Она проснулась первой. Их комнату уже озаряли лучи зимнего утреннего солнца. Невзирая на холодную ночь, сейчас было на удивление тепло, особенно для такого времени года. Рукия лежала на боку, прильнув к его плечу. Сам Ренджи ещё крепко спал на спине, раскинувшись по всему футону. Это был их первый совместный ночлег
вблизи во взрослом возрасте. Выживая вместе в Инузури, им частенько приходилось делить один тонкий клочок ткани, если он был, на двоих, а то и больше, чтобы хоть как-то согреться в этом опасном холодном месте. И эти времена прошли.
Очень давно. Ей вспомнился маленький Ренджи, ещё без этих причудливых татуировок, а его волосы по текстуре больше напоминали солому, поэтому они уже тогда торчали во все стороны. В детстве Рукия иногда его поддразнивала, балуясь с его красными жёсткими прядями. Пальцы рук запомнили прикосновения к нему. И насколько же они были
мягкими на ощупь этой ночью.
От возникшего желания его полапать, Рукия потянулась к его лицу. Она поглаживала его голову, а позже отвлеклась на татуировки. С увлечением девушка проводила пальцами по этим зигзагообразным линиям.
— А говорила, что тебе не нравятся мои брови, — внезапно раздался сонный мужской голос.
На неё посмотрели едва проснувшиеся, но невероятно серьёзные глаза. Рукия в ответ кротко улыбнулась, засмущавшись, что её подловили. Ренджи тут же притянул жену к себе, и в следующее мгновение она лежала на его груди. Лишь в одном месте его волосяной покров оставался жёстким. Бёдрами она ощутила щекотливые покалывания его густой растительности. Прикосновения разбудили в них обоюдные приливы жара. Только вот сам Ренджи был ещё недостаточно бодрым. Вяло поморгав глазами, он вскоре погрузился в дремоту. Рукия недовольно повела уголками рта. Прижавшись вплотную к нему, она начала легко тереться о него и поглаживать, ожидая, что это его разбудит. Но её муж уже крепко спал.
«Бесполезно».
Вскоре сдавшись, она положила голову ему на грудь и решила, что будет дальше дремать здесь.
Они очнулись намного позже. Наверное, полдень уже давно минул. Ренджи недовольно застонал.
— Рукия, мне тяжело дышать, — — она лежала на нём так долго, что у него возникло ощущение словно его грудная клетка промялась. Припомнив случаи, когда он прижимал её до остановки дыхания, та буркнула:
— И не сравнить с тем, как сжимаешь меня ты.
Рукия приподнялась, уперевшись ладонями о его плечи, но слезать не хотела. Вместо этого, она уселась на него, прикрывшись одеялом. Она смотрелась величественно, особенно с нижнего ракурса. Абарай так долго любовался ею, что девушка смутилась.
— Пора вставать, — упрямо сказала она и приподнялась, уволочив за собой всё одеяло. Сделала это Рукия, на самом деле, не специально. Ей просто не комфортно обнажаться. Подойдя к завалу вещей, она с трудом отыскала свою новую одежду, которую купила на днях. Предстояло отыскать ещё множество косметических принадлежностей, потерявшихся после скорого переезда.
— Куда спешишь? — Ренджи внезапно оказался позади и поправил её прядь. Где-то он сумел отыскать своё цветастое кимоно.
— У нас много дел, — она поцеловала его в щеку и развернулась обратно к коробкам.
— Нам ведь дали выходные, что нам ещё нужно? — сонно промямлил он и уткнулся носом в её плечо.
— Ренджи, у нас свадьба через две недели, — Рукия наконец отвлеклась и приблизилась вплотную к нему, мягко погладив по щеке. А после начала долго перечислять все необходимые приготовления так детально, что ему пришлось проснуться.
Глубоко вздохнув, он попросил хотя бы полчаса собраться, прежде чем отправляться в очередной путь навстречу бесконечным делам. Окинув взглядом коробки, тот предложил заняться ими в последний момент, иначе они ничего не успеют. Вскоре он оставил Рукию наедине в комнате. Спокойно одевшись, она замерла. Внезапно нахлынуло осознание полнейший перемены её статуса и жизненных обязанностей. Она ведь теперь
жена. И что же входит в обязанности
жены? Исходя из опыта, она встречала самых различных женщин, но так мало среди них было шинигами с семьями. Всё со стороны смотрелось довольно поверхностно, их быт всегда был прикрыт завесой тайны.
