Убей меня, если любишь

Лайнер двигался по океанским волнам под закатными лучами солнца. Тор сидел на палубе, опустив голову на руки. — Посмотри, какой вечер, — Джессика ослепительно улыбнулась. — Небо… И птицы. В Асгарде не встретишь таких, это чайки. Он посмотрел на девушку. — Какое мне дело до птиц, когда на кону благополучие моего мира. Она резко перестала улыбаться и оперилась на ограждение на краю палубы судна, устремив взгляд вдаль. — Мне тоже непросто. Знаешь, я не так глупа, чтобы без задней мысли сейчас бегать здесь и улыбаться дурацкому солнышку. Просто… чтобы держать себя в руках, нужно отвлекаться. На что угодно. Скажи, а есть у тебя девушка? — Какая неожиданная смена темы. — Как раз нет… — Как бы тебе объяснить. Никого на примете нет, а жду я чего-то особенного, может, по глупости своей… — Ты веришь в любовь? — Разве не стоит? Джессика улыбнулась. — Если бы я верила в любовь, я сделала бы сейчас кое-что, чего делать нельзя. Она будто бы собралась уходить. Тор посмотрел на нее внимательно. — Ну нет, Джессика, так не пойдет, что это за загадки? Сказала первое слово, говори второе. Ты ведь не хочешь уходить, это провокация, чтобы я сам спросил тебя. Я прожил бок о бок с Локи больше тысячи лет и чую подвох в словах. Джессика перегнулась через ограждение, предоставив Тору полюбоваться красивым изгибом своего стройного тела, взглянула в свое движущееся отражение в воде и сказала: — Локи… Я имела честь с ним беседовать. Одна фальшь, и никогда не знаешь, с какой стороны на тебя нападут, — она выпрямилась. — Ты совсем не такой. — Так о чем ты говорила? — Знаешь, скорее всего, мы оба умрем. — Не драматизируй, ты не видела воинов Асгарда в деле, а я один из них. Меня не победит твой Митгард. — Думаю, с тобой я могу быть честной. В Митгарде меня преследовали из-за этого, и я привыкла скрывать свой дар, но тебе я почему-то доверяю. Я вижу сны, в которых мне открывается будущее. Не полностью, только его часть или намеки, — Джессика придвинулась ближе, будто рассказывала нечто сокровенное. На самом деле, в последнее время спалось ей на удивление спокойно, без всяких пророчеств. Тор внимательно слушал. — Я знаю, что произойдет что-то плохое. Не с Асгардом, Локи с этим не связан, и Йотунхейм тоже… именно здесь, в Митгарде. Он расправил плечи. — Не бойся, Джессика. Я буду сражаться до последнего. «Одни драки на уме, — подумала девушка. — Один — тварь, но далеко не идиот, правильно говорил, что его старший сын — совсем мальчишка» — Я и не боюсь, пока ты рядом, — она доверчиво улыбнулась. — Я говорю о другом. Если есть перспектива умереть, можно сделать что-то запретное. Тебе никогда не хотелось чего-то такого… чтобы самому стало противно? — Были моменты, когда я шел против правил, но насчет «противного»… Никогда не выпадало случая даже задуматься. — Всего один грех имеет такой соблазнительный вкус, брат… гораздо более сладкий, чем даст целая честная жизнь. В общем, зачем тянуть, я хотела сказать, я влюбилась в тебя, как только увидела там, в Йотунхейме… Он почти испугался. — Джессика, как ты можешь, ты ведь моя сестра, нельзя переходить грань… Девушка смотрела прямо ему в глаза. Застенчивость у нее вышла хорошо, теперь нужно давить на него. — Знаешь, почему отношения братьев и сестер не приветствуются? Потому что кровосмешение препятствует нормальному размножению, а о детях речи не идет. А еще потому что брат с сестрой смотрят друг на друга как на членов семьи, а это не вяжется с романтическим восприятием. А я вижу тебя впервые с детства, да и тогда мы встречались всего на пару лет и почти не разговаривали. Если бы я не думала, что нас ждет смертельно опасное путешествие, я бы не сказала ни слова, а так — терять нам нечего, и… Джессика приподнялась на носки и дотянулась до его губ. Короткий поцелуй, очень хочется продолжить, потому что она устала от всего и ей нужно срочно расслабиться — что-то вроде физической потребности, но нельзя, не перегибай, а то все испортишь. Он отстранился, уставившись на нее испуганно. — Джессика, нельзя так сразу, что ты… как ты можешь… — Прости, — в ее зеленых глазах стояли слезы. — Прости, я не знаю, что на меня нашло, — она сорвалась с места и быстро пошла прочь, к роскошным каютам. Тор растерянно постоял на палубе несколько минут, пытаясь собраться с мыслями, и двинулся за ней. Джессика закрыла дверь неплотно, оставив довольно большую щель. Тор остановился, не зная, зачем вообще за ней пошел и что ей теперь говорить, и невольно заглянул в каюту. — Господи, какая я дура, — донесся до него приглушенный голос. Джессика в волнении ходила от одной стены к другой, спотыкаясь, когда лайнер слегка приподнимался на волнах. — Все, к черту, спать, — голос девушки дрожал чуть поменьше, должно быть, она взяла себя в руки. Тор увидел, как