Чудовище

— Тебе помочь? Рон? - Гермиона уже села на кровати, приспособившись к темноте. Она не на шутку распереживалась, когда муж вновь проигнорировал её вопрос. Его фигура шаталась из стороны в сторону, пока не плюхнулась тяжеленным мешком на ближайшее кресло и перестала подавать малейшие признаки жизни.  Гермиона встала с кровати, обуваясь в стоящие рядом тяжелые ботинки с завязками, и протопала по скрипучим половицам к Рону. От того за версту разило смородиной и спиртом.  «Мерлин! Что за идиот!» - миссис Уизли неодобрительно поджала губы. Завтра кое-кому будет так плохо, что он весь день проваляется в постели. Или же Рон рассчитывал на Антипохмельное зелье? Гермиона цокнула языком и хотела было вернуться назад в нагретую кровать, оставив супруга полулежать в кресле (и поделом!), но внезапно что-то остановило её.  То ли алкогольные пары подействовали на её ум трезвенницы, то ли подскочившая температура, окончательно расплавившая мозг.  Гриффиндорка плотно завязала шнурки на своих ногах, накинула теплый бордовый свитер Рона, который как раз закрывал бедра и слишком обтягивающие клечатые пижамные штаны, и, отлеветировав безвольную тушу супруга на кровать, тихо вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь.  «Я только на кухню. Сделаю себе имбирный напиток, раз зелья нет, и лягу спать», - убедительно врала себе Гермиона, пока спускалась на первый этаж. Сердце в озорном предвкушении колотилось под ребрами. До нее доносились раскаты смеха, а желудок сделал невообразимый кульбит, когда до уха донесся едва уловимый, но такой знакомый баритон. Девушка старалась подавить в себе игривое настроение, но толку оказалось мало. Особенно, когда взгляд моментально нашел серебристые волосы среди нескольких мужчин, полукругом расположившихся на диване и креслах перед горящим камином.  Колин, Деррен, Гарри и Малфой. «Слава Мерлину, Трэвис уже увел свою несносную невесту спать», - некстати промелькнуло в голове.  Путь на кухню пролегал через гостиную и коридор. Чтобы пройти незамеченной, ей надо было сделать крюк на втором этаже и выйти в другое крыло. И страх подмывал её подняться назад, но Гермиона глубоко вдохнула воздух и смело сказала самой себе: «Бегут только виновные. Я ни в чем сейчас не виновата. Мне просто нужно попить.» Как всегда: легкий кивок и - пока не успела опомниться и передумать - шаг вперед. Эхо её шагов разнеслось в пространстве величественного особняка, что тотчас же привлекло внимание компании у камина.  Несколько пар глаз уставились на неё, а одна из них так явственно прожгла насквозь, что захотелось прикрыться чем-то еще. Свитер больше не казался теплой броней. Гриффиндорка поежилась и сложила руки на груди.  — Миссис Грейнджер-Уизли! Вы к нам? - подал вполне себе трезвый голосок Колин. Он был младше всех в отделе и ко всем обращался на «Вы». Малфой, пользуясь тем, что выражение его лица может лицезреть только она, облизнул пересохшие губы и пьяно усмехнулся. Потемневшие серые глаза скользнули по ней еще раз. Гермиона задышала чаще, усилием воли переводя взгляд на Колина: — Нет-нет, я проснулась, чтобы выпить чаю. Я приболела.   — У меня есть Бодроперцовое зелье, - не отрывая от неё глаз и так томно растягивая каждое слово, проговорил Малфой, что прозвучало, как минимум, двусмысленно. Или это только ей так показалось?  Мозг заработал на всех скоростях. Если отказаться, это будет подозрительно. Если согласиться…. — Отлично, - пересохшим вмиг голосом проскрежетала Гермиона и откашлялась. Тело не слушалось, начав неловко переступать с ноги на ногу, когда Малфой поднялся во весь рост и ровным шагом, будто и не пил вовсе, прошествовал к лестнице. Он остановился и отвесил ей полушутливый поклон, приглашая пройти на второй этаж.  Еще раз громко закашлявшись и сильнее обхватив себя руками, Гермиона хрипло проговорила оставшимся «спокойной ночи» и молча начала подниматься по лестнице. Взгляд Малфоя сканировал её, словно она идет перед ним совершенно голая, покачивая бедрами. Но гриффиндорка, чувствуя липкий гуляющий взгляд по телу, становилась напряженнее и напряженнее, движениями больше походя на оловянного солдатика, нежели на грациозную кошку.  Преодолев (внезапно весьма долгий) подъем по лестнице и оказавшись в коридоре, Гермиона прижалась к стене и, воинственно глядя на Малфоя, сказала: — Я подожду здесь.  — Ты как нахохлившийся авгурей.  — Что?  — Это птица, Грейнджер. — Малфой, я в курсе. Принеси зелье, и я уйду. Пожалуйста.  — Мне больше нравилось, когда ты звала меня Драко.  Дыхание перехватило. Но вот он, ухмыляясь во весь рот, развернулся на каблуках и исчез за новым поворотом в коридоре, не дав ей даже достойно ответить на этот… Как это назвать? Флирт? Канделябр с магическими свечами постепенно затухал, так как Гермиона почти не двигалась. Даже не дышала.  «Он просто издевается. Единственное, что он сейчас может - достать словами. Ему просто скучно. Это ничего не значит!» - убеждала себя гриффиндорка, повторно прослушивая в голове эхо бархатного голоса, проговаривающего «…называла меня Драко». Свет зажегся в конце коридора. И огоньки вспыхивали, неумолимо приближаясь к Гермионе, оповещая о движущемся в её сторону человеке.  Малфой широким шагом сокращал дистанцию между ними. На лице - маска невозмутимости. Безразличия. Арктического холода. В движениях - резкость. Он беспощадно двигался прямо на неё. Еще секунда и… Ба-бам!  Блондин толкнул дверь в ближайшую к Гермионе комнату, и та послушно поддалась (хотя это был рискованный поступок: можно было вломиться к кому-то из гостей!). Малфой зашел внутрь, зажигая на кончике палочки белоснежный огонек.  — Что ты… - шикнула Гермиона, но тот приложил указательный палец к губам, прося соблюдать тишину, а затем поманил её к себе рукой.  Поманил. Рукой. Ноги двинулись быстрее, чем мозг успел сообразить, за кем она безропотно следует. Малфой взмахом палочки запечатал дверь за девушкой и наложил заглушающее. Они остались совсем одни в кромешной темноте, разрезаемой только лишь лунными лучами света из большого окна. Памятуя последний опыт «свидания», когда Драко избрал почти такую же последовательность заклятий, а после чудом оставил её в живых, гриффиндорка невольно попятилась к двери в совершенно иррациональном порыве. Палочка торчала у неё в переднем кармане пижамных штанов, и она тотчас же подумала о том, как бы незаметно её достать.  — Хотел поговорить без лишних ушей и вероятности, что кто-то нас может прервать, - слизеринец хитро улыбнулся, но заметив напряжение в позе Гермионы, демонстративно убрал волшебную палочку в карман своих брюк и поднял открытые ладони вверх в миролюбивом жесте.  — Нам говорить не о чем, - отрезала девушка в попытке сбить этот зарождающийся в пространстве интимный момент. — Тут ты права.  Гриффиндорка изогнула брови в недоумении. Пока до неё не дошел подтекст этой фразы. Пульс, против воли, подскочил, а в голове уже закружились соблазнительные образы того, как его язык жарко исследует её рот. «Нет, нет, нет, нет!» - запальчиво вскричало сопротивляющееся сознание, но было поздно: к щекам подкатил неуместный стыдливый жар. Мерлин, она почти забыла каково это - задыхаться, стоя в нескольких метрах от Драко Малфоя. — Я хотел… просто тобой полюбоваться, - невинно-тягуче промурлыкал аристократ, обводя ее фигуру масленым взглядом. Гермиона почувствовала, как тугой комок нервов собирается у неё в желудке. Страшно, страшно, страшно. Неужели это безумие начнется опять? Она ведь только-только наладила отношения с Роном! Что за новый вид испытаний? — Малфой, ты пьян, - стараясь ничем не выдать своего смятения, произнесла девушка настолько ровно, насколько ей позволило ее сбивчивое дыхание. — Это не мешает мне видеть. Чувст-во-вать, - он с особым смаком прокатил на языке последнее слово и сделал почти незаметное движение вперед. - Ты знала, что многие считали, что крик авгурея смертелен? Волшебники умирали от сердечного приступа, стоило им едва заслышать его. А на деле выяснилось, знаешь что?… Его высокий мрачный силуэт опасно двинулся к ней, неумолимо подступая ближе. Гермиона вжалась спиной к двери, не отрывая взгляда от проступивших в лунном сиянии острых черт лица. Мозг мгновенно забыл ту связку нейронов, которые отвечали за вдох и выдох. «Не подходи! Не подходи…» Пространство сгустилось, облепив вязким воздухом женское тело. —… Авгурей просто очень пуглив и остро реагирует на приближение дождей, - знакомый голос с притягательной хрипотцой уже оказался в жалких нескольких дюймах от её лица, а серебристые глаза азартно горели во тьме. - Он не вестник «апокалипсиса», жуткой смерти, а просто птичка, предсказывающая погоду. Но как люди любят все усложнять из банального страха, да? А потом верить в собственный бред, лишь бы не смотреть реальности в лицо, где все намного… прозаичнее. Понятное дело, речь шла о ней. Малфой не стал бы просто так сотрясать воздух. Но самая умная волшебница столетия проанализирует все вышесказанное потом, когда снова сможет соображать. — Занимательно. Да, я читала об этом, - Гермиона сглотнула, титаническим усилием удерживая свой плавящийся с каждой секундой взгляд на бледном лице с легкой щетиной. - Но от их крика всё равно были случаи… Ох, неважно! Ты отдашь мне зелье? Сейчас ей не хотелось думать, с какой целью Малфой рассказал ей все это, для чего стоял так близко, почему нарушил свое слово, грозясь забыть её навсегда. Зачем он так вкусно пахнет, зачем прямо сейчас смотрит на неё так, будто им снова шестнадцать, и они опять оказались наедине в темном школьном кабинете ночью. — Сбегаешь? Что на этот раз? - еле слышно, пронзая взглядом до самого сердца. — Мне неприятно твое общество, - ресницы предательски дрогнули, не выдерживая прямой взгляд мужчины, и Гермиона едва-едва