«РАСКОЛ ЗОЛОТОГО ТРИО И ЛИЧНАЯ ДРАМА ГЛАВНЫХ ГЕРОЕВ ВОЙНЫ: СЧАСТЬЕ В РАЮ ИМЕЕТ СРОК?
Недавно стали известны шокирующие подробности трагедии, развернувшейся в тихом семейном гнездышке четы Уизли: супруги приняли решение официально развестись….»
Рон поднял глаза на свою мать и, столкнувшись с новой волной её бессильной ярости, в полной мере осознал, что не был готов к такому повороту. Да, он думал, как известить родных, но планировал это сделать ближе к следующему Рождеству. Или вообще никогда. Но не так. Не сейчас. «Черт возьми». Топот детских ног сообщил о приближении Рози и Хьюго, и Рон автоматически захлопнул газету, зажав её под мышкой, чтобы спрятать подальше от любопытных детских глаз. Молли зло прищурилась, но когда увидела внуков, то лицо её вмиг просветлело (и как она это делает?!): — Мои зайчата! Пойдемте скорее, дедушка сегодня приготовил для вас кое-что очень интересное, - красочно произнесла она, будто озвучивала кукол в детском театре. «Папа тоже здесь?» Рон выглянул в окно и обнаружил силуэт отца, маячивший вдалеке, но не рискнувший войти сюда. «Предусмотрительно». — А чего ты кричала? — Бабуль, а ты не пойдешь с нами? Наперебой заговорили брат с сестрой. Молли умиленно потрепала внуков за щечки, потом расцеловала и сказала: — Я все вам расскажу, а пока поговорю с вашим папой и сразу же вернусь к вам, договорились? — Да! - ребята ринулись к двери, предвкушая какой-то невиданный сюрприз от своего чудаковатого деда, и небрежно махнули на прощание Рону. - Пока, пап! Он крикнул «пока!» поспешно закрывшейся двери, и почувствовал, как легкие тоскливо сжимаются. Он даже не успел их как следует обнять. В напряженном молчании они с матерью подождали, когда детские голоса увязнут в хлопке аппарации, после чего Молли уперла руки в бока и процедила: — Как это понимать, Рональд?! Младший из братьев Уизли просто шумно выдохнул, сцепив челюсти так сильно, что зубы могли раскрошиться в любую секунду. — Вчера вечером Джинни с детьми приехала к нам погостить, а сегодня ей приходит стопка писем с утешениями и… это! - Миссис Уизли брезгливо поморщилась, повысив голос на несколько октав выше. «Чего?…» - мозг Рона соображал на самых низких мощностях. Возможно, от недосыпа, стресса и отсутствия желания жить. Но факт оставался фактом: пока что Уизли не мог уловить и связать между собой все то, что резво выдавала ему мать. — Мам. Успокойся. Дай, я хотя бы… — Да как я могу успокоиться?! Когда моих детей втаптывают в грязь?! Рон хмуро глянул на неё, доставая чертову газету и разворачивая на первой странице. Тяжело. Это было тяжело читать. Рон пробежался взглядом по строчкам, сглатывая мгновенно образовавшийся острый комок из шипов в горле. Не хватало еще разрыдаться при маме! Наткнувшись на фамилию Поттер, Рон не сразу сообразил, о чем тут идет речь, и, вероятно, не заметил, что произнес вслух свою мысль: «При чем тут вообще Гарри?». Молли отреагировала мгновенно. — Да! Вот я и хочу это узнать у него лично! Твой отец сумел меня отговорить, а то я хотела заявиться в это поганое Министерство… Рон перелистнул страницу. Взгляд тотчас же наткнулся на изображения Гарри и Гермионы, которые стояли в объятиях друг друга. Причем, некоторые из колдографий были выполнены в форме отвратительно-пошлых сердец. — …. я бы нашла, что сказать этому мерзавцу! Я пригрела его у себя на груди!… Рон пару раз моргнул, прокашлялся и ошалело взглянув на газету, будто та была смертоносным оружием, вчитался.«…. Их долго тянуло друг к другу. Но общество и моральные принципы никак не давали их страсти развиться. Мы часто могли наблюдать их томные взгляды друг на друга, в то время как их верные супруги….»
