christmas chaos

— Ух, сестрёнка, выглядишь ты хреново, — раздалось из открытой двери в комнату, в которой уже пятый час ревела Хёмин, уткнувшись в подушки. Она подняла заплаканные глаза на вошедшего брата и завыла: — Юнхо-о-о-о! Ты где был, гад?! Юнхо, приподняв брови, оттолкнулся от дверного косяка и зашёл внутрь, присаживаясь на кровать рядом с сестрой, которая тут же подползла к нему и пластом свалилась в его объятия. Не удержав равновесие, Юнхо спиной завалился назад, но рук не расцепил, всё также крепко обнимая сестрёнку. Уткнувшись ему в шею, она разрыдалась пуще прежнего. — Ну и что случилось на этот раз? — со вздохом поинтересовался парень, поглаживая её по волосам. — Тебя кто-то обидел? Завывая пуще прежнего, Хёмин шмыгнула носом и, не отлипая от брата, проскулила ему куда-то в шею: — Я с Минги… — она на секунду запинается, боясь реакции брата, но, прислушавшись, она поняла, что Юнхо молчит в ожидании, продолжила: — …переспала… И он признался мне… Брови Юнхо ползут вверх, а губы растягиваются в широкой улыбке. Как хорошо, что она сейчас не видит его лыбу до ушей, иначе бы точно не поняла чему это он так радуется. Но Юнхо просто не в силах подавить улыбку от осознания того, что у них всё получилось. Не так идеально, как хотелось бы, но ведь получилось, верно? — И почему ты плачешь? — он посмеивается, не в силах больше сдерживаться. Порой он даже задумывался о том, в кого она, дурочка такая, такая пошла, если её мать, по мнению самого Юнхо, была просто потрясающей женщиной. — Он тебя обидел? Ты только скажи и я ему яйца оторву и запихну по самую глот… Хёмин тут же испуганно подскакивает и живо вертит головой из стороны в сторону, заставляя лежащего под ней брата прыснуть со смеху. Забавная такая, сидит с красным и опухшим от слёз лицом, мотыляет головой, при этом тщетно пытаясь стереть водопадом льющиеся слёзы. И хотя Юнхо привык подкалывать её, когда она ревёт, но смотря на неё такую, маленькую и беззащитную, хотелось надавать лещей каждому из тех, кто довёл её до слёз. И начинать ему, правда, нужно было с самого себя, Юнхо это знал точно. — У тебя, кстати, сопля течёт, — с улыбкой на пол лица оповещает Юнхо, наблюдая за тем, как девушка вдруг перестаёт реветь и молча вдыхает, пытаясь втянуть её обратно. — И прекрати реветь, дурочка. — Легко тебе говорить, — она хмыкает. — У тебя только Сора есть, а у меня… — Хё на секунду задумывается, а затем загибает аж четыре пальца, — целых четыре идиота. Вздохнув, Юнхо приподнимается на локтях, взглядом прося сестру слезть с него. Лицо его мгновенно меняется с радостного на серьёзное и, кажется, даже отчасти виноватое. Подозрительно сощурившись и, всё ещё хлюпая носом, младшая всё же, перекинув ногу на свободную часть кровати, плюхается на неё спиной, безучастно уставившись в потолок. Господи, у неё целых четыре парня, которым она, кажется, нравится? Вот это обалдеть, конечно! — Ты этого не помнишь, но кое-что произошло в прошлом году, на день рождения Минги, — Юнхо вздыхает. Была ни была. Всё равно ведь узнает когда-нибудь. Да и пора прекращать все эти дурацкие игры. — Меня уже ничего не удивит после того как… — девушка вдруг замолкает, прикусывая губу. Вот чёрт, чуть не проболталась про Уёна и Хонджуна! Ох и страшно представить, что учинил бы братец, если бы узнал… — Не важно, продолжай. Потерев лицо ладонями, Юнхо снова взглянул на опухшее лицо сестры. Внутри всё вдруг сжалось, что Юнхо захотелось отвернуться, но он так и продолжил взглядом блуждать по уставшему лицу сестры. Естественно, что ему было тяжело видеть как она страдает, но после того, что она рассказала ему в тот самый день, будучи под градусом, он решил для себя, что просто обязан начать действовать. Хотя бы как-то, и, кажется, теперь пора вскрывать все карты, ведь всё зашло слишком далеко. — Я знал, что тебе нравится Сонхва-хён, потому что ты сама сказала мне, — пробубнил он себе под нос, надеясь, что