За снитчем пойдешь — любовь найдешь

      Встретились все как обычно в Хогвартс экспрессе. Чан за это лето загорел из-за частых поездок на море и прогулок на солнце. Помимо этого стал выше, черты лица стали более яркими, так же начали вырисовываться мускулы. — Рот закрой, муха залетит. — шепнул Феликсу на ухо Чонин. — Что? Я не открывал рот! — тут же возмутился младший. — Уверен? — с издевкой спросил Чонин. — Уже нет… — признал Феликс. — Вы чего там шушукаетесь? — с придворным возмущением спросил Джисон. — Ставим ставки, кто из вас снизу! — в тон ему ответил Феликс. — Минхо! Твой младший думает как самый настоящий извращенец! — тут же нажаловался Джисон. — Решайте свои проблемы сами. Я хочу спать. — даже не открывая глаза, сказал им Минхо. Он облокотился на Сынмина и задремал. — Он не выспался? — спросил у Феликса Чан. — Ага. Родители ему полный вынос мозга устроили. — обеспокоено смотря на брата, ответил младший. — Из-за чего на этот раз? — нахмурившись, спросил Хёнджин. — Кто его знает. Меня никто в известность не ставит. — пожал плечами Феликс. Всю дорогу Минхо проспал на плече Сынмина. По пробуждению у обоих все затекло, но никто не жаловался. — Как себя чувствуешь? — спросил у друга Сынмин. — Все в порядке. Не беспокойся. — для большей уверенности улыбнулся Минхо, но улыбка вышла такой вымученной, что сердце Сынмина будто сжали тиски. Ему хотелось обнять друга и давать никому в обиду. Будто почувствовав его настроение, Хёнджин похлопал ему плечо в качестве поддержки. Благодарно улыбнувшись ему, Сынмин пошел следом за Минхо, не замечая обеспокоенный взгляд Чана. Всю неделю Минхо был рассеянным и будто не с ними. От таких перемен были обеспокоены все: сокомандники, профессора и, разумеется, друзья. — Я беспокоюсь о Минхо. — тихо признался Сынмин Хёнджину в один из дней, когда они готовились к магловедению. — Я тоже. Но это же Минхо. Он справится. — пытался успокоить его Хёнджин. — Я вчера видел, как он минут десять пустым взглядом смотрел в стену. Звал раз пять, пока он не посмотрел на меня. Его что-то беспокоит, но он не хочет говорить нам. — с каждым словом Сынмин хмурился все больше, а беспокойство в его сердце росло. Обняв его, Хёнджин сказал: — Не стоит на него сейчас давить. Когда придет время, он сам нам расскажет. — Надеюсь.

