ЗА ДЕНЬ ДО
Размышлять долго не пришлось. Драко собрал их небольшую сумку, еще раз проверил Асторию, померил нервными шагами периметр комнаты, вышел на небольшой балкон покурить, предварительно наложив на себя согревающие чары. Полюбовался открывшимся видом на лес. Грейнджер применила магию против Уизли, который хотел уничтожить любовника своей жены. Грейнджер его остановила. Насильно. «Феерично!» - Драко провертел самокрутку трижды в пальцах и потушил ее о трансфигурированную в пепельницу керамическую вазочку, тут же принявшись закручивать новую. Привычным жестом достал бумагу, высыпал и распределил табак из своей стеклянной колбы (индивидуально высчитанная допустимая норма в день). Этот процесс успокаивал. И напоминал приготовление зелий: та же сосредоточенность, расчет, однотипные схематичные движения. Тут нет места эмоциям. Иногда Малфой так глубоко задумывался, что скручивал несколько сигарет подряд и потом оставлял их в портсигаре. Так было удобно, можно было несколько дней не париться и просто курить, когда вздумается, но соблазн превысить лимит употребления этой дряни был велик. И в такие дни Драко, естественно, его превышал. Поднеся кончик зажженной палочки к готовой сигарете, мужчина затянулся и выдохнул струйку дыма. Он думал. Ему предстояла долгая поездка во Францию по делам центра, потом необходимо было разрешить довольно непростую задачу по обезвреживанию примечательного колье из уругвайского сердолика «Кровавая Луна», используемого для темно-магических ритуалов. Плюсом еще само Британское Министерство Магии ждало от него повышенной включенности в вялотекущую деятельность Отдела выявления и конфискации темно-магических артефактов. И, конечно, его личные поиски и алхимические раскопки никуда не исчезли. Этому тоже следовало уделять немалое количество времени. Но сейчас на первый план вышло улучшение состояния Астории. «А теперь добавилась еще и Грейнджер». И ее идиотский муженек с жаждой восстановления своей репутации (хотя бы в своих глазах). «Если из-за Уизела я отправлюсь в Мунго на недельку-другую, то вряд ли это кому-то поможет». Скорее, наоборот: сильно сдвинет его планы, а заодно и планы других людей. При других обстоятельствах, возможно, Драко бы намеренно остался тут, чтобы пронаблюдать, как далеко сможет зайти рыжий идиот. «Но, прости, Уизел. Не в этот раз, не в этой жизни». Во дворе раздался детский смех, визги. Драко глянул вниз: маленькие копии семейства Поттеров-Уизли. И юный аврор по имени Колин. Славный малый. Самая старшая девчонка с огненными кудрявыми волосами, похожими на воронье гнездо, всем важно указывала, кто какую роль будет занимать в предстоящей игре. Она с серьезным видом расставила всех по определенному порядку, одним лишь суровым взглядом остановив бунт старшего сына Поттера, и заняла свое место, сложив руки на груди, и самодовольно вздернула подбородок. Драко хмыкнул. Узнаваемая в каждом жесте - мини-Грейнджер. Интересно, каково это - иметь дочь, похожую на неё? «Невыносимо, конечно же», - моментально отреагировал Драко. А в следующую секунду чуть было не выронил из рук пепельницу, так как за спиной раздался тихий голос Поттера: — Камин открыт. — Блять, Поттер! Ты совсем что ли… - но Драко не успел договорить, так как серебристая дымка от патронуса Гарри Поттера уже начала таять в воздухе. «Гребаные патронусы. Могут до инфаркта довести, подкрадываясь со спины». Малфой поспешно затушил сигарету, заставив ту исчезнуть вместе с пепельницей. Зашел в комнату, взял необходимые вещи. Облегчил вес сумки заклятием. Взял свою жену на руки. И вошел в ядовито-зеленое пламя, даже не дав себе времени на то, чтобы решить, стоит ли ему найти Грейнджер, чтобы попрощаться. *** Эльфы суетились вокруг Астории, когда к позднему вечеру она пришла в себя. От ужина миссис Малфой отказалась, предпочитая простой стакан воды любому другому виду пищи. Драко оставшийся день