— Что за чушь… - прошептал Рон себе под нос, и не поверил собственному голосу. Он звучал жалко и надтреснуто. Так, будто бы он… верил написанному. Молли Уизли, тем временем, продолжала извергать поток возмущений: — … и я не могу позволить ему так поступать с моей дочерью! И с моим сыном! А эта нахалка?! У меня нет слов! Сколько раз я тебе говорила…«… Но первая любовь остается первой любовью на всю жизнь. Особенно, когда объект твоей глубокой привязанности находится в непосредственной близости столько лет подряд! Кто бы из вас смог удержаться?
Их роман был тайной за семью печатями. Но невозможно скрываться вечность. Наш специальный корреспондент заснял Золотую Пару в загородном доме, который арендовал лично Гарри Поттер, и (не поверите!) прибыл туда вместе с семьей и детьми. Неужели настолько раскованно чувствует себя Любимец публики? Вседозволенность порождает….»
Рон прикрыл глаза. Голос матери буравил перепонки снаружи, а изнутри ядовитый голос Скитер поджаривал сердце. «Это неправда. Это не может быть правдой», - Рон силился вызвать в памяти образ Гарри и его честные глаза, полные сочувствия. Их искренний разговор по душам в ту ночь, после столкновения с Малфоем. — Думаешь, она любит меня? — Рон, что за дурацкий вопрос! Конечно, любит! Иначе бы она даже не рассказала тебе об этом. Просто бы умолчала и всё. И потом, она же сейчас с тобой. — Из-за детей. — Гермиона не стала бы оставаться из-за детей. Ты же понимаешь это? — Может, просто я… удобен? — Твою ж мать! Рон, ты самый потрясающий человек, которого я знаю! Я тебя уважаю, как никого на этом свете. И я поражен всей этой историей и тем, что ты сумел выстроить вашу семью заново и перешагнуть через это. Просто сейчас ты… ты слишком долго был один на один с этой проблемой. И хорошо, что ты рассказал. Тебе станет легче. Гриффиндорец глубоко выдохнул, ощутив, как его душа, сжатая Дьявольскими силками, постепенно освобождается из плена страха. «Это не Гарри. Черт возьми, конечно, нет. Да я с ума сошел! Это все еще остается этот…» - даже мысленно Рон не сумел произнести того самого имени. Внезапно ухо резанул слишком громкий вопль миссис Уизли, и Рон поморщился. — Мам! - позвал он, но бесполезно. — Мама! - чуть громче, но тщетно. Тогда Рон с отрезвляюще-громким стуком обрушил свой кулак о стол. Тишина наступила мгновенно. Молли Уизли замолчала на полуслове, так и застыв в нелепой позе, с расставленными в сторону руками. — Мама, - четко проговорил Рон, глядя точно ей в глаза. - Сейчас сядь. Выпей воды. И послушай меня. Внимательно. И молча. Да, он уже давно выпорхнул из семейного гнезда, успев вырасти и обзавестись собственными детьми. И если его мама об этом забыла, по привычке обращаясь с ним, как с беспомощной пятилеткой, то в этом нет ничего страшного. Рон ей напомнит, какой сейчас год. *** Он знал, что требуется пропуск. Но сегодняшним днём одно его лицо, которое украшало таблоиды самой желтой газетенки из всех ныне существующих в магической Британии, помогало Рону проникнуть куда угодно. Кроме, разве что, Гринготтса. Хотя, может быть, гоблины, прочитавшие сегодняшний выпуск Пророка, сжалились бы над оставшимся без единого сикля магом и открыли бы ему счет, заботливо набитый галлеонами? Рон иронично хмыкнул, а перед внутренним взором моментально возникли въевшиеся в самое нутро печатные буквы:«… не далее, как вчера, Гермиона Грейнджер-Уизли подала все документы на развод, из которых ясно видно, что наша Героиня войны и впрямь не зря носит титул самой умной волшебницы современности: согласно официальным бумагам всё имущество и финансы семьи Грейнджер-Уизли остаются при ней в полном объеме.
