Часть пятая. Перебежим к выполнению плана "Бэ", "Цэ", "Дэ"...
19 декабря 2023 г. в 18:23
Часть пятая. Перебежим к выполнению плана Бэ, Цэ, Дэ.
Мужчина держался бодро, но выглядел немного растерянным. Аккуратненько и без хлопка закрывал за собою массивную дверь.
Здание ФСБ, построенное совсем рядом с остатками, музеями и памятниками Засечной черты, располагалось не в центре города, а на одной из его тихих, уютных, улочек, что навсегда заросли́ кустами сирени, ирги, форзиции и небольшими пока ещё деревцами липы. И так все посадки зеленели густо, что шумы́ от транспорта, грузового и общественного, от оживленной транспортом дороги, что располагалась совсем рядом, только лишь через один квартал в сторону.
Но никакие шумы от транспорта почти никогда не доносились сюда. Не верилось даже, что стояло массивное и строгое здание ФСБ на той са́мой линии жарких схваток, у самой Засечной Черты, когда приходили сюда впервые русские люди с их идеей подчинения земель Русской Империи и этих бесхозных земель Государству Российскому. И строили в этих самых местах небольшие деревянные крепости́цы. И защищались в жарких схватках от свирепых и давнишних врагов, теперь уже малове́домых современным гражданам...
И даже сохра́нная или реконструированная небольшая двухэтажная крепость, когда заглядывались на нее вместе с маленьким ребенком, по программе получения знаний об историческом краеведениии собственного края, казалась тогда маленькая крепости́ца , старая и бревенчатая, подлинной, но немного неуместной, для города с его асфальтом дорог, бетонными поре́бриками тротуаров, электроосветительными фонарями и машинами, блестящими и гладкими, что безостановочно шуршали мимо.
Мужчина подходил к двум женщинам неспешно. Казалось, был собран и хмур. И только лишь потому, как неловко он подволакивал ноги, так сказывалась старая травма позвоночника. В минуты растерянности или душевного расстройства переставали успевать непослушные ноги за хрустнувшим от неожиданной тяжести позвоночником, которую мужчине по работе, еще в молодости, пришлось принять на себя, всем весом около полутонны.
И так, на своей спине, некоторое время придержать. Потому что раскатившийся и большой бут, то есть рулон бумаги, догнал бы и передавил бы всей своей скоростью, массой, инерцией тоже всех, кто работал в тот день, в том замкнутом помещении, если бы муж этот бут - рулон на половине дороги не удержал бы и не перехватил.
Мужчина подошел, подволакивая очень непослушные ему сегодня ноги. Присел на скамейку, с видом непроницаемым и хмурым. И видно было, как он растерян, оттого что выглядел так сильно непроницаемым и очень хмурым. Вздохнул мужчина и сказал:
- Эх, был бы сейчас рядом РУБОП! Эх, если бы не разогнали его так не ко времени. Я съездил бы с ребятишками пару раз в ваше село. И сразу бы мы на месте со всеми делами разобрались бы!
И видно было, что мужчина хочет помочь деревенским родственникам своей жены, неведомо как попавшими в неведомо какую беду. И просто не знает, каким образом он может что - то придумать. И что же он для этого должен сделать.
А время тикало и уходило. И каждая секунда была драгоценной, потому что была перепугана очень единственная младшая сестра. Как в самых остросюжетных американских ужастиках, тех самых, которые смотришь и́зредка на большом экране кинотеатров.
И вздрагиваешь от ужаса и и от облегчения, что страшно очень от погонь, преследования и яркой киношной крови, которая выливается невзвправду. И все равно увлекает сопереживанием с главным героем или героиней, которая так сильно страдает на киноэкране, но в конце концов, к моменту окончания фильма, киношная правда всех злодеев поубивает и всех остальных окончательно победит.
А здесь, все эти ужасы погони и преследования происходили внутри мирного города с собственной, не киношной, а вполне реальной младшей сестрой.
- Ты, может быть, расскажешь нам тогда, все подробно, Вета?
- Спросила женщина разрывая затянувшееся молчание. - И мы все втроем подумаем, что же тут можно сделать. Куда обратиться еще можно. В суд, может быть, за защитой или куда - то еще?...