christmas chaos

Лёжа на кровати, Хёмин глубоко вздохнула, чувствуя себя законченной ботаничкой. Сегодня гребаное Рождество, а она сидит в своей запыленной комнатушке в общаге одна единственная, которая вместо того, чтобы праздновать, решила дочитать книгу. Соседки, будучи на седьмом небе от счастья, что у них начинаются зимние каникулы, давно разукрасившись, упорхнули то ли в клуб, то ли ещё куда-то, оставляя подругу наедине с книгой и одиночеством. Хёмин, честно говоря, как-то пропустила этот момент мимо ушей, предпочитая заткнуть уши наушниками и читать книжку дальше, лишь бы отвязаться от этих бездельниц, которые до последнего пытались вытащить её на улицу. Нет, Сора и Джимин не были разгульными девицами, которые то и дело развлекались. Они обе прилежно учились, практически никогда не пропускали пары и были действительно потрясающими подругами, которые никогда не оставляли Хёмин наедине со своими проблемами. Сора даже встречается с её сводным страшим братом — Чон Юнхо, и именно по этой причине Хёмин пришлось пересилить себя и подружиться с Пак Сорой — достаточно темпераментной и острой на язык особой. Джимин же, в отличие от них обеих, была самой красивой в их компании и той, кто больше всего знается на отношениях. Хёмин даже иногда завидовала тому, с какой скоростью Со Джимин могла найти себе парня, при этом действительно влюбившись в него. Потому что сама она уже давно была влюблена в одного единственного. Отчаянно и бесповоротно. Опустив глаза обратно в книгу, Хёмин снова прошлась взглядом по предложению, но мозг отчаянно отказывался воспринимать информацию. Вся голова была забита тем, какое она ничтожество, раз сидит здесь в одиночестве, читая любовный роман, который, к слову, был действительно ужасно паршивым, вместо того, чтобы отмечать конец большинства зачётов и начало зимних каникул. Неожиданно в дверь постучали и девушка тут же отложила книгу, спрыгивая с кровати. Как только раздался второй стук, Хёмин раздражённо что-то буркнула про себя, а после, схватившись за ручку, распахнула двери. — Привет, сестрёнка, — напротив неё, довольно улыбаясь во весь рот, стоял брат. Хёмин вздрогнула от неожиданности и уже хотела захлопнуть двери обратно, как Юнхо подставил ногу, тем самым мешая ей сделать это. — Не так быстро, Чон Хёмин! Девушка закатывает глаза, всем нутром ощущая, что Юнхо здесь не просто так. Он был тем ещё пронырой и манипулятором, который для собственной выгоды мог выманить её куда угодно. Особенно в рождественскую ночь. В ту, которую она планировала остаться дома и читать книги за чашечкой какао, а не пива. И компания братца никак не входила в её планы. — Итак, чем занимаешься? — Юнхо без спросу заходит в комнату, оглядываясь, а затем вальяжно и без зазрения совести располагается на её кровати, пальцами цепляя раскрытую книгу. Он тут же подносит её к лицу и вглядывается в название, а после кривится в отвращении. — Фу, Хё, какую же пошлятину ты читаешь. Хёмин задыхается от возмущения и вырывает из рук парня книгу, бережно откладывая её на письменный стол. Хотя Юнхо и был в чём-то прав, — книга действительно была слишком пошлой, — но она никак не могла позволить ему издеваться над ней. Только не в этот вечер. — Чего тебе надо? — таким же возмущённым тоном интересуется она, бедром облокачиваясь об стол. Хёмин знала Юнхо как свои пять пальцев. Не то, чтобы они враждовали, просто любили подкалывать друг друга и иногда эта грань переходила черту дозволенного. Несмотря на то, что они оба были не родные друг другу, Хёмин всегда любила его и заботилась, зная, что Юнхо забывает о себе в погоне за заботой о других. И на такой случай у него рядом всегда была Хёмин. Она