провозился со Скорпи, только вечером предоставив Нарциссе право укладывать внука спать, и сейчас просто сидел в кресле напротив кровати жены и смотрел в никуда. Он чертовски вымотался за эти «выходные». — Драко, прошу, не вызывай никого. Я не хочу никаких обследований, - тихо, но твердо проговорила жена, чем привлекла его взгляд. Малфой смог лишь кивнуть и сухо бросить: — Как скажешь, дорогая. Казалось, Астория задремала - так долго между ними хранилось уютное молчание, как вдруг пространство плавно разрезал ее бархатный голос: — Как Скорпиус? Он не заходил? Драко поднялся на ноги и присел на кровать со стороны супруги, чтобы та могла не напрягать голосовые связки. Он тяжело вздохнул, опустив ладонь на пуховое одеяло, под которым мирно покоилось тело жены, и погладил её колено. — Крутился здесь постоянно. Переживал, - заметив хмурую морщинку меж бровей на фарфоровом лице Астории, слизеринец поспешно улыбнулся и решил добавить. - Но потом я увлек его на улицу, и мы провели там почти весь день. Околели знатно, хочу тебе сказать. Но угадай, кто был несказанно счастлив? Астория благодарно улыбнулась ему одними уголками губ. Внимательно оглядела каждую черточку лица своего мужа, а затем проникновенно прошептала: — Я была бы рада, если бы ты тоже был счастлив. Разумеется, речь шла вовсе не об улице. Астория умела жонглировать словами. Вкладывать несколько смыслов в одно простое предложение. И сейчас был как раз такой случай. Драко не мог не уловить тайное послание супруги. Он задвинул подальше все свои защитные маски и серьезно посмотрел на бледные скулы миссис Малфой, затем - прямо в мутно-синие глаза, светящиеся безграничной вселенской мудростью. Может, когда находишься на смертном одре, то видишь все совершенно в другом свете? — Я и так счастлив. А когда преуспею в алхимии, то мы вылечим тебя и… — Драко, не надо, - Астория чуть насмешливо оглядела мужа, словно тот дурачился и смешил её по сотому кругу, а она, будучи статной дамой, не привыкла к плебейскому поведению и умоляла прекратить этот поток «веселья». - Оставь это. Мы оба знаем, что этого не будет. «Только не сейчас». Он всей душой ненавидел подобное настроение супруги. Покорность. Смирение. Неспособность бороться. И - Мерлин их дери - разговоры о том, «что будет, когда я умру». Обычно, он выходил из себя и просто физически испарялся, убегая подальше, прячась в других комнатах, но сейчас Астории очевидно стало хуже, и теперь он не может себе позволить просто так взять и бросить её тут совсем одну. Придется терпеть. — Ты же знаешь, как я не люблю, когда ты хандришь, - мягкая, почти нейтральная попытка призвать супругу к благоразумию. — Это не хандра, дорогой. Это реальность. Я становлюсь обузой. Драко все же не удержался и закатил глаза, демонстрируя свое предвзятое отношение к сказанному: — Для кого? Ты прекрасно соображаешь, общаешься, ходишь. — Для тебя. Ведь я не могу быть женщиной в полной мере. Малфой отпрянул от неё, как от раскаленных углей в камине. Сложил руки на груди и, набравшись терпения, по слогам проговорил, уже чувствуя подкатывающее к горлу бешенство: — Остановись. Или ты хочешь, чтобы я тебя пожалел? — Нет, я хочу, чтобы ты был счастлив. Если ты влюбишься в другую женщину - я буду только рада. «Ах, вот оно что!» Драко прикрыл глаза. Выпустил струйку воздуха сквозь сжатые зубы. «Она больна. Она больна. Она больна. Надо сдержаться. Надо сдержаться», - усиленно повторял он себе, будто это магическая формула, призванная спасти от вспышки агрессии. — Астория… - опасно прошелестел он одними губами, все еще не открывая глаз. «Остановись, ради Мерлина». Но, очевидно, Леди Малфой терять было решительно нечего. Ибо она проигнорировала нависшую угрозу от своего злого до чертиков мужа и продолжила: — Я больна, но не слепа, Драко. И я надеюсь, что ты перестанешь делать из меня дуру, хотя бы из уважения. «Блять!» Его дико