это… Драко. Они тут с Блейзом Забини… Я пригласила их к нам. И… вы… шоколадный ликер! Подозрение и нескрываемое презрение озарило лица тех, кто сидел за столом. Малфой с непроницаемой маской кивнул всем присутствующим и опустился на деревянный стул, материализовавшийся из воздуха. Забини появился секундой позже, словно у них был невидимый канал связи с Малфоем, и тот, ничуть не удивившись, громко поздоровался со всеми и пододвинул себе свободный стул от соседнего столика. — Как поживаете, господа? - добродушно произнес Забини, поочередно вглядываясь в хмурые лица присутствующих, абсолютно игнорируя нависшее напряжение. Невилл кивнул самому себе, словно договорившись с собой о чем-то, и решительно глянул на бывших сокурсников: — Неожиданно, что вы присоединились к нам. Но я считаю, что это здорово. Давно пора покончить с этой глупой враждой. После этой фразы пространство разрядилось. И вечер продолжился, постепенно набирая обороты. Блейз предложил сыграть в игру, Ли моментально включился и раскрутил эту идею. Они отлично перебрасывались острыми шутками так, что весь стол периодически взрывался хохотом. Гермиона бросала вороватые настороженные взгляды в сторону Драко, но тот, казалось, вовсе этого не замечал. Он практически не участвовал в общей беседе, лишь смеялся, поддерживая очередную волну веселья. Малфой смеялся. Гермиона могла поклясться, что впервые видела бывшего сокурсника таким. Открытым, улыбающимся, искренним. Это озадачило её и даже повергло в шок в первые секунды. Малфой был… обаятелен в таком проявлении. — Гермиона, правда или действие? - Парвати кинула на нее лукавый взгляд, продолжая беззвучно хихикать над шуткой Блейза, брошенной пару мгновений назад. — Правда, конечно. Я не жажду кричать «кукареку». Невилл слегка покраснел и покосился на Ханну, чтобы оценить, насколько он пал в её глазах после того, что храбро исполнил петушиный клич на глазах у всего паба. — Расскажи про свой первый поцелуй. Ли и Блейз одновременно протянули «о-о-о-о», напомнив шкодливых близнецов Уизли в школьные годы, а Гермиона покраснела до кончиков волос. Ей надо было срочно вспомнить что-то, не касающееся того злополучного вечера на шестом курсе, пока магия игры не развязала ей рот. Но мозг намеренно отталкивал все её воспоминания о поцелуях Виктора в щечку после посиделок в библиотеке, настырно выставляя на первый план бледное лицо и шероховатые губы. Гермиона в панике кинула взгляд на Малфоя, и совсем потонула в ужасающем стыде, когда в его глазах появилось понимание. Шок. Удивление. И затем - вспышка в глазах. Удовлетворение и предвкушение от того, что должно произойти буквально через секунду. Что-то защекотало ее горло и язык, Гермиона вцепилась в поверхность стола и буквально вгрызлась в свою нижнюю губу, чтобы предотвратить неизбежное. Мозг хаотично подбирал безопасные варианты подачи такой информации, и магия заставила её открыть рот и произнести: — Это было на шестом курсе после вечеринки у Слизнорта. Это произошло неожиданно, я не думала, что именно так случится мой первый поцелуй, но… вот. Гермиона выдохнула, стараясь смотреть куда угодно, только не в сторону блондина, но она рано обрадовалась - игра предполагала один дополнительный вопрос. Глаза Патил загорелись, и она заговорщицки прошептала, а сердце Грейнджер рухнуло куда-то в пропасть с ошеломительной скоростью: — И с кем же ты тогда целовалась? Гермиона закусила губу до крови, подавляя в себе магию, которая уже начала произносить: «Ма..», как вдруг голос подал тот, на кого она не хотела теперь смотреть до конца вечера: — Фу, Грейнджер. Ты говоришь о Маклаггене? Все резко повернулись на него, а Гермиона неслышно выдохнула одними губами «-лфой», но никто не уловил этих слов за шумом, что поднялся за их столиком. Каждый вскрикивал «что?!», «откуда ты знаешь?», «ты что, видел их?», «охренеть!» абсолютно не замечая, как Гермиона облегченно прикрыла глаза. Пульс постепенно начал приходить в норму. — Да, наткнулся