Отпуск

После того, как они перекинулись словами (почему «перекинулись словами»? Потому что назвать это ссорой Ген не мог. Не было явных признаков вроде криков, оскорблений и тому подобных. А «выяснение отношений» звучало так, словно они не расстались семь лет назад, а были молодой парочкой, у которой закончился конфетно-букетный период, и их ожидание-реальность не совпали), Сенку стал вести себя не как обычно. В него будто вдохнули жизнь! Выглядело это воистину фантастически. Переход из «я дерево» в «Доброе утро! Надеюсь, вы выспались. Потому что у меня есть мегагениальная идея, как мы можем провести день!» чересчур резкий. Событие случилось буквально на следующий день. Слишком быстро! Одной ночи для эстетичных страданий и раздумий под песни Ланы Дель Рей недостаточно! Отбрасывая шутки в сторону, дышать рядом с Сенку стало в разы легче. Будто они действительно в чём-то разобрались, хотя в действительности никакой точки, завершавшей их «противостояние» (Ген всё ещё в процессе размышления над тем, как это можно обозвать), нет. Им предстояло сойтись и в другом разговоре, что напрягало его не меньше, чем предыдущий. Как ему ответить, он не знал. Всякий другой нормальный, здоровый и благоразумный человек сказал бы что-то вроде «да, давай попробуем». Ведь это ни к чему не обязывало и имело за собой лишь положительные последствия, например хороший отпуск без постоянной атмосферы натянутых отношений. К тому же, если бывший партнёр держал при себе здравый рассудок, проблем возникнуть не должно. Ген действительно склонялся именно к такому варианту развития событий, но на деле он даже не подавал явных дружелюбных знаков для этого. Нет, Асагири вовсе не игнорировал Сенку. И нет, он не отвечал язвительно на самые обычные вопросы. И никогда не было такого, чтобы Ген не обращал на Ишигами внимания, пока тот не скажет злополучное «Ген», обращаясь именно к нему. И теперь Ген как пить дать видел, что вёл себя, как стереотипная стерва из третьесортных комедий на Диснее. Все шесть стадий принятия Ген прошёл за рекордную одну секунду, и он понял, что ему не нравится своё поведение. Что ему делать с этим умозаключением? Решил, что язвить не будет, а другие меры отправились в дальний ящик сознания, где хранились все самые неприятные выборы и куда не попадал ни единый лучик солнца.