вымораживали нравоучительные ноты в её голосе. Малфой вообще не терпел, когда хоть кто-то ставил себя выше него. Исключений не было. Но конкретно в этот момент его жена надеялась прикрыться своим состоянием, а потому считала, что может себе позволить всякое. Драко сжал кулак от злости и окинул супругу тяжелым взглядом. Разжать и снова сжать. Потому что она, черт возьми, оказалась права, ловко проманипулировав им. Малфой действительно не мог предпринять того, что сделал бы в любой другой ситуации ввиду плохого самочувствия супруги. А потому он просто смотрел. Громко. Выразительно. Безжалостно. Смотрел и молчал. Астория отвернулась и устроилась удобнее на подушках, не выдержав эмоционального напряжения. Закрыла глаза и устало проговорила: — Благодарю. Не злись на правду, пожалуйста. Драко подорвался со всей свирепостью, на которую только было способно его тело, и вылетел из комнаты, чтобы найти какую-нибудь пустую комнату, заглушить её и разбомбить в ней что-то особо хрупкое и - желательно - фарфоровое. *** Весь следующий день Малфой был прилежным мужем и семьянином. Он не отвечал на письма, не общался ни с кем по работе центра из каминной сети, не пропадал в библиотеке. Драко проводил время с женой, помогал ей аккуратно перемещаться по поместью; играл с сыном, гулял с ним в саду; не пререкался с Люциусом (который, к слову, тоже не выглядел особо здоровым). Ни одним мускулом он не выдал своих эмоций по поводу того, что супруга просто прижала его к стенке, как нашкодившего беспомощного котенка, изгадившего ей тапки. Он не прокомментировал их вчерашний разговор с Асторией, намеренно создавая иллюзию, будто бы его и не было вовсе. Конечно, они обязательно поговорят. Когда-нибудь потом. Например, когда Драко отойдет. Весь день он силился не думать о Грейнджер, о том, что она тоже затихла по какой-то причине (уж не налаживала ли она свой брак прямо в эту самую минуту?), задвигая образ её воинственно-светящихся глаз на самые дальние пласты сознания. А на утро следующего дня случилось нечто из ряда вон выходящее. Мать за завтраком отложила «Ежедневный Пророк», скривив губы в отвращении (кажется, только она одна во всей Магической Британии до сих пор читала эту газетенку по утрам), и задала Драко вопрос: — Сынок, ты ведь работаешь сейчас с Гарри Поттером? Малфой не удержался от легкой ухмылки. Как забавно, что именно сейчас мать решила выказать интерес к его профессиональной деятельности. — Да, а что? - он выгнул бровь в удивлении, намазывая масло на чиабатту. — Папа, я тоже хочу! — Нож, хлеб, масло - вперед, - с ироничной улыбкой проговорил он, обращаясь к сыну, и прошелся ласковым взглядом по его платиновым волосам, в следующий же миг пододвигая ему корзинку с чиабаттой и масленку. — Тебе лучше сегодня не посещать Министерство. Скорее всего, там ожидается нашествие репортеров, - равнодушно произнесла Нарцисса, почти незаметно поморщив нос, будто некто на королевском приеме внезапно подставил ей поднос с тухлым яйцом, при этом вынуждая женщину следовать правилам приличия и «держать лицо». «Это уже интересно! Что Поттер успел натворить за один-то день?» — Он хотя бы живой? - весело поинтересовался блондин, накладывая себе в тарелку еще одну порцию свежих овощей. Скорпиус, как всегда, повторил движение за отцом, тоже накладывая себе порцию цветастых кубиков, чем вызвал у Драко очередной внутренний приступ умиления. — Вероятно, это обстоятельство сейчас его мало обрадует, - прохладно проговорила мать, а в голосе её сквозили неуловимые ноты осуждения. Но слизеринец знал этот тон. — Мама, что за интриги? - уже широко улыбаясь, дерзко проговорил Драко, внутренне радуясь, что сегодняшним прекрасным утром их не почтил своим присутствием Малфой-старший. И потому дышалось за столом намного свободнее. И говорилось - тоже. Нарцисса вскинула на сына нечитаемый взгляд и просто протянула ему газету, видимо, посчитав