практически никогда серьёзно не злилась на него, не считая ситуаций, когда он вёл себя, как самый настоящий засранец. — Сора сказала, что ты осталась совсем одна, поэтому я и зашёл, — он цокает языком, заставляя Хёмин буркнуть что-то матерное в сторону подруги. Все в университете знали, что Юнхо терпеть не мог скучных людей. Он всегда обходил их десятой дорогой, предпочитая проводить время в шумных компаниях, особенно вместе со своими друзьями, в то время как Хёмин ненавидела шум и гам, желая скрыться от него как можно подальше. Именно поэтому она чаще всего избегала своего брата и его весёлую компанию лучших друзей. Даже несмотря на то, что там был он. — А Сора тебе не говорила, что хотела потащить меня в какой-то загородный коттедж с кучей парней? — складывая руки на груди, скептически интересуется девушка. Ещё одна братская особенность Чон Юнхо состояла в том, что он никогда и ни при каких обстоятельствах ни на шаг не подпускал к своей сестре парней. Даже если это были его друзья. Точнее, особенно своих друзей. Несмотря на то, что это дико бесило, всё же Хёмин чувствовала себя в безопасности. С таким братом ей никогда не было страшно находиться в окружении парней. — А я думал, что мы ещё летом договорились о том, что проведём время вместе, — обиженно надул губы Хо. — Это было летом, а сейчас я передумала, — закатила глаза Хёмин, фыркая. Юнхо поднимается с места и вплотную подходит к сестре, заключая её в объятия. Девушка тут же давится воздухом от неожиданности, а после пытается оттолкнуть его от себя. Не обращая внимания на попытки сестры отпихнуть его от неё, Юнхо заносит руку и осторожно касается длинных тёмных волос, поглаживая. Хёмин тут же перестаёт брыкаться и лишь тяжело вздыхает, чувствуя себя побеждённой в этой мини-схватке. — Послушай, я знаю почему ты больше не хочешь тусить в нашей компании… Но… — Да что ты, — бубнит куда-то ему в плечо девушка, а после упирается своими небольшими ладошками в широкую мужскую грудь, желая оттолкнуть Юнхо как можно дальше от себя. Юнхо тихонько смеётся с её нелепых попыток, а Хёмин лишь нервно выдыхает, стукая его по плечу. Она чувствует как трясётся тело брата и дует губы, ведь знает, что Юнхо не глупый и вполне мог заметить, как она наивно сохла по одному из его лучших друзей. — Я знаю, что тебе нравится Сонхва-хён, — неожиданно его тон становится серьёзным. Хёмин давится воздухом и краснеет, сильнее зарываясь лицом в тёплый свитер парня. Ну вот, он и правда слишком догадливый проныра! — Что за чушь ты несёшь, — фыркает она настолько тихо, что не уверена услышал ли её Юнхо. Он наконец-то отпускает её, высвобождая из своей стальной и цепкой хватки, после чего Хёмин резко отворачивается, дабы Юнхо не заметил её красного, словно переспелый помидор, лица. Пытаясь унять дрожь в руках, она взглядом бегает по полкам с книгами и достаёт одну. Кажется, это были Сумерки, но она не уверена, ведь перед глазами всё плывёт от неожиданного выброса адреналина. — Знаешь, у парней возникли вопросы почему ты так резко отдалилась от нас, — парень вздыхает, и Хёмин слышит отдаляющиеся шаги, а после лишь то, как шуршит её одеяло. Она ещё несколько секунд тупо смотрит на книгу в руках, пытаясь унять разбушевавшееся сердце, а затем аккуратно кладёт на стол, разворачиваясь в сторону брата, развалившегося на её кровати. Она зло смотрит на него, а после подходит и со всей силы заезжает ногой по его свисающим, заставляя взвыть от боли. — Какого хрена, Хё… — обиженно дуя губы, Юнхо потирает ушибленное место. — Ты хотя бы для приличия кроссовки сначала снял, — сердито выпаливает девушка. — И вообще, сказала же, что у меня дел по горло! Юнхо тут же скептически