The secret of sweet tenderness

Тэхен сидел на холодном кафеле в маленькой ванной комнате. В его дрожащей руке был тест на беременность, и уже третий час парень отчаянно пытался сдержать свои слезы. Он закрыл рот свободной рукой, чтобы никто не услышал его глухие рыдания. Он проебался. Больше всего на свете ему хотелось остаться невидимым, пусть даже на короткое время. После всех пережитых страхов и тревог этот тест стал каким-то окончательным доказательством — его жизнь никогда не будет прежней. Он не мог сдерживать слезы, которые ручьем лились из его глаз. Мысли были только о том, что он не сможет справиться со своими страхами и испытаниями, которые ждут его в ближайшем будущем. Он никогда не сможет обрести спокойствие и свободу. Он окончательно проебался в этой жизни и никто ему не поможет. Омега долго игнорировал все признаки беременности — тошноту, рвоту, слабость, головокружение и боли в животе — мечтал о нормальной жизни, но теперь вот столкнулся с неизбежностью. С реальностью, где его слезы, не останавливаясь, падают на светлые домашние штаны. Его сердце сжалось от боли и страха. Бессонные ночи, когда голоса в голове все говорили, что он недостоин любви и счастья, и сегодняшний тест превратился в воплощение его собственных страхов. Он никогда не предполагал, что жизнь доведет его до этого момента, где все мечты и планы рухнули вместе с одним небольшим тестом, который показывал две полоски. Сука. Не может же так быть, что всего одна ночь, которая сначала была самой волшебной в его жизни, перевернулась в самую ненавистную? Одна ночь с незнакомым человеком, чтобы только пережить расставание, и все — он больше никогда не сможет вернуться к нормальной жизни. У него ничего нет: ни нормальной работы, ни квартиры, ни машины, ни альфы, который должен был бы обнять его, успокоить и сказать, что все будет хорошо. Но "хорошо" уже никогда не будет. Сейчас он сидит, трясется от холода и нервов и не понимает, как так получилось, что он забеременел от альфы, про которого не знал абсолютно ничего. Просто имя... или даже? Нет, ничего. Ночь была потрясающей, даже несмотря на то, что в тот день он расстался с человеком, на которого потратил пять лет своей жизни. Ему нужно было просто отвлечься, почувствовать тепло рядом. Это была одна ночь, после которой Тэхен, вроде как, пришел в норму. А что сейчас? Сейчас он проклинал тот день, который изменил всю его жизнь. У него нет просто ни-ху-я. Только этот тест в руках и родители, которые за стенкой обсуждают его будущую профессию и решают, в какой институт подать документы. Папа очень обрадовался, когда сын решился поступить на юридический и в будущем стать прокурором или юристом. Отец тоже был рад тому, что Тэхен пойдет по стопам родителей. А что сейчас? О каком институте можно говорить, если уже месяц в нем зарождается новая жизнь, которая будет забирать все его свободное время, а затем и все его деньги, которых у него нет? Его план на будущую жизнь был ясен с самого начала: он должен был отучиться, получить хорошую работу и только потом начать думать о семье и детях. Но сейчас, когда он оказался в этой ситуации, весь его мир перевернулся с ног на голову. Сейчас, когда он держал мокрый от слез тест, Ким понимал, что на детях все и закончится. Слезы льют с новой силой и он никак не может остановить этот поток. Он понимал, что все его планы и мечты разрушаются прямо перед его глазами. Каждая слезинка, которая стекала по горящим щекам, была как доказательство его потерянных надежд и планов. Все его старания, казалось, сейчас обернулись пустотой и горечью. Тэхен пытался остановить этот поток слез, но все было бесполезно. Он был одинок, потерян и напуган неизвестностью. Вся его уверенность и планы теперь казались чужими и недостижимыми. Он смотрел на тест перед собой и видел только свое собственное отражение в его блестящей поверхности, и это отражение было полно тревоги и неуверенности. Он приподнялся с холодного пола на дрожащих ногах и увидел свое лицо в зеркале, висящем на стене напротив. Глаза были покрасневшие и опухшие от слез, его обычно темные и уложенные волосы сейчас были спутаны и неухожены. Омега смотрел на свое отражение и видел только слабую, пугающую фигуру. «Как я мог допустить это?» — шептал он себе в зеркало. «Я так тщательно старался избежать всего этого… Но вот я здесь, один, сломленный, не знающий, что делать дальше. Одна ночь перевернула