ниже своего достоинства пересказывать опубликованные там сплетни. Малфой присвистнул, едва ему удалось пробежаться глазами по первой полосе, на которой была изображена крупная фотография Золотого Трио с какого-то послевоенного мероприятия, где между Уизли и Гермионой проходила острая золотая стрела, разъединяющая их пару. Глаза тотчас же жадно впились в фигурку Грейнджер. На вид ей было лет девятнадцать на колдо, не больше. Взгляд живой, улыбка уверенная и заразительная. Она стоит посередине, по-дружески обнимая двоих парней за плечи. Если бы фото было цветным, то Драко бы точно насладился румянцем на её слегка пухлых щечках, которых сейчас уже нет и в помине. Малфой перелистнул страницу и замер. Следующие кадры были сделаны издалека, и явно сильно приближены, потому что силуэты, казалось, немного размыты, но все еще узнаваемы: на двигающейся картинке Грейнджер беззащитно вжималась в грудь Поттера, а тот, со скорбным лицом, гладил её по волосам и обнимал в ответ. В секунду эпизод менялся, и эти двое, смеясь, отклонялись в сторону, все еще не отпуская друг друга из объятий, словно это был нелепый танец. И еще одно крупное колдо этих двоих, на этот раз явно не такое свежее, как пойманные кадры с этого воскресенья. Выглядело неоднозначно. А формы сердец, обрамляющие колдографии, наводили на определенные мысли. «Что за… бред?» Он вновь открыл первую полосу и начал бегло читать.«РАСКОЛ ЗОЛОТОГО ТРИО И ЛИЧНАЯ ДРАМА ГЛАВНЫХ ГЕРОЕВ ВОЙНЫ: СЧАСТЬЕ В РАЮ ИМЕЕТ СРОК?
Недавно стали известны шокирующе подробности трагедии, развернувшейся в тихом семейном гнездышке четы Уизли: супруги приняли решение официально развестись. Что послужило причиной столь внезапного разрыва? С вами на связи Рита Скитер, и сейчас мы разберемся в этой загадочной истории! …..»
«Развестись?» Драко вдохнул и забыл, как дышать.«….Еще в школьные годы Гермиона Грейнджер славилась тем, что коллекционировала сердца знаменитостей. На её счету значились такие невероятные личности, как Виктор Крам…»
«Бла-бла». Драко скользнул глазами ниже, стараясь выцепить имя «Рон Уизли». Но наткнулся лишь на имя его сестры. Видимо, рыжий недоумок настолько не в почете, что даже не удостоился попасть на первую полосу (помимо одного жалкого упоминания в связке со своей женой). Драко перелистнул газету на ту сторону, где вновь мелькали фото Грейнджер и Поттера в форме пошлых сердечек.«…Но первая любовь остается первой любовью на всю жизнь. Особенно, когда объект твоей глубокой привязанности находится в непосредственной близости столько лет подряд! Кто бы из вас смог удержаться? Их роман был тайной за семью печатями. Но невозможно скрываться вечность. Наш специальный корреспондент заснял Золотую Пару в загородном доме, который арендовал лично Гарри Поттер, и (не поверите!) прибыл туда вместе с…»
Драко осознал, что не дышал все это время. Сделал вдох, спохватился и поспешно натянул на себя маску безмятежности и легкой скуки. Только на третьей странице обнаружилась та самая приписочка, которую Драко изначально искал:«….не далее, как вчера, Гермиона Грейнджер-Уизли подала все документы на развод, из которых ясно видно, что наша Героиня войны и впрямь не зря носит титул самой умной волшебницы современности: согласно официальным бумагам всё имущество и финансы семьи Грейнджер-Уизли остаются при ней в полном объеме.
Посочувствуем Рональду Уизли и его невеселой участи, и будем надеяться, что его сестре Джиневре удастся выйти из этой ужасной истории с гордо поднятой головой и всё же получить чуть больше паршивого сикля при разводе с Избранным.
Но многие вопросы все же остаются без ответа: что же такого пообещал Гарри Поттер, раз Гермиона Грейнджер решилась на такой отчаянный и осуждаемый в нашем обществе шаг? Где и когда вспыхнула искра запретного пламени? Что еще осталось за завесой тайны? Какие комментарии дадут непосредственные участники любовной трагедии?
