У мужчин нет альмы

      Альма совершенно не имеет ничего против, когда садится в пятницу в арендованный автомобиль, позволяя Дазаю отвезти себя в Токио. Они давно хотели там появиться и сменить обстановку, поэтому она с энтузиазмом воспринимает его предложение. Оно нужно ей не только затем, чтобы отдохнуть, но и затем, чтобы рассказать о беде своей семьи. В Осаму она не сомневается, сомнения Сильвии в ней не смогли укорениться — Альма видела и знала Дазая во времена Портовой мафии, а там было всякое.       Альма прижимает ладонь к стеклу и смотрит на расстилающийся внизу Токио. Она в восторге от вида, который открывается на город, и довольно улыбается.       — Так и знал, что тебе понравится, — Дазай оказывается сзади и целует Альму в шею, перекидывая ей волосы с одного плеча на другое. — Ты только посмотри на эту красоту.       — Невероятно, — соглашается она.       — Но мыслями ты не здесь, — Дазай разворачивает Альму к себе и скользит взглядом по лицу, спускаясь ниже: на ней его белая рубашка и ничего больше. Альма поджимает губы, глядя ему в глаза, в этот момент решая, рассказать ему о случившемся в Италии или нет.       — Мама считает, что ты сбежишь, если я кое-что тебе расскажу.       — Ты замужем?       — Нет.       — У тебя есть ребёнок?       — Что? — она приподнимает брови. — Нет! Вовсе нет! Это касается моей семьи. Мой папа — бывший член итальянской мафии. Он много лет работал на Антонио Моретти. Но однажды встал выбор между тем, что правильно, и между тем, что надо выбрать.       — Дай угадаю — Альфред выбрал то, что правильно.       Альма кивает.       — Да, выбрал. Выбрал то, что по совести. Антонио это не понравилось. Он попытался убрать папу, папа дал отпор, Антонио это не пережил. Нам пришлось бежать из Италии. Всем нам: мне, маме, папе и тёте. А у тёти Антонио ещё и жениха убил. Мы выбрали Японию, потому что нам показалось, что это будет далеко.       — И кто теперь за вами охотится?       — Карло Моретти, сын Антонио. Ищет правосудия.       — Он появлялся в Йокогаме?       — Нет. Вся наша семья ждёт этого каждый день, — Альма поднимает голову и смотрит Дазаю в глаза. — Ты бы знал, каково это: жить в постоянном ожидании чего-то, что должно свершиться. Все мы считаем, что однажды Карло найдёт нас, потому что он ищет. Ищет, чтобы отомстить за смерть отца, — она отводит взгляд в сторону.       Дазай молчит. Он заправляет Альме пряди волос за уши, приподнимает двумя пальцами её лицо к своему за подбородок.       — Дазай? — спрашивает она.       — При всём уважении к твоей матери, она просчиталась. Я должен оставить тебя из-за этого? Твоя жизнь в опасности — с этим нужно разобраться.       — Это значит…       — Это значит, что ты так просто от меня не отделаешься, — Дазай усмехается. — Доленс, разве нам было просто, когда я был Исполнителем, а ты — полицейским?       — Нет.       — Мы и тогда были вместе. Будем и сейчас. И если Карло Моретти посмеет обидеть тебя или твоих родных, то будет иметь дело со мной. Что? Душа моя, ты что, плачешь?       — Воздух в комнате сухой, — отмахивается Альма, сморгнув слёзы. Дазай улыбается и, склонившись, целует её.       — Как тебе будет угодно, — отзывается он, прошептав ей эти слова на ухо.