приподнимает брови и складывает руки на груди. Знал он эти её дела — книжки читать и, с кружкой какао в одной руке и любимым зайцем Джимми в другой, дорамы сопливые смотреть. — Опять будешь пересматривать очередную дораму или книжку читать? — всё не унимается он. — Хё, тебе нужно развеяться. Парни скучают по тебе. Я скучаю по тебе, в конце-то концов! Когда мы вообще последний раз проводили время вместе, а? Хёмин тут же опускает взгляд вниз, начиная неловко теребить края футболки, пока Юнхо продолжал спокойно сидеть рядом. Он действительно выглядел таким спокойным и уверенным, что ей вдруг захотелось заехать ему между глаз. Как же легко Юнхо говорить об этом, не зная, как это трудно для неё. Но ведь, с другой стороны, Хёмин понимала, что должна выйти из своей зоны комфорта. Не может же она вечно избегать Сонхва и остальных. Как минимум потому что они все каким-то образом оказываются у них дома на каникулах. Возможно, это даже даст ей шанс быть ближе к Сонхва в этот рождественский вечер. Хёмин вдруг тяжело вздохнула. А что, если она решится пойти, но всё испортит? Может быть, лучше просто остаться здесь, продолжая скрывать свои чувства? А что, если её чувства окажутся невзаимными? Ей совсем не хотелось провести остатки праздников, проливая слёзы, уткнувшись в подушку. — Я не пойду, — отрывисто заявляет Хёмин, поднимая уверенный взгляд на брата. И хотя Хёмин действительно хотелось увидеть Сонхва хотя бы ненадолго, одним глазком, она решила, что лучше держаться подальше, ведь неизвестно, что она может выкинуть под воздействием спиртного. Обычно, когда она пила (что случилось крайне редко), то ничего не помнила наутро, поэтому с последнего раза, когда она проснулась в безумно смущающем положении вместе с Чон Уёном, зареклась и вовсе ничего не употреблять. Даже по праздникам. — Почему? Ёсан постоянно меня спрашивает, когда ты освободишься и начнёшь проводить время с нами, как раньше, а я устал им врать, что ты постоянно занята учёбой. Да и Сора не хочет пускать тебя в угол читать свои книжки, — возражает Юнхо и его брови тут же дёргаются вверх в немом упрёке. — Я просто не хочу видеться с твоими друзьями, да и у меня особо-то нет праздничного настроения, — отвечает Хёмин, пожимая плечами. Юнхо раздражённо фыркает, а после встаёт с кровати, выпрямляясь во весь рост. Он был высоким, с атлетичным строением тела, поэтому каждый раз Хёмин приходилось задирать голову до небес, чтобы поговорить с ним. И это реально раздражало до невозможности. Он что, никогда не может пригнуться или присесть в конце концов? — Я даю ровно полчаса на сборы, и если я не увижу тебя внизу у своей машины… — решительно начинает он, плавно двигаясь в сторону двери. Как только Юнхо достиг своей цели, он на пятках развернулся к сестре, злобно ухмыляясь. — Я без зазрения совести расскажу парням о том, почему ты их избегаешь. Хёмин слушает молча и, после того как дверь захлопывается с обратной стороны, возмущённо дует щёки, больше походя на разъярённого хомячка. Этот Чон Юнхо… Искусный шантажист, засранец и проныра, который не оставляет ей никакого выбора, кроме как с тяжёлым вздохом подняться с кровати и, схватив со стула полотенце, отправиться в душ, чтобы привести себя в порядок, ведь… он, чёрт возьми, реально может без зазрения совести рассказать всем о том, почему она избегает их. Медленно перебирая ногами по длинному коридору, Хёмин продолжала вздыхать, мысленно ругая Юнхо всеми существующими и несуществующими словами. Засранец, придурок, идиот! Вот почему именно он стал её братом? Почему не Чонхо, к примеру? Чхве Чонхо был самым младшим в их мужской компании и ровесником её самой, а ещё он был чертовски