опустила голову вниз. Воздух вблизи неё опасно колыхнулся. «Отойди, мне нечем дышать!» — Маленькая врушка, - нежно прошептал Малфой, почти касаясь кончиком носа её лба, и у Гермионы все внутренности связало узлом от ощущения, что он вот-вот поцелует её. Но он всего лишь достал из своего кармана стеклянную пробирку, откупорил крышку зубами и, спрятав пробку в карман, поднес кровавое зелье прямо к лицу гриффиндорки. — Пей, - соблазняюще-властно. Её глаза округлились, став размером с галлеон. — Я не буду пить из… - жаркое возбуждение дрожью прошлось по её ногам и животу. - …твоих рук. Его горячее дыхание опалило её ушную раковину, и вибрация от низкого голоса чуть ли не вырвала из её груди стон, когда Малфой невыносимо бархатно прошептал, лаская языком буквы ее имени, как некую, давно желанную сладость: — Пей, Гер-ми-о-на. Девушке не нужно было видеть его лица, чтобы кожей чувствовать его триумф. Малфой улыбался, зная, что она сейчас испытывает. Однако, он все еще не прикасался к ней. Не целовал, не трогал. Лишь дразнил, заводя её излюбленным методом - своим дьявольским голосом. Гермиона вспыхнула от злости, стараясь игнорировать возбуждение, и слегка отвела голову в сторону, храбро впиваясь блестящими глазами в серебряную радужку. — Я… - гриффиндорка открыла было рот, чтобы сказать что-то, но слова застряли в горле. И вместо ожидаемого «Я не твоя игрушка, Малфой. Забавляйся со своей женой!», она застыла и… Это было на уровне инстинкта, азартного жжения где-то под ребрами, призывами толкающего ее подчиниться. Она приоткрыла губы, с вызовом глядя во вспыхнувшие неприкрытым восторгом глаза слизеринца. Драко ухмыльнулся, выглядя при этом до преступного опьяненным. Затем он судорожно облизнул пересохшие губы и наклонил стеклянный сосуд, аккуратно вливая алую жидкость ей в рот. — Давай. Глоток. Еще один. Продолжая упрямо сверлить немигающим взглядом потрясенное ликованием бледноватое лицо, Гермиона выпивала зелье до последней капли. Ее послушно лежащие по бокам ладони пульсировали то ли от настойчивой мысли хорошенько вмазать этому засранцу, то ли от страстного желания вцепиться в жесткие платиновые волосы, притягивая к себе ближе. — Умница, - намеренно опошлив это слово, тяжело прохрипел Малфой, горящий в том же адском пламени, что и она. Он спрятал пробирку в карман брюк и, к огромнейшему разочарованию всей плотской стороны Гермионы, отошел от неё на несколько шагов. А затем небрежным жестом взмахнул палочкой, отпирая дверь и возвращая себе контроль. «И это… всё?» - тупая боль от понимания, что контакт прерван и что этот несносный засранец не собирается его продолжать, и что… «Он играл. Хотел посмотреть, как далеко я зайду. Или хотел показать, насколько далеко я хочу зайти». Эта мысль, помноженная на растущее неудовлетворение, опалила грудь. Гермиона задышала, раздувая ноздри от клокочущего в раскаленном теле гнева, и рывком распахнула дверь, впуская прохладный воздух в спертое помещение. — Спасибо за зелье, придурок, - ядовито выплюнула она, смерив его на прощание злобным взглядом. Но слизеринца никоим образом не уколол данный выпад, а лишь развеселил, и он тут же снисходительно заулыбался, наигранно-вежливо произнеся: — Добрых снов, миссис Уизли. Гермиона сжала зубы до скрипа и, хлестко взметнув длинными вьющимися волосами, замаршировала по коридору, намереваясь пробить дыру в деревянном полу. «Мерзавец! Мерзавец!» В спину ей ударил отголосок легкого смеха, но гриффиндорка не обернулась, а лишь ускорила шаг. «МЕРЗАВЕЦ!» *** Ночью её лихорадило и крутило, а мышцы ломило с какой-то утроенной силой. Ближе к рассвету Гермионе удалось заснуть, но ей хватило двух часов сна, после которых она бодро поднялась и, кинув взгляд на все еще бесчувственного Рона, прошла в ванную. Видимо, зелье Малфоя было приготовлено им лично и включало в себя какие-то усовершенствования: помимо замечательного самочувствия, девушка заметила, что кожа её светится, на щеках играет легкий здоровый румянец, а губы налились и блестят. Внешне Гермиона будто скинула лет десять, не меньше. Она позволила себе полюбоваться своим отражением в зеркале чуть дольше положенного, а затем, проделав необходимые утренние процедуры, направилась в детскую комнату. Миссис Уизли приоткрыла дверь, стараясь не шуметь, и заглянула внутрь. Видимо, дети долго не спали, оттого лежали вповалку прямо посреди подушек в большом шатре и мирно посапывали. Гермиона прикрыла ладонью растянувшиеся в улыбке губы и просунула голову еще немного вперед. Запасы еды от Джинни оказались предсказуемо опустошены. Решив «не будить лихо, пока оно тихо», гриффиндорка тихонечко прикрыла за собой дверь, и спустилась вниз. У стола суетился Колин, левитируя фрукты, тарелки, чашки и напитки для общей трапезы, а когда завидел её, то моментально просиял. — Миссис Грейнджер-Уизли! Доброе утро! Как спалось? Контраст, который