Посочувствуем Рональду Уизли и его невеселой участи, и будем надеяться, что его сестре Джиневре удастся выйти из этой ужасной истории с гордо поднятой головой и всё же получить чуть больше паршивого сикля при разводе с Избранным….»
«Да-да, давайте посочувствуем», - зло подумал Рон, пока шагал по Атриуму, ловя на себе многочисленные любопытствующие взгляды сотрудников Министерства.«….Но многие вопросы все же остаются без ответа: что же такого пообещал Гарри Поттер, раз Гермиона Грейнджер решилась на такой отчаянный и осуждаемый в нашем обществе шаг? Где и когда вспыхнула искра запретного пламени? Что еще осталось за завесой тайны? Какие комментарии дадут непосредственные участники любовной трагедии?…»
Он держался, из последних сил сохраняя нейтральное выражение лица, пока не оказался перед кабинетом Гермионы. — Мистер Уизли! - Констанция подскочила на месте, словно её ошпарило кипятком. Она в ужасе вытаращилась на него и вытянула руки вперед, почти истерично пропищав. - Нет-нет! Туда нельзя! Рон убрал руку в карман мантии. Помощница Гермионы взирала на него… с болью. «Да перестаньте так смотреть на меня!» - на его лице проступили морщины, пролегающие меж насупленных бровей. Именно этот взгляд вывел его из равновесия быстрее, чем все предыдущие, брошенные на него в чертовом рассаднике этих министерских стервятников. Но он должен был прийти. Ему необходимо было обсудить эту разрастающуюся катастрофу с женой, чтобы совместно разработать план дальнейших действий. — У миссис Уиз… э-э… - Пикеринг замялась на полуслове, затравленно глядя на прибывшего гостя, после чего, окончательно сконфузившись, еле слышно пролепетала. - Я сейчас, подождите секунду… Она резво подскочила к двери, постучалась. Услышала ответ, забежала внутрь. А Рон так и остался стоять в коридоре, как дурак. Дверь щелкнула, и перед ним вновь возникла молоденькая волшебница, которая вымученно улыбнулась ему: — Мистер Уизли, ваша жена просит Вас подождать её в кафетерии, у неё важная встреча по поводу дела мистера… ой, то есть…. в общем…. Подождете? Она даже икнула в конце от перенапряжения. Но Рон был вынужден её огорчить - ибо он не собирался сидеть на всеобщем обозрении в переполненном кафетерии. И ловить эти взгляды еще хотя бы одну секунду своей жизни. — Я тогда подожду тут. Рон взмахнул палочкой, трасфигурировав стул в небольшое пухлое кресло, и устало опустился в него. Его взгляд упал на табличку на двери:«Гермиона Грейнджер-Уизли».