Первым на ум пришёл необъятный аппетит Ренджи. У неё вздрогнула бровь. Находясь в поместье Кучики, она почти забыла о таком понятии, как готовка. Пусть некоторые навыки были наработаны со времён Инузури, одно осталось неизменным — она терпеть не может готовить. Мимолётом представив себя, пристально следящую за степенью готовности риса, девушку пробрала дрожь. Что там дальше в списке? Уборка? Свои вещи она держит в порядке. Ренджи? Она уже видела его холостяцкие покои и вряд ли выдержит такое зрелище у них дома. Что она предпримет? Будет брюзжать на него за беспорядок или смиренно примет обязанность класть на место каждую разбросанную вещь? Рукия не могла представить себя такой.
В очередной раз её атаковали навязчивые мысли, полностью сбив с толку, как должно поменяться её поведение. Дебри дум даже завели её в размышления, как Хисана, её сестра, справлялась с ролью леди Кучики. Как Мияко-сан держала баланс между личной жизнью и обязанностями в отряде. Думала она так долго, что вернуть Рукию в чувства сумел внезапный приход Ренджи.
— Рукия, ты видела мою расчёстку?
Он расслабленно стоял в домашней одежде, а его волосы были распущены и взъерошены. Сейчас Абарай выглядел как и прежде: бодро, с лёгкой улыбкой. Война и её последствия надолго сделали его вид угрюмым, но теперь это словно было смыто волной. Насколько он воодушевился, настолько она стала меланхоличной. Встретив слегка испуганный взгляд Рукии, он насторожился:
— Что-то случилось?
Она неторопливо мотнула головой и краем глаза заметила торчащий гребень среди горы неупорядоченных вещей. Сделав пару шагов навстречу к ней, Рукия достала расчёстку и вручила ему. Коснувшись его руки, она вновь застыла.
Это уже началось.
Ренджи приблизился к ней вплотную и повторил свой вопрос:
— Что такое?
Чувствуя его горячее дыхание, она прикрыла глаза, стараясь взять себя в руки.
— Хочу сначала купить еды в лавке.
Приложив ладони ему на грудь, Рукия легко толкнула его назад и увела взгляд.
— Тогда пошли, — невозмутимо произнёс он, чем ещё больше смутил её.
«И без намёка на домашнюю еду. Спасибо».
После долгих сборов они наконец вышли. Когда пара по инициативе Рукии набрала целую кучу онигири и разных сладостей, ей наконец стало спокойнее. Он мог наесться этим хотя бы до вечера. Сам Ренджи с недоумением следил за происходящим, но никак не комментировал.
Как было решено, первым делом следовало зарезервировать место для банкета. Ренджи пылко обсуждал все возможные варианты и остановился на своём любимом заведении, которое находилось поблизости от храма Кучики.
— Нам с гостям будет удобнее добираться оттуда.
Рукия согласилась и кивнула. Ей нравилось, с каким рвением он брал обязанности на себя. Уж тем более, теперь они не будут утруждать брата хотя бы банкетной частью. С другой стороны, Рукии по-душе праздновать в более изящном месте, чем в баре-закусочной. Но и отдавать уйму денег за один вечер, когда дом так нуждался в мебели, было неразумно.
Перемещаясь по улице, она периодически впадала в размышления. Вначале Рукия вспоминала о своём отряде, полномочиях, рассуждала о возможных переменах. Ответственная часть себя не могла свыкнуться с мыслью, что она сможет надолго пренебрегать обязанностями. В то же время ей больше не хотелось причинять боль Ренджи своей холодностью, которая могла возникнуть из-за длительного отвлечения на работу. Внутри неё горело желание приносить ему удовольствие, которое конфликтовало с намерением оставаться
хорошим лейтенантом для своих подчинённых. В очередной раз выдумывая негативные последствия, у неё снова испортилось настроение. Это усилилось, когда он потянулся за очередным онигири.