производил этот юный аврор своей беззаботной манерой общения, ярко бросался в глаза на фоне серьезных волшебников, прошедших вторую магическую войну. Гермиона не хотела признаваться, но она завидовала этой легкости. И потому юный Колин её… раздражал. По лицу высокопоставленной сотрудницы Министерства Магии пробежала хмурая тень, и она сухо произнесла: — Доброе, Колин. Весьма неплохо. Вижу, ты проснулся раньше всех. — О, нет-нет, на кухне миссис Поттер с малышкой Лили! Я лишь помогаю! Парень чуть сник от прохлады в голосе одного из кумиров магической Англии, но все равно бодро улыбнулся. Гермиона переборола желание закатить глаза и недовольно цокнуть языком. Вместо этого она прошла на кухню и наткнулась на Джинни, заканчивающую кормить дочку тыквенной кашей. — Кто у нас ранняя пташка? - шутливо проговорила рыжеволосая девушка, поднимая глаза на вошедшую. - Ого! Здорово выглядишь! В смысле… ты всегда отлично выглядишь, но сегодня особенно! Гермиона улыбнулась искренней оценке её внешних параметров и, подходя ближе, слегка наклонилась к Лили, растягивая губы еще шире: — Доброе утро, Джинн. Спасибо! Приве-е-ет, маленькая принцесса! Как ты спала? Малышка радостно забарабанила пухленькими ладошками по детскому столику и потянулась к волосам Гермионы, чтобы, по обыкновению, дернуть их. Но в этот раз её тетя ловко увернулась от цепких пальчиков, заведомо предугадав действия своей племяшки. — Заходила в детскую, там все спят, слава Мерлину. Джинни облегченно вздохнула на реплику подруги и скороговоркой проговорила: — Хоть одно спокойное утро! Помолимся, чтобы проспали до обеда. Гермиона, продолжая улыбаться, согласно кивнула. Кажется, Джинни Поттер тоже могла уставать от многодетного материнства. «Интересно, долго она выдержит, пользуясь только помощью Молли? Гарри мог бы уже и перестать быть таким чурбаном и нанять няню для своей жены! Или, например…» Взгляд кофейных глаз соскользнул с лица подруги куда-то в сторону. Она застыла с приклеенной улыбкой к лицу, падая в омут своей памяти. Домовик Вики. Платина и утонченный бриллиант. Мешок галлеонов. Строки каллиграфическим изящным почерком: «Вот теперь можешь наседать на меня». «Хочешь: оставь Вики себе. Хочешь: плати няне». Самоуверенный тон: «Я могу тебе дать абсолютно все, что ты пожелаешь». — … эй, ты вообще слушаешь? Гермиона вздрогнула, выныривая из красочных и живых образов. Ей пришлось несколько раз проморгаться, чтобы вернуться в эту действительность. Гриффиндорка выпрямилась, и морщинка моментально пролегла между её бровей: — Прости, я задумалась. Повтори, пожалуйста. Но дверь на кухню открылась, прервав спич Джинни, и в неё, точно изящный лебедь, вплыла Астория Гринграсс. Точнее, Малфой. Отчего-то под её спокойным, слегка высокомерным взглядом, Гермионе сделалось не по себе, но виду она не подала. — Доброе утро, - тембр у жены Малфоя был низковат для типично женского диапазона, но определенно ей шел и звучал… сексуально. Весьма и весьма соблазнительно. «Они что, нашли друг друга по чертовым сумасводящим голосам?» - ревностная мысль проскочила быстрее, чем гриффиндорка успела её отфильтровать. — Доброе утро! - дружелюбно проговорила Джинни, и голубые глаза блеснули неподдельным любопытством к новой персоне. Гермиона тоже промямлила приветствие, вытаскивая Лили из детского стульчика, пока Поттер поспешила продолжить: — Надеюсь, сегодня мы хотя бы пообщаемся! Здорово, что вы смогли приехать! А где ваш…? — Скорпиус остался с бабушкой. Да, благодарю за приглашение. Мне нечасто удается куда-то выбраться. Гермиона помимо воли превратилась в сплошной локатор, с небывалым интересом записывая на подкорку каждое слово, произнесенное этим обволакивающим голосом. Раньше жена Малфоя была лишь дымкой в воображении, чем-то потусторонним и ненастоящим. А теперь же она стояла здесь. Из плоти и крови. Разумеется, чистой крови. И нахлынувшие ощущения сбивали гриффиндорку с толку. Снова она ощущала себя грязной преступницей, избегая встречаться с Асторией глазами из-за громоздкого чувства стыда перед этой красивой женщиной. — О, да. Как мама, я Вас прекрасно понимаю! - выдохнула Джинни, демонстрируя искреннее сочувствие материнской доле. — Нет-нет, прошу, давайте на «ты». Мы тут все почти одного возраста. — Пойду покажу Лили домик Рози… она с ним не расстается, даже сюда его притащила… В общем, - стараясь проговорить это как можно быстрее и глядя исключительно на ребенка, все-таки захватившего в плен один из её локонов, протараторила Гермиона. - Мы ненадолго. — Я только за! - просияла Джинни, радуясь лишней возможности просто беззаботно поболтать с новым человеком. И обладательница Ордена Мерлина I степени трусливо ретировалась из маленького помещения, рассчитывая запрятаться на остаток дня где-нибудь в спальне. Или вовсе уехать отсюда. Увидеть Малфоя с женой и наблюдать их в течение всего дня - это теперь