Солнце на льду

- Гальтара? - Робер даже приподнимается с подушки, хотя, мгновение назад ему казалось, что он и пошевелиться-то не сможет, разомлев от удовольствия. - Ага, - улыбка Альдо, как всегда, такая светлая, что Роберу кажется - по его коже бегут солнечные зайчики. А может, это просто кудри Альдо щекочут его плечо. - В детстве я мечтал побывать в Гальтаре. Смотрел на фотографии, на картинки в книгах, и как будто не видел, что там всего лишь развалины. Мне казалось, стоит лишь оказаться там, и я попаду в прошлое, в сказку, увижу Раканов и их верных эориев... Но увы, вместо Гальтары я съездил лишь в Сакацци, и то однажды. На дачу к каким-то нашим дальним родственникам. А ты, Робер? Ты уж наверняка посмотрел на мир побольше моего, правда? Альдо смотрит с таким ожиданием, с такой надеждой, что Роберу неловко. - Меня трудно назвать путешественником, Альдо. Я даже Эпине стал уже подзабывать. Сколько там было красок! Когда цвели маки... Да, маки, их я помню лучше всего. Такие яркие, что, кажется, если бы я увидел их сейчас, зажмурился бы. Я отвык... Здесь, в Агарисе, другие цвета. - В основном белый, - согласно кивает Альдо. - А кроме Эпине ты бывал где-нибудь? Робер медлит с ответом, чуть хмурясь, но всё же решается. - Только в Варасте. Во время военной кампании. - Вот это да! - у Альдо вырывается восхищенный вздох. - Ты воевал с барсами? По губам Робера скользит невеселая улыбка. - В основном перевязывал раны. Я же врач, Альдо. Наносил барсам урон только тем, что не давал отправиться на тот свет тем солдатам, которых они изрешетили пулями. Правда, - Робер снова хмурится, еще сильнее, - мне пришлось перевязывать раны и бирисцам тоже. Когда был в плену. - В плену? - ахает Альдо. Его тонкие пальцы, поглаживающие грудь Робера, испуганно замирают на особо отчетливо проступающем шраме. - Ох, Робер, я слышал, что барсы делают с пленными, это же... - Не волнуйся так, Альдо. Видишь, я все еще целиком, в одном куске, - Робер ласково гладит руку Альдо. - По той же причине - я врач. В которых у барсов был явный недостаток. - Ты их лечил... - Альдо качает головой. - Так что же, ты... Тебя за это отправили сюда, в Агарис? - Что? - Робер смотрит удивленно, и невольно смеется, хотя ему и неловко перед Альдо, в темных глазах которого горит искреннее сочувствие. - Альдо, солнце, опомнись, в Агарис уже пару кругов как никого не ссылают! Я же не опальный дворянин, поднявший мятеж против короля, в конце концов. А нескольких перевязанных бирисцев мне никто в вину не ставил. У врачей своя этика и уж ее я не нарушал. - Прости, - Альдо моргает, солнечная улыбка чуть блекнет, и Робер чувствует себя виноватым больше, чем за всех перевязанных барсов вместе взятых. Он нежно касается губами губ, словно желая вернуть эту улыбку, единственный кусочек тепла и солнца, греющий его здесь, в вечно заснеженном Агарисе. - Всё в порядке. Это ты прости меня, Альдо. А в Агарис я поехал сам, по своей воле. Конечно, здесь непросто, но, поверь, это очень помогает не вспоминать о прошлом. Вараста уже не снится мне по ночам. - А что же тебе снится, Робер? - Альдо заглядывает в глаза, льнет близко-близко, Робер чувствует, как стучит его сердце. Каждый удар отдается всплеском нежности. - Солнце, - выдыхает Робер нежно, и снова целует, ладонями гладит нежные щеки, блуждает пальцами в золотых кудрях. Это солнце, золотое, улыбчивое, и правда снится ему каждую ночь. И рядом с ним, во сне или наяву, Роберу тепло здесь, в Агарисе, на северной окраине мира, тепло так, как никогда не бывало в выжженной солнцем варастийской степи. Робер сжимает своё солнце в руках и хочет пообещать, что однажды они вдвоем отправятся в Сакацци, в Гальтару, да хоть в Бирюзовые Земли - куда Альдо захочет. Но, глядя в счастливые влюбленные глаза Альдо, Робер догадывается - его солнце и так это знает. Смеется в поцелуе, рассыпая щедро по ласковым рукам Робера золото своих кудрей, и золота этого, теплого света, так много, что оно стремится за окно маленькой спальни, превращаясь в золотые лучи, льющиеся с ясного неба и пытающиеся растопить белые бастионы сугробов. Кто бы что ни говорил, но в Агарисе иногда тоже наступает весна.