мою жизнь». Тэхен попытался вспомнить, когда началась эта череда неприятностей. Была вечеринка у его друзей, они праздновали важное событие, и омега решил расслабиться и хотя бы на какое-то время забыть про болезненное расставание. Там он встретил альфу, красивого и обаятельного, но одновременно опасного парня. Вечер закончился страстной ночью, которую Ким вспоминал с оттенком романтической тоски, однако после этого все пошло не так. И через некоторое время он обнаружил, что совершил самую большую ошибку в своей жизни. Теперь, в этой ванной комнате, в которой стены как будто тихонько тряслись и сжимались вокруг него, Тэхен чувствовал лишь горечь и отчаяние. Он знал, что ему нужно что-то предпринять, но не знал, с чего начать. Тэхен понимал очевидное: ему нельзя никому говорить про свое положение. Даже родителям, которые не успокаивались и бурно обсуждали будущую жизнь сына. Сейчас, когда он слышал их разговор за стеной, эти звуки казались пустыми и бесполезными. Ох, если бы они только знали, что все, что они сейчас планируют и обсуждают — напрасная трата времени, они бы не делали это и говорили бы только об аборте и лишении чьей-то жизни. Возможно, лишении сразу двух жизней. Ким уверен, расскажи он сейчас про эту ситуацию — отец первым делом отведет его к врачу, чтобы избавиться от "проблемы". Ему всегда твердили, что сначала будущая работа, а только потом все остальное. Его папа постоянно говорил, что с альфами не нужно иметь никакого дела до тех пор, пока он не встанет на ноги и не будет иметь какую-либо важную персону в обществе. У них было одно правило, и Тэхен нарушил его, обеспечивая себе нелегкую жизнь. И даже несмотря на всю эту тревожную ситуацию, у него бы никогда не возникла мысль избавиться от ребенка. Ну и что, что он не планировал его? Ну и что, что он не знает отца своего сына? Это, блять, его ребенок! Который уже месяц развивается внутри организма омеги. Он ни за какие деньги мира не избавится от него. Поэтому первая и очевидная мысль — хранить в секрете свое положение. Тест на беременность все еще лежал в его руках, испуская тревожность, которая ждала его в будущем. Омега прижал его к груди и закрыл глаза, вновь проклиная себя за свою слабость и безумие. Но теперь это уже было не так важно. Он знал, что должен принять решение и двигаться дальше, поскольку, сидя здесь, в этой ванной комнате, он уже не мог оставаться таким же человеком, которым был часами ранее. Надо было взять себя в руки хотя бы ради будущего ребенка, которого месяц носит под сердцем и только сейчас узнал про его существование. Пусть и в течение этих четырех с половиной недель его тошнило, рвало, болел живот, он чувствовал постоянную слабость, все же он отрицал что-то такое, отрицал беременность, потому что считал, что этого просто не может быть. Вроде как, насколько он мог помнить события того дня, они предохранялись. Он пил таблетки, когда встречался с Минхеком, и не переставал пить во время той вечеринки. Тогда возникает очевидный вопрос: "как?". Как так получилось, что несмотря на презервативы и противозачаточные, он все равно забеременел? Может ли это быть судьбой? "Если Господь Бог посылает только те испытания, которые люди способны вынести, то меня он явно переоценил" — думает Тэхен и вытирает новую череду слез. Так больше продолжаться не может. Он не может просто стоять здесь в этой холодной ванной и рыдать о том, какой он весь беспомощный и несчастный. Надо собраться если не ради себя, то ради крохи, которой уже месяц или около того. Собрав последние силы и, поклявшись, что будет справедлив к себе и своему будущему, он, глубоко вздохнув, попытался собраться с мыслями и найти силы двигаться дальше. Может быть, это было его поворотное мгновение, когда он смог бы взять ответственность за свою жизнь и стать тем человеком, которым никогда не мечтал быть, но из-за обстоятельств придется. С бледным лицом и со слезами на щеках, Тэхен разделся и кинул грязную одежду в корзину для белья. Омега сел в ванну, включил воду и подставил свое тело под горячие струи, затмевая все свои мысли и боли. Вода текла по его телу, смешиваясь со слезами и символизируя новое начало. Было тяжело свыкнуться с тем, что теперь он не будет один. Что теперь нет никакого Ким Тэхена, есть он и его маленькая новая жизнь, и омега уверен, что справится с этим, хоть и знает, насколько это будет тяжело — идти в неизвестность одному. Приняв