казалось наихудшей перспективой времяпрепровождения. Поэтому Гермиона побежала вверх по лестнице, чтобы добраться до спальни и уговорить Рона покинуть это «мероприятие» в ближайшее время. — Ты чего так несешься? - обескураженно и в то же время строго проговорил знакомый голос за спиной, стоило ей оказаться на втором этаже поместья. Гарри выглядел так, будто пережил ночной рейд: синяки под глазами, сероватый оттенок лица и хмурной взгляд исподлобья (обычно так он взирал на всех, когда проявлялась мигрень). Гермиона тепло улыбнулась другу, поворачивая на руках малышку Лили таким образом, чтобы она увидела папу. Та тотчас же издала радостный писк и встрепенулась, потянувшись всем телом к родителю. Зеленые глаза потеплели, а Поттер немного неловким движением перехватил дочурку, усаживая ту себе на бок и поддерживая одной рукой. Когда милый разговор-лепетание между отцом и ребенком завершился, то Гарри перевел глаза на Гермиону, и взгляд его сделался жестче. — Я думал, ты вчера спустишься. Гермиона оторопело глянула на друга. Ей показалось, или в его голосе звучало что-то, подозрительно напоминающее обвинение? — Гарри Поттер, - укоризненно начала она тоном самой невыносимой училки, которая битый час вдалбливала школьный материал студентам-тугодумам, не желающим ее слушать. - Я всем сказала «спокойной ночи»! Выпила лечебное зелье и ушла спать. «Ну, почти», - елейно пропел внутренний голосок тембром одного мерзавца. — С чего бы мне спускаться обратно? Поттер задумчиво оглядел её лицо и с ответом не торопился. Его котелок что-то усердно варил, и, спустя долгие шесть секунд молчания, брюнет тряхнул головой, словно отогнал от себя назойливую муху, и проговорил: — Джинни внизу? — Да, а дети еще спят, - Гермиона постаралась улыбнуться, чувствуя облегчение, что друг сменил тему, но так и замерла, напоровшись на пронизывающий взгляд изумрудных глаз. Она непонимающе уставилась на него, уже собираясь отчитать Героя Магической Британии за такое странное поведение (пустив в ход безотказно действующую в таких случаях позу «руки в боки», в лучших традициях Молли Уизли), но Гарри её опередил: — Хорошо, ты… спасибо. Я, пожалуй, спущусь к ней. Его так и подмывало спросить что-то еще, но Поттер ограничился лишь брошенным в сторону подруги неоднозначным взглядом и тотчас же ретировался, мгновенно переключая все внимание на дочку. Сигнальный шум о надвигающейся катастрофе загудел в голове Гермионы, но гриффиндорка сглотнула неведомое предчувствие, пряча его в самую глубь себя, и дошла до их с Роном спальни. Заслышав шум воды из ванной, Гермиона облегченно выдохнула, радуясь, что ей не пришлось будить мужа, от которого разило спиртным, и прямиком прошла в ванную комнату. — Утро доброе, Рон, - с порога заявила она судейским тоном, отыгрывая грозный вид представительницы Визенгамота и впиваясь взглядом в супруга, стоящего под сильным напором душа. Мужчина сплюнул воду и прищурился. — Прошу, чуть… - Уизли продемонстрировал рукой знак «тише» и поморщился. — Не напился бы и не пришлось бы так себя чувствовать сейчас. В чем дело? - все же ей удалось продемонстрировать самую излюбленную позу Молли Уизли, положив руки на пояс. — Давай… Потом, - Рон почти шипел, отворачиваясь от жены к кафельной стене. — Может тогда… - Гермиона постаралась проговорить это как можно мягче. - Поедем домой? Если ты плохо себя чувствуешь? Давай так и сделаем. Заглянем в Нору, ты отлежишься; пока твоя мама побудет с детьми, я куплю Антипохмельное… «И буду подальше от чертового Малфоя». — Нет. Мы останемся. — Рон?… Голос мужа звучал глухо, но твердо. Мышцы его широкой спины напряглись, выдавая его решимость в данном вопросе. Внутри Гермионы звякнуло что-то очень похожее на тревогу. Рой вопросов закрутился под черепной коробкой, вызвая нестерпимый зуд и желание завалить Рона всем, что её волновало. «Что случилось? Почему ты так напился? Может, Малфой…» — Дай мне домыться, - Рон лишь слегка оглянулся через плечо, затем снова встал под душ и принялся яростно растирать лицо. — Рон, что случилось? - Геормиона не хотела звучать настолько жалко, но голос её и вправду напомнил мышиный писк. — Оставь меня сейчас одного. — Но… — Гермиона. Выйди, - не грубо, но безапелляционно. Как никогда раньше. От неожиданности девушка приоткрыла рот, не в силах выдавить из себя ни разумной мысли, ни звука, и покорно вышла. Рон прежде не выставлял её за дверь. Они свободно могли зайти друг к другу в ванную комнату во время водных процедур. И это давно вошло в привычку и не содержало в себе никакого - Мерлин упаси - эротического подтекста. Или банального стыда. Просто обычная бытовуха. Но сейчас Гермиона кожей ощутила, что за этим стоит не головная боль от похмелья. А желание отдалиться. Она закусила губу и принялась отбивать ногой беглый ритм, не отдавая себе отчета в том, что делает. Паника воронкой поднималась с самого дна