***
— Слушай, а как поживает твой друг? Молодые люди решили уединиться в буфете. На том же самом месте, возле окна, как и при их первой встрече. Дело близилось к вечеру, а потому в зале почти не было людей. Не было и Суйки. В этот раз решено было оставить её на Сенку. И Шишио искренне этому рад. Кохаку достаточно интересная собеседница, и он уважал её прямолинейность и эрудированность. — А? С ним всё в порядке, но почему ты спрашиваешь? — Ничего... Просто мне очень трудно понять, что у него на уме. Порой он болтает без умолку, но у меня так и не получается уловить его настроение. Как бы это сказать… — Девушка замолчала, думая, как же лучше выразить свою мысль и не обидеть Цукасу. Привыкшая быть честной и особо не задумываться о выражениях, теперь её снедало неприятное ощущение из-за полного отсутствия деликатности. — Такое ощущение, будто он чуть-чуть двуличный. — И шёпотом добавила, стараясь смягчить своё высказывание, — наверное, это из-за причёски? Цукаса прыснул, заставив Кохаку вздрогнуть от удивления. — Многие так говорят, но так кажется лишь на первый взгляд. Ген действительно часто юлит и недоговаривает, — с усталым вздохом проговорил мужчина, — но это лишь из-за того, что он очень внимателен по отношению к другим и хочет, чтобы всем было хорошо. На самом деле Ген очень приятный человек, если узнать его поближе. Он очень заботливый, остроумный и отзывчивый. Но его замкнутость часто играет с ним злую шутку. Пожалуйста, дай ему шанс. Чтобы подружиться с ним, нужно только быть искренним, и он непременно ответит тем же. Даже через слова Кохаку ощутила сильную привязанность этих двоих. Подобное достойно восхищения. После таких дифирамб ей самой захотелось узнать Асагири Гена получше. — Ого… — только и смогла ответить девушка. Прокашлявшись, она быстро собралась. — Сразу и не скажешь, что вы настолько близки. — Серьёзно? — задумчиво произнёс Шишио. — А что насчёт твоего кузена? Кажется, за все наши прогулки я так и не услышал от него ни звука. С ним всё в порядке? — Да, просто есть кое-что, что его очень сильно беспокоит… — «Кое-кто. Но ему это знать необязательно». — Обычно он тот ещё болтун. Особенно если заговорить с ним о всяких научных штучках. — Глаза Кохаку заблестели. — Сенку крут. Столь целеустремлённого человека редко посчастливится встретить. Хотя у тебя могло создаться впечатление, что он очень чёрствый, раз ходит с нами весь такой серьёзный. Раньше он был тем ещё сухарём, но… После одного события он очень изменился и стал чаще говорить со мной по душам. — Кажется, он неплохой парень, — они улыбнулись друг другу. — А как найти к нему подход? Кохаку удручённо пожала плечами и развела руки. — Ну... Сейчас это будет крайне трудно сделать. При иных обстоятельствах тебе нужно было бы быть чуточку навязчивым, но при нынешних единственный способ — просто ждать. В голове Цукасы недавно поселилась одна мысль, которая уже некоторое время не даёт ему покоя. В лоб спрашивать будет очень неприлично, поэтому без обиняков не обойтись. — Ты упоминала, что Сенку что-то беспокоит. Это случайно не Ген? — издалека зайти не вышло. Миссия провалена. Девушка по-настоящему завелась. От неё почти полыхало огнём вызванного энтузиазмом. — Ты тоже в курсе об их отношениях? Ген что-то говорил тебе об этом? Если да, что конкретно? — Вопросам не было предела. — Напряжённость между ними буквально веет за километр! Да с ними стоять тяжело! Реакция блондинки очень позабавила мужчину, но из-за своей порядочности он выразился коротко: — Ему тоже неспокойно. Да, неспокойно, но Цукаса не совсем уверен, это из-за не остывших чувств или из-за пресловутой неприязни к бывшим. — После нашей первой встречи Сенку весь вечер без умолку говорил о Гене! Может быть, тебе известно, что испытывает Асагири? Он отвёл взгляд в сторону, не зная, что сказать. Для Кохаку этого было вполне достаточно, она увидела в этом то, что посчитала