«Интересно, она уберет мою фамилию? Будет возвращать себе девичью?», - глупая мысль, но она все равно успела прошмыгнуть в его мозг, пока секретарша снова заглянула в кабинет, сообщив начальнице, что супруг будет ждать её у дверей. Она резво захлопнула за собой дверь и на одном дыхании выпалила: — Что-будете-пить-чай-кофе-вода? Девушка попыталась услужливо улыбнуться, но уголки её губ бесконтрольно дергались, будто в спазме. Рона объяло скользкое и неприятно-липкое предчувствие, прошедшее вдоль позвоночника. Что-то определенно было не так. И дело было не в дерганной сотруднице, газетной статье, а в чем-то еще. — А с кем у неё встреча? - голос его прозвучал немного недоуменно, будто бы Уизли выучил расписание супруги, а теперь обнаружил несостыковки. Пикеринг облегченно опустила плечи и, очевидно, обрадовавшись, что ей не приходится больше покрывать какие-то дела, связанные с Гарри Поттером, пояснила: — С Мистером Малфоем. Так что Вам принести, пока ждете? Его будто разорвало при неудачной аппарации. В голове моментально воскрес образ белобрысого мужчины, издевательски ухмыляющегося и шипящего Рону то самое, чересчур уверенное «Да ну?», и потом: «Дела прошлого, как ты говоришь». Внутренности перевернулись вверх-тормашками. Рон опустил голову, сделав вид, что задумался, на деле же он хаотично соображал, что ему делать с полученной информацией. Разум помутился, подбрасывая жестокие картинки, в клочья разрывающие сердце. Гермиона и Малфой. Одни. В кабинете. Малфой, со своей самоуверенной усмешкой, а рядом хрупкая красивая Гермиона. «Если это прошлое, тогда что он делает тут сейчас?».«….что же такого пообещал Гарри Поттер, раз Гермиона Грейнджер решилась на такой отчаянный и осуждаемый в нашем обществе шаг?…»
«Что же он пообещал?». Мысли зудели, мозг словно чесался от предвкушения. Секунда. И лавина воспоминаний схлопнулась. Все кадры прошлого собрались воедино, образуя четкий узор. Оглушительная тишина в разуме. ….. …… Пока отрешенный голос не прорезал сознание: «Она ушла не от тебя. Она ушла к нему». Рон побелел от накатившей злости, которая впервые за все это время, будто заново завела его организм, полностью оживив все действующие структуры и подталкивая к тому, чтобы быстро принять решение. Тогда он повернулся в сторону помощницы и, демонстративно устраиваясь в кресле поудобнее, с обезоруживающей вежливостью собранно проговорил: — Констанция, могу я Вас попросить принести мне кое-что необычное? У вас же есть в кафетерии тыквенный сок? *** — Ах, да… Хочу сразу обозначить: я не буду накладывать на себя Дезиллюминационное, Грейнджер. Даже не проси, - Драко иронично вздернул брови, а на деле подумал, что для сохранности стоило бы воспользоваться именно этими чарами. Но это настолько недостойная линия поведения, что Малфой не посмел бы так унизиться. Особенно перед ней. «Уповаю на зачатки твоей адекватности, Уизел». Грейнджер стала белее бумаг, расфасованных на её столе, и подняла на него свои огромные оленьи глаза. — Драко. Пожалуйста. Дай мне подумать. — О чем тут думать? - слизеринец постарался пригладить волосы, которые из-за нанесенного волшебного геля теперь отказывались принимать прежнюю форму - и, конечно, не забудем отдать должное проворным пальчикам Грейнджер. - Вы разошлись. Ему нечего предъявлять. В карих глазах полыхнул повстанческий огонек. Гермиона набрала в грудь побольше воздуха и, игнорируя тот факт, откуда Драко узнал об их разрыве, серьезно произнесла: — Даже если и так. Мне не хотелось бы причинять ему еще больше боли. «Естественно, только мне ты готова причинять её в немыслимых количествах!» - из самого темного колодца души Малфоя смерчем поднялись обиды, приправленные ревностью по отношению к рыжему идиоту, и он поспешно закусил щеку изнутри, чтобы не ляпнуть что-то и разрушить хрупкие мостки между ним и несносной Грейнджер. Вместо этого он с напускным равнодушием оглядел кабинет, пряча глаза от её сканирующего взгляда, и безразлично пожал плечами. — Из нас двоих ты защитница обездоленных и убогих. Не я. Легкая улыбка заиграла на его губах, контрастируя с острым текстом, который безжалостно вылетал из его рта: — И лично мне глубоко похуй на чувства твоего бывшего мужа. Говорю, как есть. «Заметь, Грейнджер, я даже не оскорбил его. Никаких «дегенератов» и «недоумков». 