Воспоминание 4
Через два месяца они пересеклись на чемпионате по квиддичу. Желудок Гермионы в ужасе сотворил кульбит, едва завидев белоснежные волосы в толпе. Драко был в сопровождении фигуристой певицы из популярной музыкальной группы «Магия вейлы», Гермиона не помнила её имени. Но когда каштановые глаза выцепили длинные аристократические пальцы, покоящиеся на точеной талии, то невидимая стрела пронзила её прямо в горло, до боли сжав его. Гермиона постаралась отвлечься, не смотреть. Но глаза раз за разом, будто их примагнитили, возвращались к парочке в вип-ложе. Малфой то и дело наклонялся к своей спутнице, шепча ей что-то на ухо и водя в воздухе рукой, явно поясняя, что происходит на поле. А девушка, олицетворявшая собой ожившую идеальную куклу, обнажала ряд ровных зубов, теснее прижимаясь к Драко. Настроение было окончательно испорчено. Злясь на себя за то, что она находит интересным наблюдать за этим мерзавцем, посмевшим так унизить её, Гермиона срывалась на Роне и постоянно бурчала что-то нечленораздельное, стоило тому обратиться к ней. Казалось раздражающим даже то, как он жует сладости, наблюдая за игрой, или то, как молчит, не вводя ее в курс происходящего на квиддичном поле. Может же он хоть немного обратить внимание на саму Гермиону? На свою невесту? Она почувствовала на себе острый, как лезвие, взгляд, полоснувший её скулу. Тело мгновенно напряглось и налилось свинцовой тяжестью, будто в неё пустили проклятие. Титаническим усилием воли Гермиона заставила себя не посмотреть в ответ. Не почувствовать. Не думать. Обвив рукой твердый бицепс Рона, как единственный способ спастись и не утонуть в подступающем шторме эмоций, она настырно следила за ловцом «Сенненских соколов». Ей удалось. Ощущение тяжелого взгляда спало. Как вдруг Джинни несильно ткнула Гермиону в бок и, смеясь, громко проговорила: — Это там Малфой? Гермиона, ты видишь с кем он? «Только не это». Гермиона постаралась сделать непринужденный вид и безразлично пожала плечами, продолжая следить за матчем: — Наверное, не знаю. Не уверена. Джинни странно взглянула на подругу, но больше вопросов не задавала.Воспоминание 5
После того, как Малфой начал преследовать её во сне, девушка решила, что это может быть разновидность какого-то приворота. Или проклятия. Или долгоиграющего зелья Помешательства. Иначе её состояние объяснить просто невозможно. Гермиона не могла нормально есть (пища будто потеряла вкус), спать (это была бесконечная мука из сменяющихся картинок, где в каждом эпизоде фигурировал парень с платиновыми волосами) и спокойно реагировать на периодически всплывающее в разговорах имя «Драко Малфой». Свадьбу решили сыграть весной, как только позволит погода. Солнце, тепло. Но Гермионе надо было дожить до этой весны. А потому она отчаянно искала в книгах причины своего состояния, но ничего не попадало под признаки её недуга. Кроме самого нелепого, неправильного и ужасного (и самого очевидного), о чем она не позволяла себе даже помыслить. Рон, Гарри, Джинни, да всё её окружение, списывали состояние девушки на нервное волнение перед свадьбой и вступлением в новый статус. Но если бы все было так просто… Еще через месяц после чемпионата по квиддичу Гермиона столкнулась с Малфоем в лифте Министерства Магии. Это было так внезапно, что она бы решила, что кто-то провозит боггарта (который именно так, можно не сомневаться, выглядел для неё теперь), настолько нереальной ей казалась представшая картина: чистокровный представитель древнейшего волшебного рода прижат к стенке в переполненном лифте. Умора. И если бы Гермиона могла, она, конечно же, рассмеялась бы. Но почему-то ей было не до смеха. Она питала надежду, что он не успеет заметить её. А даже если они и пересекутся, то маловероятно, что Малфой рискнет сморозить очередную ересь в своем неповторимом мудацком стиле. Как-никак они тут, мягко говоря, не одни. Затылок нещадно жгло. Гермиона считала секунды, чтобы покинуть это душное помещение и сбросить с себя зудящее чувство от пронизывающего взгляда бывшего слизеринца. Всё-таки, он её увидел. Двери лязгнули, поток из выходящих людей отнес её к ближайшей стене, и она не удержалась и кинула осторожный взгляд на высокую фигуру в другом конце кабинки. Глаза-льдинки пронзительно смотрели прямо на неё, будто только и ждали, когда она поддастся соблазну. Гермиона успела лишь сделать короткий вдох, как внезапно реальность перед девушкой качнулась. Будто кто-то сменил фильтр её