нужным. Шишио не хотел бы влезать в чужие дела. На это он не имел абсолютно никаких прав, только вот разве Ген сам как-то не упоминал, что хотел бы разобраться с Сенку? Да, точно! Где-то два дня назад его друг сам об этом говорил. Поэтому он лишь предоставит ему шанс. От чувства вины ему ещё придётся страдать не одну ночь. — Да ладно! — девушка аж подпрыгнула от возбуждения. — Нужно что-то с ними делать! Иначе я не выдержу ещё одного душевного разговора с кузеном… Наклонившись ближе к девушке, лицо Цукасы приобрело коварное выражение. Оглянувшись по сторонам, он заговорщицким начал: — Есть у меня простая, но надёжная идея…***
Великолепное здание, выполненное в стиле барокко, сражало наповал своим величием и красотой. Церковь Сан-Доменико буквально источала божественную ауру. Смотря на светло-бежевые тона, в которых он выполнен, на витиеватые детали и причудливые изгибы, невольно застываешь в блаженстве, созерцая Божий дом, созданный человеческими руками. По счёту это была вторая церковь, которую они посетили за их непродолжительный отпуск. Компания, созерцающая церковь, всё та же: Сенку-благослови-меня-Всевышний-и-дай-мне-сил, Ген-Господи-когда-уже-они-пойдут-в-отель, Цукаса-у-меня-есть-план, Кохаку-я-сгораю-от-нетерпения, и Суйка. Краем глаза Ген заметил, как Цукаса и Кохаку таинственно переглянулись. Его внутренний радар неприятностей забил тревогу. Жди беды! По спине пробежал мерзкий холодок, но он продолжал делать вид, что очень увлечён рассматриванием фасада здания. Кохаку что-то нашептала Суйке, после чего последняя включив всё своё детское очарование, сказала: — Дядя Цукаса, я видела там мороженое… Пойдёмте его возьмём? Можно? Можно? Пожалуйста!… — Конечно, Суйка, — он взял девочку на руки и исподтишка вопрошающе глянул на Кохаку. — Да, сейчас очень хочется чего-то холодненького… Такая жара. Сенку, Ген, подождите нас здесь, хорошо? Мы и вам принесём по рожку, не переживайте. Ну уж нет. Оставаться наедине с этим человеком-пореем Асагири ни в коем случае не хотел. Ишигами, казалось, едва вздрогнул, на миг привлекая внимание Гена. — Н-нет! — резко ответила Кохаку слегка визгливым голосом. — Я имею в виду, посмотрите, там та-а-акая очередь! Вам будет ещё жарче! — И ещё, я знаю, какой вкус ты любишь, — флегматично заметил Шишио, обращаясь к Гену. — А я твой, Сенку! И, не дожидаясь ответа, они помчались в сторону фургона с мороженым крикнув что-то вроде: «Кто последний, тот червяк», сверкая пятками. И то, что Гену снилось в самых страшных кошмарах произошло: они остались только вдвоём. Внезапно удары сердца начали гулко отдаваться в ушах. В голове бегущей строкой проносилось "этопривычкаэтопривычка". Паникёром Асагири назвать сложно, но, вынашивая нелепые надежды и грёзы об их совместном счастье столько лет, сложно взять себя в руки, ведь теперь тот, о ком он думал бесчисленное множество вечеров, стоял прямо перед ним на расстоянии вытянутой руки. Настал час, когда Ген желал позаимствовать у Сенку способность сливаться с окружающей средой. Лишь понимания того, что вероятность какого-либо сумасбродного и непредсказуемого поступка от Ишигами, молчавшего уже на протяжении недели после их встречи, до смешного мала. Это и радовало, и огорчало одновременно. Возможно, у Гена есть удивительное свойство противоречить самому себе. Он бы, наверное, и хотел бы, чтобы тот хоть что-то сделал, но такой расклад пугал до чёртиков, а мысли о первом шаге категорически отклонялись. К тому же ему, Асагири Гену, абсолютно полностью кристально безразлично, чтобы там не сделал этот тип. Он взрослый мужчина, в конце концов, или кто! В сущности, если они побудут в полной тишине в обществе друг друга до прихода Цукасы, Кохаку и Суйки, решительно ничего не изменилось бы. — …Ген. — Этот голос. Асагири точно студёной водой окатили. — Как… Как твои дела? Красноречивый взгляд Гена выражал многое. Даже слишком многое. Самое