Вскоре вернувшись домой, Абарай укусил разноцветный десерт и приблизился вплотную к ней.
— А теперь говори, что случилось. Ты весь день сама не своя.
Он мягко взял её за плечи. Громко выдохнув, Рукия неспешно погладила его ладонь.
— Не могу привыкнуть к тому, как поменялась наша жизнь.
— Сегодня только второй день, как она официально поменялась, — улыбнулся он и наклонился ближе.
Она недолго помолчала, наслаждаясь его сладким дыханием после клубничного нагамаши.
— Ты к этому относишься спокойнее, — заключила Рукия в итоге.
Ренджи посмотрел на неё и обнял так, что кончик её носа касался его ключиц.
— О чём тогда мне надо беспокоиться?
Даже не имея и малейшего намерения усилить её внутреннее волнение, Рукия восприняла сказанные слова не так и снова засуетилась.
— Я не это имею в виду!
Каким образом она могла изложить понятно и кратко то, насколько сильно чувствует смущение рядом с ним теперь? Как объяснить необъятное стеснение от одного даже представления, что будет
при нём и для него заниматься домашними делами, не вызвав смех? И к этому всему примешивались беспокойства, как найти баланс между обязанностями и
их личной жизнью, в которой хотелось просто раствориться. Сколько часов борьбы она вела с собой, чтобы преодолеть страх пойти навстречу его чувствам. И теперь сколько она вынуждена сделать усилий над собой, чтобы их совместная жизнь была гладкой. Упрямая по натуре и закалённая на поле боя, а теперь её гордость мешает жить нормальной жизнью.
— О чём ты думаешь, что так раскраснелась? — Прервал её стремительный поток мыслей Ренджи, закручивая прядь волос Рукии на указательный палец.
И вправду, её щеки уже пылали. А он так и оставался спокойным и невозмутимым, терпеливо ожидающим окончания всплеска её эмоций. Упрямо скрестив руки на груди, на выдохе она проговорила:
— Я не хочу заниматься готовкой.
И снова она, сверлящая тишина. Рукия уже приготовилась к продолжительной серии смеха, которая очень скоро наступила. Намеренно не открывая глаза, она ждала ответа. Взглянув бы сейчас на его повеселевшее выражение лица, она бы точно не выдержала.
— Поэтому ты настаивала на том, чтобы накупить такое количество еды? — иронично спросил он вскоре.
— С расчётом на твой зверский аппетит.
Надо переходить в атаку, пока в тебя не начали бросать насмешки. Так подумала Рукия и сильнее сжала руки.
— Лишаешь возможности наблюдать за любимой женой, готовящей для меня еду? — прошептал он ей в ухо, желая немедленно приступить к ласкам.
— И не надейся встретить меня на кухне, — она легко оттолкнула Ренджи от себя.
От слов
«любимая жена» её пробрала приятная дрожь, которая усиливалась горячими поцелуями в шею. Он уже знал её слабое место: стоило ей начать заводиться, ему нужно было только коснуться её кожи. Возмущения внутри как будто куда-то убежали, и только упёртое сознание по-инерции могло продолжать спорить.
Поднявшись выше, он накрыл губы Рукии своими. Поцелуй оказался столь страстным и продолжительным, что девушка успела ненадолго позабыть, с чего начинался разговор. Заметив следы сахарной пудры на уголке его рта, она стряхнула её пальцем, и глубже прониклась языком. До чего же приятно было ощущать его вкус после клубничного десерта.
Оборвав поцелуй, он вновь шутливо высказался по-поводу заявления Рукии, на что та ответила ворчанием. Не придя к общему соглашению об обязанностях с едой, пара продолжила подготовку к грядущей свадьбе. Оставалось разослать приглашения, подготовить наряды, уладить множество мелких деталей. Под вечер от напряжения их двоих уже клонило в сон. Обняв её одной рукой, Ренджи предложил перенести оставшиеся дела на завтра. Она сонно кивнула и уткнулась в его грудь. Поглаживая её по волосам уже лёжа в их комнате, ему пришла мысль, что она чаще стала прикасаться к нему. Расстояние между ними сократилось ещё сильнее. И хоть он не догадывался о причинах нового проявления её отстранённости после переезда, движениями тела она по-всякому стремилась держаться за него и находиться в тёплых объятиях. На этот запрос он охотно отвечал. Ему ведь тоже не хотелось больше выпускать её из рук.