на них в коридоре. Падма в восторженном неверии прислонила руки ко рту, а Ли Джордан присвистнул. Забини тоже хмыкнул, но как-то иначе, словно он уловил весь фарс происходящего. «Чертов Малфой. Почему я должна так паршиво себя чувствовать из-за того, что натворил он, а не я?!». Все еще красная от переизбытка эмоций, Гермиона воинственно откинула непослушные волосы назад и отчетливо проговорила: — Хорошо, Малфой. Твоя очередь. Правда или действие? Драко расслабленно откинулся на спинку стула, и слегка ухмыльнулся. — Действие. Не горю желанием пускаться в интимные подробности своей жизни, - нахально произнес он, слегка наклонив голову вниз. Но его кадык все равно дернулся, будто он волновался больше, чем планировал показать окружающим. Возникшая из ниоткуда жажда мести разнеслась по венам Гермионы, как электрический ток. Она притворно нахмурилась, выбирая наказание для парня поизощреннее, а потом медленно произнесла: — Я хочу, чтобы ты встал на стул и прокричал тост «За Гарри Поттера!» так, чтобы тебя услышал весь паб. Самоуверенная улыбочка моментально сползла с лица Малфоя. Кажется, даже его глаз нервно дернулся, а сидящий рядом с ним Забини прыснул: — Ха-ха, Драко! Удачи тебе. Посмакую завтра этот эпизод на первой полосе. А чего сразу не «я люблю тебя, Гарри», а, Грейнджер? Это куда забавнее. Все ребята дружно рассмеялись, лишь Малфой зло прищурился, не отводя от карих глаз убийственного взгляда, который не сулил ничего хорошего для Гермионы. «Ты за это ответишь мне, Грейнджер» - вот что вырисовывалось огромными буквами у него прямо на лбу. Он плавно, по-кошачьи, начал подниматься на стул, все еще не отводя пасмурных глаз от Гермионы, которая почему-то только сейчас почувствовала, что это была очень нехорошая идея. Жаль, что магию игры уже нельзя было отменить. Драко громко проскандировал тост, отчего его моментально поддержали опьяневшие волшебники вокруг, а ребята за столом не удержались от хохота. — Малфой, это было смело! - заявила Падма и легонько тронула его плечо, вновь очаровательно хихикнув. — Да, и не так ужасно, верно? - поддержала Гермиона, стараясь смотреть исключительно на ребят, игнорируя прорезающий до кости взгляд слизеринца. Она поднесла стопку и залпом выпила сладкий ликер, в надежде сбросить с себя это неприятное ощущения пристального внимания. — Я воспользуюсь своим единственным правом переадресовать вопрос, - голос Малфоя звучал глухо, почти безразлично, но Гермиона все равно уловила в нём мстительные ноты. - Правда или действие, Грейнджер? Ли Джордан протянул: «Это война-а-а, Гермиона!», а Забини хохотнул и чокнулся шотами с Ли с громким «бздынь»: — Это ожидаемо, с Драко лучше не связываться. Гермиона смело посмотрела блондину прямо в глаза, мысленно подбирая варианты, но уже подсознательно ощущая, что она в патовой ситуации. Если выбрать правду, то Малфой может спросить что-то такое, отчего Гермиона точно не будет в восторге, а если действие… Определенно, оно унизит её и поставит в неловкое положение. Какое из зол меньше? — Действие. Ребята вновь издали громкое «у-у-у», лишь нагнетая обстановку, но Гермионе было плевать. Тут её друзья, а Малфой не настолько безмозглый, чтобы предложить ей что-то… непристойное. В серых глазах заплясали черти. Он растянул губы в ухмылке. В обаятельной - черт бы его побрал - ухмылке. Гермиона глубоко дышала, но Драко намеренно медлил. — М-м, неплохо, - растягивая гласные протянул он и улыбнулся. - Что бы такого тебе загадать, Грейнджер? Что-то такое… необычное и чего б ты никогда не сделала? Гермиона чувствовала, как нервы натянулись, подобно струнам. Но она лишь пожала плечами и с напускной небрежностью произнесла: — Что хочешь, мне, в принципе, всё равно. Малфой опасно сощурился и вновь с наслаждением пропел: — М-м-м, ну, раз так… Он сложил ладони вместе и уперся ими в подбородок, демонстративно раздумывая над тем, как воспользоваться своей властью, которую даровала ему игра. Внезапно лицо его озарилось