зрения на мыльный. Министерские служащие размывались, сворачиваясь в общую воронку, ведущую к серым глазам, голоса и шумы проникали в её разум, словно из под огромной толщи воды. Гермиона увидела перед собой мутноватый кадр, но постепенно картинка начала проявляться: она оказалась в темном мрачном помещении, часть мебели была накрыта чехлами. Дощечки в паркете отсутствовали в некоторых местах. Словно здесь никто не жил на протяжении десятилетий. «Что происх…» - не успела она закончить свою мысль, как внезапно мороз прошелся по её шее и она услышала до ужаса знакомый низкий голос, эхом ударивший по всем стенкам ее мозга: «Жду тебя сегодня в 18:00 по этому адресу, Грейнджер. Надо поговорить». И дальше перед её глазами алым цветом в воздухе начали проступать буквы, которые сложились в предложение:«Боуленд-роуд, 9»
Резко, грубо, словно в неуклюжем танцевальном па, Гермиону выбросило из того жутковатого помещения обратно в переполненный лифт. Она издала тихий вздох, в глазах заплясали черные точки, а к горлу неумолимо начала подступать тошнота. Ладони нащупали ледяную поверхность за спиной, и девушка вжалась в неё всем телом, чтобы удержать равновесие. Гермионе нестерпимо хотелось сползти тучным мешком по стеночке вниз, но она держалась из последних сил. Раз. Два. На счет «три» механическая дверь неприятно звякнула, и девушка стремглав вылетела в спасительную прохладу коридора. Ей было плевать, на каком она уровне. Лишь бы находиться подальше от Малфоя. Как он посмел проникнуть в её сознание?! Кровь начала вновь нормально циркулировать в её голове, и самая умная волшебница современности яростно топнула ногой от бессилия. Как она позволила этому случиться?! И самый главный вопрос, при мысли о котором внутри живота разливался горяченный шоколадный ликер, ничуть не помогая девушке держаться тактики оскорбленного возмущения: «Нужно ли идти на эту встречу?». Мозг моментально завопил: «КОНЕЧНО, НЕТ! Ты что, ненормальная?!». Это было очевидно: принимать любое предложение от этого подлеца - заведомо гиблое дело. Сама мысль о таком «визите» в высшей степени отдавала неблагоразумием. Но томительная сладость от вспыхнувшего любопытства, от предвкушения этой самой встречи, не отпускала её. Чудовище, мирно спавшее в ней, вновь подняло голову и голодно облизнулось: «Что с того, если ты сходишь? Что в этом преступного? Если что-то пойдет не так, то просто аппарируешь оттуда домой. Делов-то». И это… звучало вполне логично. Вполне. Но Гермиона могла поклясться, что это сыграет против неё, как уже не раз показывала практика. Но внутри вновь прозвучал тот самый соблазнительный дьявольский голос: «Выскажешь ему всё в лицо, и уйдешь». И она моментально сдалась, почувствовав небывалое облегчение. «Да, именно так я и поступлю». Подмена понятий - такая полезная штука, безотказно работающая, когда необходимо усмирить свою совесть или обвести ее вокруг пальца. Весь рабочий день Гермиона старалась отвлечься. Но иногда замечала, что она просто смотрит в одну точку, проигрывая в голове монолог, который она собиралась выдать бывшему слизеринцу. Она смаковала выражение растерянности на его лице, а затем встряхивала свое сознание, возвращая себя к текущей рабочей рутине. Перед девятым домом на Боуленд-роуд волшебница оказалась с опозданием - в 18:13. Она проверила свои наручные часы, мысленно повторяя для себя условия данной вылазки: «Только 10 минут. Всего 10 минут, Гермиона. Пережить этот неприятный эпизод, и в 18:30 уже оказаться в “Трех Метлах” с Джинни». Прекрасный план. Воинственно откинув вьющиеся локоны назад, девушка двинулась к дому из темного кирпича, по стенам которого расположился ядовито-зеленый плющ. Миновав калитку, она постучала в парадную дверь, втайне надеясь, что Малфой уже ушел, так и не дождавшись не пунктуальную «гостью». Почему-то только сейчас липкий страх увидеть этого негодяя лицом к лицу принялся разгуливать по ее спине вверх-вниз, вызвав непреодолимое желание отступить и пуститься в бегство. Пока не поздно. Не прождав и секунды, Гермиона развернулась и начала спускаться по ступенькам в направлении выхода с территории дома, как вдруг сзади неё дверь со скрипом отворилась. Девушка замерла, занеся ногу над брусчаткой, когда до её ушей долетел мужской голос, полный нескрываемого сарказма: — Уже уходишь? А как же чай, Грейнджер? Гермиона внутренне сжалась, но заставила себя повернуться в сторону Малфоя, расслабленно опершегося плечом о дверной