Плавно приближался конец года, а вместе с ним и церемония в храме. Не имея и малейшего намёка на отношения даже в начале этой весны, теперь они были официально зарегистрированы как муж и жена. Некоторые закостеневшие привычки холостяцкой жизни очень быстро исчезли под воздействием грозного взгляда Рукии, Ренджи даже не возражал наводить порядок в своих вещах. А после долгих шуток о кухне, одним утром он захотел её подразнить и самостоятельно приготовил горячий завтрак. После этого она твёрдо заявила, что отныне близко не прикоснётся к приготовлению еды и переложила эту обязанность на него. Он кивнул в согласии, не сдерживая смех. Это её смутило, хотя она старалась не подавать виду. Рукия ведь по-прежнему не поборола свой невроз бытовой жизни, даже не приблизилась. Её удивляло, насколько лёгким выглядел Ренджи. Насколько преображался он в лице, когда после кропотливого рабочего дня встречал её. Улыбка возникала сама по себе, он становился более болтлив. Что до неё, она стала тише и
мягче, испытывала воздушное головокружение, стоя рядом с ним, и получала наслаждение, вдыхая его запах. Всегда ли его аромат был настолько так вкусным? Ей хотелось больше трогать его крепкое тело, гладить его огненные волосы. Рукия почти всегда молчала, когда находилась в этом безмятежном состоянии. Прижимаясь ближе к нему, ей становилось спокойно. Иногда он по пробуждении обнаруживал, что она во сне сжимает его ночную одежду (если она оставалась). Какой бы серьёзной она не казалась с виду, Рукия являлась очень нежной девушкой. Но скажи ей это — она никогда не согласится.
Оставался день до свадьбы. Их иногда посещал мандраж. Ренджи со стороны оставался спокойным, хотя мысль о том, что им придётся совершать ритуальную часть женитьбы при большом количестве людей, да ещё и при его
капитане, никак не могла вызвать успокоение. Рукия решила выплёскивать эмоции, и делала это весьма удачно. Как побочный эффект, в тринадцатом отряде довольно быстро улучшилась дисциплина. Однако чем ближе приближался этот день, тем волнительнее становилось.
Вернувшись домой довольно поздно, Ренджи внезапно поинтересовался, не хочет ли она карри. Она нахмурила брови.
— Ты ведь так устал за сегодня, зачем напрягаться?
— Потому что я хочу есть. Ты тоже устала, и, наверняка, тоже голодна.
Волнения съели без остатка весь её аппетит, но она настояла, что поможет ему.
— Говорила ведь, что не приблизишься к готовке, — съехидничал он и поцеловал в щеку.
Держа в руках уже мытую морковку, она, не глядя в глаза, вручила ему овощ и пошла за рисом.
— На тебе овощи.
Лицо Рукии вспыхнуло лёгким румянцем, она отвернулась и сосредоточилась. Её забеспокоило, какой она казалась ему за последнее время. Не выглядела ли она наигранно, или неумело. Она ведь не видела другой жизни, кроме как жизни шинигами, и не знала никакого эталона поведения в отношениях. А Ренджи, он так
естественно себя вёл, что сбивало её с толку ещё сильнее. Своей последней мыслью она решила внезапно поделиться с ним, задав вопрос, как у него так получается.
— Разве я делаю что-то особенное? — с удивлением взглянул он на неё, расправившись с овощами.
Он действительно по-особенному помогал ей наводить порядок, расспрашивал про её дела каждый день, приносил сладости и периодически сам готовил им ужин. Он всегда выглядел свободным в своих действиях, что контрастировало с непрекращающимся стремлением Рукии любой свой шаг доводить до идеала.
— Да, — тихо согласилась она, не раскрывая подробностей.
Видя всё тот же пытливый взгляд, Ренджи подошёл к ней, нежно обнял и, недолго подумав, произнёс:
— Я просто хочу любить тебя.