Узнавайте самые горячие новости первыми и оставайтесь с нами.
Ваш преданный редактор, Рита Скитер»
Драко свернул газетенку и кинул её на свободный стул рядом с собой. Он безразлично пожал плечами, демонстративно вздыхая: — Мама, уверен, ты можешь не беспокоиться за Поттера. Нарцисса повела плечом, и поджала губы, потянувшись за хрустальной тарелочкой с малиной. Она бережно перекладывала одну ягодку за другой, пока невозмутимо продолжила - вроде как - уже закрытую тему для обсуждения: — И всё же… тебе сейчас ни к чему подобное внимание прессы. — Уверяю, эту газету читаешь только ты, - по неясной причине распалился Драко. Это был промах. Осечка. Нужно было ответить: «Согласен» или «Разве работа с Поттером станет для меня преградой в карьерном росте?». Но нет. Его задело. Отчего-то его дико раздражало пренебрежительное лицо матери, ее холодное и бескомпромиссное осуждение - о, он точно знал, кого именно она презирала после этой статейки - и даже безупречная осанка Нарциссы, будто она лишний раз утвердилась в том, что принадлежит к высшему сорту людей на фоне такой порочной Грейнджер, тоже выводила Малфоя из себя. Астория хранила молчание, почуяв наливающуюся свинцовой тяжестью ситуацию, и тихонько тронула Скорпиуса за локоть, привлекая внимание к себе и что-то неслышно говоря ему. — Уверяю, дорогой. Это не так, - мать спокойно сверлила его высокомерным взглядом с противоположного конца стола. Драко намеренно приторно улыбнулся, хотя улыбка не коснулась его заледеневших глаз. — Мне начинает казаться, maman, что ты склонна верить каждой желтой газетенке. Умоляю, скажи, что это не так. — Люди всегда охотнее верят слухам. Я же просто выказываю беспокойство за тебя. — Считаешь, есть еще что-то, способное опорочить мою репутацию? «Помимо ебучей Метки?». И это было именно то, чего он желал. Точное попадание. Краска схлынула с лица Нарциссы, она замерла лишь на секунду, но, взяв себя в руки, неопределенно пожала плечами и сделала то, что делала всегда. Всю сознательную жизнь Драко. — Дорогой, ты будешь малину? - его мать повернулась в сторону своего внука, тепло улыбнувшись мальчику и взглядом указывая на сочную ягоду. «Да блять!», - внутренне взревел слизеринец, но тотчас же отшвырнул эту эмоцию на самый дальний фон разума, успокоив себя пришедшей следом мыслью. - «Впрочем, ничего нового. Все, как всегда. Это уже не исправить». Он намеренно шумно поднялся со своего места. Почтительно кивнул Нарциссе, поцеловал Асторию в щеку, а Скорпиуса - в платиновую макушку. И легко махнув рукой домочадцам на прощание, сладко произнес: — Мне нужно поработать, вернусь после обеда. Плевать, что на сегодня у него были другие планы. Плевать, что Астория после ознакомления с этой статьей, скорее всего, поймет, что за «работа» нарисовалась у её супруга. Плевать, что там думает о себе его мать. Плевать, что она думает о ней. Драко накинул на себя мантию и порывисто вошел в салатовое пламя камина, даже не потрудившись хотя бы для вида захватить какие-нибудь документы. «Пошла нахуй эта конспирация». С него достаточно этой херни за эти дни. Пока он невозмутимо вышагивал по министерскому темному мрамору, в голове уже возник образ Грейнджер (будто он только и ждал своего часа, чтобы атаковать его разум). «Значит, она решилась». Неясный страх крутанулся в районе желудка, и в голове промелькнула еще одна фраза, от которой Драко сделалось не по себе: «И что мне теперь с ней делать? С ней и ее двумя детьми?». Тяжесть от дополнительного груза ответственности моментально осела на плечи, силясь прижать Малфоя к земле. Он вспомнил, чем кончился их прошлый разговор «о будущем», и его буквальным образом затошнило. В переполненном лифте не удалось плотно поразмышлять о грядущих «планах», зато до его уха долетел обрывок перешептывания двух незнакомых