какой-то идеей, он глянул на Гермиону с неприкрытым азартом и произнес: — Прежде чем задать тебе действие, я спрошу у тебя, что ты выберешь: чтобы я это сделал наедине или при всех? Раздались разочарованные вздохи, кто-то протянул «так нечестно», но Гермиона не слышала ничего из-за болезненного гонга, зазвеневшего в голове. Она цеплялась за серебристые глаза напротив и старалась выудить хаотично разбегающиеся мысли. Ей отчаянно хотелось не прогадать в этом странном сражении. — Наедине, - бездумно выдохнула она, повинуясь порыву, а Малфой под общий гул негодования мгновенно поднялся со своего места и вытянул руку, указывая в сторону лестницы на второй этаж, где располагались гостиничные номера. — Малфой, это против правил! - запротестовала Падма, видимо, жаждущая лицезреть эту перепалку между двумя заклятыми врагами воочию. — Если бы это было так, то игра бы его остановила, - дружелюбно произнес Блейз, потянувшись за ликером. - Кому налить? Это было последнее, что Гермиона услышала, отходя от их общего стола. Она шла вслед за Малфоем, горя от стыда и возмущения. Бывшая гриффиндорка понимала, что может поплатиться за свою дерзость, но не ожидала, что расплата за шутку настигнет её так скоро. Малфой остановился только тогда, когда зашел в небольшое пространство между холлом и длинным коридором, ведущим к номерам в гостинице. Тут расположились хищные растения и таблички «не приближайтесь!» прямо рядом с ними. Малфой взмахнул палочкой, прикрывая хлипкую дверь, и заглушил её, чтобы никто не смог их подслушать. Следом он направил оранжевый луч в сторону волшебных растительных тварей, уже начавших предупредительно шипеть на появившуюся парочку, но уже после невербального заклятия они окаменели, не издавая больше ни звука. Только сейчас Драко прямо посмотрел на Гермиону, и в его взгляде не читалось ничего хорошего. — Малфой, прежде чем ты скажешь задание, я… извини. Я не хотела тебя задеть тем действием, ведь это всего лишь игра… - Гермиона даже попыталась улыбнуться, чтобы хоть как-то смягчить то напряжение, что заполнило весь воздух в этом крохотном помещении. Блондин недобро сощурился после её слов и сложил руки на груди. — Ты лебезишь передо мной, чтобы я сжалился и не загадал то, от чего тебе стало бы нестерпимо стыдно? А где же хваленая гриффиндорская отвага? - его голос обволакивал, будто уводя от настоящего момента, возвращая Гермиону назад, в свои шестнадцать лет. Почему она вновь оказалась в такой непосредственной близости от Драко Малфоя? «Это не закончится хорошо. Надо было остаться со всеми». — Нет, просто хотела извиниться, потому что вижу, что тебя это задело. И теперь ты хочешь задеть меня в ответ, - Гермиона отчеканила все это с такой скоростью, что ей позавидовал бы самый известный комментатор по квиддичу, потому что Малфой сделал шаг к ней, сводя расстояние между ними до преступного минимума. И Гермиона боялась, что не успеет сказать ему то, что думает, прежде чем… — Мне поебать, Грейнджер, - тихо произнес Малфой, возвышаясь над замершей девушкой так, что той пришлось задрать подбородок вверх, чтобы поддерживать зрительное противостояние со слизеринцем. - Мое действие такое: молча смотри мне в глаза в течение 10 секунд, по истечению которых, ты последуешь естественно возникшему желанию и вопреки разуму сделаешь то, что захочешь. Гермиона не успела и рта раскрыть, как магия игры прошлась по всему ее телу легкими покалываниями, извещая о том, что действие вступило в силу. Липкий страх скользнул по её позвоночнику, она сглотнула ком в горле, повинуясь назначенному заданию, которое, на первый взгляд, было вполне безобидным. Раз. Гермиона глубоко вдохнула, ощутив приятный запах дорогого древесного одеколона и ванильных сигарет. Два. Радужка серебристых глаз Драко дрогнула, когда бездонный зрачок начал захватывать её пространство и расползаться по ней, как огромная черная клякса на пергаменте. Три. Гермиона внутренне охнула, не в силах издать ни звука, наблюдая