«Наконец ты мне это позволила».
Так просто?
Ответ настолько удивил её своей очевидностью и искренностью, что Рукия замерла. Она ощутила прикосновение его ладони на щеке.
— Мне хочется, чтобы ты был мною доволен, — она задумчиво отвела взгляд, вытянув наружу свой истинный мотив.
— Глупости говоришь. Как тобой можно быть не довольным?
Она могла перечислить все возможные случаи. И реальные, и выдуманные. Но прежде чем она успела сделать это, Ренджи ласково поцеловал Рукию, гладя то по волосам, то рукам. Такой свирепый со стороны, откуда в нём оказалось столько нежности?
Покрывая её кожу лица горячими поцелуями, Ренджи плавно опускал складки новой юкаты жены.
— Ты хотел есть, — она подняла взгляд вверх. Её глаза уже блестели.
— Подождёт.
Он ловко взял её на руки. Движения Рукии были частично скованны из-за узкой юкаты. Благо подниматься наверх не надо было, в нескольких шагах от них уже располагался просторный мягкий диван. Оказавшись на подушках, она резко развязала пояс, но все последующие действия предоставила ему. Сегодня он снимал с неё одежду не так быстро, видимо, оценивая новый наряд. Коснувшись носами, он произнёс с закрытыми глазами:
— Остался день.
Она потянулась головой и кротко поцеловала его. В его голосе можно было проследить нотки волнения.
Карри было благополучно забыто, сырые овощи и замоченный рис так и остались на столе. Места было не так много, и пришлось двигаться гораздо аккуратнее, чтобы невзначай не свалиться с дивана.
«Я тоже хочу тебя любить».
Рукия повторяла эти слова про себя весь вечер, последующие дни. Проговаривала, надевая праздничный наряд, глядя на него в храме из под фаты, проводя обряд, сидя рядом с ним за столом после церемонии. Она лелеяла согревающее изнутри тепло. За эти непродолжительные мгновения она наконец сумела почувствовать спокойствие. И лишь один человек был способен вывести её из этого состояния сейчас.
Когда Ренджи проводил Ичиго, Орихиме и остальных, Рукия заметила удаляющегося брата и встрепенулась.
— Скоро приду, — сказала она вскользь и быстро покинула своё место.
Бьякуя находился в маленьком коридоре один, покинув общий зал.
— Брат, ты… уже тоже уходишь? — спросила она беспокойным голосом.
— Празднование приближается к концу, мне пора отправляться домой.
Рукия приоткрыла рот, чтобы что-то ответить, но не подобрала нужных слов. Он задумчиво смотрел на неё.
— Ты выглядишь счастливой. Храни это.
— Да, — она опустила взгляд вниз, обдумывая его слова.
Заметив, что Бьякуя собирается сдвинуться с места, она остановила его.
— Брат, я… очень счастлива, что моя жизнь сложилась именно так, что была частью твоей семьи…
— Мы семья, Рукия, и всегда будем, — он положил руку ей на плечо.
Девушка судорожно подняла голову и встретила его внимательный взгляд. Он ей показался гораздо мягче обычного, а уголки его рта расплылись в призрачную улыбку. Глаза Рукии заблестели, словно из них вот-вот выльется слеза. Ей захотелось сделать нечто непозволительное, и в следующее мгновение она крепко обняла брата. Она была готова к его отрицательной реакции, или к её отсутствию. Но, к большому удивлению, Бьякуя ответил. Простояв непродолжительное время в объятиях, он переложил руки ей на плечи.
— Я искренне рад за тебя, и мне было интересно наблюдать за твоим взрослением, — произнёс он, глядя ей в глаза. Рукия не сумела сдержаться, и горячие слезинки покатились по её щекам. Она улыбнулась и поблагодарила его.
Когда Кучики покинул заведение, многие гости тоже решили уходить. Получив множество пожеланий о благополучной семейной жизни, и нескольких пьяных комментариев о бурной первой брачной ночи, зал постепенно опустел. Рукию подобные высказывания слегка смутили, но она призадумалась: юридически, их первая брачная ночь уже произошла, после завершения нюсеки. Так что они опоздали. Ренджи, в свою очередь, невероятно радовала мысль, что подаренные деньги сумели полностью покрыть расходы на вечер, и у них оставались финансы для собственных нужд.