девиц: —…. столько лет мучить мужика, представляешь? — Тш! — Нет, ты только подумай! А потом обобрать его до нитки! Вот уж точно Бешеная Стер… — Да тише ты! Молодые сотрудницы заозирались по сторонам, а Драко сделал вид, что последнее, чем он может быть занят - подслушивать девичьи сплетни. К сожалению, Нарцисса была права. Эту захудалую газетенку, превратившуюся в помои, до сих пор затирали до дыр, если дело касалось грязного белья очередной «знаменитости». «Мрак». Значит, уже все Министерство полоскает Грейнджер. Вот уж удивительный мир. Поттеру не впервой сталкиваться с порицанием, а вот выдержит ли это правильная и стремящаяся к идеальности Гермиона? «Чувак, она подала на развод. Это уже о чем-то, да говорит, не?» - голосом Забини язвительно откомментировал его измышления мозг. Драко спокойным шагом преодолевал последние дюймы до Отдела магического правопорядка. И с каждым стуком каблуков о поверхность каменного пола, непонятно откуда взявшаяся уверенность разрасталась в нем все сильнее и сильнее. Наконец, он достиг просторной комнаты, где на ресепшене сидела темноволосая непримечательная волшебница. Одетая так же безвкусно, как Грейнджер лет эдак десять назад. Драко видел эту девушку пару раз, она забегала к ним на собрания, но встреть он её не перед кабинетом Грейнджер, то в жизни бы не вспомнил лица. И тем более, имени. — Добрый день, - Малфой обаятельно улыбнулся, намеренно понизив голос, отчего девчушка вздрогнула и чуть было не пролила чернила на документы. - Мне нужна ваша начальница, она у себя? — Эм… да, да! Одну минуту! Вы по записи? - она судорожно начала перерывать какие-то папки, бумажки, и Драко еле сдержался от того, чтобы не выдать какую-нибудь беззлобную колкость. Секретарша Грейнджер была под стать ей самой. «Как мило». — Не трудитесь. Я по делу, связанному с мистером Гарри Поттером. Вот это взгляд. Так смотрит человек, который знает постыдный секрет. Девушка заалела, услужливо закивала, подпрыгивая со своего места так резво, будто под столом её ужалил соплохвост. — Минуту! - пискнула она и опасливо постучалась в дверь, после чего скрылась за ней. «Значит, Грейнджер уже тоже в курсе своего величайшего романа столетия», - Драко усмехнулся. Судя по блеянию, которое раздалось из кабинета, Драко сделал вывод, что министерская мышь не впустит его к своей начальнице-драконихе, а потому оставалось сделать лишь одно: слизеринец просто нагло вошел внутрь. — Доброе утро, мисс Грейнджер, - добродушно произнес он, безотрывно глядя прямо в каштановые глаза. Он бегло оббежал её напряженное лицо, черты которого смягчались и разглаживались с каждой микро-секундой. «Да, я в курсе статьи, дорогая. В курсе, что ты разводишься», - хотел сказать он, но почему-то не смог издать ни звука. Даже когда помощница покинула кабинет, Малфой не смог двинуться с места, продолжая беззастенчиво пялиться на Грейнджер. «Ты рада видеть меня?» — Оно не особо доброе, но благодарю. Что привело тебя сюда, Драко? Мерлин, он обожал это: то, как именно Грейнджер произносит его имя. Кажется, он не слышал этого вечность. Гермиона робко улыбнулась, и Драко окончательно захотелось заурчать от удовольствия. — Соскучился, - чистая правда. Он старался не думать о ней, но при малейшем поводе примчался аж к ней в кабинет, наплевав на любые предосторожности. - А ты… скучала по мне? — Возможно, - кокетливый взмах ресниц, неосознанно задержанное дыхание. Малфой сам не заметил, как он, точно загипнотизированный, преодолел критическое расстояние между ними и теперь стоял в нескольких жалких дюймах рядом с сидящей в кресле Грейнджер. — Умница. Она шумно выдохнула и прикрыла глаза. Щеки её вспыхнули от возбуждения, а Драко подошел еще ближе, не в силах сдержать своего желания, наконец-то, дотронуться до неё. До такой оголенной, борющейся с