милым и обаятельным парнишкой, походящим на плюшевого мишку, которого так и хотелось затискать в объятиях. И хотя с виду Чонхо выглядел миленьким младшеньким, на самом деле сил у него было хоть отбавляй, мог с одной левой уложить своих хёнов на лопатки. Но к ней он всегда относился с теплом, — это Хёмин знала точно. Они действительно были ближе, чем остальные, и встречались чаще, так как учились на одном факультете. Вот только… Она избегала и его тоже. Как только видела на горизонте (а заметить его было просто невозможно), так и удирала куда подальше с глазами по пять копеек, ведь знала, что он в любом случае поведёт её в кафетерий, где будут все остальные. Именно поэтому Хёмин всегда приходилось перебиваться в обед шоколадками и ванильным молоком, только бы не видеть Пак Сонхва, и не краснеть, глазея на него, как последняя (влюблённая) дурочка. — Пошёл ты к чёрту, придурок! — громкий крик заставляет Хёмин на секунду остановиться, удивлённо хлопая глазами в сторону одной из комнат. — Катись нахрен, мудак! Мы расстаёмся! Дверь тут же распахивается и оттуда сначала вылетает тёмный рюкзак, а затем небольшого роста паренёк, спотыкаясь об свои же ноги. Не удержав равновесие, он буквально заваливается на ошарашенную Хёмин, сбивая ту с ног. Она с визгом летит на пол и, не придумав ничего лучше, хватается за воротник его огромной толстовки, тем самым утаскивая за собой. Оба приземляются на пол с глухим стуком, и Хёмин болезненно стонет, чувствуя удар головой. В глазах темнеет и она жмурится, моментально отпуская воротник парня, который сжала до побеления костяшек, и переместив руки на широкую грудь, чувствуя как быстро бьётся его сердце. — Ты в порядке? — возле уха раздаётся взволнованный голос, который, сквозь пелену, кажется ей смутно знакомым, а после девушка распахивает глаза, видя прямо перед собой никого иного, как Чон Уёна собственной персоной. Его пытливый взгляд бегает по её лицу, словно выискивая ответ на вопрос. — Буду, если ты слезешь с меня, — хрипит Хёмин, сильнее начиная давить на широкую грудь парня. Его глаза тут же расширяются и он подскакивает на ноги, после протягивая ей руку. — Спасибо. — Прости, я не хотел, — смущённо шепчет Уён, почёсывая затылок. Эта девчонка всегда влияла на него странным образом. Каждый раз, когда он видел её, то впадал в некий ступор, просто глупо хлопая глазами. А стоило ей заговорить с ним, как он и вовсе терялся, краснел и, словно язык проглатывал, не в силах ответить. В общем, вёл себя как полный болван, как и сейчас, поэтому всё чего хотелось Уёну — провалиться сквозь землю от стыда. — Да ладно, с кем не бывает, — отвечает Хёмин, пожимая плечами. Отчего-то ей становится неловко, ведь ещё минуту назад она слышала как его бросили и позорно выставили за дверь. Стоит ли вообще спрашивать его о том, что он чувствует? — Как ты? Уён поднимает голову, недоумённо смотря на девушку напротив. Чон видит как в его голове начинают активно крутиться шестерёнки, и хочет уже рассмеяться, но видит как искажается лицо Уёна в грустной гримасе, и стискивает губы в тонкую полоску. Вообще-то с Уёном она не была в слишком тесных дружеских отношениях. Так, иногда обыгрывала в играх, во время их мужских посиделок, или сталкивалась с ним во время общих пар в лекционке. И всегда было такое стойкое ощущение, что он избегает её. Ну а Хёмин и против никогда не была, — ей вполне было достаточно общения с остальными парнями. — Да нормально, — Уён всплёскивает руками, нервно проводя языком по пересохшим губам. — Ну, ладно, я тогда пойду. Пока! Парень пытается смыться как можно скорее, но уже через несколько секунд замирает, прислушиваясь. Где-то за поворотом слышатся