christmas chaos

— Тук-тук, можно войти? Девушка дёргается от неожиданности, а после поднимает голову, рассеянно уставившись на дверь, в которую раздаётся очередной стук. Подняв руку, она провела тыльной стороной ладони по своим щекам, стирая с них слёзы. Негоже, чтобы Чонхо увидел как она сидит здесь и захлёбывается собственной истерикой. Не для этого она держалась столько времени, чтобы теперь все считали, что смогли сломать её. Но как бы Хё не хотелось признавать это, они действительно сломали. И хуже всего это то, что она чувствует, что заслужила. Ведь с ней поступили точно так же, как когда-то она поступила с ними. — Я вхожу, — голос Чонхо приобретает ещё более уверенный тон, и не успевает девушка рта раскрыть, как дверь распахивается и напротив появляется Чхве Чонхо собственной персоной. — Так и знал, что ты сидишь здесь и сопли жуёшь. Хёмин молчит, не зная, что сказать. Прямо сейчас над ней возвышался некогда её лучший друг и, уперев руки в бока, сканировал тяжёлым взглядом, от которого ей хотелось снова забиться в угол, громко рыдая. Ну да-да, она уже поняла, что сильно облажалась и накосячила, не обязательно так смотреть на неё! Это как-то смущающе — взгляд Чонхо всегда заставлял её, скукожившись, краснеть. — Чего молчишь? — наконец подаёт голос Чонхо, а после делает шаг вперёд и, подогнув ноги в коленях, присел рядом с девушкой. Хёмин молниеносно отворачивается в другую сторону, когда чувствует, что в уголках глаз снова неприятно защипало. Но в ту же секунду сердце пропускает удар, когда Чонхо кладёт свою руку на её подрагивающие плечи, осторожно приобнимая. Уткнувшись носом ему в грудь, она позволила себе руками сжать его толстовку до побеления костяшек, и громко расплакаться, чувствуя как понемногу начинает задыхаться. Больно. Очень. — Как ты нашёл меня? — сквозь всхлипывания выдавливает из себя Хёмин, а после разжимает кулаки, выпуская из рук толстовку. Чонхо помолчал, а затем как-то странно усмехнулся. — Мы же лучшие друзья, если ты ещё не забыла, — в его голосе чувствуется нотка обиды, и Хё тут же прикусывает губу. — И я знаю тебя, как облупленную. — Почему ты не злишься на меня? — звучит как-то жалобно, но Хёмин уже всё равно: половина университета видели, как она наорала на Сонхва и Сана, призналась в чувствах Ким Хонджуну и разревелась, как маленькая девочка. Она — одно сплошное разочарование. Чонхо удобнее умащивается, крепче сжимая талию подруги. Она шумно выдыхает, чувствуя как по телу пробегает стадо неприятных мурашек. — Жизнь слишком коротка, чтобы хранить обиды. Конечно мне было неприятно, что ты решила поступить так, как поступила, но… я рад, что ты поняла, где была не права, — парень прикусывает губу и слегка краснеет. — И я тоже хотел бы извиниться. Брови Хёмин тут же взмыли вверх. Она недоуменно уставилась на смущённое лицо друга. — За что? — За то, что не замечал, как тебе было нелегко, — прошептал Чохно, опуская глаза вниз. — Я зациклился на себе, поэтому не замечал, что тебе тоже было тяжело. Хотя это и было очевидно. Правда понял я это только тогда, когда узнал, что ты влюблена в Сонхва-хёна. Хёмин передёрнуло. Теперь эта фраза вызывала в ней не миллион бабочек, а лёгкое отвращение. Хотелось смыть с себя все чувства, которые она так или иначе испытывала к Сонхва ещё неделю назад. Чтобы забыть о том, что она когда-то была влюблена в него. Как он вообще мог так мерзко поступить, зная, что она искренне любила его? — Ты знал о том, что задумали Сан и Сонхва? — прямо интересуется Хёмин, напрягаясь всем телом и боясь услышать ответ. Но Чонхо лишь удивлённо и смешно выпучивает глаза, заставляя её выдохнуть. Верно, он никогда бы не пошёл на такое. Не стал бы так подло мстить. — Честно словно, я правда не знал! Хёмин радостно улыбается, а затем, привстав, резко закидывает руки на шею Чонхо, притягивая того к себе. — Я так рада, что ты здесь, — прошептала она, чувствуя, как сердце наконец начинает успокаиваться. Чонхо неловко