косяк. Он склонил голову набок, окидывая её с ног до головы изучающим взглядом. Будто ему доставили новую игрушку, и он прикидывал, насколько она хрупкая, чтобы с ней всласть поразвлечься, но не разбить ненароком. Гермиона нахмурилась. — Я здесь на минуту, Малфой. Только лишь для того, чтобы сказать тебе всё в лицо. Глаза девушки отважно сверкнули, она вздернула подбородок, собираясь продолжить свою гневную тираду, как вдруг слизеринец выразительно оглядел затянутое тучами небо и абсолютно дружелюбно обратился к ней: — Зайди в дом, сейчас пойдет дождь. Гермиона упрямо поджала губы и замотала головой. — Я не собираюсь оставаться с тобой наедине, Мал… - её голос потонул в ужасающем раскате грома. Послышался легкий шелест, и Гермиона вздрогнула от капельки воды, приземлившейся ей точно на кончик носа. Секунда, и маленькие прохладные бусинки окропили её волосы, плечи и лицо. Гермиона подняла тяжелый взгляд на Драко, будто это он специально «заказал» ливень, и, намеренно громко топая, зашагала в дом, минуя галантно пропустившего её блондина. Как же быстро у него получалось вывести её из себя! Обтянутая белой тканью мебель была в точности такой, какой запомнила её Гермиона в визуализации, любезно подсунутой ей в голову Малфоем. Идентичный треснувший пол, слои пыли и паутины. Почему он позвал её в этот заброшенный дом? Волнение усилилось. Гермиона подавила острый приступ панической атаки, впившись ногтями в тонкую кожу на запястье, и сделала глубокий вдох. «Всё хорошо. Всё хорошо. Не убивать же он меня собрался, верно?». Она развернулась, чтобы парень был в её поле зрения. Так хотя бы создавалась иллюзия контроля над ситуацией. Малфой выглядел обманчиво-скучающим, но в его позе сквозило незримое напряжение. Он первым подал голос: — Если пройти на кухню, то там можно присесть. Окажи любезность - не стой в проходе. Ироничный тон и поднятая вверх бровь. Он жестом указал направление и после того, как Гермиона не шелохнулась с места, закатил глаза и сам прошел в столовую. Он все понял верно: она не желала оказаться в уязвимой позиции, поворачиваясь к нему спиной. Эта зона, благодаря нескольким широким окнам, освещалась гораздо лучше той, что успела увидеть бывшая гриффиндорка при входе. За массивным длинным столом из дуба могли уместиться несколько поколений семей, а вензеля на стоящих рядом с ним стульях вызвали у девушки невероятный трепет в душе. Здесь чувствовалась История. — Можешь присесть. Малфой небрежно махнул рукой на середину комнаты, а сам зашел на кухню. Грейнджер закусила губу от нервозности и осталась стоять на месте, нерешительно переминаясь с ноги на ногу. Часы, висящие на противоположной стене, громко отмеряли время, будто намекая Гермионе, что секунды неумолимо уходят, а она всё еще здесь. И всё еще ничего не сказала. — Малфой, - позвала она и прокашлялась, потому что голос предательски дрогнул. - Мне хотелось бы все прояснить и уйти, ни к чему… этот… чай. Карие глаза тупо уставились на Драко, который в эту секунду левитировал поднос с пузатым фарфоровым чайником и двумя изящными чашечками на блюдцах из того же сервиза. Серебро звякнуло о стол, а чайник завис в воздухе, разливая янтарную жидкость по чашкам. — Садись, - отрезал Малфой, самолично опускаясь на главенствующее место за столом, и буднично долил себе молока, игнорируя замешательство своей гостьи. Гермиона издала почти что рык, когда двинулась вперед и звучно заняла место по левую сторону от Драко, который преспокойно, будто он на королевском приеме в Букингемском дворце, помешивал малюсенькой золотой ложкой свой чай. — Ты такая послушная, оказывается, - только сейчас ехидные серые глаза пронзили её насквозь, и пока гриффиндорка планировала задохнуться от возмущения, Малфой продолжил, уже откровенно забавляясь. - Или это только со мной так работает? — Малфой, я не намерена это выслушивать, - ее голос звенел от негодования, а к щекам подступал нещадный огонь. - Я хотела сказать, что я не позволю тебе проделывать те выходки, которые ты… Но она не успела договорить, потому как парень беспардонным образом её перебил, слегка разворачиваясь корпусом в её сторону. — Ты будешь пить чай? - почти невинно поинтересовался Драко, хотя в его глазах откровенно резвились черти. - Может быть… Он ухмыльнулся шире и положил руку на спинку своего стула, прожигая взглядом Гермиону. — Мне поухаживать за тобой? - томно произнес он, закладывая совершенно иной подтекст в слова. — Перестань