душ, он надел чистую пижаму, спрятав в кармане штанов тест, чтобы только родители не увидели его секрет. Вышел из ванной комнаты и пошел на кухню, чтобы впервые за день что-то съесть. Папа сидит за кухонным столом и что-то печатает на своем рабочем ноутбуке. Когда видит в поле зрения сына, снимает свои очки, прикрывает крышку ноутбука и разглядывает Тэхена внимательнее обычного. — Ты плакал? — голос его обеспокоенный. Он встает со стула и подходит к сыну, чтобы в следующую секунду обнять его со спины. Тэхен замирает, сильно кусает свою нижнюю губу и зажмуривает глаза. Только бы снова не разрыдаться. Он только успокоился и не переживет еще одну истерику перед свидетелем. Он делает незаметный глубокий вдох, затем выдох, сжимает и разжимает кулаки, берет себя в руки и разворачивается в объятиях родителя, чтобы снизу вверх посмотреть на родные глаза. — Все еще тяжело, — шепчет он и обнимает папу в ответ. — Прошел месяц, но я до сих пор не могу поверить, что он бросил меня, — скупая слеза стекает по горячему лицу. Тэхен утыкается в шею папы, вдыхает родной запах лаванды, которая одновременно убаюкивает и успокаивает омегу. — Он идиот, Тэ, — шепчет старший и гладит сына по мокрым после душа волосам. — Сколько раз мы с отцом говорили, чтобы ты не обращал внимания на этих альф? Сколько еще раз нам придется повторить эти слова, чтобы ты наконец понял их смысл? Я не ругаю тебя, но пора подумать о своем будущем, а не о каких-то альфах! Ты сейчас поедешь учиться в другой город и забудешь про этого ублюдка раз и навсегда! Тэхен кивает и верит папе. На самом деле, он уже давно забыл про своего бывшего, но ему надо было что-то сказать старшему про причину своих слез, чтобы избежать потока новых вопросов. Раз он решил, что будет врать о своем положении, то надо было придумать причину его беспокойного состояния. Расставание — самое то. Никто не будет спрашивать, все и так знают, что Тэхен расстался с альфой, с которым встречался около пяти лет. Какие тут могут быть вопросы? Подростковая любовь и все в таком духе. Понятное дело, что Тэхен найдет себе лучше, если вообще будет искать, ведь родители, как всегда, оказались правы — альфы не стоят того, чтобы с ними как-то контактировать и взаимодействовать. Лучше и проще быть одному, сконцентрировавшись лишь на себе. И на ребенке. Он же теперь с прицепом. Кто его возьмет с ребенком, у которого нет отца? Кому он теперь нужен будет? Ни один альфа не посмотрит на омегу, который залетел в семнадцать лет на пьяной вечеринке. Боже, это просто какой-то кошмар! Слезы новым градом льются по лицу и Ким сильнее утыкается в шею папы, прижимая к себе. Он только успокоился и вот опять, все по новой. — Меня снова мучают кошмары, — всхлипывает младший на плече папы, — голоса говорят, что я не заслуживаю любви, что у меня никогда ничего не будет хорошо и что...— ребенок будет таким же нелюбимым, как и ты, но эти слова остаются неозвученными. — Тэ, — папа отстраняется и берет красное лицо сына в руки, большими пальцами вытирает слезы. — Может быть, нам обратиться за помощью к специалисту? Тэхен думает, что ему действительно нужен врач-специалист, но не тот, про которого думает папа. Ему нужен гинеколог, чтобы встать на учет по беременности, а не психолог или даже психиатр, который помог бы избавиться от голосов в голове. — Нет, — шепчет омега, — скоро начнутся вступительные экзамены в институт, а я тут по врачам буду ходить, которые вправляли бы мне мозги, — шмыгает носом и самостоятельно вытирает оставшиеся слезы. — Все хорошо, пап, — на его лице появляется что-то наподобие улыбки. Тэхен действительно верит, что в будущем у него все будет хорошо, ведь счастливый конец зависит от того, где ты решил закончить историю, так? — Тогда завтра начинай собираться, мы с отцом уже присмотрели тебе квартиру в Сеуле и... — Но ведь я даже еще не поступил, — спрашивает и поднимает брови вверх от удивления, — а что, если я не пройду? — неистовый страх захлестывал, словно искры пожара, истирающего его внутреннюю сущность. Пусть Тэхен и понимал, что поступление уже ничего не изменит из-за того, что теперь он не просто омега, который хочет быть студентом, он — беременный, у которого ничего нет, но который должен получить хоть какое-то образование только потому, что этого хотят родители. — Пройдешь, милый, — целует сына в лоб.— Обязательно пройдешь. Тэхен шмыгнул носом и вернулся в объятия папы.