улыбается, стараясь продержаться ещё несколько секунд, а после облегчённо выдыхает и жадно глотает воздух, когда Хёмин всё же отпускает его. Он уже и забыл, какими крепкими бывают её объятия. И вдруг осознал, как же сильно скучал по этой безумной девчонке, которая просто обожала щипать его за щёки, повиснув на широкой спине, словно коала. А ещё постоянно канючить, чтобы её сводили на какой-то новый ужастик и купили три пачки попкорна. И Чонхо единственному приходилось отдуваться, потому что все остальные, — например Ёсан и Уён, — ненавидели ужастики; Хонджун и Сонхва вечно пропадали на учёбе и было им далеко не до походов в кино; Минги постоянно зависал в своей студии, записывая каверы на песни, а Чхве Сан слишком погрузился в работу, чтобы самому оплачивать обучение. Вот и приходилось ему шататься по магазинам, паркам и кино под ручку с Чон младшей. Вот так и получилось, что они стали не разлей вода. — Как обычно прогуляем социологию и пойдём в кино? — Хёмин расплывается в довольной улыбке, заставляя Чонхо застонать, словно его пытают уже третий час. — Опять на какой-то ужастик? — он закатывает глаза, поднимаясь с пыльного пола и отряхивая джинсы. Рукой лезет в карман толстовки и, выудив оттуда телефон, что-то быстро печатает, а после снова прячет. Поднимает голову вверх и, увидев как на него умоляюще смотрят милые глазки, сдаётся. — Но социолог нас по головке не погладит за очередной прогул. Хёмин, выйдя из каморки, весело смеётся. Они ведь не общались целых полгода, естественно, что за это время она ни разу не пропустила даже социологию, несмотря на то как же сильно ненавидела этот предмет. Просто ей нужно было на что-то отвлекаться, чтобы совсем не погрязнуть в самобичевании. И, конечно же, обычно, чтобы сместить фокус с личных проблем, нужно заняться тем, что нравится или же попытаться вникнуть в то, что ты не понимаешь. Вот так Хёмин и сделала, попытавшись понять этот предмет. Выходило, однако, так себе, но успехи всё же были. И ей действительно не терпелось растрепать об этом тому, как всегда прогуливал! — Ну, вообще-то, — она забавно поиграла бровями, а после, схватив руку парня, повисла на ней, — в отличие от некоторых, я за эти полгода ни разу не пропустила социологию и даже пыталась учить её… Чонхо недоверчиво (и даже удивлённо) щурится, но после расплывается в широкой улыбке. Заносит свободную руку вверх и, положив на девичью голову, треплет по волосам. И всё-таки он скучал по этой девчонке, словами не передать! — И как успехи? — он весело хмыкает. — Получилось выучить? — Мистер Ли намекнул мне, что я глупая, потому что девушка, — она раздражённо закатила глаза к потолку, сжимая руки в кулаки. — После этого я даже перестала пытаться вникнуть. Просто списывала. Пошёл он к чёрту, старый ублюдок. Парень хохочет, покачивая головой, полностью соглашаясь. Но уже через секунду лицо его преобретает серьёзный вид, заставляя Хёмин моментально утратить весь свой запал и радость. Как же она ненавидит, когда окружающие резко меняются в лице, словно она ляпнула что-то не то. Бесит, бесит, ужасно, чертовски, невыносимо бесит! Можно же просто насладиться моментом, а всякие серьёзные разговоры оставить на потом?! — Почему ты вообще удрала? — ехидно улыбнувшись, спросил Чхве, встряхивая свою тëмно-коричневую чëлку. И вот опять он изменился в лице за долю секунды! Бесит, как же бесит! Она даже уловить его настроение не успевает, поэтому так и хочется вдарить куда-нибудь. У неё чуть сердце в пятки не ушло, когда он вдруг резко стал серьёзным, а после начал вот так гаденько улыбаться… — Я не хочу говорить об этом, — прикусив губу и отвернувшись, вздохнула Хёмин. Желания вспоминать об этом, не то что даже говорить, совсем не было. Однако щёки всё же налились румянцем, стоило ей в очередной раз прокрутить в голове своё поведение в кафетерии. Господи, ну как же стыдно! — Я не единственный пошёл за тобой, — Чонхо прикусил губу и, стоило Чон развернуться к нему снова, как она