его не слышно. Каким он взрослым бы ни был, Юнхо действительно боялся. Не того, что Хёмин может треснуть его, а того, что она обидится на него за то, что он сделал. И не важно, что делал он это из благих побуждений, Юнхо боялся, что она будет ненавидеть его до конца жизни. Но лучше уж честно признаться, чем страдать. Он должен сделать это! Мужик он, в конце концов, или кто! — Что? — Хёмин, удивлённо распахивая глаза, поворачивается к нему. — Когда это я тебе говорила такое? — На дне рождения Минги, — он запускает пятерню в волосы. Взглянув на брата, Хёмин вдруг видит перед собой уставшего и изнеможенного парня, и подползает ближе, кладя голову на его грудную клетку. — Ты была пьяной и разревелась, говоря, что любишь Сонхва. А потом рассказала, что вы переспали на твоём восемнадцатилетии. И прежде, чем ты успеешь что-либо сказать, то да, это я рассказал хёну обо всём. Но он сказал, что сожалеет о том, что было. Но думаю, он просто солгал мне, чтобы я не врезал ему. Мне очень хотелось, но ты умоляла меня не делать этого. Сил истерить не было, поэтому девушка лишь хмыкнула, пальцем играясь с застёжкой на олимпийке брата. Чем дальше, тем больше нового она узнаёт. Может, он сейчас ещё скажет, что знал про неё с Уёном и Хонджуном? — Про Уёна и Хонджуна я тоже знал, — со вздохом, словно прочитав её мысли, раздражённо выпаливает Юнхо. — Кто из них сказал тебе? — как ни в чём не бывало, задала вопрос Хё. — Никто, — он лишь покачал головой. — Я среди ночи встал, чтобы отлить и попал не в ту дверь… Было неловко, если честно. Но когда я понял, что ты ничего не помнишь, то не стал ничего говорить. И те оба молчали. Мне вообще Сан сказал, что ты Уёну нравишься, когда… — Когда-а-а что? — она поднимает голову, чтобы заглянуть в глаза брата, но тот отводит их, прикусывая нижнюю губу. Вот он, момент истины, когда нужно, собрав всю мужественность в кулак, просто сказать несколько слов! И будь, что будет… — Когда мы думали над планом, как вас с Минги подтолкнуть друг к другу… — С Минги? — бровь тут же дёргается вверх. — Стой, подожди. Я запуталась. Почему с Минги, если Сан сказал… Юнхо громко выдыхает, когда понимает, что её больше интересует не то, что они все вместе думали над планом как свести её и Минги, а почему это был Минги. Нонсенс какой-то! — Точно, ты же и этого не помнишь… — парень прокашливается и понижает голос, переходя чуть ли не на шёпот. — Минги признался тебе прямо перед всеми, поцеловал, после чего предложил встречаться и ты сказала, что согласна. — Что?! — громко восклицает девчонка, моментально принимая сидячее положение и испуганно смотря на брата. Она начинает мелко-мелко дрожать, понимая, что он сейчас скажет дальше. Слишком очевидно ведь, что случилось следующим утром… — Послушай, вы оба были пьяные, — успокаивающе тараторит парень, протягивая руку вперёд, чтобы попытаться обнять её, но тут же убирает, когда видит злой зырк в свою сторону. — И хотя у Минги нет приколов забывать всё на следующее утро, он решил промолчать об этом, когда понял, что ты ничего не помнишь. Хотя тогда даже Уён и Сан нажрались так, что ничего не могли вспомнить. Ёсан вообще говорил, что вы с Минги ещё долго целовались на кухне… Хёмин испуганно дёргается, когда её телефон слишком резко и внезапно начинает трезвонить, высвечивая на экране имя Минги. Колеблясь, она сбрасывает, не в силах ответить. Она не настолько смелая, чтобы разговаривать с ним прямо сейчас. Особенно в таком истерическом и усталом расположении духа. Возможно, да… Возможно Хё и понимала, что он хочет от неё, и что ему вообще нужно. Она знала, но боялась это признать и принять. А всё почему? Потому, что этим самым парнем был Сон Минги — её лучший друг с которым она без единой капельки стыда переспала несколько часов назад, ощутив себя самой счастливой девушкой в мире. И слышать его голос сейчас будет для неё равносильно пытке. Сейчас Хёмин хочется разобраться во всей