Чудовище

НЕЗАДОЛГО ДО ЭТОГО

После спертого индийского воздуха Лондон казался чистейшей горной провинцией. Драко шел и наслаждался холодом, слякотью и моросящим снегом. Настроение было отличное. То, что он сделал месяц назад, дало свои плоды - Министр Магии Бруствер прислал ему письмо-приглашение на аудиенцию в связи с официальной деятельностью Малфоя и его Центра. И после личной встречи и краткого введения в курс министерских дел, Драко любезно согласился помочь. А стоило всего лишь поднять связи, напомнить о себе. Рассказать, чем он занимается. Сколько сейчас поставок на черном рынке и «Министерство, надеюсь, держит руку на пульсе?».  Слухи летят быстро. И всегда - всегда - долетают до нужных ушей. Особенно, когда точно знаешь, кого конкретно необходимо попросить «не проболтаться».  И вот, пока Драко спокойно занимался своими делами в Джамалпуре, нужные фигурки на игральной доске пустились делать свои ходы. Эксперимент удался. Неожиданно приятно было чувствовать себя чертовым гением многоходовок. Будто бы само Провидение благословляло его на осуществление «плана возмездия».  Единственная загвоздка заключалась в том, что после тесного сотрудничества с Девасаттвой мстить попросту расхотелось. Индус обладал настолько мощной светлой магией, что Драко порой не выдерживал даже прямого взгляда учителя - настолько высокий уровень психической энергии имел алхимик.  Так что, напитавшись этими морально-нравственными фибрами, Драко решил уже было отпустить всю историю с Гермионой. «Пусть чертова Грейнджер живет своей жизнью!». У Драко имеется своя, не менее увлекательная.  Но Малфой не смог преодолеть искушение, когда поступило предложение заступить на должность эксперта по темно-магическим артефактам. О, это сладкое чувство! Чувство победы. Он хотел бы просто взглянуть в горделивое лицо самой знаменитой представительницы львиного факультета, чтобы увидеть, хотя бы на секунду, как трудолюбиво сотканная маска треснет. Когда он предстанет перед ней, в самой неприступной крепости, где Золотая девочка, вне всяких сомнений, прячется, многие годы изображая из себя скучную чопорную мышь, - в Министерстве Магии. Сегодня было первое собрание. Именно после него Драко решил немного прогуляться, прежде чем аппарировать в Малфой-Мэнор, который в зимнюю пору выглядел куда мрачнее, чем обычно. Болезнь Астории, ставшая очевидной для всей семьи, не добавляла радости каменным многовековым стенам поместья.  «Нет. Не думать сейчас об этом», - властно приказал самому себе мужчина. Мысленно Драко вернулся к образу Грейнджер. Она выглядела гораздо - гораздо! - лучше с их последней встречи.  Уложенные волосы. Аккуратный маникюр (с пошлым и безвкусным обручальным кольцом на пальце). Здоровый румянец на появившихся щеках. Она была утонченно красива. Неглубокие носогубные морщинки придавали ей уместной строгости и даже какого-то женского шика. Возраст был к лицу Грейнджер. Удивительно.  Она не смотрела на него. Позволила только тогда, когда глазели все. Но Драко не сдержался, когда она вновь отвела взгляд, с нежностью взирая на Поттера. Чувство собственничества взыграло так резко, что он моментально раскрыл рот, но только лишь для того, чтобы карие глаза вновь вернулись к его лицу. «Нет, ты будешь смотреть на меня, а не на своего дружка, Грейнджер!» - зло подумал он.  Все это наискучнейшее мероприятие Драко разбирал и сортировал свои эмоции и мысли, упорядочивая их в голове. И обнаружилось одно весьма любопытное хитросплетение: он хотел Грейнджер, хотел, чтобы она была его, как раньше, но в то же время отчаянно жаждал причинить ей нестерпимую боль, какую она многократно доставляла ему самому.  Дав себе время поразмыслить над этим потом, он вызвал Поттера и просто получил от Избранного выжимку этого собрания, уточняя, когда и в чем конкретно понадобится помощь эксперта по темно-магическим артефактам.  Малфой подтянул свои личные графики, выделяя необходимое окно для сборищ юных министерских следопытов, и получил пропуск в самое влиятельное здание в магической Англии на год. Что ж. Теперь он беспрепятственно может посещать берлогу мисс Всезнайки. Столько раз, сколько ему заблагорассудится. *** Создавая видимость работы в Отделе выявления и конфискации темно-магических артефактов, Драко сосредоточился на решении воистину важных задач, например, - покупке перуанского порошка, который вновь появился на иранском рынке.  «Интересно, теперь я быстрее буду получать международные порт-ключи, раз являюсь приглашенным сотрудником специальной группы Министерства?» - подумал тогда слизеринец и приятно удивился, когда получил необходимый порт-ключ прямо в день подачи прошения.  Все же, от нового статуса Малфой находил все больше и больше плюсов.  Проделав ряд махинаций по добыче необходимых ингредиентов для поддерживающего зелья, которое принимала Астория, Драко со спокойной душой провел целых три дня дома. Среди чертовых «родных» стен Мэнора.  