заприметила что-то непонятное в его взгляде; что-то азартное, игривое. — В каком смысле? — растерянно уставившись на друга, Хёмин волнительно сжала пальцами свою блузку. — И хотя только я знаю, где тебя искать, — он на секунду замолчал, заставляя её томно выдохнуть и не заорать, чтобы перестал играть с ней в эти тупые игры, а после продолжил: — Есть ещё один человек, который очень сильно хочет поговорить с тобой. Я знаю, что он ведёт себя как придурок в последнее время, но, поверь, ему сейчас очень тяжело… Есть кое-что, что ты сделала, но сама не знаешь об этом. И я очень прошу тебя выслушать его, ладно? — Я знаю, что ты хочешь помочь другу, но мне надоело бегать за ним и пытаться поговорить, — отрезала Хёмин, прекрасно понимая о ком говорит Чхве. Конечно она уже сто раз пыталась поговорить с Минги, караулила его после пар, возле аудиторий и даже у мужской части общаги, но всё, что получала в ответ — игнорирование её попыток узнать, что вообще происходит и почему он не хочет, чтобы она выслушала его, обняла в конце концов… Просто надоело терпеть такое отношение к себе, все эти безэмоциональные взгляды понемногу начали раздражать её, выводя из равновесия. Желание узнать, что она сделала не так после той ночи всё ещё неприятно жалило где-то внутри, разрывая на части, но с другой стороны Хё решила, что если Сон Минги захочет — сам придёт. Только теперь ей не позволяла согласиться на разговор гордость. — А бегать и не нужно, — низкий голос позади заставляет её подпрыгнуть на месте, схватившись за сердце. Ну и на кой хрен так пугать?! — Я сам пришёл. Развернувшись на носочках к говорящему, Хёмин уже хотела было высказать ему пару ласковых, как резко закрыла рот, стоило ей увидеть в каком состоянии был Минги. Под глазами залегли тёмные круги, как у панды; высветленные волосы были взлохмачены, губы искусаны, а лицо отчётливо похудело, как и сам парень. Теперь Минги выглядел, словно живой мертвец, вместо того сильного, крепкого и широкоплечего увальня, коим был ещё месяц назад. Сердце пропустило удар и вся стена, выстроенная девушкой вдруг рухнула в одно мгновение, стоило ей заглянуть в его потухшие глаза — такие родные и любимые, в которых она могла утонуть в любой момент. На неё смотрел уже не тот Сон Минги, которого она знала, теперь на неё смотрел парень, который совсем недавно потерял мать. Внутри защемило от боли и Хёмин на секунду ощутила, что ей не хватает воздуха, что она задыхается, когда смотрит в эти бездонные, наполнение печалью, глаза. Хотелось схватиться за горло и разжать эти невидимые руки, сжимающие его. Хотелось прогнать это чувство паники, резко охватившее всё её тело и разум. Рядом с Минги она чувствовала себя так, словно была причиной всех его бед. Так, словно это она виновата в смерти его матери. И это медленно убивало её с каждым новым вдохом. Напряжённая тишина повисает невидимым куполом над всеми тремя, и Чонхо делает несколько шагов назад. После чего в последний раз бросает взгляд на Минги, и ободряюще кивает. Он сделал всё, что мог для того, чтобы уговорить друга перестать страдать хернёй и поговорить с Чон младшей о том, что его тревожит. Сколько бы тот не отпирался, не психовал, не посылал его к чёрту, Чонхо терпел. Потому что видел как Минги было больно смотреть на неё и вспоминать тот самый день, когда всё перевернулось вверх ногами. А затем, когда старший успокаивался, Чонхо принимался за своё дело снова. И теперь они оба здесь, стоят и молча смотря друг на друга, словно видят впервые. Но и это уже не его забота, поэтому, отдалившись на приличное расстояние, Чонхо, победно улыбаясь, заворачивает за угол, оставляя их наедине. Минги смотрит так, что Хёмин хочется сбежать. Она делает небольшой шаг назад, а затем ещё один и ещё, не отрывая от глаз напротив своего внимательного взгляда. Минги приподнимает бровь, аля, и куда ты собралась, и также делает шаг, только вперёд. Заметив, что парень настроен решительно, Хёмин стискивает зубы. Она