10 баллов Слизерину за потрясающую выдержку», - Драко шкодливо усмехнулся и нагло облокотился на рабочий стол высокопоставленной сотрудницы Отдела магического правопорядка. Карие глаза неотрывно следили за его движениями, но их хозяйка хранила молчание, о чем-то усиленно размышляя. — Драко, - умоляюще, но в то же время твердо сказала она. - Я хотела бы тебя попросить применить Дезиллюминационные чары. Улыбка застыла на его губах, тотчас же превратившись в восковую маску. — Тебе придется меня очень хорошо попросить, - Драко по-хамски подмигнул ей, интонационно опошлив каждое сказанное им слово. Хотя он и близко не чувствовал излучаемого задора. «Блять, ты снова выбираешь Уизела, обрекая меня на унижение? Серьезно? Ты серьезно?». Самое ужасное во всем этом была даже не попытка Грейнджер спрятать его, как трусливого любовничка в зачарованный шкаф, а то, что Драко знал, что по итогу согласится на это дерьмо. Что пойдет на это, если она и вправду настойчивее попросит. Или если он увидит её отчаяние. Боль. Да, он готов был переступить через себя и сделать это. Рыча, матерясь, проклиная. Но все-таки сделать. В каштановых глазах мелькнуло озарение. Понимание. На скулах проступил робкий румянец, от вида которого Малфой внутренне смягчился, беззлобно подтрунивая над своей недотрогой: — Грейнджер! Неужели ты думаешь, что я намекаю на что-то непристойное? Драко театрально-невинно изумился, неспешно наклонился к сидящей в своем кресле девушке и, внезапно переменившись в лице, хрипло прошептал, словно хотел поделиться какой-то особо горячей сплетней: — Например… на минет, м-м? «О, да». Эта вспышка смущения того стоила. Грейнджер возмущенно глянула на него обжигающим взглядом из под ресниц и часто задышала, собираясь уже было раскрыть рот для колкого ответа, как вдруг дверь в кабинет открылась. Без стука. «Блять». Крупные мурашки огромным стадом прошлись по спине слизеринца. Он знал, кто именно стоял позади него. И это была явно не секретарша. Драко смотрел на Грейнджер, даже не удосужившись обернуться в сторону вошедшего. Она, не мигая, пялилась на гостя все с тем же приоткрытым ртом. Секунда. Вторая. Умнейшую волшебницу современности парализовало. Судя по гнетущему молчанию позади - Уизела тоже. Тогда Драко с обманчивой ленцой встал со стола, на который успел уже немного присесть, и нехотя обернулся, сохраняя бесстрастное выражение лица. Он внутренне чертыхнулся, ненавидя себя за то, что вот-вот собирался сделать. — О, Уизли. Добрый день, - галантно произнес он без единой издевательской ноты. - Поздравляю с разводом. Мощнейшая волна адреналина, моментально впрыснутая в кровь с последней сказанной фразой, ударила по телу легким ознобом. Уизли переместил болезненный взгляд с жены на блондина, и голубые глаза налились сталью. «Да-да, Уизли. Все правильно. Молодец». — Собственно, вам, наверное, стоит обсудить невероятные новости. Миссис Грейнджер-Уизли, думаю, вся эта шумиха уляжется через неделю и не повлияет на работу Отдела. Драко не знал, что за несусветная чушь вылезала из его рта, но он просто позволял языку строить предложения, а голосу - вылетать в пространство. Грейнджер смотрела на слизеринца, как на полнейшего идиота, заявившего, что он выдвигает свою кандидатуру на пост Министра Магии, а Уизли так и продолжал методично пожирать его белесыми глазками. Но Малфой невозмутимо продолжил свою речь, небрежно обращаясь к Грейнджер: — Прекрасного дня! Если что, то я буду у себя. «Блять, где? “У себя”?!» - если бы он мог, то хлопнул бы себя по лбу от досады. Разумеется, Гермиона была в курсе, что Драко не отвели никакого кабинета. Он приходил только строго ко времени собраний, а всю работу вел «из дома». Малфой даже не стал еще раз смотреть на