Нарцисса очевидно помолодела, все свое время посвящая внуку. Она резвилась со Скорпиусом, который, в свою очередь, не мог отлипнуть от бабушки. Они ходили по поместью исключительно вдвоем. Искали сокровища по выдуманной карте, что-то лепили из снега в саду, или копошились в земле закрытой теплицы, что-то беспрестанно сажая. Драко был относительно рад, чувствуя колоссальное облегчение от того, что его сын счастлив и не замечает, что с Асторией что-то не так. Иногда Малфой ловил себя на гнусном ощущении, что его мать не была настолько тепла лично с ним в детстве, но неприятная ревность улетучивалась, стоило ему завидеть всполохи радости в глазах сынишки и солнечную улыбку во весь рот.  Все же, Скорпиусу предстоит потерять свою мать. На поддерживающих зельях долго она не протянет.  Драко выдохнул, отгоняя мрачные мысли о своем будущем, и открыл ветхую книжонку, подаренную ему Девасаттвой, на том же месте, на котором он остановился.  Рассеянность ума после наложенного на него заклятия Забвения лишь прогрессировала. Малфой не мог долго вчитываться в древние формулы, заметки на полях, написанные убористым почерком алхимика, так как голова шла кругом спустя уже пару минут. И чем дольше он фокусировался на сложной литературе, тем громче звенело в черепе.  Через буквально полчаса такого «чтения», Драко закрыл тоненькую книжку и рывком поднялся на ноги.  «Чертова сука!», - он шел и мысленно просматривал образы того, как он постепенно откручивает лохматую голову гриффиндорской стерве за то, что его блестящий ум, летающий на мощных скоростях, теперь увяз в трясине из непроходимой каши тумана в голове.  «Сука!» - стук каблуков о камень. «Сука!» - в голове пульсирует от ярости. На всей скорости из-за поворота в него врезается Скорпиус, и Драко, будучи на взводе, злобно шипит:  — Твою ж… Скорпиус!  Мальчишка с платиновыми волосами замирает и испуганно таращится на отца. Острые крылья носа трепещут от гнева, и Драко слегка наклоняется к сыну: — Сколько раз я тебя просил не бегать? Ты не кентавр в лесу. Веди себя подобающе!  — Папа, мы просто… — Я тебе уже все сказал.  — Но ты сам не слушаешься дедушку… Возмущение окатило Драко и утопило под своей толщей с головой. Скорпиусу всего пять лет, а дерзости - хоть отбавляй! Воспитание Астории его определенно разбаловало. И в страшном сне Драко не мог себе представить, чтобы он пятилетний обращался к Люциусу в подобном тоне.  — Ты как разговариваешь с отцом? М? Тебе не стыдно?  Послышались воздушные шаги. Нарцисса грациозно вплыла на их перекресток, и лишь сбивчивое дыхание выдавало в ней усталость. Видно, догонять внука оказалось слишком избыточной физической нагрузкой на её уже немолодой организм.  Внезапно Скорпиус потер ладошкой свои глаза и хлюпнул носом. Нарцисса перепуганно глянула на внука, затем на Драко и преувеличенно нервно спросила: — Что у вас тут произошло? Мой дорогой… Она хотела было присесть к малышу, но Драко опередил её, опускаясь на корточки и обхватывая пальцами детские плечи.  — Мерлин, ну чего ты, Скорпи! Я тебя не хотел расстраивать! Ну-ну, не плачь. Что уж поделать, такой вот у тебя паршивый отец, - Драко грустно улыбнулся, заглядывая сыну в покрасневшее личико, а тот, запинаясь, спросил, все еще втягивая носом воздух: — Что такое «паршивый»?  Это прозвучало так по-детски невинно, что Драко, обменявшись с матерью умиленными взглядами, не смог не улыбнуться. Он провел ладонью по белоснежным волосам Скорпиуса, успокаивающе поглаживая, и произнес: — Это «не такой, как надо», «плохой».  Скорпиус заплакал пуще прежнего и обвил своими маленькими ручонками шею отца, бормоча куда-то в лацканы пиджака и пачкая ткань своими слезами: — Ты не плохой, папа! Ты хороший! Хороший!  — Это ты у меня хороший! Знай, что если я злюсь, то это не значит, что я не люблю тебя. Запомнил? Ребенок закивал, все еще пряча лицо в отцовском плече. Нарцисса бесшумно выпрямилась и еле слышно произнесла: — Пойду распоряжусь, чтобы подали успокаивающий ромашковый чай. Драко гладил сына по спине, неспешно размышляя над тем, что мать могла бы просто вызвать эльфа сюда. Но, очевидно, Нарцисса Малфой не терпела эмоциональных проявлений на людях. Или считала это дефектом, который срочно требовал лечения. Ромашковым чаем, например.  Драко усмехнулся.  *** Когда он получил приглашение Поттера, то сразу же закатил глаза. Нет, Драко, конечно, благодарен всеобщему герою за спасение, но дружить с ним он не планировал. И проводить уикенд, распивая чаи у камина - тоже. А представив Скорпиуса среди рыжего выводка Уизли, Малфой аж застыл на месте, и его пробрал нервный смех. «Ну, уж нет!». Его сын не будет дружить с отпрысками Поттера или Уизли.  Мысль о Грейнджер незаметно прошмыгнула на первый план его размышлений.  «Точно, у них же общие дети с Уизелом. Как я мог забыть…» Малфой поймал мутный кадр из прошлого с пухлой малышкой в квартирке Грейнджер, вспоминая, что та его умилила. «Значит, внешне она похожа на мисс Всезнайку», - заключил мозг, посчитав, что это крайне важное уточнение.  «В любом случае, Скорпиус не поедет туда. Это решено.» А стоит ли ехать самому?  Драко ответил Поттеру: «Посмотрим по обстоятельствам. Возможно, да».  