У мужчин нет альмы

      Альма растягивается на диване в гостиной, с улыбкой наблюдая за играющими в настольную игру Кенджи, Наоми и Танидзаки. Она пьёт пиво, расслабляясь после трудной недели. Мимо проносится Энамото в красном платье в белый горошек, и Альма удивляется её настрою — было тяжко, но Харуко нашла в себе силы устроить вечеринку по случаю новоселья и приготовить гору (она не преувеличивает) еды. И украсить гостиную, припоминает Доленс, смотря на нарядную комнату.       Новоселье. Она, конечно, представляла, что когда-нибудь Куникида найдёт подходящую своим идеалам девушку и построит с ней отношения, но то, что она станет этому свидетельницей… Но вот они здесь. Доппо улыбается, приобнимая Энамото за талию и что-то ей говоря, от чего она смеётся. Вместе они выбирают, какую песню поставить, и Альме нравится их взаимодействие. А ещё ей нравится, что Харуко не стала перекраивать себя ради Куникиды, а он не стал навязывать ей почти шестьдесят пунктов из своего блокнота.       На диван плюхается Дазай и улыбается, касаясь Альмы и скользя пальцами по руке Доленс, чтобы в конце переплести свои с её.       — Отдыхаешь?       — А то, — хмыкает она и кивает ему на стакан пива в другой руке. — Эта неделя показалась мне адом. Надеюсь, что следующая будет легче.       — Понедельник — день тяжёлый, — замечает Осаму.       — Ты разве не должен был меня приободрить? — приподнимает бровь она. Дазай подсаживается ближе, закидывает её ноги к себе на колени.       — Ты со всем справишься.       — Ну спасибо.       — Куникида и Энамото проделали неплохую совместную работу, — оценивает окружающую обстановку Осаму. — Квартира очень даже в неплохом районе, просторная. Ну и правильно, не вечно же в общежитии жить.       — Согласна, — Альма кивает, ставя стакан на журнальный столик. — Здесь ещё парк рядом и книжный.       — То, что тебе нравится?       — Да. Люблю книги и люблю бегать по утрам.       — Значит, тебе понравится.       — Что понравится? Дазай? — тянет Альма. Осаму жестом фокусника извлекает из кармана брюк ключи.       — Решил, что такое вещи вполне можно вручить на новоселье.       — Это?..       — …ключи от нашей съёмной квартиры, — заканчивает за неё Дазай. — Да, конечно, не в центре Йокогамы, но там Портовая мафия, а мы теперь стараемся держаться от подобного подальше, но со всем тем, что ты любишь: парки, зелень, книжные, кинотеатр даже есть. И квартира не квартирка, не каморка, а квартира. Держи-держи, — он вкладывает в руку Альмы ключи.       — Ты не шутишь?       — Разве я похож на шутника?       — Вообще-то… Да.       — В этот раз нет. Брось, зарплату повысили, да и, в конце концов, сколько можно жить в общежитии? Энамото и Куникида правильно поступили.       — Дазай, это…       — Хочешь меня отблагодарить? — он пододвигается ещё ближе, и его дыхание скользит по уху Альмы. — Я весь к твоим услугам. Уединимся в ванной комнате? Надо обмыть квартиру.       — Чужую, — уточняет Альма. — Ты хочешь, чтобы новоселье закончилось поездкой в больницу? Это в лучшем случае, а в худшем — Куникида сляжет с сердечным приступом, когда увидит нас в ванной комнате в… непотребном виде. Помнишь, какую взбучку устроил, когда застал нас целующимися возле Агентства?       — Он не просто сляжет — он умрёт, — сообщает ей, посмеиваясь, Осаму. — Ладно, душа моя, как хочешь, но предложение в силе до конца вечера.       — Спасибо, — говорит Альма, сжимая ключи. Она обвивает руками шею Дазая, сокращая расстояние.       — Не за что, — улыбается он, по-хозяйки кладя ладонь ей на талию, обтянутую тканью чёрной блузки. — Стараюсь, чтобы тебе было хорошо.       — И у тебя это вполне получается, — отзывается Альма, а после целует Дазая.