души, из той закрытой её части, которую Гермиона надеялась, что закрыла наглухо и навсегда. Её слегка затрясло, но погрузиться в ощущения и мысли у неё не хватило времени - в отведенную для них комнатку с громкими визгами влетели Рози и Хьюго, и миссис Уизли силой воли приструнила свои начавшие трещать по швам нервы, принявшись заниматься рутинными ритуалами, которые давно уже были неотъемлемой частью её семейной жизни. *** На общий завтрак Гермиона, в окружении мужа и детей, спускалась, как на эшафот. Она старалась мысленно поговаривать про себя, что все хорошо, что ночью «ничего такого не произошло», но истерзанная многими годами совесть вкупе с интуицией твердили: «Произошло! Ты и сама это знаешь!». За огромным столом сидели уже все, кроме Джеймса и Альбуса, которые отказывались начинать трапезу, пока не соберутся все. В остальном же, многие оживленно переговаривались и спокойно завтракали. «Не смотри, не смотри!» - приказала себе Гермиона, тут же впериваясь взглядом в обладателя платиновых волос и очаровательной щетины. Пасмурные глаза столкнулись с ней в неприлично долгом взгляде, который невозможно было разорвать, словно между ними натянули канат. «Молодец, Грейнджер», - ядовито прошипел её мозг, почему-то голосом одного небезызвестного ей обладателя самого обольстительного тембра на свете. Гарри встал из-за стола и подошел к Рону, отводя его в сторону. Поттер протянул другу какой-то пузырек, и тот залпом выпил его, не раздумывая ни секунды. Почему-то главный Аврор их Отдела выглядел обеспокоенным и с легким сочувствием оглядывал рослого друга, чуть ли не хлопая того по плечу. Гермиону словно ослепило от внезапного солнечного луча. В голове пронесся задумчивый взгляд Гарри, его прохлада. И снова: надтреснувший голос мужа… и самоуверенный Малфой, с чего-то решивший оживить их былую трагическую историю. И вправду, с чего бы? «Малфой действительно что-то сказал Рону, а свидетелем стал Гарри. Рон был раздавлен, а Гарри… он поддержал и… узнал всё.» Тихий свист болезненного вздоха вырвался у неё сквозь сомкнутые зубы. Собрав все внутренние резервы, Гермиона невозмутимо прошествовала к столу, контролируя, чтобы дети расселись по местам и приступили к еде. Она создавала видимость, что поглощена едой, чтобы не вступать в общую беседу, чувствую подкатывающую тошноту каждый раз, когда она старалась пропихнуть себе в глотку малейший кусочек лежавших на столе фруктов и прочих яств. Повезло, что супруги Малфой сидели на противоположном конце стола. Или эта рассадка продумана специально таким образом, чтобы держать семейство Уизли подальше от Малфоя? Гермиона мельком глянула на Рона, но лицо у того было чернее тучи, несмотря на принятое Антипохмельное зелье. Он просто молча ел, периодически отвлекаясь на вопросы детей и протягивая им салфетки или тарелки с далеко стоящими блюдами. А Гарри вел себя… настороженно. Словно он на задании. На Гермиону друг старался не смотреть. Маска контроля и равнодушия треснула на её лице. Устроенный и такой привычный мир постепенно разваливался на части, осыпался, как штукатурка - с разрушенной стены, и Гермиона почувствовала, что держится в этой, казалось бы, ничем не примечательной добродушной обстановке из последних сил. «Я потеряла Гарри», - эта мысль прозвучала, как выстрел в голову. Гермиона поникла и сжалась на стуле. До её уха донесся звучный вздох мужа, просвистевший, будто спустившаяся шина на колесе, которую намеренно пробили злоумышленники, сразу после расслабленного смеха, раздавшегося с другого конца стола. Молниеносный взгляд в сторону довольного жизнью и собой слизеринца, спокойно ведущего беседу с Трэвисом. «Ему комфортно. Ему, мать его, нормально!» Кровь вновь прилила к лицу. И Гермиона выпрямилась. Нет, она не сдастся. Она будет бороться до конца. Она ни за что не покажет гребаному Малфою, что ему удалось так весело и играючи уничтожить то, что она так старалась сохранить. Гермиона смело повернулась к Рону, чувствуя разрастающийся гнев от несправедливости того положения, в котором она оказалась, и твердым голосом спросила: — Будешь? - протягивая тарелку с нарезанными ананасами. Голубые глаза глянули на неё устало, но гриффиндорка упрямо продолжала держать тарелку на ладони и не отводить взгляд. Чтобы до ее мужа дошло - она не планирует вновь повторять той же ошибки. Плевать на Малфоя и на его жалкую натуру. Чертов мстительный слизняк хорошо все продумал. Усыпил её бдительность, а потом ударил исподтишка - это очень похоже на Малфоя, которого она помнила со школы. Все-таки в чем-то люди себе не изменяют. Рон сдался и взял у неё тарелку, а Гермиона постаралась вложить все свое тепло и силу побороться за только-только зародившуюся гармонию в их семье. «Я поняла твой гениальный план мести, Малфой. Но можешь больше не стараться, я не настолько очарована тобой, чтобы купиться на это дерьмо», - она бросила