за темнеющими глазами, попутно осознавая, что внутри неё просыпается какое-то чудовище, которое очень глубоко спало до этой чертовой секунды. Малфой слишком близко. Четыре. Огромный дракон поднял свою голову внутри ее копчика и горячим пламенем обдал низ живота изнутри. Гермиона закусила губу, не в силах больше вдохнуть. Пять. Глаза Драко приобрели цвет мглы и, подобно Черным Дырам в бескрайнем космосе, начали всасывать в себя все благоразумие, все самоуважение Гермионы. Остатки здравого смысла. Шесть. Жар от пламени ожившего чудища поднялся выше, опалив легкие. Нестерпимая боль пронзила её грудную клетку, а в голове гриффиндорки забилась одна единственная мысль, что ей нужно вдохнуть. Семь. Безумие, но идея о том, что бушующее Адское пламя внутри неё мог потушить только один человек, который стоял так близко, показалась Гермионе самой логичной на свете. Восемь. Нужно лишь только. Одно усилие. И тогда перестанет быть так больно. Девушка разжала рот, чтобы пропустить в легкие воздух. Девять. Боль становилась нестерпимой, дыхание Малфоя горячило и отдавало шоколадной сладостью выпитого ликера. В горле мгновенно пересохло. Десять. Нужен воздух. Нужна вода. «Я умру от жажды». Карие глаза моментально соскочили вниз, к пухлым и розоватым губам, с небольшой трещинкой ровно посередине. Электрический разряд тока качнул Гермиону прямо на Малфоя, и она привстала на цыпочки, чтобы коснуться своим ртом его губ. Взрыв. Словно кто-то пустил несколько сотен фейерверков за раз. В ушах у неё стоял такой вакуумный шум, что не было ни единой мысли, а ноги подкосились от молнии, пронзившей всё её тело, когда язык Драко переплелся в диком танце с ней. Вкус шоколада горчил. Сильные руки с выступающими венами обхватили её за талию как раз вовремя, потому что Гермиона от очередной вспышки сносящей мощными волнами энергии, чуть было не потеряла равновесие. Голова пустая, в ней царило лишь стихийное цунами, накрывшее все её естество. Его пальцы оставляли ледяные ожоги на всем теле, притягивая к себе, слегка покачивая, затем вновь с силой вжимая в себя. Ее же руки висели по бокам, будто тяжеленные плети. В висках начало пульсировать давление, а сердце внезапно в диком страхе ударилось о ребра. «ЧТО. Я. ДЕЛАЮ??!!» Паника завладела сознанием, дернула за нужные ниточки, и вот руки Гермионы уже поднимаются и с силой отталкивают парня в грудь. Тот размыкает их поцелуй с характерным звуком и разочарованным стоном, который будет преследовать Гермиону еще долго в своих постыдных мыслях. Ее губы буквально охвачены огнем. Они все еще влажные, наверняка, на них можно сейчас плавить металл. Малфой рвано и тяжело дышит. Как тогда. Разум постепенно возвращается к нему по мере того, как глаза обретают привычный стальной оттенок. Его губы блестят от слюны. От её слюны. Он неспешно подносит ладонь ко рту и неторопливо убирает с себя остатки их тайного грешка, возвращая на место привычную ухмылку. — Значит, этого ты хочешь, Грейнджер? - ласково произносит он, почти смеясь. - Плохие новости для Уизли. Гермиона с ужасом огибает взглядом жесткие черты лица слизеринца, запоздало понимая, как далеко зашла эта «игра». Чувство невыносимой вины за такой проступок начинает жечь похлеще пробудившейся недавно страсти, и Гермиона яростно вытирает губы, хлестко проговаривая: — Нет, этого хотела не я. Она разворачивается на каблуках и, не видя ничего перед собой, распахивает хлипкую дверцу (наверное, та встретила свою окончательную смерть после такого шлепка) и вылетает в коридор. Но ей в спину ударяет издевательский голос, манерно растягивающий слова: — Ври себе дальше! Но если что, приходи - я, так уж и быть, помогу тебе с твоими желаниями! Его колкий смех, бился у неё ядовитыми шипами в мозгу всю дорогу, пока она позорно бежала из паба на улицу и аппарировала в их с Роном квартиру. Стоило оказаться дома, как её отпустило. Будто она проснулась после ночного кошмара, приняла душ, и все призраки ночи испарились сами собой.