меня перебивать! - гриффиндорка с силой сжала кулаки под столом, стараясь сдержаться и не повысить свой тон, чтобы не выглядеть обезумевшей истеричкой. - И да: я не буду пить чай. — Почему? - как-то по-детски спросил Малфой, отворачиваясь и пряча улыбку в поднесенной ко рту чашечке. Он беззвучно отхлебнул свой напиток, стрельнув в Гермиону взглядом, полным неподдельного веселья. И она растерялась. Это была какая-то новая форма издевательского поведения от Драко Малфоя, с которой девушка прежде не сталкивалась. Она утратила весь героический дух и почти беззвучно огрызнулась, переводя взгляд с озорных серых глаз на настенные часы: — Не хочу. «Мерлин, нужно заканчивать и уходить. У меня осталась пара минут». — Опаздываешь? — Да. — Жаль. Фарфоровая чашечка негромко звякнула о блюдце, слизеринец демонстративно вздохнул, стараясь выразить свое разочарование её ответом. Вышло донельзя театрально, но, очевидно, именно этого парень и добивался. — Тогда перейдем сразу к делу, Грейнджер, - только сейчас в его голос вплелись новые интонации, придавая словам какой-то объем и значимость, отчего девушка невольно почувствовала себя его подчиненной, которой вот-вот достанется за вопиющие ошибки в отчетах. Блондин развернулся к ней всем телом, и Гермиона смело встретила его пронзительный взгляд. Отчего-то в горло запрыгнуло сердце и начало вытанцовывать кан-кан, но девушка постаралась его отправить подальше и шумно сглотнула, продолжая буравить слизеринца глазами. — Ты планируешь разрывать помолвку с Уизли? Если бы челюсть Гермионы обладала бесконечной эластичностью, то она точно бы грохнулась на пол после этого вопроса. Гриффиндорка ожидала чего угодно, но только не этого. — Ч..то? - девушка тряхнула головой, сбрасывая с себя оцепенение, и хмуро оглядела нахальное бледное лицо напротив. - Что за глупости? — Ах, «глупости», - Малфой намеренно растягивал гласные, придавая своему тону максимальной легкости. - Значит, это ответ «нет», Грейнджер? Серые глаза недобро блеснули, хотя бархатный голос звучал нарочито нейтрально. Будто они сейчас обговаривали самую неинтересную чушь на планете, по типу составления списка покупок. Гермиона почувствовала себя самой настоящей тупицей, ибо она совершенно не понимала, к чему ведет Малфой и чего хочет добиться. Не позвал же он ее сюда, на окраину Лондона, только лишь для того, чтобы поиздеваться? Ну, с чего бы ему беспокоиться о ее помолвке? «Это ведь не может быть…» - Гермиона даже в голове не позволила себе закончить пришедшую - абсолютно сумасшедшую - догадку. — Если честно, я не совсем понимаю… — Тебе так не идет быть овцой, Грейнджер. Перестань блеять, иначе меня сейчас стошнит, - выплюнул Малфой, презрительно скривив губы, на что уязвленная Гермиона моментально отреагировала бурной вспышкой поднявшегося гнева. Она вскочила на ноги, возвышаясь над блондином. Карие глаза метали молнии, а девушка сжимала и разжимала кулаки. — Да какого черта тебя вообще это интересует, Малфой? Ты кто такой, чтобы задавать мне такие вопросы?! - теряя остатки самообладания, Гермиона все же не смогла себя сконтролировать, и ее голос на последних словах взлетел на октаву выше. Вся поза слизеринца олицетворяла собой расслабленное умиротворение: ноги широко разведены в коленях, одна ладонь мирно покоится на столе, а вторая рука возлежит на спинке стула. Его тело будто кричало: я хозяин положения, я всё держу под контролем. Драко убийственно медленно поднял на неё острый взгляд и, слегка усмехнувшись, тихо, но уверенно, приказал: — Сядь. А когда Гермиона упрямо поджала губы, то в его тоне зазвенело предупреждение: — Лучше сядь. «Не выводи меня» - это продолжение так и напрашивалось само собой, но слизеринец оставил его висеть в наэлектризованном воздухе, отчего пространство между ними стало еще плотнее. — Малфой, - уже тише произнесла Гермиона, и в голосе её прозвучали стальные нотки. - На меня не действуют твои угрозы. Мне не шестнадцать лет. Нехорошее предчувствие покалывающими мурашками полоснуло девушку по рукам, шее и затылку, когда она увидела, как Малфой неспешно поднимается со своего стула в абсолютной тишине. Инстинктивно она попятилась назад, но это не помогло - блондин преодолел расстояние между ними в один широкий шаг, подойдя к Гермионе почти вплотную. Древесный запах одеколона вперемешку с табачным дымом от сигарилл с шоколадным вкусом ударил ей в нос. — Скажи мне… - его хрипловатый голос завибрировал в каждой клеточке