стоя спиной к двери она аккуратно раздевается, как черное платье сползает по ее плечам, и как Джессика снимает черные кружевные чулки со своих точеных ножек. Он тут же одернул себя и сделал непроизвольное движение, чтобы уйти, но девушка услышала его. Чтобы как-то оправдать свои действия, он постучал в дверь. — Можно? Джессика… — Подожди минутку, — она поспешно натянула платье снова и подбежала к двери. Да что же делать, черт возьми, как объяснить ей свой визит, как отказать, но не обидеть ее? Да и как отказать, когда такая красавица сама предлагает свое сердце, тем более ее доводы… сказанные ему на ухо тихим чарующим голосом слова казались такими обоснованными, такими логичными, будто она заколдовала его своими дьявольскими зелеными глазами и пьянящим шепотом. Джессика появилась в дверном проеме и положила тонкие пальцы на ручку двери. Лайнер качнулся, и чтобы удержаться, ей пришлось свободной рукой вцепиться в его плечо. Их лица оказались совсем близко друг к другу. — Чего бы ты хотела? — спросил Тор. Пусть сама ответит на свой вопрос, не вечно же ему ломать голову. — Запретный плод сладок, Тор, — ее язычок прошелся по верхней губе, будто она попробовала что-то вкусное. — Я хочу провести эту ночь с тобой… в подарок перед тем, как, возможно, умру. Ничего больше. И обещаю, я никогда больше не напомню о себе. — Я не могу. Это неправильно, я ведь все-таки твой брат. Лицо Джессики стало серьезным. — Достаточно времени ты был хорошим… и где ты сейчас? разве вышло из правильности что-то путное? Отбрось хоть раз принципы, сделай, как хочется здесь и сейчас, хватит верить в правду и добро, Тор. Она положила тонкую сильную руку ему на шею и поцеловала. Потом ее губы коснулись его шеи, еще ниже, потом еще, и одновременно она стягивала с него одежду, и наконец опустилась перед ним на колени, уверенными умелыми движениями сделав ему так приятно, что он вцепился в дверь каюты, покачнувшись и закрыв глаза. Джессика выпрямилась и потянула его вглубь помещения, подняв край платья, под которым не было белья. Когда она металась на измятых простынях, скользя по стене ладонью и выкрикивая его имя, ее взгляд упал на отражение в непрозрачном графине с водой. Локи в нем не было, но на стекле вдруг разом появилась изогнутая длинная трещина, будто от удара. Джессика улыбнулась, показав свои острые, как клыки, зубки, и вновь громко простонала и закрыла глаза от наслаждения. Спустя несколько часов девушка вышла из каюты и направилась к рубке, даже не взглянув на спящего брата. По крайней мере, во времена ее детства такие помещения назывались рубками. Она была приятно удивлена, увидев, как изменились морские посудины за время ее отсутствия. На землю опустилась ночь, будто специально предназначенная для того, чтобы темнота скрывала грехи людей. Джессика ударила по стеклу. — Открывай. Членов экипажа на лайнере было всего двое. С силой Тора и мастерством Джессики, не руководствовавшейся никакими принципами в применении своих боевых навыков, украсть целый лайнер было не такой уж серьезной проблемой. Кроме того — Джессика достала деньги, и много, и пообещала, что заплатит внушительную сумму. Дверь растворилась. — Где второй? — Вышел. В туалет, — ответил мужчина, которого она оставила в живых, чтобы не пришлось самой управлять лайнером. Вчера он мяукал что-то по поводу того, что в составе команды должно быть минимум двое, поэтому Джессика позволила подняться на борт сразу двоим, и сейчас об этом жалела — только возиться лишний раз. Девушка опустила руку в карман пальто, и в пальцах у нее блеснул нож. — За что?! Вы ведь обещали отпустить нас, когда мы доберемся… сами говорили вчера, никаких фокусов, и мы будем жить… — Госпожа, — холодно поправила Джессика. — Что?! — Лицо мужчины исказилось паникой. — Обращайся ко мне правильно. «Вы сами говорили вчера, госпожа». Он так растерялся и был так напуган, что не мог произнести больше ни слова, только смотрел на нее с ужасом и дрожал всем телом. — Вы ведь прямо посреди моря… госпожа… сами не доберетесь, я… я нужен вам… пожалуйста… Джессика резким движением прочертила алую глубокую линию на его горле и полюбовалась тем, как его тело сползает на пол. И тут же развернулась и повторила то же самое со вторым — совсем молодым парнем, который подошел к ней сзади и остолбенел, увидев, что произошло. Джессика перешагнула через его тело и направилась к уборной. — Я закончила, — обратилась она к зеркалу. — Брошу нашего братишку посреди океана, отсюда он не выберется, а даже если его спасут, Мьельнир будет искать на другом континенте. Я подстрою все так, чтобы выглядело, как будто на корабль напали. Убили экипаж, забрали меня… у него не будет оснований задуматься, что это моих рук дело. Так что насчет молота он будет думать, что я сказала правду.