снова делает шаг назад, думая о том, как ей всё-таки удрать отсюда, как вдруг глаза Минги распахиваются и он, словно умалишённый, срывается вперёд, хватая её за руку. Тянет на себя, крепко обнимая, отчего она ударяется подбородком о крепкую грудь. Хоть он и выглядел худым, сил у него не уменьшилось. — Идиотка, там была лестница! — раздаётся над ухом его взволнованный тихий голос, отчего у Хёмин вдруг по телу пробегают мурашки. Она слышит как гулко бьётся его сердце даже через тёплую толстовку; ощущает как крепко её обнимают его сильные руки, как шумно он дышит, а затем поднимает одну и кладёт на затылок, прижимая её к себе ещё сильнее. Это место словно обжигает огнём и она вдруг отталкивает Минги от себя со всей имеющейся силы. Не ожидая такого, он делает несколько шагов назад, выпуская её из своих объятий. — Слушай, Минги, — твёрдо начинает она, ухватившись за перила, чтобы не дай бог не свалиться: ноги всё ещё были ватными, а колени и вовсе подкашивались, — мне всё это надоело. Если собираешься снова вести себя, как обиженный мальчик, то иди к чёрту и не трогай меня. Может быть, ты был прав, когда сказал, что лучше бы я больше не появлялась в твоей жизни. — Я был не прав, — он прикусывает губу, запуская пятерню в свои лохматые волосы. Оттягивает их, косясь в сторону девчонки, которая продолжает стоять на месте, и облегчённо выдыхает. Если ещё не сбежала, значит ей всё-таки интересно. — Я расскажу тебе всё, но только не здесь. — Я не хочу слышать снова о том, что во всём виновата только я одна, — голос вдруг стал хриплым и трудно контролируемым. — Я поступила как сука, знаю. Но это не даёт вам всем права играться с моими чувствами! Слышишь, Сон Минги?! Не смей, просто не смей. Я не позволю больше делать мне больно. — А кто давал тебе право делать больно мне?! — рявкнул он, волком смотря на девушку. — Ты нужна была мне всё это время, но думала только о себе! Ты такая эгоистичная сука, Хё. Думала лишь о себе, но не задумывалась, что больно делаешь всем вокруг. И я даже не мог ненавидеть тебя, потому мечтал о том, чтобы ты оказалась рядом и утешила меня. — Это не значит, что ты имеешь право динамить меня, а потом приходить как ни в чём не бывало! — она громко восклицает, со всей силы сжимая перила. Хотелось оторвать их к чертям собачьим и запустить ими в стоящего напротив парня. — Да, ты прав, я эгоистичная сука. А вы все разве нет? Один ставит перед выбором, второй делает, что ему вздумается, а третий так вообще играет с моими чувствами, будто я кукла. Но я не игрушка, Минги, слышишь?! Я человек со своими чувствами! Минги едко усмехается, облизывая искусанные и пересохшие губы. — Когда ты сказала, что никогда не считала меня своим другом, я больше всего нуждался в тебе, — голос становится тише и он опускает свою голову вниз. До ушей девушки доносится лёгкий всхлип, тем самым сметая всю злость, словно её и не бывало. — В тот день умер мой отец, даже не приходя в себя после комы. Хёмин судорожно вздохнула, чувствуя, что к глазам подступают слёзы, а в груди разливается странное чувство. Пускай её сердце и сжималось от боли, а разум нашёптывал оставаться безразличной, душа девушки всё равно тянулась к Минги, заставляя чувствовать себя последней скотиной. А ещё эта затаившаяся обида, которая не дает ей наступить гордости на горло… Хёмин не была настолько самоуверенной, чтобы думать, будто Минги не обидится в ответ и будет искать встреч в попытке добиться от неё хотя бы чего-то. — Почему… — отпустив перила, она всё же сделала шаг вперёд, наконец-то наступая гордости на горло и втаптывая её как можно глубже. — Почему ты не сказал мне тогда? Почему запретил говорить другим? Минги, чёрт возьми! — Да потому что ты ясно дала понять, что я тебе не нужен! — по щекам катятся слёзы, но губы парня растягиваются в подобие усмешки. — Зачем мне говорить о своих проблемах и чувствах человеку, которому они не нужны? Я только забыл об этом, как ты снова появилась. Я думал, что