И намеренно задвинул мысли об этом мероприятии до самой субботы.  После семейного ужина, самого прекрасного за все время их пребывания в Малфой-Мэноре (ибо Люциус не явился из-за давления), Драко объявил, что им с Асторией нужно рано утром уехать, а вернутся они только к вечеру следующего дня. Нарцисса приняла удар посыпавшихся было возмущений со стороны Скорпи на себя, заверив малыша, что завтра у них будет целое поместье в распоряжении. Мальчик лукаво улыбнулся (явно планируя устроить беговой марафон), а Астория вежливо улыбалась в тарелку, не поднимая глаз. Но стоило супругам остаться наедине, как она налетела на Драко, словно разгневанная фурия: — Драко Люциус Малфой! Я не поеду ни к каким колдомедикам! Ты слышишь? Я не поеду!  Она ткнула острым коготком в грудь мужа, пока тот невозмутимо стоял на месте и не шевелился, наслаждаясь прекрасным шоу. — Нас пригласили на уикенд. Поттер. Морщины моментально разгладились на утонченном лице, и Астория захлопала ресницами в недоумении: — Гарри Поттер? — Да. Предлагаю нам развеяться немного, - Драко криво улыбнулся, а Астория вздернула брови вверх в изумлении. - Тебе нужно периодически менять обстановку. Общаться с людьми.  Малфой глянул на изящные карманные часы, которые моментально заблестели, выдавая дату, время, и… «Волнение» - гласили появившиеся витиеватые буквы прямо под черным ободком часов. Хорошо, что Астория не могла разглядеть мелкую надпись с такого расстояния.  — Мне кажется, я физически не буду готова к путешествиям с утра… - задумчиво и досадливо проговорила миссис Малфой, поднимая глаза на мужа. Видно, ей действительно приглянулась мысль «выйти в свет».  — Я уже распорядился о карете. Полетим через пятнадцать минут. Собираться особо не стоит, я думаю. Никаких активностей, будем сидеть в доме и чаевничать. Серые глаза преувеличенно весело глянули на супругу, пока та склонила голову набок, с ленивым любопытством рассматривая мужа: — Ты уже все решил за меня, да? Драко рассмеялся, чувствуя странное тянущее чувство в груди. Он легко мазнул губами по холодной щеке жены и озорно подмигнул ей: — Я просто предугадал, что ты согласишься.  Астория расслабленно улыбнулась, обнажая ровный ряд жемчужно-белых зубов. Драко решительно не знал, о чем та думала.  — А ты хитер. — Благодарю, - блондин растянул губы в широкой улыбке, уже не сопротивляясь беспричинной радости, опалившей грудную клетку.  «Грейнджер, не грусти. Скоро буду. Осталось недолго.» Предчувствие надвигающихся эмоциональных потрясений слабо шевельнулось в желудке, но Драко предпочел не обращать внимание на шепот интуиции.  *** Астория по прибытию тотчас же отправилась в отведенную для них спальню, а потому Драко мог спокойно насладиться «прекрасным обществом» в одиночестве.  По иронии судьбы первыми, кого он увидел в гостиной, оказались Грейнджер и её увалень-муженек, закинувший свою культяпку на её хрупкое плечо. «Мерзость!»  Скользкая змея под названием ревность колыхнулась в грудной клетке, и слизеринец моментально отвел глаза в сторону, чтобы более не лицезреть эту счастливую семейную пару. К сожалению, позже ему пришлось пронаблюдать за тем, как рыжий недотепа слюнявил губы Грейнджер на прощание, когда она решила сбежать наверх. Даже не удосужившись соблюсти элементарные правила приличия и попрощаться со всеми присутствующими. Впрочем, ничего удивительного. Это её типичная линия поведения.  «Такая ты трусиха, Грейнджер».  Драко слушал вполуха щебетание невесты одного из авроров (он не запомнил имя), в то время как все его внимание было сосредоточено на неуклюжем Уизли, странной поступью направляющегося к их столу.  — Гарри, ты знаешь, есть ли тут лекарственные зелья какие-нибудь? - слизеринец внимательно вгляделся в веснушчатое лицо, бегло оббежав всю фигуру целиком. Уизли явно отжимался или тягал железо, ибо мышцы его рук и плеч проступали даже через плотную ткань пуловера. Драко хмыкнул про себя, стараясь отогнать мираж, в котором эти здоровенные ручищи сжимают хрупкую талию Грейнджер. Челюсти моментально сжались в приступе ярости. Малфой не успел остановить себя, а слова уже слетали с его губ: — Обычно в поместьях для сдачи они хранятся на кухне, в легкодоступном шкафчике. — Спасибо, - белесые глазки стрельнули в Драко с неприкрытым раздражением.  Блондинка модельной внешности, сидевшая по правую руку от слизеринца, привлекла к себе внимание глупой шуткой, а Малфой все никак не мог привести в порядок свои выплеснувшиеся на поверхность эмоции. Он криво усмехнулся, подражая остальным мужчинам, чтобы скрыть свое истинное состояние, и проследил взглядом за широкой спиной рыжего. Малфой сдерживался из последних сил. Но жгучее любопытство так и подмывало его пойти и посмотреть вблизи на того, кого из раза в раз Гермиона предпочитала ему. «Что в этом недоумке такого? Что есть у него, чего нет у меня?». Сами это вопросы больно сверлили желудок, колющей болью подбираясь к позвоночнику. Драко уличил момент, когда слово взял Поттер, и буквально испарился в пространстве, легким шагом приближаясь к кухне.  