Се Лянь поворачивает голову и непонимающе хмурится:
— Что?..
Но тут его отвлекает шум.
Его телефон звонит и разрывается от уведомлений.
В следующие полчаса (Хуа Чен довёз его до дома и подозрительно быстро скрылся, едва убедился, что Се Лянь достаточно владеет конечностями, чтобы самостоятельно зайти в квартиру) при помощи шипящего как кобра Му Цина, подоспевшего Фэн Синя и соцсетей, где на него валятся упоминания и просьбы об интервью, Се Лянь примерно восстанавливает картину произошедшего.
И она такова: набравший популярность в последние семь лет анонимный уличный художник, известный как Искатель Цветов (считается, что никнейм приклеился с лёгкой руки его фан-клуба, поскольку цветы изображены на каждой его крупной работе), наконец смог проломить упорство чинуш из муниципалитета и сдвинуть с мёртвой точки навязший в зубах вопрос о приравнивании стрит-арта к вандализму со всеми вытекающими из этого последствиями в виде уничтожения работ и судебных рисков для авторов.
Достигнутая ими договорённость следующего содержания: художнику было позволено создать крупную работу на видном месте в городе, а судьбу её решит открытое голосование жителей. Если работа понравится горожанам, её оставят, а вопрос о культурной ценности и охране стрит-арта будет пересмотрен на законодательном уровне.
Несговорчивый художник мог бы договориться на что-то попроще, но он наотрез отказался как от предлагаемых ему локаций для творчества, так и от работы с сюжетами, одобренными чиновниками.
Так что мурал, от которого зависит дальнейший облик города и судьба многих уличных художников, был целиком и полностью придуман им, и размещен именно там, где он выбрал. В законченном виде он предстал перед публикой к сегодняшнему утру.
Какое отношения вся эта, без сомнения, захватывающая история имеет к Се Ляню?
Мурал украшает собой одну из глухих стен бывшего небоскрёба "Сяньлэ".
Носит имя "Наследный принц под маской бога".
И изображён на нём Се Лянь.
~~~
— Нет, это невозможно!!
Се Лянь устало переспрашивает:
— Что невозможно, Му Цин?
— Ты! Ты невозможен! — Му Цин бушевал с того самого момента, когда известие о мурале с лицом Се Ляня начало распространяться с утренними новостями и геометками в аккаунтах восторженных туристов, сначала по телефону, а теперь и домой к вернувшемуся из больницы директору примчался.
Се Лянь честно пытался понять, в чём проблема, но так и не смог.
Фэн Синь, впрочем, вопреки обыкновению, железобетонно принял сторону Му Цина в вопросе. Он вытягивает руку и загибает один палец за другим:
— Кто-то заваливает тебя клишированными романтическими подарками — это раз. Твою рабочую почту взламывали — два...
— Причём здесь... — возмущённо начинает Се Лянь, но Фен Синь его перебивает:
— Не спорь. О каждом твоём шаге откуда-то известно прорве журналистов — три... И в это же самое время у тебя появляется новый "знакомый", — он поднимает вторую руку и изображает пальцами кавычки, а потом заводит новый счёт на второй руке: — который ходит за тобой везде — раз…
— Не так уже часто он появляется!
— …возит тебя по злачным местам, пока все твои знакомые сбиваются с ног и ищут тебя — два...
— Я сам попросил!
— ...владеет сетью злачных мест - три...
— А это вообще какое отношение к делу имеет?! — Се Лянь упрямо скрещивает руки на груди.
— ...отправил тебя в больницу в первые две недели знакомства — четыре...
— Это не его вина!
— И, похоже, заплатил кому-то, чтобы твоё лицо было видно с любого конца города — пять!
Фен Синь потрясает сложенным кулаком куда-то в потолок, видимо, угрожая отсуствующему при разговоре Хуа Чену.
Се Лянь потирает точку между бровей:
— Моё лицо
уже было видно по всему городу, когда мне было семнадцать! Только тогда это была реклама люксового парфюма, а теперь это искусство и будущая достопримечательность. Ты знал, что при её создании использована краска, поглощающая углекислый газ?.. — добавляет он, не удержавшись, таким мечтательным тоном, что Му Цин просто физически не может закатить глаза дальше. — Хоть убей не понимаю, почему вы так переполошились из-за "Наследного принца". Но самое главное, чего я не понимаю — с чего вы так уверены, что директор Хуа имеет к этому отношение?
Се Лянь откровенно лукавит. Странная оговорка Хуа Чена, которую тот сделал за секунду до того, как телефон Се Ляня начало разрывать, прямо подразумевает, что тот действительно имеет какое-то отношение к происходящему.