еще один острый, пылающий ненавистью взгляд на блондина. - «Мелочный ублюдок». Когда с завтраком было покончено, дети разбежались играть в прятки (а к ним, по мягкой просьбе Гарри, был приставлен наблюдатель - конечно же, Колин), а взрослые, наколдовавшие внушительный плотный ковер с пуфами на полу и отлеветировав громоздкий диван и кресла к стенам огромной гостиной, устроились в уютно-небрежных мешках, образовав ровный круг. Все были друг у друга, как на ладони. Джинни держала Лили на коленях и с особым азартом предлагала все новые и новые интеллектуальные игры, но по итогу выбор пал на неизвестную игру от американки. — Вам очень понравится «Мафия», гарантирую! - Шарлотта в радостном предвкушении захлопала в ладоши и чуть наклонилась вперед, открывая интересный обзор своим чересчур глубоким вырезом в районе декольте. - Правила простые: две мафии должны не попасться и убить как можно больше мирных жителей, когда наступит ночь. Утром в центре нашего круга появляется голограмма с обстоятельствами смерти и именем убитого. И начинается обсуждение. Каждый высказывается, и у него есть ровно минута, чтобы пояснить свои подозрения и выдвинуть кандидатуру обвиняемого. Тот, за кого проголосует большинство, покидает круг. Убитые тоже выходят за пределы круга и до конца игры не говорят ничего лишнего. За попытку подсказать, кто является Мафией, ведущий накладывает на нарушителя Силенцио. Давайте я побуду ведущей! Это будет так здорово! Блондинка аж поерзала на месте от волнения. Все участники как-то приосанились, уже начиная с подозрением вглядываться друг в друга, пока Шарлотта колдовала, создавая зачарованные карточки и мешочек, откуда каждый будет вытягивать свою роль в игре. — Легилименцией не пользоваться! - предупреждающе хихикнула американка, выставляя указательный палец вверх. - Итак! Карточки все смотрим одновременно. Сейчас пока только берем по очереди, не глядя! — Подожди, а когда заканчивается игра? - недоверчиво произнес Деррен, пока мешочек с карточками внутри подплыл к первому игроку - Трэвису. — Когда Мафии оказывается больше мирных жителей. Или когда всех преступников рассекретили! О! - голубые глаза Шарлотты блеснули озарением. - Давайте не будем говорить свои роли, ну, обвиняемые, против которых проголосуют днём, просто уходят, а жители не будут знать, кого они убили: мафию или своего же товарища? Класс! Так и сделаем! В одностороннем порядке решила девушка и азартно потерла ладони. От Гермионы не укрылось, какой ироничный взгляд послала своему мужу Астория, на что тот понимающе ухмыльнулся в ответ. Это разозлило. У напыщенного индюка по имени Драко Малфой все шло отлично, наверняка, согласно его «плану». Он думал, что она сбежит? Будет избегать его после властного «Пей, Гермиона»? И Рон, заметив это, лишь утвердится в своих подозрениях? Да черта с два! Она глянула на мужа. Тот был явно напряжен и многозначительно переглядывался с Гарри. Каждый получил карту, одновременно взглянув на проступившую на белом фоне букву. Почему-то Гермиона испытала облегчение, когда поняла, что врать не придется. Она всего лишь мирный житель. Игра действительно была интересной, особенно при наличии таких бесподобных лжецов, как Малфой. Но долго играть Гермионе не пришлось - ее вывели из круга после первого же убийства. Обидно! Но наблюдать со стороны оказалось тоже любопытно, особенно, когда Гермиона поняла, как жестоко она промахнулась, подозревая Малфоя и Трэвиса. В преступном клане состояли Астория и Гарри (который, к слову, вел себя как и всегда). Его мог выдать излишний азарт по поиску мафии, но все знали Поттера - он так же требовательно ведет себя и в рабочей обстановке. В этот кон Мафии удалось с легкостью выиграть. Хотя был момент, когда именно Драко верно угадал членов преступной группировки, но его супруга спокойно и с налетом безразличия к всеобщему действу, навела все стрелки на него. Рон с жаром подхватил эту версию, Гарри сыграл роль сомневающегося, но в итоге его слово было решающим. Мафия выиграла. Джинни была в шоке, сказав, что теперь она в ужасе, что муж убил ее в первую же ночь. На что Гарри, старательно избегая конфликта, пояснил, что она очень проницательная, и потому была для него самой опасной. Миссис Поттер это объяснение устроило, но в отместку она передала супругу Лили на этот кон игры. Когда пришло время смотреть в карточки, то Гермиона с ужасом увидела витиеватую «М», почему-то подумав о чернильной «М», выведенной на пергаменте совсем рядом с другой буквой - «Д». Да, быть связанной с М - это всегда для Гермионы означает одно: сплошное и беспросветное вранье. И тяжесть, сдавливающая легкие. Как и сейчас. Она постаралась выровнять дыхание, чтобы моментально не выдать себя, и посмотрела на Джинни, которая, кажется, была слегка разочарована своей ролью. Гриффиндорка подбадривающе улыбнулась подруге и пожала плечами - мол, это