справлюсь, что смогу думать о тех светлых моментах, смотря на тебя, но всё, что я вспоминал — это тот день, когда мне позвонили из больницы и сказали, что отец скончался. Ничего не говоря, девушка в ту же секунду оказывается рядом, осторожно окольцовывая тело парня. Минги носом утыкается в её плечо, продолжая беспрерывно плакать, чувствуя себя самым жалким и никчёмным парнем в мире. — Прости меня, — на ухо шепчет Хёмин, поглаживая парня по спине. Как же ей сейчас хотелось повернуть время вспять и не делать всего того, что было сделано. И жаль, что не в её силах исправить это. — Прости, что меня не было рядом. И мне жаль, что с твоей семьёй произошло такое несчастье. Отстранившись, Хёмин коснулась его подбородка, заставляя парня посмотреть ей прямо в глаза своими заплаканными. Сердце болезненно защемило и она, приблизив свободную ладонь к его лицу, аккуратно провела большим пальцем по щеке, стирая с неё солёную дорожку. — Я никогда больше не оставлю тебя, обещаю, — она ласково улыбается, продолжая время от времени стирать с лица парня скатывающиеся слёзы. — Что бы не случилось, я всегда буду рядом с тобой, Сон Минги. Внезапно лицо Минги оказалось настолько близко, что Чон испуганно задрала голову, чувствуя, как сильные ладони обхватывают её плечи. Глядя в пронзительные глаза парня, абсолютно серьёзно всматривающиеся в её собственные, Хёмин задрожала всем телом, догадываясь о том, что он собирается сделать. — Чего ты так смотришь на меня? — смущённо бормочет Хё, нервно облизывая пухлые губы. — Ты красивая, — шёпотом вещает он, заставляя жар новой волной прилить к девичьим щекам. А затем, обхватив ладонью её затылок и поворачивая голову так, чтобы было максимально удобно, склоняется, осторожно касаясь её губ своими. В голове образовалась пустота, ноги налились свинцом, а сердце тяжело забилось в груди, то замирая, то ускоряясь, словно не знало, как ему реагировать на новую вспышку чувств. Низ живота стянуло в тугой узел, а волна возбуждения, казалось, прошлась с головы до пят, заставляя Хёмин вцепиться пальцами в его светлые отросшие волосы на затылке и с силой оттянуть. Минги тут же простонал ей в губы, а после разорвал поцелуй и скользнул ими по её шее, кончиком языка задевая пульсирующую жилку. Хёмин тихо вздохнула, продолжая обнимать его за плечи и, прикрыв глаза, откинула голову чуть в сторону от приятных ощущений, расползающихся по всему телу, тем самым позволяя парню полностью исследовать изгиб её шеи и подбородка. — Я думал об этом не один раз, — пробормотал Минги, подталкивая девушку прямиком к стене у небольшой каморки, где её десять минут назад нашёл Чонхо. — Чуть с ума не сошёл от того, как хотел этого… — Постой, но здесь… Э-э-э, немного не то место, чтобы… — промямлила Хёмин, чувствуя как её сознание постепенно само начинает сдавать позиции. Заметив это, Минги лишь нежно улыбнулся. Оказавшись у противоположной стены, он снова открыл кладовую, пропихивая туда сначала её, а затем вошёл следом, осторожно прикрывая двери и щёлкая замком. Найдя включатель, он шлёпает по нему ладонью, после чего над их головами появляется свет, едва освещая мелкое пространство. Бросив рюкзак куда-то в сторону, Минги сделал шаг вперёд и вновь впился в пухлые губы жадным поцелуем, подхвывая Хёмин под ягодицы и усаживая на твёрдую поверхность стола. Одна его рука скользит вверх, чтобы обхватить её изящное горло, и Минги не сдерживается, гортанно выдыхая. Второй рукой он залезает под её юбку и разводит бёдра в стороны, пальцами касаясь между. — Минги… — произносит она, задыхаясь, отчаянно желая чего-то, чему не в состоянии дать название. Сон резко выдыхает, упираясь своим лбом в её, когда рука Хёмин ложится на его пах, крепко сжимая его пальцами. Перед глазами парня вдруг всё плывёт от нарастающих ощущений, в джинсах становится тесно, а сердце просто ко всем чертям уходит в пятки. Она буквально сжала всю его силу и волю в кулак. Это даже как-то смешно — он сейчас словно кролик