***

— Это море! Смотрите, дядя Цукаса, там море! — восторженно воскликнула маленькая Суйка, как только они всей (почти) дружной компанией пришли на пляж. Пёстрые зонтики, хаотично воткнутые в землю, слепили глаза. На белых шезлонгах, расположенных в ряд, как в фильмах, лежали девушки в бикини, шляпах и солнцезащитных очках. Рядом возле некоторых дам сидели дети и строили песочные замки. Судя по запаху, где-то неподалёку стоял маленький фургончик, продающий фастфуд. В воде было много людей. Некоторые играли в мяч большой компанией, другие играли в кто кого больше забрызгает, а третьи решили устроить марафон от буйков к берегу. Словом, типичнейшая атмосфера для пляжа. На глаза Кохаку попалась стоянка катамаранов (ли точнее, она сделала вид, что ей попалось на глаза). Вывеска гласила «прокат». — Может, прокатимся? Сто лет не садилась в катамаран, — она показала пальцем на суда. Она не уверена, что сегодня может произойти между этими двумя, но искренне уповала на благоразумие Сенку. — Собственно, почему бы и нет, — согласился Сенку. — Звучит круто, правда, Суйка? Хочешь прокатиться со мной на вон той классной штуке? — ребячески поинтересовался Ишигами у своей племянницы. — Но я хотела бы поехать с дядей Цукасой... — тихо и неуверенно ответила девочка. Ей не хотелось обижать Сенку, но дядя Цукаса и мама пообещали ей ведро мороженного и новую игрушку. — Думаю, дядя Цукаса тебе не откажет, — заботливо потрепав ребёнка по голове, сказал Сенку. Мужчина кивнул и взял девочку на руки, тем самым показывая своё согласие. Наконец, они дошли до места проката, и из объяснений продавца следовало то, что больших катамаранов нет. Есть для трёх или для двух человек. Не нужно быть Шерлоком, чтобы понять, кто с кем будет плыть: Суйка хотела ехать с Цукасой, но и без матери она никуда не сядет. Значит, Кохаку, Суйка, Цукаса и Ген с Сенку. На том и решили. Выслушав короткую лекцию о правилах поведения и мерах предосторожности езды на катамаране, все расселись по местам. — Всё складывается как нельзя лучше, — заботливо потрепав ребёнка по голове шепнула Кохаку Шишио. Им даже не пришлось что-либо прилагать особых усилий для осуществления их плана. Свести эту парочку (возможно) не было основной их целью, но первый раз показал хороший результат. Теперь они не игнорируют друг друга! Если они ещё чуть-чуть побудут наедине, быть может, начнут вести диалог, как все нормальные люди. Разве это не замечательно? Да и провести лишние сорок минут рядом с Цукасой было очень заманчивой идеей. В мыслях Гена вновь творился бардак. С другой стороны, не было ничего более предсказуемого, чем то, что после случившегося два дня назад всё будет идти гладко, ровно и как надо. И это раздражало, ведь, даже зная, что будет дальше, его собственная реакция не поддавалась контролю. Но, подавив своё мученическое выражение лица, которое вполне достойно иконы, он сел в катамаран и даже умудрился кивнуть внимательно глядевшему на него Сенку. Взгляд Ишигами выражал относительное спокойствие и некоторую взволнованность. Сенку не менее, чем самого Гена волновал их прошлый разговор. Гена умилял его вид, хотя признался он себе крайне неохотно. На фоне лазурного моря и голубизны неба в этой до смешного нелепой красной рубашке с цветами и короткими рукавами он походил на итальянских сердцеедов, которых полно на этом острове. И это ему невероятно шло. Его темно-алые глаза забавно щурились от яркого света палящего солнца. Уши немного покраснели. Наверное, от жары? Но чего только стоила его причёска — низкий хвост. Он делал его слишком горячим до потемнения в глазах. Ишигами выглядел как никогда романтично, настолько, что Асагири задержал дыхание от открывшейся ему красоты. Они плыли молча. Изредка тишину прерывали громкие возгласы с берега или лёгкий морской бриз. Свежий воздух был наполнен умиротворённостью и всепоглощающей свободой. Крутя педали, Ген случайно коснулся колена Сенку своим. От внезапного прикосновения он шумно выдохнул, а затем неловко отвернулся. Его щёки стремительно краснели, а в голове, как обычно, забились будто всё на свете объясняющие слова «это привычка». Ишигами не мог этого не заметить. — С тобой всё нормально? — спросил Сенку, повернувшись в его сторону. — Да-да. Всё отлично. Я не представляю, как кому-то может быть плохо, когда перед глазами открывается такой вид! — Ген нервно прыснул. Хотел увильнуть, но, похоже, получилось слишком неумело. Позор. Он вообще не имел желания продолжать разговор, но именно он стал его инициатором. На мгновенье воцарилось молчанье. И в этот момент ему успело показаться, что всё может и обойтись. — Слушай, — нет, не может, — так что насчёт нашего разговора? Слова наотрез отказывались выходить из его рта. — Ген? — Сенку настроен решительно, Ген это видел, но, несмотря на это, Ишигами старался быть осторожным. Такой деликатный, у него аж зубы заскрипели. Асагири всё ещё трудно смириться и принять, что Ишигами Сенку действительно сумел измениться. Для себя Ген решил этот вопрос уже когда сел в лодку. Ему неизвестно, чем обернётся это, но где-то на краю сознания он надеялся, что всё будет хорошо. Напряжение, владевшее им, постепенно спадало. «Кажется, кто-то говорил: кто не рискует, тот не пьёт шампанское? Я буду пить самое лучшее шампанское», — подумал Ген, таинственно усмехнувшись своим же мыслям. — Давай попробуем, Сенку-чан. От улыбки Ишигами невозможно оторвать взгляда.