Галчонок с подбитым крылом...

Часть двадцатая. Дела судебные… Начало. Все зависящее от чужой воли - зло. Все зависящее от своей воли - благо. Необходимо знать это краткое определение блага и зла. Законы Ману. Печатается по книге В. Е. Ронкина «Сочинения. Социология и история». Вместо эпиграфа… Машину ждали недолго. Гражданский муж или, как говорили в деревне, сожитель сестры Веты - Орик, прикатил свой старенький Жигулёк под ворота старенького бабулиного дома и велел: - Загружайтесь! Пять человек загрузились в легковую машину споро. Женщину втиснули на заднее сиденье. Подтолкнули дальше и снова. И притиснули к боковой дверце и боковому окну. Жигулёнок два раза чихнул и выкатился сначала на немного расчищенную от снегу дорогу между домами, потом покатился по деревенской улице, затем вылез на ту промежуточную дорогу, что соединяла деревенские дороги с большой трассой. И наконец, все набирая скорость, пошел по трассе, вперед, прямо и вдаль… К концу зимы морозы отступили, а ро́степели, на́леди, замерзшие лужи и другие ледяные ловушки еще, вместе с ранней весной, пока не подошли, поэтому легковушка катила вдоль по трассе ровно. И все снегопады зимние пришли, прошли и закончились вместе с началом зимы. И вместе с зимними морозными и снежными продолжениями зимних вьюг и морозов. Поэтому в конце зимы «Большая дорога», она же и федеральная автомобильная трасса всероссийского значения, была неплохо отчищена от снего́в. И только снеговые кучи серого и грязного, коми́стого снега со льдом на обочинах дороги, напоминали о том, как много специалистам - дорожникам пришлось в этом году потрудиться. - Сбылась мечта моей бабули, - размышляла женщина, перефразируя известную фразу из своей памяти, что всплывала в памяти сама по себе. И упрямо не хотела забываться: - Сбылась мечта идиота! - Так звучала эта фраза у женщины в голове. - Теперь нашу бабулю в суд на легковой и личной автомашине везут! И прямо к судебному подъезду сейчас доставят! И разве же так много хотела, - продолжала размышлять женщина, - их мать и бабуля. Только лишь ещё немного, чуть - чуть больше уважения со стороны соседей и односельчан. То уважение и почет, то место внутри социальной деревенской лестницы, сильно покосилось, похи́лилось и рухнуло, вскоре после скоропостижной смерти отца, который, как выяснилось и держал статус семьи своим авторитетом сельского врача - ветеринара и нужного для всей деревни человека. Все верно. Почти в каждом сельском подво́рье стоит «своя скотина»: Корова, поросенок, теленок, овцы, козы. И каждая живая голова скотины может неожиданно объесться, на пастбище вредной травой отравиться, подавиться нечаянно крупным куском картофеля или свеклы́ из пойла. Или как - нибудь по другому заболеть. И куда же бежать за помощью для скотины? Только лишь к сельскому ветеринару. А после смерти отца стремительно уходили почёт и уважение, к которому их мать и бабуля за время жизни за широкой спиной мужа - хозяина так привыкла... И разве же многого хотела она? Только лишь съездить пару раз за сезон вовремя повального (обвального?) и всеобщего воровства моркови в полях, расположенных неда леко от деревни на транспорте за урожаем! Поля в одночасье стали бесхо́зными. И богатый урожай с этих полей оказался никому не нужен тоже, потому что обанкротилось предприятие, которое сумело высеять по весне несколько гектаров моркови. А вот собрать урожай осенью, предприятие уже не имело ни сил, ни денег! И ушлый деревенский люд узнал об этом моментально. Примерно, половина села дёрнула на морковные поля за морковью. Страда случалась богатая. Приезжали за дармовы́м урожаем семьями, с лопатами, мешками и ножами. Некоторые на телегах, запряженных лошадьми́, другие на самодельных небольших тракторах. И как же завидовала их мать и бабуля возможностям тех деревенских жён, тёщ и тёток, которых мужья или родственники вывозили в поле на маленьких, поп&ёрдывающих бензином и соля́ром, самодельных тракторах! Мужья привозили своих жён и детей в небольшой тракторной тележке, помогали своим вторым половинкам выбраться из тележки и спуститься на землю, любезно вручали нож для рытья моркови и мешок, чтобы собрать урожай. И провожали на пятачо́к от необъятного морковного гектара, особенно богатый хвостами моркови и более - менее свободный от других и посторонних деревенских копателей. Затем мужья удалялись покурить, а женщины и детвора рылись в земле, подрывая увесистую морковину ножом, вытягивая ее за косу на поверхность земли, как на улицу. Женщина, разгибая спину от морковенного рытья, наблюдала все это действо. И знала, что напластавшись до полёгу на общественно - полезном морковном рытье, каждая из этих привилегированных женщин, доедет потом на тракторе своего мужа, протряхиваясь на всех кочках и си́дючи сверху, на