И... есть ещё кое-что. Если дать себе труд вспомнить, то окажется, что он регулярно видел Хуа Чена рисующим с их первой встречи, даже на ужине в лапшичной тот бессознательно черкал что-то на салфетке. И этот внимательный изучающий взгляд, которым тот обычно смотрит на лицо Се Ляня, как будто хочет разобрать его на отдельные линии и запомнить каждую навсегда…
Фен Синь и Му Цин синхронно и многозначительно смотрят на что-то на Се Ляне, и тот, не опуская глаз, знает, что там.
Гипс на его правой руке.
И мультяшный Эмин с мультяшной слезой, стекающей из мультяшного глаза и чудовищно неразборчивой подписью "прости, гэгэ".
— Он тебя заворожил, что ли?.. — Му Цин звучит уже даже не злым, а, как и Се Лянь, усталым. — Такое чувство, что даже если он у себя на лбу напишет "подозрительный", ты сразу читать разучишься.
— Если он таким подчерком это напишет, то я тоже не пойму, — не может удержаться от колкости Фен Синь.
Се Лянь глубоко вздыхает.
~~~
— Я ценю их заботу, но они с ума посходили, — жалуется он Ши Цинсюань за чашкой чая тем же вечером у неё дома. — Почему-то вбили себе в головы, что все проблемы в моей жизни — из-за Сань Лана, хотя, видит небо, спокойной жизни у меня и раньше не было никогда! Они почему-то даже убеждены, что за "Наследного принца под маской бога" тоже каким-то образом отвечает он! — вообще-то на самом деле Се Лянь тоже так считает, но ему эта мысль кажется слишком дерзкой, чтобы просто так начать в неё верить, не поговорив сначала с Хуа Ченом.
— Не обращай внимания, они привыкнут, — отвечает Ши Цинсюань философским тоном. — Просто хотят защитить тебя от плохого мальчика, который слишком уж бунтарски одевается и нарушает сложившиеся устои одним своим видом... А мне наоборот кажется, что хороший плохой мальчик — это именно то, что тебе нужно, — внезапно брякает она и двигает бровями игриво.
Се Лянь округляет глаза:
— Что ты такое говоришь?
— Только представь себе, как ты просыпаешься на красных-красных простынях... — вкрадчиво произносит Цинсюань с глазами, горящими нездоровым азартом. — Чистишь зубы в красной-красной ванной... идёшь на красную-красную кухню... берёшь красную-красную чашку... и начинаешь кричать, потому что кофе в ней — чёрный! — она убеждённо кивает собственным словам. — Можешь начинать морально готовиться, потому что так всё и будет, попомни мои слова!
— Боги, Цинсюань, что ты несёшь? — Се Лянь закрывает лицо ладонью, не зная, плакать ему или смеяться.
— Не переживай, я совсем не думаю, что пунктик на любимом цвете как-то плохо характеризует мужчину! Даже наоборот! Он просто... постоянен в своих пристрастиях... наверное... — продолжает дурачиться она.
Се Лянь набирает воздуха в грудь, чтобы набраться смелости вообще поднять эту тему:
— Ну ладно, даже если предположить, что директора Хуа интересуют мужчины, - на что нет
ни единого указания — то я-то ему зачем? Он такой яркий... разносторонний... молодой...
— Да, действительно... — бормочет Ши Цинсюань с деланым равнодушием, что-то вбивая в своём телефоне. — Сколько там тебе исполнилось, сорок три?
— Тридцать два...
— Ой, да кто эту седую древность разберёт, — пренебре-жительно припечатывает его бывшая однокурсница, откладывая свой телефон демонстративным жестом. В это время экран телефона Се Ляня оживает. Ему пришло сообщение от Ши Цинсюань.
И это ссылка на статью "топ-10 самых желанных холостяков страны". С Се Лянем на обложке.
Статья сегодняшняя.
Иллюстрирует её одно из тех фото со ступеней больницы: гипс прикрывает пальто, распахнувшееся от ветра, лицо у Се Ляня бледное, а взгляд — чуточку раздражённый (но постороннему наблюдателю такие тонкости понять трудно).
~~~
Се Лянь, как обычно, устроился на ночь на диване в гостиной у Ши Цинсюань. Се Лянь и без сломанной руки часто оставался у неё ночевать. Эта привычка сложилась у них ещё с тех пор, как брат Ши Цинсюань нанимал кого-то, чтобы следить за ней; тогда она какое-то время боялась оставаться по вечерам одна. Но у Се Ляня есть и свои проблемы с одиночеством и концепцией дома. Кушетка в переговорной, гостевые диваны в домах друзей, даже больничная койка — любой угол ощущается надёжней, чем собственная постель.
Кажется, это пошло приблизительно с тех пор, как он обнаружил тела родителей в том месте, которое считал их общим домом, однажды поутру.
Се Лянь поймал эту мысль — и привычно отложил в сторону, как толстый запечатанный конверт из прошлого, с которым нужно обращаться со всей возможной осторожностью.