этой запутанной истории и решить для себя один важный вопрос: что ей делать с Ким Хонджуном? — Юнхо, пожалуйста, ответь честно, — она до побеления костяшек сжимает телефон, твёрдым взглядом уставившись прямиком на сконфуженного брата. — Как ты узнал, что я нравлюсь Хонджуну? Он вдруг смачивает пересохшие губы, и Чон младшая сразу понимает, что брат нервничает. Она знала его как облупленного и в такие моменты понимала, где он волнуется, напряжён или вообще лжёт. И Юнхо сам знал, что врать ей в таких ситуациях просто бесполезно, потому что он был, словно открытая книга. Поэтому, собравшись с силами, он выпаливает: — Ты… не нравишься хёну, — выходит совсем тихо и Хёмин сначала кажется, будто она ослышалась, а затем медленно заваливается лицом в подушку, громко рыдая. — Послушай, Хё… Я всё объясню сейчас… Ты имеешь полное право злиться, но, пожалуйста, просто выслушай… — Он лгал мне! Вы все лгали! Выметайся отсюда, Чон Юнхо! — крикнула она, отлипая от подушки. Лицо заливается слезами и Юнхо уже хочет попытаться стереть их и обнять сестру, как та, недолго думая, замахивается, после чего комнату оглушает громкий хлопок. — Как ты мог так со мной поступить… Ладно они, но ты! Ты ведь мой брат! Должен защищать, а ты… Ты! Разревевшись пуще прежнего, она вдруг поняла как много боли причинила Минги. Он один из тех, кто всегда держит всё в себе, не показывает, что его что-то задело или расстроило. И она всегда задавалась вопросом: что внутри у Минги? Но что ещё больше пугало, и в одно время, довольно сильно разочаровывало — это её собственные чувства. И никогда прежде она не задавала этот вопрос самой себе. Что, в конце-концов, происходит внутри у неё? Хёмин правда старалась разобратьсясв себе и расставить всё по полочкам. Тяжело. Безумно тяжело. Новые чувства не только пугали. Они в буквальном смысле, загнали в угол, перекрыв доступ к кислороду. Хёмин всё прекрасно понимает. Абсолютно. Она просто не может это принять. Только вспоминая с чего вообще всё это начиналось, ей так и хотелось хоть на мгновение оказаться там. Там, где она была по уши влюблена в Сонхва. Где Минги каждый раз грубил ей, когда ему что-то не нравилось, и причинял море неудобства. Где она ещё не знала о том, что в неё влюблены несколько парней одновременно. Хоть на мгновение. — Если быть совсем честным, то Хонджуну ты понравилась с самого начала, — тихо начинает Юнхо, всё ещё держа руку на горящей от удара щеке. — Он просто грёбанный засранец, чтобы признаться в этом. Да, он солгал, что влюблён в тебя и сейчас, но всё это для того, чтобы вызвать ревность у Минги. Хонджуну ты стала безразлична после того, как бросила. И да, отчасти это была его месть. Также, как Сонхва и Сана. Но я не знал, что всё зайдёт так далеко. Мы договаривались, что они будут лишь клеиться к тебе, без всяких поцелуев. Если бы я знал, Хё, что они поступят так, я бы не позволил, правда! Если бы не Ёсан, я бы и не знал, что происходит… Телефон вновь затрезвонил, заставляя и без того разъярённую Хёмин, отключить его, даже не смотря на дисплей и звонящего. Юнхо стонет, совсем не понимая, что ему стоит сделать. Обнять — не обнимаешь, успокоить — не успокоишь, видимо, остаётся продолжать объяснять… — План придумал Сонхва. Когда я рассказал ему про твои чувства, он сказал, что догадывался, но не был уверен. И что какое-то время он тоже присматривался к тебе, но понял, что это была мимолетная симпатия. Когда он сказал, что хочет попытаться наладить всё, я и не думал, что у него в планах есть желание отомстить тебе. Да и Сан, несмотря на то, что сначала психовал, согласился. Потом подключились Ёсан и Хонджун. Я просто хотел, чтобы всё стало как раньше, ну и Минги перестал ходить с кислой рожей. Бесил нас всех ужасно. — Но зачем нужно было заставлять Минги ревновать, да ещё и таким способом? — стирая слёзы, рявкнула Хёмин, кулачком ударяя по ладошке. Юнхо закатывает глаза, складывая руки на