мешках. Потом поможет Своему Мужчине разгрузить мешки в подвал, сарай или в погреб. И займется на весь вечер непаханою горою обычных женских и деревенских ежедневных и ежевечерних работ. Всего - то и выгоды у жены местного тракториста в том, что привезут на поле и увезут её обратно на тракторе. - А я, - думала женщина, услышала тоску нашей матери и бабули, одолжила у нее велосипед, взяла мешок для моркови и нож. И самостоятельно пришла - приехала за добычей ценного фрукта. И все то время, пока я ковыряюсь здесь на поле и в земле, бабуля может заниматься своими делами или отдыхать. Вечером морковь к ней приедет сама, потому что я её привезу. И все - таки бабуля постоянно завидовала! Винила во всем своих неудачливых детей, которые никак не могли создать ей должного комфорта. А также не доставали корма́! Ежегодная и летняя заготовка и добыча кормо́в! Как же переживала их бабуля, что придётся осенью за бесценок корову - кормилицу со двора продавать! Или, что еще хуже, сдавать коровушку - матушку по совсем уже смешным ценам живым коровьим весом на мясокомбинат! И все это только потому, чтоне сумели, не смогли напасти́ на прожорливую скотину на всю зиму нужных кормов! Женщина изворачивалась, как могла. Подбросила маленького ребенка на воспитание своей матери, устроилась в далекую деревню на краю области главным экономистом. И на осеннюю ярмарку сельхозпродукции, которая проходила несколько дней в областном городе, смогла, беззастенчиво используя свой статус главного экономиста хозяйства, прицепиться пассажиркой к шоферу грузовика и вместо продажи на сельской ярмарке и на рынке, привезти матери в ее пригородное село и свалить на дворе всю ценную машину тюкованной соломы. Не бесплатно, конечно, а по фиксированной ярмарочной цене. Сама женщина своим удачным гражданским подвигом гордилась! Муж, появивишийся в доме ненадолго, прое́здом - пролётом из своей очередной невнятной командировки, о которой никому постороннему нельзя было рассказывать, муж только хмыкал, морщился и подозревал её, как неверную жену, в неустановленных связях с местными трактористами. И даже младшего ребенка на цвет его младенческих глаз пристально изучал. Потому что вмешалась старшая дочь, изучающая по биологии сложный раздел науки под названием - генетика. Ориентируясь на горох, старшая дочь доказала, что глаза у младшего ребенка должны быть карие, а не зеленые. Женщина понимала, что во всем виноват старинный и средневековый монах Мендель, с его законами размножения гладкого и морщинистого гороха. А также законами наследования. Муж грустно сказал: - Все - таки был в мое отсутствие вас здесь проезжий тракторист! Женщина расстроилась, потому что тракториста никакого припомнить не могла. А муж покачал головой и сказал: - Не переживай! Я же твоего ребенка на себя уже записал! - И стал собираться в очередную свою командировку. Не было у мужчины времени выслушивать сбивчивые оправдания, что светлый, младенческий цвет глаз у ребенка может с возрастом потемнеть и поменяться! А бабушка переживала и снова завидовала своим соседям. Соломы ей было достаточно, но кормо́в бывало мало. Солома была грубою и годилась в подстилку или в запаривание. Нужны были еще и другие, нежные, скотине корма. Женщина думала, как же найти машину сена, не рискуя развалить окончательно свою собственную семью… Но на её счастье в той, далекой деревне, куда ее «купили» главным экономистом, вовремя высудился прежний главный экономист. Молодой экономист - мужчина не угодил чем - то своему руководителю, поэтому был сначала отстранен от работы. А потом зверски уволен со своей должности. И даже без соблюдения законов и статей Трудового Кодекса РФ. Прежний главный экономист не смирился, а стал доказывать свои права в суде. И доказал! Вакансия для женщины, как для нового главного экономиста оказалась вакансией закрытой. Как шарик «Уйди – уйди» на резиновой веревочке, она отскочила от этой неверной должности, которую ей сдавали, как в игре в «Дурака», играя с ней краплеными картами. И снова притянулась к городу. И постаралась не расстроиться! Ведь семья теперь была спасена! Зато очень расстраивалась бабушка, от которой навсегда уходила её любимая мечта, которая не могло больше рассчитывать на дешевые корма, другие блага и ценные продукты… Легковая машина поворачивала на повороте на новую дорогу, ведущую к городу Ново - Овску и районному суду. Легковая машина чихала и пробуксовывала на плохо расчищенной дороге, потому что трасса не была уже трассой федерального назначения. А женщина сидела, плотно притиснутая к боковому стеклу и понимала, как странно сбылась одна из бабулиных ме́чт. Её, на личной легковой машине, везут прямо в суд! И подвезут точно к подъезду районного суда, чтобы заставить поучаствовать в деле, чтобы поотвечать за ответчика!...