Оказавшись дома уже глубокой ночью, он первым делом начал выпытывать, о чём они разговаривали с капитаном, что тот
даже обнял Рукию в ответ. Долго разговаривая на диване в гостиной, их внимание случайно переключилось на одиноко лежащие овощи. Они даже не вспоминали о том, что собирались приготовить карри. Прошло достаточно времени после банкета, как посчитал Ренджи. Он хитро взглянул на Рукию.
— Чем займёмся этой ночью?
— Тебе так и хочется сделать что-нибудь глупое, — повела взглядом Рукия.
— Мы ведь не будем готовить в
этом. Пятна на моей чёрной одежде ещё будут незаметны, а вот твой белый наряд, боюсь, может быстро измазаться.
Рукия прищурила глаза, на что тот отреагировал звонким смехом.
— Ладно, ладно, я переоденусь и принесу твою юкату, — он посмотрел на неё через плечо, соблазнительно улыбнувшись.
— Даже не надейся, что я соглашусь готовить карри, — она скрестила руки на груди. — Неужели ты не наелся?
От того, насколько Рукия всерьёз восприняла шутку, он снова засмеялся и протянул руку к ней.
— Пошли наверх.
Не сдержав улыбку, она положила свою ладонь в его и они направились в спальню.
Чиё помогала ей одеться перед церемонией, теперь ей нужно было самой догадаться, как следовало снять и повесить наряд. Помогая друг другу, она внимательно следила, чтобы Ренджи каким-либо неаккуратным движением не порвал ткань. Наконец сложив праздничное одеяние, они были вынуждены одеться, так как стало достаточно холодно. Подаренную фату она сложила с особой щепетильностью, долго рассматривая, насколько красиво переливаются узоры под светом.
И хоть часы давно перевалили за полночь, после столь насыщенного дня спать совершенно не хотелось. Она задумчиво поправляла складки на его домашнем кимоно. Вспомнив за нарезанные овощи и замоченный вторые сутки рис, грустно лежащие на столе кухни, она отвела взгляд.
— Ладно, пошли.
Не успев сообразить, он с удивлением спросил:
— А? Ты о чём?
В ответ Рукия лишь потянула его за хаори. Он понял, к чему она клонила, только оказавшись напротив ингредиентов для карри. Ему снова захотелось бросить какую-то шутку, но тут же задумался: сделай он это, и Рукия может напрочь отказаться готовить.
Заканчивая с обжаркой, Ренджи перевёл взгляд на Рукию, которая до сих пор рьяно промывала рис.
— Я думаю, что этого достаточно, — аккуратно произнёс он, видя, как она начинает заводиться.
— Говорят ведь, что промывать нужно до тех пор, пока вода от риса не станет прозрачной, — с отчаянием воскликнула девушка.
Вновь набрав воду, она снова стала мутной. Рукия потупила взгляд.
— Похоже, нам наврали, — Ренджи осторожно забрал миску из её рук. — И так сгодится.
С большой суетой карри в конечном итоге было готово. Они успели поспорить о том, как лучше залить соус: отдельно от гарнира или поверх него. Сошлись на том, что каждый поступил по-своему. Молодожёны окончательно утихомирились, когда уселись есть. Усердия Рукии не прошли напрасно: зёрна риса почти не слипались. Это было её единственным достижением в блюде, ведь всё остальное делал Ренджи.
«На вкус ничего необычного», — подумала она, убеждая себя, что домашняя кулинария не стоит тех затрат сил.
— Что скажешь? — спросил он, умяв половину содержимого тарелки.
— Что я этим больше заниматься не буду, — упрямо заявила Рукия, дожевав морковь.
Он издал смешок и наклонился ближе к ней. Её волосы сладко пахли, а кожа вблизи выглядела необычайно гладкой. Она подняла взгляд и мягко посмотрела на него. Рукия отложила тарелку и положила голову ему на плечо. Насытившись за целый день праздничной шумихой, наконец наступил период тишины. Ей хотелось только ощущать его присутствие вблизи. Ренджи тоже устал от пристального внимания к своей персоне. Закончив есть, он потянул Рукию на себя и задумчиво произнёс:
— Мы так долго готовили, что скоро наступит рассвет.