ее предательски дрогнувшего тела, и она жадно втолкнула в легкие спасительный кислород, прежде чем Малфой склонился прямо к её уху. - Грейнджер… ты специально… делаешь… это? Ушная раковина полыхала в огне. Внизу живота начала раскручиваться томительная воронка, будто закипающая лава в вулкане. Это было невыносимо. Глаза девушки моментально погрузились во тьму, цепляясь только лишь за будоражащий все естество голос. Гермиона рвано выдохнула и облизнула вмиг пересохшие губы. Малфой даже не касался её. Он просто говорил, а она уже готова была потерять сознание. — Я ничего не делаю, - сдавленно пробормотала Гермиона, не в силах даже открыть глаза. — Маленькая трусиха и врушка, - будто змей-искуситель, Малфой плавно переместился к нетронутой стороне её лица и ласково промурчал эти слова, опаляя горячим дыханием уже другое ухо девушки. Это было слишком. Слишком-слишком-слишком. Гермиона подняла руки, чтобы оттолкнуться от груди слизеринца и расколдовать, уже наконец, свои приросшие к полу ноги, но Драко ловко перехватил ее запястья обеими руками, медленно выпрямляясь. — Зачем ты пришла? - рокочущим голосом спросил он, отчего девушка усилием воли заставила себя открыть глаза и посмотреть своему новому боггарту прямо в лицо. На скулах Малфоя проступили румяна, зрачок варварски затопил собой всю радужку. Он будто находился под сильным дурманом. Гермиона боялась представить, как же тогда она выглядела со стороны. — Я хотела сказать, чтобы ты… - её глаза бегали от одного угольно-черного зрачка к другому, не в силах выбрать, где стоит остановить свой взгляд. Большие пальцы Малфоя соскользнули на внутреннюю сторону её ладоней, начав нежно, почти невесомо, вырисовывать на них круги. По венам ударил разряд тока: от ладоней до самого сердца. Голос Гермионы заметно дрогнул и сорвался. — Чтобы я…? - соблазнительным шепотом подсказал Малфой, продолжая выводить на раскаленной коже рук незамысловатые фигуры и неотрывно смотреть в застывшее лицо гриффиндорки. Дикий страх прошелся дрожью по всему телу девушки, она затравленно глянула на Малфоя, в последней попытке остановить неизбежно надвигающуюся снежную лавину. — Пожалуйста… - надтреснувшим голосом пролепетала она, еле волоча языком. «Пожалуйста, остановись» - именно это она хотела сказать. Потому что осознание, что сама она не в силах вырваться из этих дьявольских силков, затопило её с головой. Малфой приблизил свое лицо к ней, все еще поглаживая её ладони, и прошептал ей в самые губы, почти расплавив их жаром своего дыхания: — Что «пожалуйста»? «Мерлин, Мерлин, Мерлин». Она готова была заплакать от бессилия, от того, как она быстро и так легко поддалась этим чарам. Последние остатки разума расплавились, как мелкие камушки в тягучей лаве, затягивающей её всецело в свою власть. Гермиона проиграла. Она полностью повержена. Глупо это отрицать. Малфой обрушился своим горяченным ртом на её губы. Чудовище внутри Гермионы распрямилось в полный рост, сотрясая органы и нервные окончания ликующим рёвом. Мыслей - ноль, только сплошные ощущения от языка, жилистой руки, кольцом обвившей её талию, ладони, сильно сжавшей кудрявые волосы на затылке, и мужского тела, будто слившегося с её воедино. Полное отупение. И агония в кипящей крови. Она чувствовала его напряженный член в брюках, его рвущееся наружу сердце, а когда его ладонь переместилась с талии и юркнула под джинсы, сминая хлопковые трусы, то она поймала своим языком его протяжный стон. Будто он тоже в эту секунду сдался и проиграл. Он рывком вынул свою ладонь и двумя руками поднял Гермиону вверх, чтобы она смогла обхватить его бедра ногами. Их рты порывисто оторвались друг от друга с громким причмокивающим звуком, а Гермиона сдержалась, чтобы не захныкать от накатившего разочарования от расставания с горячим языком парня. Карие глаза с поволокой неотрывно смотрели в затуманенные желанием, почти черные, глаза слизеринца. Малфой неверяще оглядел её лицо, будто впитывая каждую его черточку и эмоцию без остатка, и прикрыл глаза. Словно хотел запомнить. Увековечить в памяти. Он выглядел таким уязвимым в этот момент, без своих привычных масок. Неприкрытый, почти что голый. Съязви она сейчас, или скажи что-нибудь колкое, то это непременно бы нанесло ему смертельную рану. И это зрелище - невероятно, что именно оно - напугало её больше всего. И отрезвило. На пару секунд вернуло в реальность. Гермиона сильнее вцепилась в его острые плечи, будто боясь, что вот-вот