быстрые шаги и разговоры, из-за чего он в панике поворачивается обратно к не менее нервной девушке и бросает на неё умоляющий взгляд. Хёмин до боли закусывает губу и обводит взглядом коридор, пытаясь понять куда им лучше спрятаться. Не хватало ещё, чтобы его поймали в женской части общаги, после чего доложили о нарушении правил и впаяли наказание! Недолго думая, Хёмин хватает его за локоть и волочит в сторону душевой, куда и собиралась с самого начала. Сбитый с толку, Уён что-то мычит позади, пока не оказывается прижатым к стене в женской душевой в странной позе. Он резко замолкает, когда её ладошка накрывает его рот, призывая заткнуться хотя бы ненадолго. Уён чувствует как его сердце на секунду замирает, а затем заходится в бешеном ритме, и выдыхает ей в ладошку, стоит Хёмин случайно задеть его пах, в попытке принять нормальную позу, вместо той смущающей, в которой они стояли несколько минут, прислушиваясь. — Ушли, — тихонько проговаривает она, а затем переводит взгляд на лицо Уёна, который, кажется, всё это время разглядывал её. Она приподнимает брови, заставляя парня смутиться ещё больше. — Что? У меня что-то на лице? — Красота, — бубнит он ей в ладошку, а после повисает тишина, нарушаемая лишь тиканьем огромных часов, висящих в коридоре. Уён мысленно даёт себе оплеуху. Как он мог сморозить такой идиотский подкат в такой момент? — Э-э, — Хёмин неловко отходит от него, чувствуя себя странно довольной после такого дурацкого комплимента. — Спасибо? Уён краснеет пуще прежнего и выдыхает, когда наконец-то чувствует свободу, а то ещё несколько секунд, и он бы точно натворил делов за которые ему было бы стыдно смотреть ей в глаза. — Что ты вообще забыл в нашей общаге? — подозрительно щурясь, Хёмин выгибает бровь. Уён грустно вздыхает, чувствуя себя на самом деле последним мудаком. — Заходил пригласить свою девушку на вечеринку в коттедж, — он закусывает губу, опуская глаза в пол, будто бы там было что-то очень интересное. — Точнее, уже бывшую девушку. — Оу, — выдыхает Хёмин, не зная, что ещё можно сказать. Она ещё никогда не встречалась ни с кем и не познала, что такое расставание. Да ещё и в Рождество. Вероятно, это очень больно. — Да ничего, — отмахивается Уён, вдруг веселея. — А ты придёшь? Видел, что Юнхо заходил к тебе. — Я вообще-то не планировала, но ты же знаешь Юнхо, — она закатывает глаза, стаскивая с плеч полотенце. — Поэтому да, я буду. Внезапно губы Уёна растягиваются в широкой улыбке. Смущение отступает на второй план и он резко притягивает Хёмин к себе, заключая в крепкие объятия. Сейчас ему было плевать, что они находятся в слишком неловком положении, да ещё и в женской душевой, — Уён ничего не мог поделать с собой. Он действительно скучал по ней. Все эти полгода были для него настоящей мукой, словно из его жизни забрали что-то невероятно важное, забрали частичку его сердца, из-за чего он не мог найти себе места. А когда пытался хотя бы как-то подобраться к ней, собирался с духом, ведь пока она была в их компании, он стеснялся оставаться с ней наедине, а тут она и вовсе как-то резко исчезла из их поля зрения, и он чувстовал себя крайне неуверенно. И каждый раз, когда он набирался смелости подойти к ней, как она тут же ускользала, всегда оправдываясь делами и учёбой. И неужели сейчас всё вернётся на круги своя? Неужели он снова сможет быть рядом с ней, видеть её, слышать её голос и смех, быть счастливым в конце концов? — Уён, — бубнит она ему в грудь, чуть ли не задыхаясь от стальной хватки парня на своём теле. — Уён, ты сейчас меня либо задушишь, либо раздавишь! — Прости, — он посмеивается, и чувствует как вдруг дышать становится легче, словно у него спала целая гора