всего лишь игра. Все начали знакомиться заново, произнося по кругу фразу: «я не мафия», как общую мантру. Кто-то отшучивался, например, приветствие Деррена выглядело весьма нервным, отчего у Гермионы закралось подозрение, что в этой игре он будет ее напарником. И, если судить по реакции окружающих, будет он им весьма недолго. Когда речь дошла до неё, то это было донельзя привычно - соврать, не моргнув и глазом. И потому на приветственном круге самыми подозрительными фигурами стали Деррен (очевидно) и Рон. Он и вправду покраснел и вел себя не так убедительно, как в прошлый кон. — Город засыпает! И-и-и-и…. просыпается Мафия и знакомится друг с другом! Гермиона нехотя открыла глаза, сразу стреляя взглядом в Деррена. Но тот сидел с плотно закрытыми глазами и над его головой не было буквы «М». Девушка боковым зрением увидела светящуюся голограмму и, с леденящим душу предчувствием, посмотрела прямо в хрустальные глаза Драко. «Черт». Она зло прищурилась в ответ на его ухмылку. «Черта с два я буду с тобой на одной стороне! Мечтай!». — Мафия познакомилась и, скажу я вам, это будет захватывающе, - довольно пропела Шарлотта. - А теперь Мафия выберет первую жертву. Драко указал взглядом на Джинни, но Гермиона протестующе замотала головой. «Еще чего! Я не буду убивать свою подругу!». Малфой бросил на неё долгий гипнотизирующий взгляд. Мурашки огромным табуном побежали по её рукам, против воли хозяйки. Мерлин, хоть она все для себя окончательно решила насчет Драко, но ее тело всё еще не могло не реагировать на слизеринца. Пусть это был всего лишь взгляд на расстоянии в несколько метров между ними. Драко неспешно, но с нажимом кивнул, якобы говоря: «Да, Грейнджер. Именно её мы устраним». Она закатила глаза, мол, к черту тебя. Делай, что хочешь. «Только больше не смотри на меня так». — Итак, первая жертва выбрана. Город просыпается. И обнаруживает, что этой ночью, в своей тайной квартире была убита… По центру комнаты высветилось имя: «Джиневра Поттер». — Да твою ж мать! Опять! - разозлилась девушка, а Гарри сочувственно глянул на неё. — Слушай, если ты выходишь, то можешь?… - Поттер протянул своей жене дочку, которая уже вертелась, как волчок на коленях отца, а Джинни недовольно нахмурилась и пробурчала: — Естественно могу! Она порывисто поднялась на ноги, подхватила ребенка и уже было вышла из круга, забыв сообщить о своих подозрениях, но ведущая вовремя спохватилась: — Подожди! Не пересекай линию! Есть ли те, кого ты подозреваешь в своем убийстве? — Нет, но если это снова ты, Гарри Поттер, то тебе не сдобровать! - она грозно свернула глазами в сторону мужа и ушла поближе к камину. Хитрый манипулятор. Ему ничего это не стоило. Он точно так же повел себя и с ней: главной его целью было отомстить за лишение памяти. И раньше Гермиона сама лично кинулась бы в уготовленную для неё мясорубку, но сейчас… Она хотела жить. И жить счастливо. Неужели он не оставит её, пока не доломает окончательно? Пока не лишит всего? Как можно быть таким чудовищно жестоким? — Не смотрите на меня так, я не мафия! Это была бы самая тупая тактика - повторить предыдущую схему, - Гарри всплеснул руками. — Или самая гениальная, чтобы отвести подозрения… - промолвил Трэвис, окидывая Героя Войны недоверчивым взглядом. Малфой издал смешок: — Или чтобы играть со свободными руками. Шарлотта хихикнула, а Астория улыбнулась уголками губ. Гарри стрельнул в сторону блондина недобрым взглядом, но тоже хмыкнул в ответ на удачную шутку. Внезапно Деррен начал активно склонять всех проголосовать против Гарри, чем сработал против себя и его вывели из игры свои же. Гермиона заметила, как изящно Малфой продолжил сеять в умы зерна подозрений в сторону Гарри. Когда он голосовал против Деррена, то скучающим тоном произнес: — Даже если я и считаю, что Мафия - Поттер, то пока что не буду против него голосовать. Вывести его на первом круге было бы слишком… неинтересно. Надеюсь, ты меня не убьешь теперь, м, Поттер? — Надейся! Драко усмехнулся и, оглядев всех игроков, громко произнес: — Если меня убьют этой ночью, вы сами знаете, кто это был. — И теперь настоящий убийца точно это сделает, чтобы подставить меня! Умно, Малфой! - почти прорычал Гарри, испытывая небывалую досаду. — И не благодари, мой мафиозный друг. Шарлотта объявила о наступлении ночи. Стоило им открыть глаза, как до уха Гермионы донесся изумленный вздох Джинни. В серых глазах плясали смешинки. Малфой задорно подмигнул Гермионе, но та сидела с абсолютно непроницаемым лицом. Тогда Малфой стрельнул глазами в сторону Гарри. И абсолютно по инерции гриффиндорка замотала головой, но Драко лишь одними губами беззвучно произнес: «Доверься мне». «После того, что ты сделал - никогда», - подумала девушка, но Малфою ответила лишь коротким кивком. Тот обворожительно улыбнулся ей и кивнул ведущей, подтверждая свой выбор. Гарри Поттер был обречен на смерть.