Красное, черное, ноль

Спустя год.

— Почему вы назвали альбом «Шуанхуа»? — Это может прозвучать слишком романтично и даже наивно, но название пришло мне в голову, когда я увидел покрытые инеем цветы сливы. Удивительно хрупкие, сопротивляющиеся холоду — и оттого еще более прекрасные. Подобное ощущение мне хочется дарить своей музыкой. Красоты, которая может легко рассыпаться, и поэтому стоит того, чтобы остановиться, замедлиться и просто полюбоваться ей. — Чем вы вдохновлялись в процессе работы? — Историей, народными легендами, лесными и горными пейзажами. Повлияла и теория реинкарнаций. Несколько композиций посвящены рассказывают о родственных душах, способных пройти через множество перерождений и вновь найтись в этом огромном мире. — Вы говорили, что мелодия «Горький, как океан полыни» посвящена дорогому вашему сердцу человеку. Это ваша вторая половинка? — Не сочтите за грубость, но это я оставлю в секрете. — Лицо Сяо Синчэня озарила мягкая улыбка, успевшая лишить сна и покоя поклонников по всей стране. — Скажу лишь только, что сегодняшний концерт я тоже посвящаю ему. Вопросы, вспышки, автографы: Сяо Синчэнь не успел заметить, в какой момент это стало неотъемлемой частью его повседневности. Возможно, в день, когда песня, сыгранная им для Сюэ Яна, обрела название и стала основой альбома. Или же прохладным вечером, когда он не просто лично познакомился с Цзинь Гуанъяо, но и подписал долгосрочный договор с его компанией — а потом они с Сюэ Яном до утра пили шампанское и любили друг друга, отдаваясь без остатка. Тогда чокер впервые был одет на Сяо Синчэне, и Сюэ Ян понял, почему это украшение сводит его с ума. Хотя Сяо Синчэнь склонен был считать началом всему ночь в «Фусюэ», которая принесла ему знакомство с Сюэ Яном. Уже год они жили вместе. И это оказалось удивительно гармонично. Они ни разу не поссорились, не поспорили из-за бытовых дел, а крики в их доме можно было услышать, только если дело доходило до кровати. Или до кухонного стола. До дивана, лоджии, душа: в общем-то, куда это дело только не доходило. За наручники Сюэ Ян тоже отплатил, воплотив свои угрозы в жизнь более чем в полной мере, — но почему-то интригующих взор и органы чувств приспособлений в их спальне только прибавилось. Сюэ Ян сдержал обещание и позаботился не только о Сяо Синчэне, но и о тетушке Баошань. Ее перевели в частную клинику, открытую на инвестиции «Башни Кои», поменяли программу лечения, и постепенно ее состояние заметно улучшилось. После этого даже Лань Чжань, воспринимавший Сюэ Яна как временно присмиревшее стихийное бедствие, проникся к нему уважением и симпатией. Но при виде новых засосов, временами расцветающих на открытых участках тела Сяо Синчэня, все еще продолжал впадать в легкий ступор. Сама же тетушка Баошань полюбила Сюэ Яна с первого взгляда. Ей было достаточно того, что племянник рядом с ним светится изнутри, а узнав Сюэ Яна поближе, она растаяла окончательно и с нетерпением ждала их совместных с Сяо Синчэнем визитов. С Сун Ланем их пути практически не перекались. Лишь один раз они случайно встретились с ним и Не Минцзюэ в парке развлечений. Сяо Синчэнь долго сопоставлял мужчину с огромными плюшевыми заячьими ушами на голове и образ главы службы безопасности «Фусюэ», а Сюэ Ян нахально подмигнул Сун Ланю. Он не мог скрыть злорадства от прощального «подарка», оставленного им главе «Фусюэ» после увольнения Сяо Синчэня: стараниями Сюэ Яна Сун Лань провел несколько веселых месяцев, до отказа забитых налоговыми проверками, общением со злобными инспекторами и аудитом документов. Но самое главное, в жизнь Сяо Синчэня вернулась музыка. Он играл каждый день. Для себя, Сюэ Яна, подписчиков и фанатов по всей стране. Для него не было отличий между концертом в виртуальной комнате социальной сети — и огромным залом, заполненным бессчетным количеством людей. Важнее всего было то, что он может с помощью клавиш рисовать картины и сочинять истории, изливать душу и будить чувства в чужих сердцах. Хотя он бы слукавил, если бы сказал, что ему не льстит окружающее его внимание — но ему было бы достаточно и пристального взгляда единственного человека. Пока он смотрит на Сяо Синчэня, музыка будет литься, складываться для него из солнечных лучей и лунного света, мерцания звезд и шелеста далеких волн. Он переложит на ноты их прикосновения и поцелуи, ночные разговоры, смех и объятия. Лишь бы смотрел. Лишь бы все так же сидел на первом ряду и завороженно слушал мелодии, сыгранные лично для него уже десятки раз. Особенно сильно, замирая от волнения, ждал последнюю — посвященное ему признание в любви от человека, навсегда поселившегося в его сердце. В прошлых, нынешней и будущих жизнях.