Мы встретились не знаю для чего

Ваня сегодня ещё более агрессивен, чем обычно. Не смотря на то, что он не любит конфликтов, и почти всегда спокоен, в их личных играх – напротив, он груб и, чаще всего, немного агрессивен. А сегодня у него был трудный день, что усугубляет и без того плачевное положение Андрея: обычно его шея, плечи, и вообще всё-всё, что не на виду, страдает от хаотично оставленных по настроению укусов. То невзначай цапнет, то слишком увлечётся во время поцелуя, то так вообще – подкрадётся сзади и безжалостно нападёт на бедные андреевы плечи. Сейчас же он, как в последнем случае, полез обниматься, а потом начал своё скотское дело. Сначала легко чмокнул в ключицу, за этим последовал более долгий поцелуй чуть выше, и.. ЦАП! Прямо по чувствительному месту, внизу шеи, только легонько ущипнул губами - по крайней мере, ему показалось, что легонько - и тут же словил слабый, но с вполне явным посылом, шлепок по макушке. – Вань, не ешь! –, почти вскрикивает Бебур, стараясь отстраниться, – Ты же не гусь, ну, в конце то концов! Абрамов на это замечание только хлопает ледяными глазами и поднимается, чмокает уже в уголок губ. – Один разок, и всё, ну, – протягивает он так жалобно-жалобно, по-театральному, – Жалко, что-ли? Андрей смотрит на него буквально несколько мгновений, думая что-то себе. Что-то глупое, связанное, наверное, с тем, как Ваня по-своему очарователен. Что он, вообще, не необычен, и притягивает именно своей не успевшей приесться обычностью. Думает и молчит, чем явно раздражает своего «не необычного», точно он сейчас с точностью угадал его мысли, и разозлился на такие неоднозначные комплименты. – Ну да, жалко, – наконец выходит из ступора, продолжая глупый спор, – и на что ты так уставился? На лице Абрамова появилась во истину дьявольская улыбка, какую редко когда можно заметить у него. Улыбается так, будто задумал что-то коварное, хитрое, и безумно подлое. И правда, после улыбки следует полный коварства кусачий поцелуй в губы. Снова грубо щипается, задевает зубами, а в одном месте, так вообще, прикусывает Андрееву нижнюю губу едва не до крови. Бебуришвили упирается руками в его плечи и почти вырывается из «хватки». – Всё, всё, боже! Вань, ты бы не увлекался так, хотя бы на видных местах. А этот чёрт только облизывается и убегает на кухню, вероятно, чтобы не было слышно, как он ржёт. Но даже так всё равно слышно. Андрей только вздыхает, смотрится в зеркало: на нижней губе красуется хорошо заметная красноватая ранка. Лучше сразу наперёд объясниться, хотя бы в Кругах, чтобы не возникало лишних вопросов. Берёт телефон с тумбы и заходит в телеграмм, думая, что можно будет сказать. Наверное, что-то вроде: «Ребят, у меня тут какая-то простуда выскочила.. даже не знаю, откуда.» Только бы дождаться, пока Ваня перестанет смеяться над своей проделкой – его заливистый хохот на фоне уже будет намного труднее объяснить.