с плеч. — Я просто очень скучал по тебе. Не представляю, как Чонхо будет рад видеть тебя. Ты так резко исчезла, Хё. Тебя очень не хватало. По секрету скажу, что Сан даже плакал несколько раз. Хёмин тут же перестаёт вырываться, растекаясь лужицей от всех этих слов. Она вдруг неожиданно поняла, что ей стыдно. Перед братом, перед Минги, Чонхо и Саном. Перед всеми ними, которые относились к ней, как к своей, ведь кто любит младших сестёр своих лучших друзей до такой степени, что принимают в свою чисто мужскую компанию, да ещё и нянчатся с ней во время своих посиделок, чтобы ей не было скучно? А она, как последняя сука, так поступила с ними, избегая каждого целых полгода. Даже шанса на разговор не давала, убегая как трусливая мышь, поджав хвост. — Мне очень жаль, что я так поступила, — на выдохе выпаливает Хёмин, чувствуя как дышать становится гораздо легче. — Я тоже очень скучала, Уён-а. И впервые за долгое время, Хёмин со счастливой улыбкой на лице, спрятанной в толстовке Чона, обнимает его в ответ. Уён чувствует, как время замирает, и всё его существование наполняется чем-то важным, чем-то, чего ему так не хватало всё это время. Он так долго ждал этого момента, и теперь, когда Хёмин вновь рядом, ему захотелось, чтобы она всегда была так близко. Продолжая обнимать девушку, Уён чувствует, как его сердце начинает биться всё сильнее и сильнее. Всё то время, которое они были знакомы, он никогда не осмеливался признаться в своих чувствах, но сейчас, обнимая её, он не может удержаться от лёгкого волнения, приятно отдающего в подкашивающиеся коленки. В её объятиях Уён чувствует тепло и уют, словно он наконец-то вернулся в свой дом. Хёмин не лгала. Она действительно скучала. И даже если они не были с Уёном очень близки, она чувствовала от него тепло, которого так не хватало. И Хёмин уверена, что почувствует тоже самое со всеми остальными. Сердце её начинает биться быстрее, а назойливые мысли атаковать с тройной силой. Вернувшись обратно, ей снова придётся столкнуться с тем, от чего она так долго и упорно убегала — с взглядом Сонхва, с его улыбкой, с его присутствием. Со своими чувствами. Её пальцы неосознанно мнут ткань толстовки Уёна, и она не может полностью отделаться от этого противного, назойливого и гнетущего чувства неопределённости. Как ей стоит вести себя с ними? Также попросить прощения, как она это провернула с Уёном? Что почувствуют остальные парни? Как к этому отнесётся Хонджун, который вначале всегда подозрительно относился к ней и не особо-то и жаловал в их компании? Даже несмотря на то, что со временем смирился и привык. Вдруг она обидела его, когда прошла мимо, даже не ответив на приветствие, а потом ещё и сорвалась, наорав при однокурсниках? Что, если она потеряла его доверие, которое так отчаянно пыталась заполучить ещё три года назад, доказывая, что она не из тех младших сестёр, которые будут ныть и докучать им? Что, если она действительно сильно ранила Сана, — её любимого ранимого Чхве Сана, — когда внесла в чёрный список во всех социальных сетях, пока он написывал ей, спрашивая о том, что произошло и кто её обидел? А она, как последняя сволочь, заблокировала его и оставила без ответа. Вдруг он думает, что всё это его вина? Что, если Минги больше не захочет видеть её и пошлёт куда подальше, как она послала его, когда он пристал к ней пару месяцев назад, пытаясь выпытать то, почему она больше не хочет проводить с ними время? А она, сгоряча, крикнула, чтобы он убирался вон, что она видеть его не может, как и всех остальных. Как она жалеет, что попала в их компанию. И на тот момент действительно жалела. Ведь если бы не познакомилась, то и не влюбилась так безнадёжно и