У мужчин нет альмы

      Сэра выглядит потрясающе в нежно-розовом кимоно, расшитом синими и белыми нитками, складывающимися в мелкие цветы на стебельках, и Альма забывает, что тётя — итальянка. Будто всегда была здесь, в Японии, и жила в Йокогаме.       — Я так рада, что ты пришла, — воркует младшая сестра отца, обхватывая её лицо ладонями и оставляя звонкий поцелуй на лбу.       — Да, решила зайти в конце рабочей недели, чтобы тебя порадовать.       — И порадовала, — отвечает довольно Сэра, отпуская, наконец, племянницу. Они устраиваются за журнальным столиком, где женщина разливает чёрный чай по кружкам. Альма вдыхает аромат граната и груши и прикрывает глаза — такой же чай Сэра предпочитала покупать и в Италии. Кажется, Италия была в прошлой жизни… — Как работа?       — Спасибо, хорошо.       — Читала недавно в газете, как вы обезвредили одного эспера, орудующего лентами. Неплохой приём был — ошарашить его ливнем.       — У Куникиды с ножницами получилось лучше, — отзывается Альма.       — Да, тоже было эффектно, — соглашается Сэра. — Альма, ты не представляешь, как я рада, что после всей этой истории с продажной полицией ты всё ещё веришь в хорошее и в справедливость, раз пошла работать в детективное агентство.       — Вооружённое Детективное Агентство, Сэра.       — И что нашла друзей — твоя подруга Харуко мне очень понравилась. Милая и приятная девушка, а ещё и умная — алмаз. Надеюсь, со временем ты ещё нас с кем-нибудь познакомишь.       — Не будь как папа: не говори, что с парнем, пожалуйста.       — Да мне и друзей хватит. Но с парнем бы тоже не помешало.       — А сейчас скажешь как мама: ты не молодеешь, годы идут, а мне нужны внуки.       — Всё-то ты у меня знаешь.       — Когда тебе это твердят который год, сложно не запомнить. Портовая мафия не трогает «Лунные волны»?       — Нет, — качает Сэра головой. — У нас всё хорошо. Девочки работают, клиенты спокойные и постоянные, кого попало мы не пускаем, а проверяем. Не помешают лишние меры предосторожности.       — Сообщи мне, если что-то изменится.       — Хорошо, но… Альма, всех ведь не защитишь.       — Но свою семью я вполне могу.       Альма ещё несколько часов проводит в «Лунных волнах», наблюдая за выступлением танцовщиц. Они двигаются изящно, будто парят по воздуху, взмахивая прозрачной переливающейся тканью, скользящей следом за ними. У некоторых ткань расшита звёздочками, и Альма невольно вспоминает свой костюм для выступления — балетная пачка тоже украшена чем-то подобным.       — Я уж думал, тебя завербовали, — раздаётся знакомый голос, когда она покидает бордель. Альма оборачивается и видит прислонившегося к стене Дазая.       — Что ты здесь делаешь?       — Ты на часы смотрела? Второй час ночи. В Йокогаме, знаешь ли, в такое время бродить одной по улице опасно. Город засыпает, просыпается мафия…       Альма хмыкает и подходит к нему, заправляет за уши тёмные пряди волос.       — Я могу за себя постоять, Дазай…       — Доленс…       — …но спасибо, — она тянется и целует его, отстраняясь. В бирюзовом свете неона черты лица Дазая заостряются и появляется что-то, что заставляет смотреть и не отводить от него взгляда. Отрицать бессмысленно — Осаму Дазай красив. Очень красив.       — Что ж, теперь домой? — говорит Дазай, беря её за руку.       — Домой, — повторяет она, крепче сжимая пальцы.       Как же здорово звучит это слово.