первое и основное — испуг, ведь это всё-таки произошло! Второе — удивление, трудно было ожидать попытки завязать разговор. Третье — тревога. На краю сознания мельтешило и предвкушение от того, что же будет дальше. «Возьми себя в руки, Асагири Ген!» — Даже не пытайся, Сенку. — Насмешливость так и сквозила в этих словах. Собеседник замялся, было заметно, что он нервничал. — Но... — Я не хочу с тобой разговаривать. — Опережая вопрос, ответил Ген. Дальше он решил высказывать всё, что думал, несмотря на правильность и неправильность слов. — То, что мы с тобой встретились, доставляет мне массу неудобств. Поэтому будь добр, продолжай делать вид, словно мы не знакомы. Казалось, это заявление выбило Ишигами из колеи и он раздражённо закатил глаза. Асагири изумлён. Правда! Обычному обывателю не пришло бы и в голову, будто случилось нечто из ряда вон выходящее. Но Ген имел кое-о-чём представление, и оно пошатнулось, столкнувшись с несоответствующей ему реальностью. Откуда вдруг взялась подобная эмоциональность? Это точно тот Сенку, от которого раньше было невозможно добиться и простой улыбки? — Разве меня делает виноватым то, что мы случайно встретились? — Он вздохнул. Его щёки едва заметно покраснели, сперва даже не разглядишь, но Ген видел. Видел, чёрт возьми! — …С тех пор прошло семь лет. — В голове Асагири загорелась красная кнопка «ТРЕВОГА!». — Я понимаю, из-за чего ты злишься, но давай поговорим, как взрослые люди. Мне важно знать, что ты, именно ты, чувствуешь. Поднятие этой темы сработало на Гене, как красная тряпка для быка. Внутри него вскипела холодная, но жгучая ярость. — То есть теперь тебе «важно знать», что я чувствую? — тихо прорычал мужчина. — А не поздновато ли, мой дорогой Сенку? — со всей презрительностью, на которую был способен, произнёс Ген. — Мы были вместе год. Год. И после всего, что мы прошли вместе, ты сказал ту идиотскую, глупую, нелепую фразу. Я не подопытный кролик, чтобы так со мной поступать. Я чувствовал себя обманутым. Использованным. И в этом лишь твоя вина. Твоя и ничья более, Сенку. — Последнее было процежено сквозь зубы. Его речь не была на повышенных тонах. Тихие, но чёткие, острые, словно бритва, они полосовали нутро Ишигами глубокими и тонкими ранами… Весьма короткий, но ёмкий монолог Гена был не столько для того, чтобы выплеснуть накопившееся, сколько для того, чтобы обжечь как можно больнее. Сенку чувствовал. В них была сконцентрирована и утрамбована вся злость, все переживания, испытанные тогда. — Мне жаль. Прости. — еле слышно ответил Сенку. Ген иронично фыркнул. — К чему мне твои извинения? Ты опоздал. В глазах Сенку отразилась горечь. В мыслях Асагири даже попробовал торжествовать, что попытка задеть увенчалась успехом. Но, увы, мерзкое, отрезвляющее чувство сожаления исподволь вытеснило его. Ему, несомненно, нужно было сказать те слова, и он это сделал! «Сожаление» — лишь осадок, который нужно перетерпеть. Голос Ишигами стал громче. — Но я пытался тебя найти! — Ген знал это. Знал он и то, что искать тот начал его только спустя две недели, ровно в тот момент, когда опыт подошёл к концу и тот решил выйти из своей несчастной лаборатории. На чужих губах появилась усмешка. Увидев её, Сенку запаниковал. — А потом… Мне было до тошноты паршиво. Я знаю, что не имел право ощущать это. Сейчас бы я всё отдал за то, чтобы я никогда не говорил тебе тех слов. Ему не послышалось? Было ли это признанием в том, что чувства не пропали? Ген оторопел. Ему срочно нужно побыть одному и переварить сегодняшний разговор. — Ген, давай попробуем вновь стать друзьями. — Уверенность, исходящая от него, могла бы снести Асагири с ног. — Хотя бы ради наших друзей и хорошего отпуска. — Неловко добавил тот. — Я подумаю, — поражённо произнёс тот. — Скажи остальным, что я ушёл в отель, потому что мне стало плохо. Может быть, он и трус. Но Асагири Ген сбежал, и в этом не было сомнений.