потеряет равновесие и упадет, и её панический шепот разбил сокровенность этого мига: — Я не могу… я… не должна. Малфой распахнул глаза так резко, что девушка бы точно отшатнулась, если бы стояла на ногах, а не висела на нём. До него еще секунду доходил смысл сказанного ею, после чего он еще крепче прижал ее к себе и сделал несколько шагов в сторону громоздкого стола. Он ногой расчистил себе пространство ровно по центру, расталкивая мешающие проходу стулья по сторонам, и аккуратно усадил её на гладкую деревянную поверхность, все еще сохраняя молчание и продолжая стоять между её ног. Ладони с длинными пальцами устроились по бокам от девушки, словно перекрывая ей малейший путь к отступлению. Но в этом жесте не было принуждения, только лишь обреченность. Драко тянул время. Раскаты грома за окном совпали с волнами боли и мучительной горечи, пронзившими тело Гермионы, когда до её мозга, наконец, добралось понимание случившегося. Она изменила Рону, но трагедия в том, что она не хотела останавливаться. Она хотела остаться и, мать его, продолжить это безумие. Что-то неотвратимо треснуло внутри. Малфой только сейчас поднял на неё мутноватый взгляд и с манкой хрипотцой в голосе произнес: — Грейнджер, ты боишься саму себя. Одна ладонь оторвалась от стола, и слизеринец подцепил пальцем спавший на лоб непослушный локон и мучительно нежно убрал его ей за ухо. Сохраняя зрительный контакт, как последний мост искренности, что еще остался между ними. Да, Гермионе никогда не было так страшно, как сейчас. Она падала, падала, падала в непроглядную тьму, водоворотом затягивающую её через тоннели некогда серых глаз. Она сглотнула вставший поперек горла ком из разрывающих эмоций, не отводя загипнотизированного взгляда от того, кто сейчас просто разрушал её жизнь. — Лучше сделать и пожалеть, чем потом… - он вновь наклонился к её лицу, бегло оценив реакцию и не встретив сопротивления, приблизился вплотную и потерся кончиком носа о её висок. Гермиона испытала невыносимое чувство дежа вю от этого откровенно-невинного жеста, но тотчас же перевела свое внимание на горячий шепот у самого уха. - .. всё время хотеть, и понимать… Что больше никогда этого не попробуешь. Только не это. Табун мурашек снова поднялся по её коварно раскалившемуся телу. Малфой уговаривал. Малфой манил. Малфой сладко звучал голосом её внутреннего Чудовища, что подтолкнуло её прийти сюда. Гермиона попалась. Ресницы дрогнули, девушка зажмурилась, силясь прогнать охватившее её наваждение, но без толку. Губы Малфоя перетекли на шею, оставляя невидимую дорожку из легчайших коротких поцелуев, спускаясь до ключиц. Рон никогда не делал так. Между ними вообще никогда не было ТАК. Гермиона даже не знала, что от таких касаний могут взрываться фейерверки под прикрытыми веками. — Драко… - бездумно, на выдохе. Откидывая голову назад и подставляя шею под уже настойчивые поцелуи. Несмело зарываясь в жесткие платиновые волосы, притягивая его к себе. Ближе. Теперь уже окончательно поднимая белый флаг и принимая свою участь. Свое поражение. Малфой зарычал и толкнулся бедрами вперед, ладонями притягивая девушку к краю стола. ЕЩЕ ближе. Черный пиджак, её нелепый свитер и тонкая кофта полетели на пол. Дрожащими пальцами она принялась расстегивать его рубашку, слабо справляясь с поставленной задачей из-за обрушившегося с новой силой возбуждения. Драко тут же перехватил её запястья и сгреб их в своей пятерне, ловко поднимая её руки вверх. Над самой головой. Другой рукой он продолжил поглаживать и сминать её талию, комкая ткань тонкой майки. Малфой слегка отклонился назад, чтобы оценить открывшийся вид: припухшие от поцелуев губы, расфокусированный взгляд ореховых глаз, съехавшие тонкие бретельки нательной майки, вздымающаяся грудь с призывно-торчащими бусинками сосков. Масляные глаза еще раз скользнули по её телу, останавливаясь на глазах. Он неотрывно наблюдал за сменой чувств на её лице, когда Гермиона напряглась и закусила губу от прикосновения длинных пальцев, которые неторопливо скользнули под майку, цепко захватывая пальцами чувствительные бугорки. — Нравится? Обжигающие волны наслаждения сотрясли ее тело, когда он одним рывком притянул её, освобождая руки, зависшие над головой, и оголил её грудь, задрав ткань вверх, а затем взял один сосок в рот и слегка прикусил. Смесь стыда и удовольствия опьяняла, вытесняя любые проблески мыслей. Гермиона робко простонала, сильнее вгрызаясь в свою нижнюю губу и