груди. — Да потому что он упёрся, как баран, что не хочет даже на метр к тебе приближаться, а сам ходил страдал, — до ушей младшей тут же донёсся фырк. — Хотя первое время даже караулил по вечерам и утрам тебя у общаги. Ну нам это всем надоело, что решили мы тебя вернуть домой, в семью. Но я правда не знал, что они задумали что-то ещё, помимо заигрываний. Минги бы не повёлся на одного Сонхва, потому что знает, что он любитель пособлазнять девчонок. Уён слишком стеснительный, чтобы напролом пойти, а вот Хонджун — это уже другое дело… — А Сан? — жалобно скулит она, чувствуя как сердце на мгновение перестало биться. Они. Чёрт возьми. Обманывали её. Все до единого. — А Сан придурок просто, — Юнхо неопределённо пожимает плечами. — Распсиховался дико, когда узнал, что мы хотим сделать, но согласился помочь. Ему нужно было только заставить тебя сомневаться в своих же чувствах к Сонхва-хёну. — Но Хонджун был таким убедительным… — Хёмин глубоко вдыхает, пытаясь успокоиться. — Я ведь… думала, что нравлюсь ему. И тоже начала что-то чувствовать! Моё сердце — не игрушка, Юнхо. А ещё он нравится Джимин. Я из-за вас чуть подруги не лишилась. И своего рассудка. С чего вы вообще взяли, что я почувствую что-то к Минги? — Ну… — замолкает, понимая, что сказать ему, в общем-то, и нечего. Почёсывает затылок, опуская взгляд вниз. И правда, с чего они тогда взяли, что она посмотрит на кого-то, помимо Сонхва? — Не знаю. И вообще, я больше хотел, чтобы ты перестала маяться дурью и вернулась к нам! И если бы эти придурки всё не испортили, Минги бы наконец-то набрался смелости раньше и позвал тебя на свидание. — Но… Не успевает она открыть рот, как оказывается бесцеремонно перебита братом: — И не говори, что не пыталась переключиться на другого, когда у хёна девушка появилась. Даже я заметил, что ты больше начала тогда общаться с Минги. Ну и бонусом ты целовалась с ним! — Я была пьяной! — Да плевать! — Юнхо всплёскивает руками. — Что у трезвого на уме, то… — Всё, замолчи! И выметайся отсюда! — Хёмин берёт в руки подушку и замахивается ею, заряжая прямо по лицу брата. Юнхо скептически приподнимает бровь, но с места не двигается. — Я ещё не договорил, — Хёмин лишь стонет на реплику братца, понимая, что он такой же упёртый и пока не закончит — хрен избавишься от него. — Как видишь, у нас получилось сделать так, чтобы ты наконец-то перестала врать себе и цепляться за привязанность к Сонхва. Я поступил, как говнюк, признаю, но… Пожалуйста, перестань игнорировать тот факт, что тебе нравится Минги. Ты столько боли ему причинила, так хоть сейчас мозги включи и… Не успевает Юнхо закончить, как звонит его телефон, обрывая парня на полуслове. Хмурясь, он достал гаджет, принимая вызов. Хёмин, задержав дыхание, прислушивается к крикам по ту сторону линии, и глаза её расширяются, когда она слышит обрывки фраз, где проскальзывает имя Минги и Сонхва, а следом «драка» и «больница». Она тут же подползла ближе, вслушиваясь в разговор и непонимающе глазея на не менее побледневшего и перепуганного брата своими глазёнками. Когда он всё же сбрасывает вызов, молчит ещё с минуту, а затем, словно робот, шепчет одними губами: — Кажется, Минги узнал правду и отправил Сонхва на больничную койку… Внутри что-то на миг обрывается и девушка медленно заваливается спиной обратно на кровать, массируя виски. Ничего удивительного, в этом и был весь Сон Минги, который предпочитает решить проблему силой. Хотя, по мнению Хёмин, Пак Сонхва заслужил это. А вот нечего было так поступать с ней и разбивать ей сердце! Поделом гаду за всё, что сделал! Но с другой стороны, он был одним из тех, кто не бросил её в рождественскую ночь, был мил и добр. Сонхва не умеет врать, и это знали все. Значит ли это, что он действительно был искренним в том, что не злился на неё? Правда ли это было не только ради того, чтобы заставить Минги ревновать и вернуть её обратно, а и чтобы отомстить, как сказал