— Это была не моя идея, — сонно произнесла девушка.
Дремота стремительно накрывала их. Рукия и Ренджи постепенно свалились на подушки дивана, заснув в объятиях.
***
Она глубоко дышала, сидя на нём. Их тела пульсировали от ощущения пламени и наслаждения. При лунном свете он мог различить очертания её гибкого тела. Насколько изящной она выглядела особенно сейчас. Тонкие, идеально вычерченные изгибы её шеи, плеч, груди, талии, бёдер. Он готов смотреть на этот вид вечно, получая удовлетворение каждый раз от осознания, что смог зайти так далеко и обрести желаемое. Мягко погладив большими пальцами по её животу, она застонала. Ему понравилась эта резкая перемена. В последнее время она первая начинала ласки, иногда даже прерывая его от дел. Она живее откликалась на его поцелуи и прикосновения, резво раздевалась и стягивала с него одежду. Для большего удовольствия хотелось ощутить эти мягкие губы и горячий язык пониже. От яркости воображаемой картинки он снова возбудился.
Словно услышав его желание, она медленно опустилась. Почувствовав прикосновение её прядей к его бёдрам, через пару мгновений он громко застонал. Если бы он только мог убедить её делать это с ним почаще. Возможно, теперь она станет более сговорчивой.
Почувствовав, что хват ослаб, он аккуратно притянул её к себе и положил на простынь. Ощутив, насколько она разгорячилась, его охватило необъятное удовлетворение. Почувствовав лёгкое головокружение, перед его глазами пронеслась яркая вспышка, и по его телу растёкся жар.
***
Лёгкие дуновения свежего весеннего ветра развевали слегка подросшие волосы Рукии. Внезапно наступившие холода в прошлом месяце наконец отступили, появились первые признаки возвращения тёплой погоды. Это была очередная тренировка на полигоне, но уже с меньшим количеством шинигами. Рукия занималась подготовкой нескольких офицеров. Наконец напряг спал и работать стало намного спокойнее. Они сделали перерыв. Её подчинённые о чём-то активно разговаривали, пока она молчаливо рассматривала облака на небе. В последнее время у неё возникало головокружение, и ей приходилось чаще делать передышку. Перемену в своём состоянии она объяснить не могла, и всеми силами старалась скрыть свою внезапно возникшую слабость. Почувствовав, что силы немного вернулись, она объявила о продолжении тренировки.
«Какое счастье, что их всего четверо», — подумала про себя Рукия, проводя спарринг с одним из офицеров.
Контроль концентрации внимания, как ей казалось, она довела до идеала. Плавно уворачиваясь, в один момент Рукия перестала чувствовать землю. То ли инстинкт, то ли некто невидимый оттянул её вбок. Меч подчинённого пронёсся в нескольких сантиметрах от её щеки, чудом не оставив глубокий порез на коже.
Она схватилась за свой занпакто и воткнула его в землю, хоть как-то сохраняя баланс. Это состояние было знакомым, она уже испытывала его однажды, и не раз. К тому моменту её окружили члены отряда. Раздались суетливые обращения и вопросы о самочувствии. Голоса перемешались и слились воедино, и лишь один она услышала отчётливо:
— Кучики-сан, у вас снова дестабилизация риацу?
Это были слова старшего офицера. Он был одним из первых новобранцев тринадцатого отряда после войны. Разумеется, он знал об этом редком недуге, которым был подвержен его лейтенант. Рукия никак не отреагировала. Пустым взглядом она смотрела вниз, чувствуя, как силы покидают её. Тот же мужской голос выкрикнул, что нужно немедленно вызвать четвёртый отряд. Теряя ощущения своих конечностей, тело стало невообразимо лёгким. Вероятно, в этот момент она начала падать. Два шинигами успели подхватить её и уберечь от падения. После этого наблюдение за реальностью подошло к концу.
«Тренировка окончена».