закрывая глаза. Малфой оторвался от её груди, перемещаясь вверх, и впился в истерзанные губы девушки яростным поцелуем. Она моментально откликнулась, неистово отвечая и подаваясь всем телом к нему. Её руки помогли его подрагивающим ладоням освободить ее бедра и ноги от тесных джинсов, которые тотчас же полетели на пол к остальной одежде. Колючий прохладный воздух обжег её раскалившуюся кожу, и Гермиона слегка поежилась, но в ту же секунду охнула от неожиданности, потому что сразу два пальца скользнули в неё, отодвигая влажную ткань трусов. Малфой разлепил их губы, алчно вбирая в себя то, как она теряла остатки своей скромности с тем, как он набирал темп. — Вот так… моя… девочка… Он вновь наклонился и зашептал в самое ухо, будто хотел рассказать самый интимный секрет, продолжая вколачивать в неё пальцы: — Блять, какая же ты… мокрая… Пошло. Развязно. Стыдно. Унизительно. Но самое ужасное - ей понравилось. Её горло продрал хриплый низкий стон, и Малфой зарычал в ответ, явно слетая с катушек. До ускользающего сознания Гермионы долетел звук расстегивающейся молнии, ловкие пальцы покинули её тело, уступая место горячему и сочащемуся смазкой члену. Драко, не колеблясь ни секунды, вошел в неё и начал двигаться, а Гермиона впилась ногтями в его плечи, все еще обтянутые рубашкой. Её трясло от крышесносных ощущений, которые дарил ей каждый новый толчок. — Шире, - грубо приказал Малфой, и Гермиона раздвинула ноги и сама двинула бедрами навстречу, смакуя внутри себя обжигающее чувство позорного удовольствия от происходящего. - Смотри на меня. Пальцы Малфоя несильно сжали ее горло, лишь усиливая накал, и Гермиона распахнула глаза, встречаясь с тягуче-тяжелым взглядом слизеринца. Он замер внутри неё, входя на полную длину, и девушка, повинуясь естественному порыву, захотела было откинуть голову назад и застонать, но цепкие пальцы чуть сдавили её шею, не позволяя ей исполнить задуманное. — Скажи… - Малфой с трудом вдыхал воздух, но силился закончить предложение. - Что ты моя… Он плавно начал двигаться назад, но затем достаточно резко толкнулся бедрами, снова вырывая из её горла протяжный стон. — Да… — Говори, - шлепки стали сильнее, а Гермиона замотала головой, полностью растворяясь в шквале чувств, и начала беспрерывно, на одних лишь выдохах, бормотать «я твоя, я твоя, я твоя, я твоя», понимая, как накопившееся напряжение внизу живота готово вот-вот взорваться. Малфой одним рывком притянул её и вновь усадил на себя, вколачиваясь в неё интенсивнее и удерживая вес их тел на себе. Горячая сперма разлилась внутри неё приятным и таким правильным теплом, но Малфой не сбавил темп. По её учащенному дыханию, рваным стонам, и шепоту, напоминавшему бред из обрывков никак не связанных между собой слов, было понятно, что она на грани. — Давай, моя девочка, - Малфой прикусил её шею, а Гермиона громко застонала лишь от одного звука этого голоса, выдыхая «да, да, да». - Кончай. Драко замер в ней, когда она вся сжалась, по инерции продолжая елозить на нем, дернулась всем телом, издав неимоверно громкий протяжный вскрик, и спустя пару фрикций обмякла, утыкаясь лбом в его плечо. Словно растекшаяся лужица снега в парной. Она тяжело дышала через рот, не размыкая глаз и все еще с трудом приходя в себя после оргазма, а Драко с небывалым трепетом в голосе шепнул ей: — Эй. Гермиона подняла голову, бессмысленно скользя пьяным мутным взглядом по его скулам, бровям, губам. Он всматривался в расслабленное лицо, будто впервые видел. Он все еще был в ней, чувствуя, как липкая жидкость уже испачкала его брюки, стекая по члену вниз. Драко аккуратно опустил девушку на дубовый стол и вышел из неё, а Гермиона в ту же секунду почувствовала ужасающую пустоту. Которая лишь усиливалась в геометрической прогрессии параллельно тому, как разум неспешно возвращался на свое законное место. Послышался характерный звук застегивающейся молнии и шорох одежды - Малфой заправлял рубашку в брюки. Гермиона свела все еще подрагивающие ноги вместе и опустила майку, в надежде прикрыться. Пунцовые щеки теперь подогревались не желанием, а банальным стыдом. «Что я натворила?». Каштановые глаза ненароком глянули на настенные часы. 18:57. Она опустила горящее лицо в свои колени, дыша по счету. Раз. Два. — Грейнджер, расслабься, - в совсем нетипичной манере ласково проговорил Малфой, и Гермиона даже слегка приподняла лицо, кинув быстрый взгляд на довольного слизеринца. Он выглядел сонно-уставшим, но отчетливо