Юнхо? Внутри разливается странное тепло, когда она всё же понимает, что сделал Минги. Кажется, он заступился за неё. От этого на сердце почему-то становится и тоскливо, и приятно. Хочется завыть от новых чувств. Юнхо, глядя на сестру, на свой страх и риск всё-таки приближается и крепко обнимает, прижимая к себе. На удивление Хёмин лежит спокойно и молча, явно над чем-то размышляя. — Ты точно не злишься на меня? — выходит как-то жалобно у Юнхо. Он поднял руку, аккуратно поглаживая сестру по голове, и с такой любовью рассматривая лицо сестры вблизи. — Я слишком устала, — сонно бормочет она, прикрывая рот ладошкой. — У меня нет энергии ещё на то, чтобы злиться на кого-то. Позлись на себя сам. — Обещай, что поговоришь с парнями, вы всё решите и перестанете маяться дурью, ладно? — Хорошо, оппа, — уже совсем тихо шепчет Хёмин, едва шевеля губами от одолевающей её усталости. Сил спорить не было, да и не хотелось. Сначала сон, чтобы восстановиться, а потом уже всё остальное.

***

Разлепив глаза, Хёмин пытается потянуться, но ничего не выходит — её определённо что-то сковывает, ограничивая движения руками. Сонно проморгавшись, она поднимает голову, видя как рядом с ней лежит никто иной, как Сон Минги, сладко посапывая. Пытаясь понять, где она находится, девушка тупо поворачивает голову в разные стороны, осознавая, что всё ещё находится в своей комнате. Тогда что тут делает Минги? И куда подевался Юнхо, который лежал подле неё, когда она засыпала после пятичасовой истерики? Бросив всё ещё сонный взгляд в сторону полузашторенного окна, Хёмин видит лишь сгустившиеся сумерки. Который сейчас вообще час? Сколько она проспала, что даже не слышала, как возле неё умостилась вот эта махина, обхватив её своими длинными лапищами? Попытавшись осторожно выкрутиться из удушающих и крепких объятий парня, Хёмин просунула сначала одну руку, которая до этого покоилась на его вздымающейся груди, а затем заёрзала настолько тихо, насколько могла, в попытке пролезть вниз. Задержав дыхание, ей всё же удаётся высвободиться, не разбудив парня. Что он вообще тут делает? Почему спит в её кровати? Стоит ли его разбудить или подождать пока проснётся, ведь именно сейчас она могла сполна насладиться Сон Минги. Таким спокойным, мирно сопящим в её кровати. Голова скоро взорвётся от переизбытка различных мыслей. Лишних и нужных. Если это произойдёт, девушка просто с ума сойдёт, в конец запутавшись в собственных чувствах. Раньше Хёмин так боялась оставаться наедине со своими мыслями, из-за чего порой даже не хотела находиться одной в комнате. Ведь тогда бы просто потеряла рассудок, думая о лишнем. Сердце бешено заклокотало где-то глубоко внутри, отбивая незамысловатый, и явно влюблённый, ритм аж в ушах. Хё казалось, что его слышно по всей комнате и Минги вот-вот проснётся из-за него. Но парень лишь продолжал сопеть, положив одну ладонь себе на грудь, а вторую — под голову. Время шло, а девушка так и застыла на месте, разглядывая его слегка хмурящееся лицо — кажется, Минги что-то снилось. Веки слегка подрагивали, он заворочался, что-то шепча одними губами. Приблизившись, и стараясь угомонить своё колотящееся сердце, Хёмин пригнулась, пытаясь вслушаться в едва слышное бормотание. Она тут же хмурится, когда слышит всхлип и жалобное «мама», и, не долго думая, с силой дёргает парня за плечо. Глаза девчонки округляются до неузнаваемости, а сердце начинает стучать ещё быстрее. — Минги, эй, Минги, проснись! — чуть ли не вскрикивает, тормоша его за плечи. Минги, с трудом разлепив глаза, пялится в одну точку, пытаясь понять, что собственно, происходит и где он вообще находится. Нависнув над ним, Хёмин встревоженно осматривает его лицо, а затем крепко-крепко обнимает, чувствуя как по щекам скатываются слёзы. И снова это дурацкое чувство вины, захлестнувшее её с новой силой, стоило ей только услышать это душераздирающее «мама». Сердце гулко ухает в груди, а руки крепче