перед удавом, что играет и гипнотизирует своими глазами. Его руки снова легли на её ягодицы и сжали их, придвигая к своему паху. Смущённая, Хёмин ахнула, но Минги просто уткнулся носом в её волосы, продолжая ласки. Сердце затрепетало, когда он в очередной раз пальцами приподнял край юбки. Он молчал, но его возбуждение, натягивающее джинсы, уже достаточное ощутимое, и тяжёлое дыхание, от которого становилось жарко — всё говорило само за себя. Его достоинство упиралось ей в живот и, когда Хёмин невольно двигалась, Минги шипел сквозь поцелуй. Стало душно, одежда прилипла к телу. Он принялся расстёгивать её блузку, покрывая поцелуями шею и ключицы, и от этих прикосновений она всё-таки отдалась ему. Раз так выходит, то почему бы не получить удовольствие? Послышался глухой треск ниток. Хёмин сжала в руках его толстовку и прогнулась в спине, когда он под лифчиком сжал её грудь. Резко приподняв бёдра вверх, Чон случайно задела его пах. Минги, оторвавшись от её ключиц, посмотрел так, что она сразу обо всём пожалела. Такой садистский взгляд был непривычным и никак не вязался с его образом. Словно прочитав мысли, он снова втянул её в жадный поцелуй, и Хёмин почувствовала, как он выдёргивает из своих джинсов тонкий кожаный ремень. Хёмин снова прикоснулась к нему снизу, но на этот раз он лишь улыбнулся, после заставляя поднять руки, и перевязывая их ремнём настолько туго, что девушка не могла ими даже пошевелить, не то что прикасаться к нему. Щёки заалели с новой силой, потому что теперь Хёмин понимала, что ей точно не сбежать, теперь она беззащитна перед ним. Минги, в одно мгновение, стянул с себя толстовку, показывая стройное, подтянутое тело, хоть и худощавое, но сексуальное. И, несмотря на то, что он похудел, Сон всё ещё выглядел чертовски привлекательно. Затем он, не разрывая зрительного контакта, длинными пальцами зацепился за края нижнего белья и потянул его вниз, заставляя Хёмин покраснеть пуще прежнего и попытаться сжать ноги. Приподняв брови, Минги ухмыльнулся, а после раздался громкий шлепок ладони о кожу. Не ожидая такого, Хёмин откинула голову назад, выдыхая. Разведя её ноги снова, он стянул чулки, оставляя одну неприлично задранную юбку. Расстегнув молнию на джинсах, он стянул их вместе с бельем, демонстрируя свой возбуждённый член, отчего девушка снова смутилась, хотя, казалось бы, куда уж ещё больше. Минги навис над ней и обхватил губами затвердевший сосок, заставляя Хёмин прогнуться в спине и выдохнуть от удовольствия. Одной рукой он задрал юбку ещё выше и пристроился между ног. Пару раз проведя пальцами по влагалищу, Минги лукаво усмехнулся, а затем вновь припал к таким желанным губам. — Ты уверена? — шепчет сквозь поцелуй, и Хёмин хочется закричать от всех переполняющих её эмоций. Естественно она, чёрт возьми, уверена! — А по мне не видно? — на выдохе проговаривает Хё, нервно елозя пятой точкой по столу. Как же ей хотелось ощутить его внутри себя. Быть наполненной только им, только Сон Минги. Минги довольно улыбается и, пристроившись поудобнее, резко входит. Хёмин, запрокинув голову назад, издала жалобный писк. Понимая, что ей больно с непривычки, Минги двигается медленно, проникая внутрь и целуя каждый миллиметр её лица; стягивая нежными губами возникшие на глазах слёзы и нашёптывая что-то очень ласковое. Хё кажется, что ещё немного и её разорвёт от всех тех чувств, который ей дарит Сон Минги. Она не слышит абсолютно ничего лишь своё сердце, которое продолжало неустанно биться в груди в такт с его. Перед глазами пелена, когда боль сменяется наслаждением, и Хёмин наконец-то обнимает парня, тыкаясь носом в пахнущие шампунем волосы, скользя губами по вспотевшему лицу и собирая капельки пота. По всему помещению раздаются хлюпающие звуки, от чего Минги заводится ещё больше и, уперевшись кулаком в стол, ускоряется, практически вдалбливая бедное тело девчонки в гладкую поверхность. Стараясь не стонать, Хёмин кое-как поднимает руки, туго перевязанные ремнём, и