Он застал Уизли, стоящим на стуле. Рыжий не услышал шума из коридора, увлеченно рыская рукой по полкам.  «Что за идиот. На что ему палочка?» - ядовито откомментировал мозг, а на деле Драко довольно дружелюбно произнес:  — А что конкретно ты ищешь? У меня есть с собой разные зелья. Жена всегда запасается в дорогу парочкой, на всякий случай. Это была чистая правда. И Малфой был готов даже пожертвовать семейными запасами лекарственных зелий для этого дегенерата, только лишь затем, чтобы - черт его побрал - просто посмотреть на того, кто все это время засыпал рядом с невыносимой Грейнджер и заделывал ей детей. Насколько Драко успел узнать, уже двоих.  Она спокойно родила рыжему недоумку ребенка после того, как лишила Драко памяти.  «Почему? Почему он?…» - а не я. Эти мысли обожгли солнечное сплетение, точно его бездушно поджаривали заклятием, как кусок оленины.  — Не стоит, спасибо, - гордо проговорил муж Грейнджер, даже не пытаясь скрыть презрения в голосе.  «Ублюдок».  — Откуда такой негатив, Уизли? Я всего лишь предложил помощь. Или у тебя есть ко мне личные претензии? Драко пристально всмотрелся в веснушчатое лицо и увидел мелькнувшую бессильную ярость. Слизеринец удержался от того, чтобы не охнуть в изумлении. Неужели она рассказала? Рассказала Уизелу о них? — О да, есть парочка, - угрожающе тихо произнес рыжий недоумок, медленно спускаясь со стула на пол. Драко внутренне приготовился к тому, что сейчас случится. На месте гриффиндорца он точно убил бы любовника жены. И магическое общество, погрязшее в догматичных условностях почти что средневековья, не осудило бы его. Министерство отправило бы в Азкабан, это да. Но волшебники не полоскали бы его имя в грязи. А при всяком разговоре оправдывали, говоря: «Отстоял честь семьи! Молодец!». Но когда Уизли приблизился к нему, в нём не было ни грамма той угрозы, что звенела в голосе. «Мерлин, этот остолоп ничего не знает!»  Захотелось рассмеяться от облегчения. Драко ощутил себя так, словно он единственный в комнате обладает зрением, а его враги нелепо тычутся носами в стены, как слепые котята.  — Я не знаю, чего ты добиваешься, но если ты смог подлизаться к Гарри, то со мной такой фокус не выйдет, - он почти напоминал Грейнджер, когда вскинул свой подбородок точно так же, как объединяющая их двоих кудрявая Зазнайка.  Мерлин, Драко даже стало почти жаль его - настолько рыжий промахивался в словесной дуэли.  — Как интересно, - обманчиво-лениво проговорил блондин, слегка наклонив голову набок. - Это все? Уизли нутром почуял, что преимущество не на его стороне, и сделал еще один шаг, решив продемонстрировать плюсы своей здоровенной фигуры.  «Да-да, я впечатлен, идиот», - Драко лишь шире ухмыльнулся, глядя прямо в покрасневшее от злости лицо рыжего.  — Ты мне просто противен. Я не хочу с тобой ничего выяснять, это дела прошлого. Но скажу: как бы ты ни старался отмыться «праведными» поступками и помощью Министерству, мы-то всё равно помним, какой ты на самом деле.  — Уизли, - предупреждающе зарычал Малфой, сузив глаза до щелок. - Не стоит меня злить.  Чертов предатель крови все же нащупал, куда можно бить. «Пожиратель Смерти». Клеймо, от которого в этой жизни Драко ни за что не отмыться. Может, поэтому Грейнджер раз за разом выбирает этого праведника?  И когда рыжий придурок сдавленно хохотнул «Я должен испугаться? Ты мне угрожаешь, Малфой?», то время в комнате остановилось. Чертовы картинки проносились в голове Драко, так молниеносно и ярко, что он даже застыл на секунду: — Как поживает твоя благоверная супруга?  — Что? - страх в мутно-голубых глазах. — Я надеюсь, она успела поведать тебе о своих любовных приключениях перед вашей свадьбой.  — О чем ты говоришь? - ужас и боль. «Да, то, что нужно!». — О, так ты не в курсе. Она тебе наставила рога еще до вашего идеального брака. От веснушчатого лица отливает краска.  — Ты лжешь! - здоровенная рука импульсивно хватает его за ворот водолазки, подтягивая к себе.  — Неприятно слышать правду? А знаешь, с кем она трахалась? - ближе, ближе, выдыхая томным шепотом и безжалостно растягивая слова, в самое ухо. - Со мно-ой.  Уизли толкает его и бьет кулаком в лицо. Это возвращает Драко в реальность, но он, не в силах сдержать свой порыв, повторяет тот же вопрос, что уже вертелся на языке: — Как поживает твоя благоверная супруга? - ласково, воскрешая образ пьяных кофейных глаз с поволокой и шепота «я твоя, твоя, твоя». - Как ваш крепкий и счастливый союз? И это то, что он мечтал увидеть. Грезил об этом. Грейнджер всегда выбирала уничтожить и втоптать в адский ад именно Драко, заботливо оберегая состояние своего тупоголового дружка, но и этому должен когда-то прийти конец. Например, сейчас. — Тебя это не касается, - он на секунду отвел глаза от Драко, давая понять, что слизеринец попал в точку. И Малфой не намерен был сдавать позиции.  — Да ну? - вкладывая всё, каждый эпизод, воспоминание, каждый стон этой сучки, которая вертит ими, как марионетками. Мерлин, это ведь Грейнджер причина того, что Драко набросился на этого жалкого, ничего из себя не представляющего мужчинку. Как же низко он пал. Но заметив то, как у Уизли рухнула какая-то декорация, за которой он несколько лет прятался от реальности, Драко почувствовал мстительное удовольствие, расползающееся теплом по телу. Рыжий замер, растерянно застыв с каменной маской на лице. Это то, что мужчины понимают без лишних слов. И прямо сейчас это знание дошло даже до такого умственно-отсталого представителя сильного пола, как Рон Уизли.  — Ну, раз зелья тебе не нужны, я, пожалуй, пойду. Не грусти тут!  Драко действительно хотелось оставить рыжего переваривать новую информацию, которую Святая Грейнджер не удосужилась ему открыть. Продолжая делать из своего муженька конченного идиота.  — Малфой! А ну стой!  «Сколько отчаяния. Но нет, мне не жаль тебя. Ты сам хотел не замечать очевидного. Так что теперь расплачивайся, Уизел.» — Да ни за что. Нам нечего обсуждать. «Дела прошлого», как ты говоришь, - Драко подчеркнул последние слова, ловко переворачивая выражение, которое использовал сам гриффиндорец пару секунд назад. Ему хотелось поскорее убраться от физически ощущаемого облака из боли, которое собиралось поглотить Уизли целиком с минуты на минуту. Как раз тогда, когда все пазлы в его черепушке сойдутся.  «Интересно, он убьет меня?» - как раз на этой мысли, Драко почувствовал горяченную пятерню на плече. Эта рука, лапающая на постоянной основе Грейнджер, была равносильна расплавленному металлу - кожу будто прожгло до самой кости. Зашипев, слизеринец вывернулся и, дрожа от исступленной ярости и боли, процедил сквозь сомкнутые зубы: — Руки. «Ты не смеешь трогать меня, паршивец.» На Уизли было тошно смотреть. Он отчаянно боролся с самим собой, с той реальностью, которая не желала укладываться у него в рыжей бестолковой голове. И Драко не планировал няньчиться ни с ним, ни, уж тем более, с его чувствами.  — Что у вас тут происходит? - прогремел голос Поттера, отражаясь от стен, и застигнутые врасплох мужчины моментально отшатнулись друг от друга. - Никаких драк. Вы что это, серьезно? Что за повод? «Ваша Золотая и Святая Грейнджер. Представляешь, Поттер?» - язвительно пропел внутренний голос, но Малфой, быстрым взглядом оценив заблокированную способность Уизли к ведению беседы, холодно и четко проговорил:  — Разбирайся со своим неадекватным дружком сам. Я лишь хотел предложить лечебные зелья. И, развернувшись на каблуках, с видом оскорбленной невинности Драко покинул кухню.  Его потряхивало, пока он шел к столу. Приманив к себе стакан и бутылку огневиски, Драко в несколько глотков осушил квадратный бокал до самого донышка и достал свои сигареты. Шарлотта (или Жаннет?) кинула на него недвусмысленный взгляд, и Малфой передумал идти на балкон, куда за ним бы определенно увязалась эта девица.  «Блять!» - зло подумал он, выбирая сесть с её женишком и убедить их уйти спать пораньше, чтобы поскорее остаться один на один с зажженной сигаретой в пальцах. И до сих пор гуляющим по крови шальным адреналином.  Ошарашенный Поттер появился в гостиной, явно выискивая взглядом… «Меня».  Слизеринец поднял честные глаза на бывшего школьного врага. «На, любуйся, Поттер. Я сделал твоему дружку одолжение тем, что хоть немного раскрыл ему, как дела обстояли на самом деле. Так что не смей меня судить!» - именно это он четко проговаривал про себя, надеясь, что Великий Герой владеет легилименцией и просто прочитает то, что лежит у Малфоя на поверхности сознания.  Реакция была неоднозначная, Драко так и не понял, сумел ли брюнет просканировать его признание, или же нет.  Поттер ретировался. Но явился спустя пару минут, широким размашистым шагом пересекая гостиную. От него за милю разило колоссальным волнением, а это означало лишь одно: Уизли все-таки сложил два и два. Драко схлопнул свое сознание, сосредоточившись на истории Трэвиса (да, так его называла кукла-блондинка) и силясь не сталкиваться с Поттером глазами. Если он налетит с кулаками на Драко при всем честном народе, то нужно сохранять бесстрастность и невозмутимость. И тогда Поттер выставит себя полнейшим безумцем. Браво, Драко. Нескольких зайцев - одним махом.  Но как бы Малфой ни храбрился, в душе он все равно чувствовал себя погано. Будто его вывернули наизнанку и выпотрошили. На удивление, Поттер не набросился на него, а лишь сцапал бутылку смородинового рома и сбежал.  — Что это с Гарри? - подозрительно проговорил тучный аврор с неприятно-скрипучим голосом.  — Он лечит своего друга с помощью алкоголя! Это же очевидно! - хихикнула Шарлотта, а Драко только сейчас искренне заулыбался на её реплику. Ведь эта дурочка, как никогда за этот вечер, высказалась точно по теме, случайно попав в цель. Нервы слизеринца натянулись словно струна, алкоголь не пьянил и не расслаблял. Малфою оставалось поддерживать видимость душевного общения и ждать. Ждать. «Интересная предстоит ночка», - мрачно отозвался мозг. *** Перед Избранным встал вопрос: что такого сказал Малфой, что довел Уизли до такого состояния? Рона очень сложно так морально раздавить, несмотря на его показную эмоциональность. Гарри вышел в гостиную, настороженно оглядел периметр гостиной, кивнул Трэвису, поймал взгляд Малфоя. Тот смотрел на своего нынешнего начальника спокойно и чересчур открыто, отчего Гарри даже сделалось неловко. Будто он не имел ни малейшего права обвинять этого сноба в нарушении этических норм.  — Вы тут отдыхайте, я скоро, - негромко проговорил Гарри, повинуясь внутренней тяге найти друга и выяснить, что случилось. Рыжеволосый парень обнаружился в ванной комнате и ощутимо вздрогнул, когда дверь за его спиной с негромким щелчком захлопнулась.  — Рон. Что произошло? - стараясь звучать как можно мягче, произнес Гарри. Рон поднял голову вверх, сталкиваясь расфокусированным взглядом с отражением друга в зеркале. В зеленых глазах светилась непоколебимая решимость разузнать правду, и Рон сокрушенно вздохнул, опуская голову вниз.  — Гарри… я не знаю. Не знаю, как сказать, - скрипуче промямлил он.  — Рон. Ты хоть как-нибудь начни.  Внезапно плечи Уизли затряслись, и Поттер, к своему ужасу, понял, что друг сотрясается в беззвучных рыданиях. Язык моментально прилип к небу, а самый известный сотрудник Аврората растерянно огоядывал представшую картину, не в силах выдавить ничего, кроме:  — Дружище…  — Дело не в этом слизняке. Просто... Я устал, понимаешь? Это была последняя капля! - задыхаясь, проговорил Рон, все еще обращаясь к белоснежной раковине. Он открыл кран и звучно высморкался, а затем умылся ледяной водой. — От чего ты устал? - аккуратно, будто он шел по минному полю. Вдруг плечи и спина друга напряглись, а пальцы с силой сдавили бортики раковины.  — От… от… я не могу это сказать, - Рон ссутулился еще сильнее, будто желая оказаться размером с атом.  «Нужно что-то делать», - промелькнуло в голове у Гарри, и он сделал небольшой шаг вперед, сокращая расстояние. Потом еще один. Пока его ладонь не опустилась на плечо Уизли.  — Рон. Я твой лучший друг. И ты мой лучший друг. Что бы там ни было, я на твоей стороне. — Да-да, я понимаю, - покрасневшие глаза с полопавшимися капиллярами глянули устало, и в то же время благодарно. - Но ты будешь плохо думать. Это отразится...  — Рон! Посмотри ты на меня, - голубые глаза отрешенно мазнули по лицу Гарри. - Ни на чем это не отразится. Я обещаю.  Поттер изобразил мягкий кивок, подтверждая свои слова, и выжидающе уставился на Рона. — Она мне изменила.  — Кто?  — Гермиона. Она изменила мне, Гарри.  Белый шум. Будто где-то рядом взорвалась граната. «Что?» - единственная мысль. Звучало это, как какая-то глупая шутка, розыгрыш. Но, по очевидным признакам, Рон не шутил. А потому Гарри просто молчал, боясь сморозить какую-нибудь глупость.  — Мы хотели развестись пять лет назад. Она пришла ко мне и просто… Просто сказала. Что не может, - Уизли умылся еще раз и шумно выдохнул через рот. А Гарри продолжил таращиться на друга, как полный истукан.  — Рон. Я не понимаю. Гермиона изменила тебе? Гермиона?  Рыжая голова взметнулась так резко. Веснушчатое лицо перекосило от боли и бессильной ярости. — Да! ДА! Черт! ДА! - Рон закрыл кран и сел на край ванны. - Я сам не верил. Не хотел верить. Пока она сама… она пришла, понимаешь? Пришла и сказала. — Может, соврала?  — Гарри!  — Хорошо-хорошо. Просто в голове не укладывается…  Гарри присел неподалеку, стараясь не смотреть на лицо с алеющими пятнами. Как переварить такие новости? Глубокое молчание повисло в комнате.  — Она пришла и сказала, - тихо начал Рон, не поднимая головы и теребя в пальцах какой-то невидимый предмет. - Я ушел. Жил с Джорджем в магазине. И понял. Я не могу, ну, без них! Без Рози. Я понял, что мне все равно. Я даже мысленно не мог представить, чтобы она, ну… с кем-то, понимаешь?  На этом моменте Рон повернулся и с сумасшедшим блеском в глазах умоляюще глянул на Гарри, а тот не нашел ничего лучше, чем закивать.  — И это оказалось легко. Принять решение. Она думала пару дней. Потом мы сошлись. И вот… будто бы ничего и не было. Родился Хьюго, вроде, всё хорошо, я доверяю ей, но…  Друг снова вздохнул, шмыгнув носом. Сердце Гарри сжалось от тоски и тупой боли. — Рон. Я даже не знаю… Что сказать.  — Да что тут скажешь, Гарри? - невесело хмыкнул рыжеволосый парень, разглядывая потолок и кафельную стену напротив. - Я винил себя, что это я недоглядел. Она после того, как появилась Рози, чуть с катушек не слетела от сидения дома. А я злился, хотел исправить её. Понимаешь?  И вновь эти скинутые брови, мольба во взгляде. Гарри закивал интенсивнее, боясь лишним словом навредить, или сделать еще хуже.  — Да-да, Рон. Понимаю.  Но он ни черта не понимал. Разве могла так поступить Гермиона? Почему никто не заметил всего это кошмара? Как Рон жил в этом столько времени? Как Гермиона может так жить?  Вагон и маленькая тележка вопросов. Которые лучше не задавать. По крайней мере, сейчас.  — Это я. Это я был невнимателен, - разрушил Рон их негласное молчание. - И она… вот. Временное помешательство.  Это звучало до тошноты жалко. Будто Рон старался оправдать предательство и поверить в такой слабый аргумент. — Да. Да. Я понял. Рон… - Гарри развернулся к другу и почти шепотом проговорил, рискуя нарваться на истерику. - Но причем тут Малфой?  