сжимаются на шее ничего не понимающего парня. Он ждёт ещё какое-то время, а затем его руки медленно поднимаются. Он так внезапно притягивает Хё к себе за талию, обнимая крепче. Обнимая, словно они сейчас видятся в последний раз. Девушка невольно утыкается носом в шею парня, даже не пытаясь сдержать порыв горючих слёз. Как же она давно хотела, чтобы её просто взяли вот так и обняли, заставляя чувствовать себя защищённой. Тепло. Оказывается, обниматься с Сон Минги было так тепло. — Почему ты плачешь? — голос Минги звучит хрипло и одновременно чертовски сексуально, но Хёмин начинает реветь ещё сильнее. — Я тебя чем-то обидел? Прости, если да… Я не хотел… — Мне так жаль, Минги, — всхлипывая гундит куда-то в шею, а затем касается её своими губами, оставляя на пульсирующей жилке лёгкий поцелуй. Минги от неожиданности вздрагивает и застывает на месте с широко раскрытыми глазами. Внутри всё переворачивается и ему хочется ответить тем же, поэтому, коснувшись её подбородка свободной рукой, он приподнимает голову, всматриваясь в заплаканные глаза. Хёмин собирает силы в кулак, желая сказать что-нибудь, но её бесцеремонно перебивают, накрывая губы своими. И этот поцелуй не был таким же страстным и горячим, как днём; а трепетным, словно он целует нежный лепесток розы. — Нет, это я обидела тебя, — сквозь поцелуй шепчет Хёмин, отстраняясь. Она опускает голову вниз, продолжая хлюпать носом. — Я не была рядом с тобой в тяжёлые моменты, и мне очень жаль. Я… ненавижу себя за это. И не заслуживаю твоей любви. Минги молчит, продолжая внимательно осматривать покрасневшее и опухшее лицо напротив. Хё нервно теребит края своей кофты и смущённо отводит взгляд. И чего он молчит, да ещё и так пристально разглядывает её, словно видит впервые! — Я сам могу решить, чего заслуживает девушка, которую я люблю, — спокойно произносит он, твёрдым взглядом всматриваясь в её глаза из которых всё также продолжали литься слёзы. Он проводит большим пальцем по девичьим щекам, стирая солёные дорожки. — Прекращай плакать. — Но я не могу, — голос сходит на нет. — Я хочу разделить твою боль. Я не хочу, чтобы ты страдал. Тебе снилась мама, да? Ты бормотал и… Не успевает Хёмин закончить, как её губ касается его палец, призывая замолчать. — Рядом с тобой мне совсем не больно, — он улыбается, заставляя девичье сердце радостно забиться, а стаю бабочек выпорхнуть из каких-то тёмных недр, куда она их силой засунула ещё полгода назад. — Благодаря тебе я смог нормально поспать. Пожалуйста, позволь мне сегодня остаться с тобой. — Но комендантша… — Не переживай, она не знает, что я здесь, — прыскает Минги, наблюдая за тем, как лицо девчонки вытягивается в удивлении. — Но как? — Я знал, что ты не спустишься ко мне, поэтому решил сам подняться, но без помощи Сана я бы не смог, — сердце неприятно щемит, когда с уст парня слетает имя друга, из-за чего Чон хмурится. Но, кажется, Минги не замечает, погружаясь в воспоминания и весело хмыкая после. — Он тот ещё флиртун, оказывается. Пока он ей там глазки строил и лыбился, словно полоумный, я прошмыгнул внутрь. — Но ей же, блин, семьдесят! Минги вдруг рассмеялся своим хриплым смехом, вспоминая все усилия Чхве Сана, чтобы очаровать пожилую и вредную старушку. То, как ему бедному и несчастному пришлось минут тридцать стоять и ворковать, при этом растягивая губы в широченной улыбке до болей в скулах. А ещё и выслушивать про то, как её достали все эти проститутки разукрашенные, к которым вечно парни бегают! Он ещё там несколько дней будет отходить от этого и шарахаться женской части общежития, как огня! — Ну… — Минги замялся, пытаясь успокоиться. — Перед Саном любая не устоит, даже если ей семьдесят. Его все любят. Хёмин буквально зависла, неотрывно смотря на брюнета, которого настолько долго не видела, из-за чего просто не могла сейчас оторваться от созерцания его ангельского лица. Внутри что-то неприятно кольнуло, стоило ей услышать