^_^

      Только время все не наступало. Прошла неделя, две, три, месяц, второй, а Минхо никому так и не рассказал. Слизеринец все больше отдалялся от друзей, редко выходил гулять. Единственное время, когда он был все таким же Минхо — это на уроке по уходу за магическими существами и на квиддиче. Но вот наступила зима, и количество выходов друга на улицу сильно сократилось. Хёнджин, как его сосед, хоть и видел чаще, но разговорить никак не мог. Минхо всегда лежал в обнимку с Суни, который будто чувствовал плохое состояние хозяина, молча терся об него в знак поддержки. Только в такие моменты можно было увидеть редкую улыбку друга. По началу оптимистичный Хёнджин начал бить тревогу за состояние друга. Феликс каждую неделю писал письмо родителям, пытаясь докопаться до правды. В один из таких дней Чонин нашел младшего в библиотеке, погруженного в свои мысли. — Что ответили? — первое, что спросил Чонин. — Они проигнорировали. — глухо ответил Феликс. — Я не понимаю. Минхо их ребенок. Почему они его так не любят? Сколько себя помню, ему приходилось выживать. Его любили только домовые в нашем доме. Он всегда с ними проводил время. — по его щеке тихо скатилась одинокая слеза. Одинокая, как Минхо. Не успев подумать, Чонин обнял Феликса в попытке успокоить. — Знаешь, у каждого человека есть своя судьба. У кого-то чуть легче, у кого-то чуть тяжелее, но не бывает только плохое или только хорошее. Минхо в детстве столько терпел от родителей, при этом ему повезло с братом и друзьями, которые не дадут в обиду. Поэтому давай сейчас покажем, как мы им дорожим и не дадим утонуть в самокопании. — Ты прав. Он все время меня защищал от всех. Пришло время и мне его защитить. — сжав кулаки, сказал Феликс. Сейчас было время обеда, поэтому они направились в столовую, где должны сейчас находиться Минхо и остальные. Ещё на входе они слышат ругать. Нахмурившись, друзья зашли внутрь. — Да он же совсем как девчонка! Тощий, с пухлыми губами, ещё кожа такая чистая, аж слепит. — чуть ли не выплевывая ругательства, сказал ученик Гриффиндора. — Возьми свои слова обратно! — тут же вспылил Джисон, защищая Минхо, на которого были направлены слова. — А то что? — с вызовом спросили дружки Гриффиндорца. — А то на твоем уродливом лице появится парочку синяков! — закатывая рукава, пригрозил Хёнджин. — А ты попробуй! — оскаливаясь, подстрекал глава шайки. — Хёнджин, Джисон, не нужно. Они правы… — тихо сказал Минхо под удивленные взгляды друзей. Не поднимая головы, он выбежал из столовой. — Минхо! — кричали ему в след друзья. Больше не в силах терпеть, Чан подошел к главному обидчику и со всей силы ударил того по лицу. — Ты не стоишь даже его волоска. — единственное, что он сказал перед тем, как побежать следом за Минхо. Поспрашивав у картин, Чан узнал, куда убежал Минхо. Нашел он его, свернувшегося в клубочек. — Минхо. — тихо позвал его Чан. — Отстань. — всхлипывая сказал Минхо. — Нет. Тебе плохо, я не уйду. — Тогда оставайся, а я уйду! — показушно встав и топнув ногой, сказал Минхо, но его остановили сильные руки Чана. — И ты никуда не пойдешь. Пока мы не поговорим. — как можно мягче сказал Чан. — Я не хочу говорить. — упрямился Минхо. — Хо, мы все эти месяцы давали тебе пространство, время, но нам так больно смотреть на такого разбитого тебя. Расскажи, и я тебя поддержу в любом случае. Тебе станет легче, когда поделишься. Вот увидишь. — продолжал уговаривать Чан. — Родители сказали, что стыдятся существовании у них такого уродливого сына. — обхватывая себя руками, начал Минхо. — Им мало того, что я староста факультета, что я капитан команды по квиддичу, что я занимаю одну из самых высоких месть в рейтинге по оценкам. Видите ли, я не их копия, из-за чего они не верят, что я их ребенок. Они тайно сделали тест ДНК, который подтвердил, что я их ребенок. — по мере рассказа слезы не переставая текли по красивому лицу Минхо. Не сумев вынести его слез, Чан притянул к себе в объятия. Минхо перестал говорить, а просто продолжил плакать, в ответ обхватывая Чана. — Ты самый красивый, самый умный, самый невероятный, самый-самый. — прижимая младшего к себе ещё ближе, бормотал Чан. Его взгляд застилали слезы, которые неизвестно когда подступили. Они ещё долго так простояли, пока Минхо окончательно не успокоился. Посмотрев на красное заплаканное лицо Чана, он ни мог не съязвить. — Ладно я, ты то чего плакал, дурак? — А ты что себя накрутил? Кто из нас ещё дурак? — в тон ему ответил Чан. — Конечно же…— не успел Минхо договорить, как услышал тихое мяуканье. Посмотрев в направлении звука, он увидел рыжего кота. — Это кто у нас такой маленький? — тут же растаял подросток. — Кот. — ответил ему Чан. — А я не вижу, что это кот! — с сарказмом отозвался Минхо. — Я так и подумал. Если без шуток, то ты слышал, что раньше люди считали рыжих котов оберегами от ударов судьбы. А у тебя их аж два. Точно в полной сохранности будешь.