закидывает их на мужскую шею, резко придвигая голову Минги к себе и с жадностью впиваясь в распухшие от интенсивных поцелуев губы. — Сильнее, — Чон сдаётся, и громко стонет ему в губы, отчего Минги мгновенно рычит. Его тело напрягается и он на секунду замирает, довольно улыбаясь. Хё недоумённо распахивает глаза, вопросительно приподнимая брови, а затем, когда Сон со всей силы снова толкается, стонет, чувствуя как сердце готово выпрыгнуть прямо в руки этого чертовски сексуального и потрясающего парня. Сейчас, на удивление, её голова была пустой. Никаких Сонхва, Сана и даже Хонджуна, лишь она и Сон Минги, который продолжал яро вбивать её своими крепкими бёдрами в хлипкий стол, который вот-вот да сломается. Видимо, прочитав её мысли, Минги останааливается и выходит из неё, заставляя Хё разочарованно выдохнуть. Подхватив её за ягодицы, тем самым заставляя обнять себя за шею, Минги снова вошёл, крепкими руками удерживая тело на весу. Сжав пальчиками его волосы на затылке, Хё застонала ещё сильнее, чуть ли не плача от удовольствия. Неужели это всё взаправду? Точно ли это не сон? — Я люблю тебя, — его дыхание щекочет кожу, и Хёмин на мгновение остолбеневает. В голове всплывает тот самый сон и до боли знакомый голос с хриптоцой. Это был он. Это был Сон Минги! — Это был ты тогда, да? — тихонько выстанывает она ему в ухо, заставляя тело парня покрыться мурашками. — Это ты был той ночью в моей комнате. Это ты признался мне. Минги молчит, сбавляя темп. Не смотрит на неё, а затем усаживается на рядом стоящий стул, всё ещё придерживая девчонку. Хёмин осторожно сползает, решая, что поговорить можно будет и потом. Сейчас она хотела сделать то, чего Сон Минги никогда не сможет забыть. Обхватив налитый кровью член, Хёмин проводит по нему ладонью, наблюдая за тем, как расширяются глаза Минги. Но не успевает он и рта раскрыть, как Хё поддаётся вперёд и одним махом заглатывает член, выбивая из груди Минги хриплый стон. Он задыхается от переполянющих эмоций и, опустив руку на её голову, крепко сжимает длинные волосы, пальцами впиваясь в кожу. Подмахнув бёдрами, Минги рыкнул от удовольствия. Девчонка поднимает глаза, смотря на него снизу и задыхается, когда он начинает двигать её головой, настраивая темп. Хё думает о том, что ещё немного и она отключится, когда его длинный ствол упирается в стенку глотки, но затем Сон расслабляется, выпутывая руку из волос. — Охуеть, ты даже так умеешь, — голос с хрипотцой долетает до её ушей и Чон ощущает, как внизу живота разливается тепло, а возбуждение накрывает её новой волной. — Иди сюда. Поднявшись с пола, Хёмин, едва передвигая ватными ногами, подходит к нему. Минги тянется к её рукам, а затем взглядом указывает на свой член. Поняв всё без слов, она перекидывает одну ногу и усаживается на его пах, от чего из уст парня слетает очередной стон. — Просто ответь на мой вопрос, Минги, — тихо шепчет Чон, а затем бесцеремонно и одним резким движением насаживается на его стояк. Из горла Минги вырывается очередной хриплый стон, после чего он прогибается в пояснице, руками хватаясь за женские ягодицы. Хёмин недовольно сопит, когда он в очередной раз шлёпает её по заднице, поэтому, схватив правую руку, кладёт на свою грудь. Минги удивлённо приподнимает бровь, но не возражает. Осторожно мнёт нежную кожу, а затем припадает к ней губами, покусывая розоватый сосок. — Просто ответь мне, — стонет она, продолжая всё сильнее и сильнее насаживаться на член. — Это ведь был ты? Воздуха катастрофически не хватало, голова шла кругом, но ей нравилось ощущать его в себе. Нравилось смотреть на расслабленное лицо Минги напротив, чувствовать его ласки, выбивать из него хриплые стоны и целовать. Ей нравилось всё это, и Хё солжёт, если скажет, что никогда не думала о Сон Минги в этом плане. Думала, ещё и как… — Грёбанная сучка, да, — Минги вдруг обхватывает её талию своими крепкими руками и наклоняет к себе, заставляя прижаться к своей груди. Хёмин от неожиданности