Грейнджер, прекрасно понимая, что он безнадежно пал в её личном рейтинге мужчин с высоким интеллектом, а потому спокойно шел по направлению к двери. Двери, которую загораживал своей внушительной фигурой рыжий придурок. Из-за чьего подсознательного желания застать жену с поличным, а потом пострадать, ему, Драко, приходилось теперь разыгрывать этот идиотский фарс. Шаг. Еще один. Еще немного, и он будет дышать Уизли в нос. Рыжий не двинулся ни на дюйм. Драко расслабленно опустил руки в карманы брюк и без эмоций произнес, держась максимально ровного тона: — Уизли. В сторону. Тот дернулся, словно очнувшись от кошмарного сна, и глянул на Драко так, будто впервые видел его. И, скорее по инерции, чем осознанно, отшатнулся вправо на два шага. Малфой покинул душный кабинет и медленно начал выдыхать скопившееся в легких напряжение. Огромный графин с водой моментально привлек его внимание, и он облегченно простонал, потянувшись к заветной жидкости. После секса ужасно хотелось пить. Драко жадно осушил весь бокал, и налил себе еще один, намереваясь разом опустошить и его, а после покинуть место самого приятного «преступления», но внезапно услышал стремительные шаги позади себя. И женский вскрик, раздавшийся откуда-то издалека. Время замедлилось до секунды. Взмах ресниц в сторону надвигающегося рыжего мужчины. Хрустальный стакан прижат к губам. Увесистый кулак летит точно ему в челюсть. Серые глаза распахиваются от неожиданности. Вспышка боли. Звон бьющегося об пол стекла. Вскрик. «Это Грейнджер. Это она кричит». Вязкость времени испарилась. Пространство сжалось до текущего момента, раскручиваясь с бешеной скоростью. Началась возня. Уизли вцепился своими ручищами в лацканы его пиджака и с силой встряхнул. — Сбегаешь, трус? - прорычал он, с ненавистью выплевывая эти слова прямо слизеринцу в лицо, и замахнулся для нового удара. Ощущая ослепляющее жжение в подбородке, Драко все же удалось быстро размахнуться и ответно зарядить Уизли кулаком точно в солнечное сплетение, сбив тому дыхание на пару секунд. К сожалению, вместе с этим рыжий успел-таки нанести свой удар, который вновь пришелся Малфою в лицо. Они, поддавшись законам физики, отшатнулись друг от друга. Что-то запоздало хрустнуло в носу, и Драко почувствовал хлынувшую на губы вязкую жижу с металлическим привкусом. — Блять! - взвыл слизеринец, задирая голову наверх. Но очухавшийся Уизли опять схватил его за пиджак, притягивая к себе, чтобы не дать остановить кровотечение. Или чтобы в следующий удар поломать лицо Драко окончательно. — Петрификус Тоталус! - почти отчаянно вскрикнула вылетевшая из кабинета Грейнджер, чей луч заклятия ударил в спину её мужа. - Хватит, перестаньте! Вингардиум Левиоса! Она успела подхватить падающего Уизли и отлевитировала того к креслу. Убедившись, что он будет стоять там какое-то время и не грохнется, она направила палочку теперь уже на Драко. Блондин вскинул руки в защитном жесте вверх, чтобы эта сумасшедшая не додумалась заколдовать и его. — Стой! - прохрипел он, хотя это оказалось очень трудно сделать без боли в челюсти и носу. - Я… Драко больше не мог говорить. Он закашлялся, выплевывая кровь на пол и поспешно подставленную ладонь. «Какая мерзость…» — Фините, - тихо проговорила Грейнджер, отменив парализацию своего нерадивого муженька и почти полностью перекрыв звук своего голоса стуком каблучков. В несколько уверенных шагов она подошла к Драко и, совершенно точно не отдавая отчета своим действиям, осторожно дотронулась до его белоснежных волос. С нежностью. Безграничным тактом. Словно она гладила пострадавшее животное. Любимое животное. — Тебе нужно вправить нос. Будет неприятно, - она по-доброму улыбнулась Малфою, а тот не мог отвести от неё ошарашенных глаз. - Но я буду аккуратна, хорошо? Это был первый - и пока что единственный - раз, когда она выбрала его. Прямо перед лицом Уизли. Грейнджер предпочла подойти именно к Драко, подарить свою заботу из них двоих именно ему. «Немыслимо». Кажется, дело приняло по-настоящему серьезный оборот.