последнюю фразу, отчего девушка нервно сглотнула, вспоминая тот день, когда помирилась с Саном, а он… всё испортил! Затем в голове всплыл образ Сонхва и слова Юнхо о том, что Минги отправил его на больничную койку. Она действительно скучает и волнуется сейчас? По парню, которого хотела собственными руками придушить ещё сегодняшним утром? — Ты правда подрался с Сонхва и отправил его на больничную койку? Рядом с ухом слышится фырк, заставляя Хёмин покрыться мурашками. — Ну врезал я ему пару раз, всего-то, — он закатывает глаза, принимая сидячее положение и облокачиваясь спиной об стену позади. — Тогда почему он в больнице? — скептически приподнимает бровь Чон, складывая руки на груди. Минги виновато отводит взгляд в сторону, прикусывая губу. — Ну… — он на секунду запинается. — Я ему нос случайно разбил… Хёмин громко выдыхает. Ладно, ничего серьёзного, всего лишь сломанный нос! А она ведь уже успела накрутить себе всякого, что Сонхва там весь переломанный лежит, чуть ли не при смерти. Ведь Сон Минги был раза в полтора сильнее, вечно называя старшего дохликом. И хотя Пак Сонхва в действительности не был дохликом, видно, что в ответ бить не стал. Или же?.. Хёмин, перебросив одну ногу через тело парня, резко оседлала его, руками хватая того за щёки. Минги мгновенно реагирует, кладя свои ладони на женские бёдра, и выдыхает. Осмотрев его лицо вблизи с разных сторон и убедившись, что на нём нет ни одной царапинки, она облегчённо выдыхает, а затем, недолго думая чмокает в губы, ярко улыбаясь. — Он не тронул меня, — спешит сказать Минги, сразу же понимая к чему это было. — Хён сам признался мне во всём. Хонджун-хён тоже, но его я трогать не стал, потому что знаю, что он нравится Джимин. Я был вне себя от злости из-за того, что он так посмел поступить с тобой. И Юнхо я чуть не врезал, но тогда бы он не подпустил меня к тебе. — Кстати, а куда он делся-то? Минги лишь пожимает плечами. — Я пришёл, чтобы поговорить с тобой, но ты спала, — он запускает одну руку в её волосы, мягко перебирая прядь за прядью. — Я хотел подождать пока ты проснёшься, но тоже заснул. — И как ты теперь уйдёшь? — со смешком интересуется Хёмин, а затем одним движением оказывается прижата огромным телом Минги к кровати. — Боюсь, старушка больше не купится на очаровашку Сана. — Я могу просто остаться с тобой до завтра, — мурлычет парень, губами касаясь её кожи в районе солнечного сплетения. — Сора явно тусит с Юнхо, а Джимин должна быть с Уёном на дополнительных ещё как минимум час. А за остальное не переживай, у нас ещё есть Кан Ёсан. Вот он точно змей-искуситель, который старушке подарит незабываемые ощущения одним лишь своим взглядом. Хёмин хихикает, а затем из глубин вырывается хриплый стон, когда парень проводит своими длинными пальцами по внутренней части бедра, одновременно припадая губами к её. Девушка тут же выгибается, когда проворная рука Минги забирается в её домашние штаны, моментально находя нужное место. — Блин, Минги, а если нас услышат? — сбивчиво шепчет Хёмин, краснея лишь от одной мысли, что их могут услышать соседки за стенкой. — Тогда пусть завидуют, что у тебя есть секс с таким крутым парнем, как я, а у них нет, — ухмыляется, а затем входит в неё одним пальцем, выбивая из её груди очередной стон. Хёмин, подняв одну руку, касается его шеи и проводит пальцем по выпирающему кадыку, отчего парень вздрагивает и напрягается всем телом, ощущая как разряд тока проходится от кончиков пальцев ног до головы. Минги вновь тянется за очередным поцелуем, но неожиданно выдыхает и лбом упирается в девичью ключицу, когда её рука скользит вниз, забираясь под пояс его джинс, с трудом расстёгивая дрожащими пальцами ширинку. Но не успевает Хёмин прикоснуться к явно уже возбуждённому члену, как входная дверь громко хлопает, а на пороге показывается зарёванная Джимин, удивлённо смотрящая на парочку. Хёмин тут же сбрасывает с себя Минги и краснеет, заправляя