***

Уставший после долгого переезда, Тэхен распаковывал свои вещи и устраивался в своей новой скромной квартире в Сеуле. После того разговора с папой на кухне прошло две недели, и за этот период они собрали по максимуму вещей сына и помогли с переездом в новое жилье. Однокомнатная квартира находилась всего в нескольких минутах ходьбы от института по юриспруденции, в который поступил Тэхен. Письмо с поздравлениями из института пришло только вчера, и он действительно был рад тому, что, возможно, получит образование и в будущем сможет работать юристом, но реальность била под дых и он уже ни в чем не был уверен. Но родители были рады как никогда. Комната была небольшой, но уютной. В основном помещении стояла небольшая кровать, покрытая цветастым пледом, и небольшой письменный стол, уставленный стопками учебников и бумагами, которые Тэхен уже успел разложить из своих сумок. Большое окно заполняло помещение светом и позволяло Тэхену наслаждаться видом на город. Пока он размещал свои вещи на месте, по комнате прокатилась волна мыслей о будущих сложностях и вызовах, с которыми ему предстояло столкнуться. Учеба в юридическом институте обещала быть требовательной и иногда безжалостной, и, если учитывать тот факт, что он уже на шестой неделе беременности - ему будет сложно как никогда раньше. Справится ли он один? Сможет ли одновременно работать, чтобы начать откладывать деньги на ребенка? Получится ли у него действительно жить или все это время он будет выживать в Сеуле? Тэхен не знал ни одного ответа на поставленные вопросы и с каждым новым у него слезились глаза, но он смаргивал их, предпочитая плакать ночью в подушку, а не когда родители еще находились с ним в комнате и помогали обустраиваться. — Сынок, — обращается к нему отец и заходит в комнату, где на краю кровати сидит Тэхен и рассматривает альбом со старыми фотографиями, — я был в институте и взял номера телефонов всех твоих преподавателей, чтобы ты смог с ними связаться на случай, если у тебя возникнут какие-либо вопросы, — с улыбкой договаривает он и садится рядом с сыном, чтобы вместе с ним рассматривать свои фото с выпуска. Тэхен кивает. Ему нечего сказать родителю, да и в этом нет никакой нужды. Пусть отец и сказал, что взял номера телефонов, чтобы Тэхен сам звонил преподавателям, но в реальности отец сделал это для себя, чтобы контролировать сына. Тэхен уверен, что после каждого занятия родители будут звонить на кафедру и спрашивать обо всем, что их беспокоит: как учится их сын, не прогуливает ли пары, делает ли всю домашнюю работу и все в этом духе. Так было всегда, начиная с младших классов, и парень уже привык к этому. Грустно, что родители контролируют сына и каждый его шаг, но сделать он с этим ничего не может. Смирение - единственный выход в данный момент. Они еще какое-то время разглядывали фотографии и после этого родители собрали свои вещи, обнялись с Тэхеном, пожелали ему удачи в студенческой жизни и, закрыв дверь, уехали, оставив Тэхена одного разгребать это дерьмо. И речь совершенно не о вещах, которые уже больше половины были разобраны, речь шла про беременность Тэхена и то, что ему придется справляться с этим самостоятельно. Если бы была хоть одна вещь, которая помогла бы Тэхену, было бы в сто раз легче пережить все это. К примеру, если бы его родители не зацикливались так на его будущем, он бы без проблем рассказал им про свою беременность, зная, что его в любом случае поддержат, но этому никогда не бывать. Или же, если бы он не был беременным, он