громко воет, когда Минги, словно открыв в себе второе дыхание, входит в кураж, снова вбиваясь в неё со всей бешеной силой. Он затыкает её рот своим, и Чон ничего не остаётся кроме того, как скулить от неистового наслаждения ему в губы. — Это был я. Разум затянуло одним диким желанием, чтобы он имел её как ему вздумается, а все плохие мысли отошли на второй план. Хёмин чувствует, как горят её губы от постоянных и интенсивных поцелуев, но снова тянется вперёд, оставляя влажный след на молочной коже Минги. Свой след. — Я никого и никогда не хотел сильнее, чем тебя, — на ухо скулит Минги, заставляя щёки Хёмин покрыться румянцем. Она ведь и сама не понимала, что эти парни нашли в ней — обычной девчонке, которая по воле случая стала сводной сестрой их друга. На секунду Чон даже задумалась о том, что было бы, если бы её мать не вышла замуж за отца Юнхо. Тогда у неё не было бы такого прекрасного брата, друзей и всех этих невероятных моментов близости с Сон Минги. Заметив, что девушка витает где-то в своих мыслях, Минги осторожное хватает её за подбородок, всматриваясь в глаза. — О чём задумалась, принцесса? — его голос звучит ещё глубже, чем до этого, и Чон кажется, что она кончит прямо сейчас, если он скажет ещё хоть одно слово. — О том, какой ты иногда мудак, но я всё равно люблю тебя, — хмыкает девушка, замечая как ленивая ухмылка расползается по красивому лицу напротив. Продолжая насаживаться на член, Хёмин громко кричит от настигающего оргазма, заглушаемая поцелуем. Минги рычит, хватает за бёдра, и продолжает уже самостоятельно вдалбливаться в уставшее тело, пока Чон продолжала кричать ему в шею от переполняющих чувств. Перед глазами вспыхивают фейерверки, и она ощущает, как между её ног стекает горячая сперма. Машинально стиснув ноги из-за остатков оргазма, Хёмин завалилась на Минги, распластавшись на его груди, словно звёздочка. Сон улыбается, как довольный кот, и целует её в мокрую макушку. — Ты — лучшее, что происходило со мной в жизни, Чон Хёмин. И тут её словно обухом по голове ударили. Подорвавшись на ноги, она принимается собирать вещи и натягивать на себя, совсем не обращая никакого внимания на Минги, который тут же недоуменно нахмурил брови. — Ты куда? — голос его звучит твёрдо, словно сталь. Хё поднимает на него свой печальный взгляд, но молчит. Как после такого она может сказать ему, что есть ещё Хонджун, который ей, вроде как, нравится? Хёмин хочется взвыть. Ну и откуда ей вообще на голову свалились все эти парни? И как она вообще дошла до того, что переспала с Сон Минги — своим лучшим другом — в университетской кладовой? — Мне нужно побыть одной, — натянув на себя последний чулок, она подрывается с места и, схватив рюкзак с пола, пулей вылетает из кладовой. Позади слышатся крики Минги, но она перестаёт разбирать слова и просто мчится к выходу из университета, перепрыгивая через несколько ступенек сразу. Внизу всё ещё туда-сюда снуют студенты, разбредаясь по своим аудиториям. Значит пара ещё даже не началась, и у неё была возможность незаметно улизнуть домой. Натянув на себя висящее в шкафчике пальто, она, распахнув двери со всей силы, выбежала во двор, замечая как у большого раскидистого дерева стоят Сонхва и Чонхо, а недалеко от них Хонджун и Джимин. Неприятное чувство тут же поселилось в её сердце, когда Джимин, стрельнув в неё красноречивым взглядом, поддалась ближе к Киму. Затаив дыхание, она даже не заметила как позади открылись двери и вперёд вывалился раздражённый Минги. Всё её внимание было сосредоточено на Шин Джимин, которая, смотря прямо в глаза подруге, склонилась ближе и коснулась губами губ Хонджуна, после прикрывая глаза. Сердце замерло, к глазам подступили слёзы. На её плечо легла ладонь Минги, крепко сжимая, а затем, грубо развернув её лицом к себе, Сон впился в её губы очередным жадным поцелуем. И стоило только Хонджуну, оттолкнув от себя девчонку, развернуться в сторону университета, как он замер на месте, глупо хлопая ресницами.