счастливым. В отличие от неё. Неуловимое движение воздуха. Ладонь с длинными пальцами возникла перед ней, будто из ниоткуда. Он легонько обхватил её подбородок, чтобы девушка не смогла отвести от него стекленеющих глаз. В которых уже начали собираться слезы. — Грейнджер, ты серьезно? Собралась рыдать? - как-то добродушно-отечески проговорил Малфой, словно ребенку лет трёх, устраивающему перед ним очередной скандал без повода. - Из-за чего? Её брови сошлись на переносице, образуя глубокую морщинку, а ямочка на подбородке бесконтрольно задрожала. Она сильнее впилась пальцами в свои лодыжки, желая сжаться до атома и исчезнуть с лица Земли, и всхлипнула, разглядывая невообразимо теплые глаза цвета пасмурного неба. Кольцо на безымянном пальце словно вспыхнуло и мстительно обожгло чувствительную кожу. Малфой сочувственно выдохнул «глупенькая», и потянул её на себя, а когда девушка разразилась рыданиями, то он уже прижимал её к груди, попутно приглаживая свободной рукой непослушные кудри. — Я… очень плохой… человек… - её слезы намочили жемчужно-белую ткань рубашки, но парень словно не обращал на это внимания, продолжая успокаивающе гладить ее по голове. Кто бы мог подумать: она рыдает после секса с Драко Малфоем, а тот заботливо приводит её в чувства. Что-то из разряда фантастики. Скажи ей кто-то год назад, что она окажется в подобной временной точке, то Гермиона непременно рассмеялась бы от абсурдности такого предположения. — Грейнджер, ты не плохой человек. Ты просто, наконец, сделала то, чего хотела сама, а не то, что обычно хотят от тебя другие. Гриффиндорка хлюпнула носом, испытующе взирая на парня снизу-вверх. Будто она и вправду маленькая девочка, просящая защиты и поддержки от своего покровителя. Но она не хотела ощущать себя такой беспомощной дурой. Это было унизительно. — Поверь, ты не сделала ничего такого. Драко понимающе улыбнулся лишь уголком губ, и потянулся за её одеждой, выкладывая ту на стол подле девушки. Он достал её палочку, все еще торчащую в кармане джинсов, и протянул ей. Гермиона вытерла слезы тыльной стороной ладони, еще раз всхлипнув, и взяла палочку с тихим вздохом «спасибо». Она нанесла очищающие заклятия на себя и свою одежду, которая оказалась в темных пятнах от пыли, пока слизеринец проделывал аналогичные действия со своим внешним видом. «Незачем плакать. Слезами уже ничего не исправить». Она поспешно оделась и обулась, стараясь игнорировать внимательный взгляд, сканирующий каждое её движение. В голове она размышляла, всё еще ощущая неспешно гуляющие по организму окситоцин и эндорфины, что же теперь ей нужно сказать ПОСЛЕ всего случившегося? Гермиона от неловкости момента нервно поправила свои волосы, заправляя прядь за ухо. Её ресницы робко дрогнули, когда она решилась посмотреть слизеринцу в глаза. Внезапно комнату озарило серебристое сияние от появившейся лошади - патронуса Джинни. Малфой чертыхнулся, отшатываясь от животного, и Гермиона бы обязательно хохотнула и указала парню на это, если бы не нынешние обстоятельства. — Гермиона, ты где? Ты вообще придешь? Все хорошо у тебя? Пришли патронус. Девушка шумно выдохнула. Теперь это её реальность. Груз предательства опустился в легкие, мешая свободно дышать. «Теперь мне придется с этим жить». — Мне надо идти, - чуть виновато произнесла она, все еще стыдливо оглядывая своего - теперь уже - любовника. Малфой кивнул, а в глазах его заплескалось что-то такое темное, что разрядами тока начало обдавать воздух вокруг них. Не дождавшись его реплики, Гермиона зашагала к выходу, но Малфой перехватил её запястье в коридоре, разворачивая девушку к себе. — Грейнджер, - он ухмыльнулся, сталкиваясь с расплавленным шоколадом её глаз и отметив, что она задержала дыхание. - Я хочу… повторить это. Гермиона сглотнула, и задышала чаще. Да, черт возьми. Она хотела этого не меньше. Они без особых усилий взломали Ящик Пандоры, и теперь им придется приложить титаническое усилие, чтобы устоять перед соблазном. Чувствуя себя самым ничтожным человеком на свете, Гермиона медленно кивнула и надтреснувшим голосом, будто горло её было нашпиговано металлом, проговорила: — Я… мне надо подумать. И пока Малфой не успел сказать что-то еще, девушка аккуратно высвободила свою руку из его несильного захвата и попрощалась еще одним молчаливым кивком. Она аппарировала тотчас же, стоило ей переступить порог парадной двери этого проклятого дома. В надежде, что больше она сюда никогда не вернется.