Слава Мерлину, друг просто простонал, пряча лицо в больших ладонях и замотал головой, бормоча:  — Я не знаю! Просто он так говорил… будто… Гарри… - голубые глаза, полные страха, надежды и чего-то еще, что Поттер был не в силах распознать, метнулись к лицу брюнета. - Что мне делать? Мне кажется, я убью его. — Так. Рон. Спокойно. - Гарри обхватил друга за плечи, легонько встряхнув, чтобы привести того в чувства. - Если ты думаешь, что тот случай… В общем, что это как-то относится к Малфою, то ты ошибаешься. Гермиона не могла.  — Да я уже не знаю, Гарри. Что она могла, а что - нет. Я вообще уже ни в чем не уверен. И ни в ком. Я даже смотрю вот на тебя и иногда думаю, а изменяешь ли ты Джинни! Представляешь? Вот о чем я думаю.  — Рон. Спокойно. Я люблю Джинни. У нас всё хорошо. Пойдем. Немного расслабишься. Выпьешь. Пошли.  — Я не пойду туда! Я не пойду, пока этот хорек там. — Хорошо. Давай тогда я принесу все сюда. Жди тут.  Гарри Поттер влетел в просторную гостиную и, захватив приличную бутылку смородинового рома, махнул гостям рукой и сказал: «Приду позже!». Он мельком глянул на Малфоя, который сидел за столом, как ни в чем ни бывало, и вежливо слушал Трэвиса с его американской невестой. Ни разу не взглянув в его сторону. За годы работы в Аврорате Гарри успел хорошенько прокачать свою интуицию, и вот она единственная сейчас свербела, что-то учуяв, в то время как мозг активно опрокидывал любые нелогичные связки. «Серьезно? Малфой? Быть того не может». Он обнаружил Рона в том же положении, в котором оставил. Откупорив бутылку, Гарри протянул ее другу, осознав, что второпях забыл взять стаканы.  — Выпей, станет легче. Почти как смородиновый джем. Но… не джем. — Да. Спасибо, - криво улыбнулся Рон нелепой шутке, и сделал несколько больших глотков.  Поморщившись, протянул бутылку Гарри и тот тотчас же отпил. Пауза. Поттер передал бутылку другу, словно это была какая-то игра, и теперь ведущую роль он отдал Рону.  — Так ты не знаешь… кто это был? - осторожно проговорил Гарри, внимательно изучая лицо Рона. Тот сначала отпил, а затем скривился, словно бы от напитка.  — Я даже не хотел знать. До этого дня. Потому что, ну… я не могу до сих пор поверить, что это правда. Но… кажется. Все указывает на то, что правда.  Плечи его опустились. И тогда Гарри задал тот самый вопрос, который крутился у него в голове вот уже пару минут: — Ты хочешь разойтись?  — Я хочу напиться. И не думать обо всем этом. У нас дети ведь, понимаешь? Как можно?…  — Рон. Если так, если это было так давно, и, как ты говоришь, «временное помешательство», и Гермиона больше не говорит об этом, то может… стоит забыть?  — А ты бы забыл?  Голубые глаза смотрели в самую душу, и Гарри замер. Он сам не мог даже помыслить в подобном ключе о своей собственной жизни. Представить, что его Джинни с каким-то мужиком… — Я бы, наверное, убил того, кто… черт, я не хочу даже думать о таком, - заметив странный блеск в глазах друга, Гарри поспешил исправиться. - Ну, не убил. Но покалечил. Или хотя бы поговорил. Да. И я бы поговорил с Джинни. Начистоту. Если она там влюбилась, или… как бы больно ни было. Пришлось бы отпустить. А если это… Интрижка. Я не знаю. Я бы думал об этом каждый день.  Это было искренне. Гарри подумал о том, что если ему просто тяжело даже говорить о таком, то каково должно быть Рону? Который держал всё в себе целых пять лет?  — А я вот настолько убедил себя, что это какая-то отмазка, шутка, что даже не думал. Но тот, с кем… ну, в общем. Тот козел, видимо, растрепал своим дружкам, - Гарри округлил глаза, а Рон после очередного глотка из бутылки пояснил. - Забини приходил её шантажировать, а Малфой, вот, сегодня сказал мне.  — Что сказал?  Гарри не любил сплетни. Или всякие кулуарные истории вокруг темы отношений. Но то, что касалось его самых близких, - волновало его не на шутку.  — Спросил: «как твоя супруга, всё ли у вас хорошо в браке?». Типо того, - Рон стыдливо отвел глаза и постарался иронично усмехнуться. — Вот сученыш, - процедил Гарри, за что получил благодарный взгляд друга.  Морщины на веснушчатом лице разгладились, видимо, алкоголь начал действовать. Рон расслабленно осел вниз, опираясь на бортики ванны. Гарри поспешил сесть на кафельный пол рядом с товарищем.  — Ну, там я сам начал, если честно. И он со злости мне сказал. Уязвил, так сказать. — Ты не хочешь с ним поговорить?  Рон улыбнулся уголками губ, покачивая головой:  — Боюсь, я набью ему морду.  — Мда, - Гарри тоже отпил немного рома и устроил голову на неудобном бортике ванны. - Ну и каникулы вышли. Собрал всех для объединения, называется. — Да уж.  Они помолчали пару секунд. Атмосфера постепенно налаживалась. Становясь такой доверительной, словно им вновь по одиннадцать, и они сидят ночью перед зеркалом «Еиналеж».  — А Гермиона? Ты говорил с ней? - Гарри чуть повернулся в сторону Уизли. — Нет. Больше мы этот вопрос не поднимали. Я лишь говорил, что доверяю ей. И все.  — А ты доверяешь? — Не знаю. Честно. Не знаю. Раньше сказал бы, что да.  — Мда. Ну и дела. — И не говори.  И вновь пауза.  Тепло алкоголя разливалось по груди. Подбивая на откровения. Гарри тоже захотелось рассказать, как они с Джинни ссорятся в последнее время. Как он сам устал и не знает, как улучшить их отношения. Что он давно не проводил время с женой наедине, а утопал в опасных делах, расследованиях и совсем не понимает, как общаться с собственными детьми. Подробности жизни так и лезли наружу, но Рон нарушил молчание первым: — Я думаю, что это Малфой… Помнишь, она с ним танцевала? — Нет, когда?  И тут - вспышка мутного воспоминания озарила сознание Гарри: они с Гермионой в вонючем курятнике миссис Уизли; «хочется безумства, понимаешь?». И Гарри понимал тогда. Но думал, что подруга имеет в виду безумства другого характера. Не любовного. Поттер закусил губу, почувствовав укол вины. «Если бы я знал, вдруг смог бы отговорить?». Но память услужливо подсказала, что в тот момент вместо предостережений он «благословил» Гермиону на приключения.  «Вот черт!».  Рон же не заметил перемен в лице героя магической Британии. Вместо этого случилось совсем другое - Уизли по-настоящему прорвало: — Как раз тогда, пять лет назад. И после этого… пару месяцев спустя. Она хотела уволиться в тот день, но… что-то пошло не так. Я хотел потом узнать, понимаешь? Думал, это кто-то из Министерства. Очевидно же. Я поверил ей и не поверил одновременно. Мне нужны были доказательства… Не перебивай, дай сказать. Так вот, я думал, это кто-то там. Аврор или… не знаю. Что случилось помешательство, вспышка страсти и всё такое. Но я не верю, что она такая, понимаешь? Потом начал думать, вдруг кто-то надругался над ней, ну, а она… не смогла потом мне в глаза смотреть? Это же Гермиона. И вот в это я почти поверил, но потом... Когда мы увиделись. Да, я просто был на дне. Я себя до такого довел тогда. Ужас, Гарри, мне стыдно себя таким вспоминать. Ну, да ладно… Так вот, она тогда сказала: «Если бы ты знал всю правду, то никогда бы в жизни не заговорил со мной». Я запомнил это дословно, так отпечаталось, представляешь? Раньше вообще никаких разговоров в голове не держал, а тут… В общем, я понял в тот момент, что там что-то даже хуже надругательства. Что-то такое темное. Я увидел это в ней, Гарри, понимаешь? И все равно, как полный остолоп, пошел. Согласился пойти в это. Потому что… ну, я ни с кем не представляю жизни. Я мечтал, я был уверен, что мы до старости… Я ее люблю, понимаешь? Одну ее. Ну скажи, вот, кто не ругается? И мы тоже. Все, как у всех. И вот… Рон говорил сумбурно. Остановился, чтобы вновь сделать звучный глоток прямо из горлышка. Смачно причмокнул и прислонился затылком к чугунному бортику, прикрыв глаза. Светлые ресницы дрогнули. Гарри молча переваривал услышанное. — Я совсем дебил, да? - морщась будто от зубной боли, прошептал Уизли.  И Гарри понял, чего не сделал за все время этого разговора. И что необходимо было сделать. И сказать.  — Нет-нет, Рон. Ты… просто ты любишь. А когда любишь, то готов простить. И забыть прошлое.  Поттер уверенно смотрел прямо в голубые глаза, но Уизли пьяно моргнул, и Избранный не до конца был уверен, что друг услышал все его слова. — Я сказал ей, ну, мол, кто не ошибается, - включил старую пластинку Рон, глядя куда-то перед собой, а потом вновь вглядываясь в зеленые глаза с выражением неумолимой надежды на лице. - А она смотрела на меня, будто я конченный идиот… Гарри, думаешь, она любит меня?  — Рон, что за дурацкий вопрос! Конечно, любит! Иначе бы она даже не рассказала тебе об этом. Просто бы умолчала и всё. И потом, она же сейчас с тобой.  — Из-за детей.  — Гермиона не стала бы оставаться из-за детей. Ты же понимаешь это? — Может, просто я… удобен?  — Твою ж мать! - разозлился Гарри, обхватывая мягкие плечи друга и настырно заглядывая тому в глаза. - Рон, ты самый потрясающий человек, которого я знаю! Я тебя уважаю, как никого на этом свете. И я поражен всей этой историей и тем, что ты сумел выстроить вашу семью заново и перешагнуть через это. Просто сейчас ты… ты слишком долго был один на один с этой проблемой. И хорошо, что ты рассказал. Тебе станет легче.  Рон заметно просиял, хоть его глаза уже начали пьяно закрываться. Он широко улыбнулся и сказал: — Думаешь? Ох, спасибо, Гарри.  Улыбка вдруг застыла на его лице. Уизли как-то вмиг погрустнел, по лицу пробежала черная тень. Уголки его губ дернулись, выводя тоскливую гримасу, а сам он пьяно проговорил: — Пожалуйста, пусть все будет между нами. Гермиона… она. Ну, ни к чему ей волноваться. Твоё здоровье!  Он порывисто взял бутылку и осушил её до дна, после чего голова его пошатнулась, а тело обмякло окончательно.  Гарри чертыхнулся, пробуя поднять друга с новым весом в несколько тонн, затем достал свою палочку и пробудил Рона заклинанием. Этого хватило, чтобы ничего не понимающий парень приподнялся на ноги, повиснув на плече Гарри.  Поттер довел то и дело отключающегося Рона к спальне супругов Уизли и, постояв пару секунд на месте и убедившись, что друг остался в комнате, спустился вниз.  Теперь ему захотелось пристальнее понаблюдать за Малфоем.