бесповоротно. Хотелось отмотать на три года назад и не соглашаться на предложение Юнхо познакомиться с его друзьями. Если бы не они, сейчас бы её сердце было целым и ни капель не разбитым. Оторвавшись от Уёна, Хёмин вымученно улыбается, желая рассказать о переполняющих её чувствах хотя бы кому-то, но она лишь то открывает, то закрывает рот, а после и вовсе чувствует как к горлу подкатывает ком. Чёрт, нет! Только не сейчас! Глаза Уёна расширяются и он уже хочет снова схватить её в охапку, прижав к себе, как Хёмин выставляет руки вперёд, не позволяя сделать этого. А после остервенело стирает капающие слёзы со щёк рукавом тоненькой кофты. И почему ей припекло заплакать именно сейчас? — Уходи, Уён, — тихо проговаривает она, шмыгая носом. — Тебе нельзя здесь находиться. Если спалят, то сам знаешь, что тебя ждёт. Уён лишь фыркает. — Да мне всё равно, — он разводит руками в стороны. — Я всё ещё не узнал о тебя самого главного. — И чего же? — сложив руки на груди, она вперивается в Уёна буравящим взглядом. И хотя Хёмин знала, чего от неё хочет Чон, говорить об этом не была готова. — Почему? — он делает шаг вперёд, заставляя девушку напрячься всем телом. — Почему ты избегаешь нас? Уён делает ещё один шаг, заставляя Хёмин растерянно отступить назад. Он неотрывно смотрит на неё, заставляя нервно сглотнуть, не понимая как он за долю секунды из милого смущённого парнишки резко превратился в раздражающего придурка. — Хё, правда, что произошло? Почему ты так резко отдалилась от нас? — он обиженно дует губы, хотя плескающаяся ярость в его глазах говорит лишь о том, как Уён сдерживается, пытаясь подавить её внутри себя. — Ты даже никого из нас с днём рождения не поздравила. Знаешь ли, это реально неприятно. — Так ты рад, что я проведу это чёртово Рождество с вами или нет? — она упирает руки в бока, злобно сдувая спавшую прядь волос на глаза. Стараясь держать всё своё раздражение при себе, Хёмин до боли сжимает зубы, иначе не сдержится и совершит фатальную ошибку, отправив Чон Уёна вслед за Сон Минги. Уён лишь раздражённо пыхтит, снова делая шаг вперёд. — Я, блин, рад! Но я хочу знать правду! — Да какую правду, Уён?! — она сжимает руки в кулаки, мелкими шажками отходя назад, пока не упирается в холодный кафель одной из душевых кабинок. — Я просто хотела сосредоточиться на учёбе! — Ты же знаешь, что я всегда чувствую ложь, — его лицо медленно приближается к её и Хёмин чувствует его тёплое дыхание на своей щеке. — Поэтому не лги мне. — Да что ты прицепился ко мне, как банный лист! — шипит сквозь зубы Хёмин, толкая парня в грудь. Злость продолжала разливаться по всему телу и ей хотелось кричать, чтобы он перестал доставать её этим дурацким вопросом, ведь не ответит же! Слишком личное, слишком больное, чтобы делиться этим с человеком, который является одним из лучшей друзей Пак Сонхва. — Ты все три года училась и никогда не игнорировала нас, никогда не убегала, стоило только кому-то из нас появиться на горизонте, — не сдаётся Уён, делая ещё один шаг вперёд и вжимая бедную девчонку в стену ещё сильнее. Она жмурится, когда Уён склоняет голову ещё ближе, и чувствует его дыхание прямо на своих губах. Сердце заходится в бешеном ритме, когда Чон кладёт свои огромные тёплые ладони на её щёки, заставляя распахнуть глаза и посмотреть прямо в его карамельные. — Ты никогда не вела себя так холодно с нами, Чон Хёмин, — девушка вздрагивает от стального тона и виновато опускает глаза, чувствуя как очередная горячая капля скатилась по её щеке. И почему ей стало так больно от такого Чон Уёна? Милый Уён ей нравился гораздо больше! — Это сложно, — совсем тихо говорит она, не уверенная даже в том, что сама себя