Он достал свой телефон, смахнул очередной десяток уведомлений отовсюду о сообщениях, которые пока не планировал читать, и открыл фото "Наследного принца под маской бога". На самом деле, картина изображала принца, роняющего эту самую маску, причём фигура и лицо были стилизованы под традиционную живопись и при этом имели явное портретное сходство с Се Лянем, а падающая маска превращалась в абстрактный геометрический паттерн, контрастирующий с остальным изображением как цветом, так и стилем. В одной руке принц держал меч (большинство комментаторов склонялось к тому, что это отсылка к оружейной деятельности "Сяньлэ"), в другой — цветок (визитная карточка Искателя Цветов и возможная отсылка к нынешнему природозащитному направлению деятельности Се Ляня). Старинная торжественная одежда, которую носил принц с мурала, вероятнее всего, была навеяна костюмом Се Ляня из вирусной рекламы “Мусорного бога”.
Се Лянь не считал себя большим специалистом в искусстве, но работы Искателя Цветов приводили его в трепет.
И не только потому, что имелись определённые подозрения насчёт личности художника.
И, тем более, не только из-за того, что на этой был изображён он сам.
Се Лянь открыл окошко переписки с Хуа Ченом и задумался. "Хэй, а это не ты случайно нарисовал мой портрет размером в десять этажей?" всё ещё не ощущалось хорошим началом разговора. И всё же узнать ответ хотелось.
Но окно переписки вдруг ожило само:
Сань Лан 00:16
гэгэ?
Сань Лан 00:16
ты в порядке?
Взгляд Се Ляня нервно заметался, как будто Хуа Чен поймал его за чем-то смущающим. Как будто Хуа Чен мог знать о том, что Се Лянь прямо сейчас сидит и ломает голову, что ему написать, или что допускает мысль о том, что Хуа Чен — загадочный художник, вдохновлённый его, Се Ляня, обликом, или…
С перепугу Се Лянь сделал самую нелепую из пришедших ему в голову вещей.
Я 00:17
ты знал? [ссылка]
Скинул ссылку на ту дурацкую статью о холостяках от Ши Цинсюань.
И получил молниеносный ответ.
Сань Лан 00:17
догадывался
(Хуа Чен в эту статью не попал, во-первых, потому что про его семейный статус неизвестно никому и ничего, во-вторых, потому, что последнему репортёру, который пытался сфотографировать его против воли, он разбил камеру, причём так удачно вписавшись в слепую зону посреди людной улицы, что зеваки видели только, как он помогает собрать осколки и с ласковой улыбкой желает репортёру больше не быть таким неловким.)
Се Лянь замер в тихом ужасе от себя и ситуации на пару минут, но Хуа Чен тоже, похоже, опешил, и не писал ничего в это время.
И Се Лянь решился.
Я 00:20
так значит, Хуа Чен...
Сань Лан 00:20
да?
Сань Лан 00:20
хотя мне всё-таки больше нравится обращение «Сань Лан».
Я 00:20
Сань Лан покажет мне свои рисунки?
На этот раз на несколько минут замолчал Хуа Чен.
От непонятного волнения в ожидании ответа Се Ляню начало казаться, что весь воздух в комнате кончился.
Хуа Чен 00:24
гэгэ видел
Се Лянь тихо взвизгнул и прижал подушку к лицу. Он сам не понял, откуда такая реакция. Люди и раньше обращали внимание на его внешность.
Портретов размером с дом, конечно, раньше не было, но более практичных размеров определённо были.
Возможно, дело в самом портрете.
Или всё-таки в личности художника.
Или в неприятной стороне медали — а что, если Хуа Чен общался с ним, пока работал над проектом и нуждался в модели, а теперь потеряет интерес?
Се Лянь со вздохом отрывает подушку от лица и пишет ещё одно сообщение.
Я 00:27
я могу увидеть больше?
К счастью, ответ приходит почти сразу.
Сань Лан 00:27
конечно
Сань Лан 00:27
заехать за тобой завтра?
Я 00:27
да!!
~~~
Но ко времени их встречи произошло ещё одно событие, которое никак нельзя было проигнорировать. Как минимум, потому, что оно переполошило буквально каждого человека вокруг Се Ляня.
Искатель Цветов опубликовал второй необычайно большой для себя пост в своих официальных соцсетях (первый был предыдущим утром, и в нём рассказывалась история о новой работе и её значении), где он поблагодарил поклонников за тёплый приём "Наследного принца" (довольно нетипичный жест для художника, известного своей отстранённой на грани с холодностью манерой общения с публикой), лично поблагодарил Се Ляня за вдохновение... и объявил благотворительный сбор в пользу "Мусорного бога".
И "Мусорный бог" содрогнулся от обрушившегося на него внимания.