собой и общим жаром, поглотившим пространство между ними. Пальцы ощутили нежную кожу щек, подбородка, губ. Аккуратно уложенные мягкие волосы. Тонкую шею, которую захотелось сжать и… «Блять». В голове тотчас же вспыхнул миллиард картинок, как Грейнджер втягивает щеки, старательно посасывая его член, и смотрит на Малфоя снизу-вверх. Или зажмуривается, не в силах даже поднять на него глаз. Прямо как сейчас. У него моментально встал. — Грейнджер. Останови меня, - «Иначе я наброшусь на тебя, как животное». Но вместо ожидаемого отказа, гриффиндорка вихрем поднялась на ноги и, обвив шею Драко руками, сама жадно впилась своим ртом в его губы. Зуд, будто он что-то забыл, полоснул слизеринца электрическим импульсом по руке, отчего тот разорвал поцелуй и запечатал пространство, чтобы теперь уже полностью отдаться на волю безудержной страсти. Безо всяких ограничений. — Теперь можешь стонать так громко, как захочешь, - прохрипел он Гермионе прямо в губы, прежде чем остервенело впиться в них поцелуем. Её горячий язык бешено переплелся с его. «Е-е-бать», - последнее осознанное восклицание ума, перед передачей контроля бушующим гормонам. Малфой не помнил себя таким даже в шестнадцать. Кажется, целибат окончательно снес ему крышу: одним широким жестом он свалил все предметы с рабочего стола, продолжая терзать своим ртом ее губы. Другая ладонь сминала округлые ягодицы, боясь отпустить женскую фигурку хотя бы на секунду, словно та могла бы испариться в воздухе. Все гремело, стонало и сотрясалось. Как внутри, так и снаружи. Уши закладывало от сумасводящего пульса. Драко разорвал её блузку. Стянул лифчик. Чопорная юбка-карандаш задралась до самой талии. И темные полупрозрачные колготки… Он просто порвал их в районе промежности. Слизеринец кусал её шею, оставляя болезненные засосы, но Грейнджер лишь громко постанывала от удовольствия. — Моя девочка… я скучал… Его мантия летит в угол комнаты, руки дрожат, пока он расстегивает пряжку ремня. Высвободив напряженный член из тугого белья, Драко облегченно застонал куда-то в шею девушки. Губы спускались ниже и ниже, захватывая каждый сосок по очереди, отчего Грейнджер вцепилась пальцами в его волосы и гортанно застонала, дрожа всем телом. Он поддерживал её одной рукой за талию, пока другая устремилась к насквозь мокрым хлопковым трусам. Мерлин, надо будет подарить Грейнджер нормальное белье и наслаждаться ею и красотой её тела без спешки. Но пока что единственное, о чем мог думать мужчина - так это о том, как бы поскорее попасть внутрь. Двигаться в жарком горячем кольце мышц, наблюдать за бездумным взглядом плавящихся шоколадных глаз. Без лишних слов Грейнджер сама двинула бедрами, тесно прижимаясь к нему и раздвигая ноги шире. — Блять… - зарычал Малфой, не в силах более сдерживать себя, и погрузился в нее до самого основания. Как же это правильно - кайфово - как же прекрасна жизнь. Прекрасен мир. Блятьблятьблять. Он не мог говорить, не мог понимать, что происходит. Грейнджер задыхалась под ним, вся потная и красная от поднявшейся температуры тела. Она выглядела так, словно её накачали чересчур сильными зельями. Драко яростно вколачивался в неё. Быстрее, быстрее. Еще быстрее. От её очередного умоляющего всхлипа-возгласа он прикрыл глаза и кончил, все еще продолжая движение. Впиваясь в её талию пальцами, он лениво разлепил свинцовые веки и выхватил её лицо. Грейнджер закусывала губу так же сильно, как она цеплялась своими ноготками в его предплечья со вздувшимися полосками вен. — Дадада…. - бессвязно, еле слышно бормотала она в перерывах между гортанными стонами, а затем задышала часто-часто, словно готовилась вот-вот умереть от нехватки кислорода, и протяжно вскрикнула. Драко замедлил темп, тяжело вдыхая воздух в работающие на полную легкие, и не отрывая очарованных глаз от своей любовницы. Реальность разгладилась перед ним, как и морщинки на лице Гермионы. Гриффиндорка разжала свои пальцы, которые безвольно соскользнули вниз и упали вдоль её влажного тела. Её глаза все еще были прикрыты. Драко приблизился к ней и умиротворено прикрыл веки. Тяжелое дыхание, вздымающаяся грудь. То ее, то его. Они - единый механизм, гоняющий кислород по крови. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Иллюзия единства. Магия посторгазменного момента. «Мне мало тебя. Мне все равно мало тебя». Жутко захотелось пить. И курить. Но Драко было так лень приказывать своему телу сейчас, что он просто остался на прежнем месте, вдыхая запах Грейнджер. Вспоминая. Укладывая очередной памятный момент на именную полку с книгами о Гермионе Грейнджер в библиотеку сознания. Как вдруг девушка зашевелилась, явно показывая, что такая поза причиняет ей дискомфорт. Без лишних и долгих слов Драко спустя время поднял её обмякшее тело и устроился вместе с ним на диване. Точнее, на крайне неудобном подобии дивана. Спустя непродолжительное время, когда Грейнджер уже оделась, стыдливо пряча свой румянец на щеках, поправила прическу, а затем, по его наводке, привела в порядок помещение, скрыв следы их недавней вспышки страсти, он любовался ею. Она была прекрасна. Утонченна. Женственна (хоть до сих пор умудрялась не понимать этого). Драко намеренно смутил ее еще раз, когда прокомментировал, что в комнате пахло сексом. Наградой ему стали алеющие пятна на скулах и стыдливая улыбка от самой невинно-развратной волшебницы современности. И когда он вознамерился подойти к своей сумасводящей женщине еще раз, чтобы вновь прикоснуться-поцеловать-да-что-угодно, то в дверь постучались. Гермиона, как ошпаренная, кинулась за свой стол, так забавно поправляя на себе одежду и прическу, что Драко не удержался от легких смешков. Почему-то Грейнджер при всей своей жесткости характера могла оставаться робкой школьницей, ищущей одобрения у общества. Помощница просунула голову в дверной проем и задушенно пролепетала: — К Вам пришел ваш муж. Драко сдержался, чтобы никак не отреагировать. Он не сомневался, что виной всему его «катастрофическое» везение. Иначе как можно так «удачно» попасться на глаза Уизли? Именно после секса с его, все еще официальной, супругой. «Просто блеск». Драко морально приготовился к тому, что произойдет в следующую секунду. Рыжий ворвется внутрь. Увидит их вдвоем, и… тут не надо блистать интеллектом. Достаточно лишь знать человека. Женщину. Какая она после секса. И всё станет ясно, как летнее голубое небо. Уизел убьет его. Вне всяких сомнений. — Пожалуйста, попроси его подождать меня в кафетерии на седьмом уровне. Спасибо, - приказным тоном произнесла Гермиона, и Драко не смог не ухмыльнуться своим шутливым мыслям: «Убьет, если победит моего личного дракона». Глаза Грейнджер и вправду пылали боевым огоньком, будто она готова вот-вот ринуться в сражение. — Наслаждаешься властью, м? «Моя храбрая гриффиндорка», - чуть было не озвучил он это обращение, но вовремя спохватился и сумел промолчать. — Ой, отстань! Еще один стук. Драко задержал дыхание: «Началось». Но интуиция подвела его. Это вновь была секретарша, сообщив, что Уизел будет околачиваться тут. А Грейнжер после этой новости заторможенно оглядела кабинет, словно только сейчас осознала, что они в ловушке. И тотчас же растеряла былой героический дух. — Чудный день, да? - не удержался Драко от саркастичной колкости, а сам расправил плечи и, широко улыбнулся ей, как раз в эту самую секунду подумав, что он готов столкнуться с чем угодно. Ведь сейчас он был уверен: Грейнджер теперь его. Настолько его, какой не была до этого никогда. А значит, все непременно сложится хорошо. Должно сложиться. «Ведь Уизли не до такой уж степени кретин, чтобы убивать на глазах у жены. Верно?…»