слышит. — Так попробуй объяснить? — настойчивость в его тоне заставляет Хёмин вздохнуть, а после, положив свои руки на его, сжать их. Подняв взгляд на парня, она также уверенно взглянула в его глаза, чётко выпаливая: — Потому что я, чёрт возьми, влюбилась! Ошарашенный Уён тут же отступил назад, словно ему сейчас обухом по голове дали. Его взгляд мгновенно становится хладнокровным, и Хёмин ёжится, словно в помещении вдруг пошёл снег. Он отступает, пытаясь перевератить сказанное. Хёмин, между тем, роняет налитые свинцом руки вдоль тела, внутренне устраивая себе массаж сердца за то, что только что произнесла. Кажется, оно даже остановилось на ту долю секунды, пока она говорила. — Что? — хрипло вопрошает Уён, чувствуя как сердце забилось в бешеном ритме. — Ты влюбилась? Хёмин, вздохнув, кивает, отводя взгляд в сторону. Она обхватывает себя руками, в попытках согреть, словно находится сейчас не в тёплом помещении, а на улице посреди лютого мороза. — И в кого? — растерянно интресуется он, и Хёмин хочется разрыдаться, как пятилетка, от этого простого вопроса. Теперь он всем расскажет, да? — Как я могу сказать, если ты дружишь с ним? — нервно смеётся она, чувствуя как начинают трястись коленки. — То есть, это кто-то из нас? — его правая бровь тут же подлетает вверх. Хёмин положительно кивает, ведь отрицать очевидное не было никакого смысла. — И, получается, это точно не я? — он старается подавить в голосе надежду и складывает руки на груди, чувствуя как в следующее мгновение его собственное сердце разбивается на мелкие кусочки, острыми концами впиваясь в рёбра. — Не ты. — И именно поэтому ты шарахалась от нас, как от огня? — в его голосе слышится смесь обиды и горечи. — Вот так просто отказалась от друзей из-за чувств к одному? Хёмин чувствует на себе его взгляд, словно он проходится по ней лезвием ножа, и в голове мелькают сотни вариантов ответа. Но ни один не кажется ей правильным. — Я пыталась подавить эти чувства… — начинает она, но тут же замолкает, поднимая голову к потолку. Не время плакать! — Я пыталась вести себя, как и раньше, но каждый раз мне было всё тяжелее, поэтому… — Ты отдалилась от нас и делала всё, чтобы мы возненавидели тебя, — грустно заканчивает Уён, а после хмыкает. Причину узнал, но легче не стало. Стало лишь больнее. — Возненавидели? — её голос сходит на нет, и она впервые боится услышать ответ. — Ты кинула нас без причины, Хё, — он пожимает плечами. — И сделала всё для того, чтобы Сан и Минги при упоминании твоего имени вставали со своих мест и уходили. — А Хонджун? Чонхо? Сонхва? — и хотя сердце болезненно сжимается, Хёмин всё же хочет дойти до конца. Она должна знать, что её ждёт в коттедже. — Мне нужно идти, — Уён делает шаг назад, а затем, всунув руки в карманы спортивок, медленно разворачивается. — Встретимся внизу. — Уён, постой! — она хватает парня за локоть, сжимая его. Он лишь вопросительно приподнимает брови. — Не веди себя, как мудак! Просто скажи, как ведут себя остальные. Поразмыслив ещё некоторое время, парень лишь вырывает руку из её хватки и уходит, громко хлопая дверью в знак того, что он действительно зол. Хёмин же, схватившись за голову, медленно съезжает по стене, чувствуя как на секунду истерика перехватывает дыхание и начинает душить, сжимая её горло мёртвой хваткой. Теперь уже ничего не будет как прежде. Теперь это уже не Рождество, а полный хаос, который ей просто нужно пережить, а затем можно снова делать вид, что всё в порядке. Только вот всё далеко не в порядке и от этого становится только тошно. Она потеряла первого. Она потеряла человека, который смог узнать её тайну. И человека, который не был ей близок. Но от чего же тогда так больно?