бы без проблем окончил юридический и стал бы отличным юристом, а потом уже нашел альфу и вместе завели бы детей, но, к сожалению, это тоже невозможно. Есть еще один вариант, если бы у Тэхена был альфа, который поддержал бы его и, так же как и Тэхен, радовался этому ребенку и целовал бы Тэхена от счастья и с огромной любовью. Но, опять же, этого ничего нет. Тэхен снова плачет, уже не пытаясь сдержать слез, потому что он находился один в квартире. Его уже все достало, все назойливые мысли, которые не хотят покидать его голову. Он устал думать, устал планировать. Хотел бы плыть по течению, но знает, что этого тоже никогда не будет. Слезы не останавливаются, он захлебывается ими. Все попытки вытереть мокрое лицо оказываются тщетными. Все заебало. Его тошнит, а в новой квартире нет никаких лекарств, которые помогли бы. Есть анальгин, но, насколько помнит омега, его нельзя при беременности, если только Тэхен не хочет на таком раннем сроке сделать аборт. А он не хочет, пусть и много раз думал об этом. Было бы легче просто взять, наглотаться таблетками и забыть все это как страшный сон. Но он не смог бы отказаться от своего ребенка. Никогда бы не простил себе этого. И слезы льются новой рекой. Спустя какое-то время рыданий он вздрагивает из-за стука в дверь. Он встает с пола, вытирает слезы, но понимает, что лицо уже опухшее и его незваному гостю будет понятно, что омега делал до этого момента. Что ж, пусть, Тэхен никого не ждал в такое время. — Здравствуйте, я... — перед омегой стоит альфа лет тридцати – тридцати пяти, у него темные волосы, крепкое телосложение, а в руках он держит торт. Тэхен непонимающе смотрит на незнакомца, вытирает остатки слез, шмыгает носом и ждет продолжения. — Я-я... В-ваш сосед, — неуверенно продолжает альфа. — У вас все хорошо? Все ли хорошо у него? Этот альфа, блять, серьезно только что задал этот вопрос? Тэхен понимает, что нельзя набрасываться на первого встречного, который просто поинтересовался по поводу его состояния, но гормоны шалят внутри организма омеги и, плюс ко всему, он достаточное время молчал, поэтому сейчас его не остановить. — Нет, блять, — рычит он на замершего альфу, а слезы новым потоком льются из глаз, — у меня не все хорошо! У меня нет собственного жилья, работы, друзей, с которыми можно было поговорить и обсудить мою никчемную жизнь, — он жестикулирует в воздухе руками, отчего альфа дергается, боясь, как бы его не задели. — Как же, блять, меня заебало это все, — голос его дрожит и он, наклонив голову, закрывает лицо руками и опускается на пол, — я просто хочу, чтобы это все закончилось. Незнакомец, что еще несколько секунд стоял в ступоре, быстро взял себя в руки, положил торт на тумбочку в чужой квартире, присел рядом с омегой и обнял его, прижимая ближе к себе. — Я не знаю, что у тебя случилось, — шепотом начинает он, — Но послушай меня... Ты очень сильный, ты справишься со всем этим дерьмом, которое происходит в твоей, как ты говоришь, никчемной жизни. Ты умница, — гладит по голове, пытаясь успокоить омегу. — Все будет хорошо. Как же долго Тэхен ждал именно эти слова о том, что все будет хорошо. Как же долго он хотел, чтобы у него был его альфа, который каждую ночь будет шептать эти слова поддержки и так же, как и сейчас, обнимать трясущегося омегу и гладить по волосам. — Вы это не знаете, — шепчет он и чувствует, как его легкими движениями покачивают вперед и назад, — уже ничего не будет хорошо, — и очередная волна слез стекает по омежьему лицу с новой силой.