выбившуюся прядь волос за ухо. — П-п-простите, я вам п-помешала, — губа девушки дрожит и Хё понимает, что подруга сейчас снова расплачется, поэтому силой выпихивает неудовлетворённого, возмущающегося и пытающегося застегнуть ширинку парня за дверь. — Извини, но мне нужно побыть с подругой, — шепчет Хёмин и, привстав на носочки, клюёт парня в щёку. Минги недовольно закатывает глаза, что-то бурча себе под нос. — Постарайся не шуметь и тогда госпожа Ли тебя не заметит. Спокойной ночи. Девушка хотела было уже обратно вернуться в комнату, как Минги, схватив её за локоть, развернул к себе, прижимая к стенке всем своим телом. — Пойдёшь со мной на свидание? Чон закатывает глаза к потолку, а затем, окольцевав его талию, притягивает ближе к себе, впиваясь в его губы. Минги довольно улыбается сквозь поцелуй, нарочно издавая громкий и пошлый стон ей в губы. — Придурок, — нелепо смеётся и, оттолкнув его от себя, всё-таки возвращается обратно. Однако через секунду вновь выглядывает и быстро кидает: — И да, на свидание я пойду. Окончательно распрощавшись с Минги, Хёмин разворачивается в сторону кровати подруги, которая, присев на неё, уткнулась лицом в ладошки, громко всхлипывая. Не придумав ничего лучше, Хёмин делает несколько шагов и, оказывшись возле Джимин, молча обнимает, несмотря на то, что произошло днём. Всё-таки она была одной из её лучших подруг, которая точно также страдала от неразделённой любви, поэтому Хёмин было легко понять эти чувства. И оставить её один на один с ними просто не позволяла совесть. Ведь Джимин-то всегда была рядом с ней. — Этот придурок, — взвыла Джи, заглушаемая ладонями, — этот Ким Хонджун! Я ведь знала, что не нравлюсь ему, но до последнего надеялась, что смогу растопить его сердце. Я ведь правда люблю его, Хё! Люблю до такой степени, что умереть хочется. Все три года люблю, а он! А ему всё равно! — Почему ты молчала? — удивлённо выпучивает глаза младшая, поглаживая подругу по волосам. Джимин шмыгает носом и криво усмехается. — Потому что сначала у него была девушка, а потом ему понравилась ты, — она поднимает на неё своё заплаканное лицо и у Хёмин до боли сжимается сердце. Всё то возбуждение, которое она чувствовала ещё минутой ранее, в миг испаряется. — Прости меня, Джи… — Нет, это ты меня прости, — Джимин начинает часто дышать, жадно хватая воздух. Щёки её уже давно покраснели, а коленки начали подрагивать. Нервно проведя языком по пересохшим губам, она продолжила: — Я изначально знала обо всём плане. Мне рассказал о нём Ёсан. Сначала мы хотели рассказать и Соре, но ты же знаешь, что у неё язык, как помело… Я знала о том, что Хонджун должен сделать, но когда увидела, что всё выходит из-под контроля, решила действовать… ммм… радикально. Мне очень жаль, Хё. Я не хотела лгать тебе, но я видела как ты скучаешь по ребятам. Но при этом ты слишком гордая и упёртая дура! Хёмин молча слушала весь этот поток слов, продолжая машинально поглаживать спину подруги. Но внутри её переполняли злость, недовольство и обида. Почему? Почему Джимин не рассказала ей о том, что она влюблена в Ким Хонджуна? Почему предпочла страдать в одиночестве столько времени? — Мне не важно всё это, — в горле пересыхает, и Хёмин сглатывает. — Мне важно то, что ты просто промолчала и не поделилась с нами своими чувствами. Это ранит. Ты мне не доверяешь? — Дело не в этом, — она покачивает головой, уставившись в лицо напротив. — Я просто не хотела неловкости между нами тремя. Но я обещаю, что такого больше не будет, Хё. Но и ты пообещай мне кое-что. — Что? — Тоже не скрывай от меня свои чувства, пожалуйста. Мы ведь лучшие подруги. Я не хочу, чтобы между нами была эта пропасть из секретов и недомолвок. Хёмин мягко улыбается, чувствуя как с плеч падает целая гора и даже дышать становится легче. Словно весь груз, который она носила в себе на протяжении нескольких лет, исчез в одно мгновение, позволяя почувствовать себя свободной. — Обещаю!