«...А я сама уже умею летать
Но хочу лишь его крылья
А я давно уже умею любить
Но никого так не любила...»*
Чонгук не любил больницы. С самого детства, когда родители видели, что ребенок заболевает, папа сразу же отвозил его в больницу и совершенно неважно было, что у сына просто сыпь или небольшая температура. Любое недомогание — и родитель отвозил его показать врачам, чтобы убедиться, что с сыном все в порядке. С тех пор Чонгук не очень любит находиться в таких помещениях. Больницы приводят его в некоторый страх и переживания по поводу здоровья людей. Возможно, в детстве папа уж слишком сильно переживал за сына, который тоже перенял на себя данную эмоцию. Даже сейчас, в возрасте тридцати двух лет, он по-прежнему испытывал тревогу при мысли о больнице. Ему в голову приходили неприятные воспоминания: запах медицинских препаратов, холодные стены, звук стуков стетоскопа, висящего на шее у врачей. Он не мог понять, почему некоторые люди спокойно ходят на прием к врачу, ведь каждая больница означала для него только одно — что-то не так с его здоровьем, либо со здоровьем человека, который очень дорог Чону. Альфа уже долгое время сидит в коридоре возле палаты Тэхена, пытаясь справиться со своими тревожными мыслями и думать только о хорошем. Думать, что Тэхен, омега, с которым он знаком второй день, в порядке. Он просто испытал стресс в первый учебный день. Сейчас врачи помогут ему и они вместе поедут домой. Чонгук трясет головой, пытаясь не думать про Тэхена, который напичкан разными капельницами и возле кровати которого пищит аппарат, фиксирующий сердцебиение омеги. Чонгук пытается отвлечься от той мысли, где аппарат сначала показывает нормальную кардиограмму, а затем, через какое-то время, переходит на асистолию и одну единственную ровную линию, показывающую, что сердцебиение омеги прекратилось. Он старается опустить все тревожные мысли и переводит свой взгляд на других пациентов, концентрируясь лишь на них: тут есть семейная пара с ребенком. Ребенок в руках альфы такой крохотный и такой нежный, что Чонгук, сцепив руки в замок, сдерживает себя от того, чтобы подойти и попросить понежиться с младенцем. Переводит взгляд и видит пожилую пару, где альфа гладит своего омегу по коленке, целует в щеку и шепчет, по мнению Чонгука, всякие нежные слова в попытках успокоить свою пару. Чонгук еще на мгновение задерживает на них взгляд, искренне надеясь свою собственную старость провести так же (не в больнице, конечно, а просто со своей парой), и отводит глаза в сторону. Он замечает дежурного врача, который занимается Тэхеном и, резко встав, идет к нему навстречу, чтобы поскорее выяснить про состояния Кима. Осматривая доктора, на лице которого не было не единой эмоции, желудок Чонгука сжался от нервозности. «Все плохо. Все очень и очень плохо» — думает Чонгук, но все равно, переборов свои страхи, подходит к Ё Мин Су, кланяется пожилому альфе и пожимает руку. — Чон Чонгук, — представляется и ждет, что ему скажет доктор. — Ё Мин Су, — кланяется тот и, щелкнув что-то в планшете, который был у него в руках, обращается к Чону: — Так, Ким Тэхен, голодный обморок, — кивает и смотрит на альфу. — Мне нужно разрешение его родителей или официального опекуна, чтобы провести некоторые обследования и приступить к полноценному лечению. — Конечно, — кивает Чон и смотрит на доктора. — Что от меня требуется? — Кем вы ему приходитесь? — спрашивает Ё и снова щелкает что-то в своем планшете. — Если его родители или опекун находятся в другом городе и не смогут в ближайшее время подписать документы, то могут возникнуть трудности со здоровьем нашего пациента. — Ч-что? Жизнь Тэхена под угрозой? — что-то внизу живота затянулось в болезненный узел. Чонгук хотел сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться, но все тело будто было парализовано. Страх окутал его. Если Чон в ближайшее время не найдет родителей или того, кто отвечает за здоровье несовершеннолетнего, то у Тэхена возникнут серьезные проблемы со здоровьем. Он откашлялся и нервно посмотрел по сторонам, пытаясь придумать ответ. Он знал, что если скажет доктору всю правду, о том, что он всего лишь сосед омеги или даже преподаватель в университете, в котором учится Ким, то это может очень сильно навредить самому Тэхену и его здоровью. Тэхену требовалась помощь и сбор дополнительных анализов. Чонгук ощутил волну страха и нервозности, которая накатилась на него. Тэхен появился в жизни Чонгука так неожиданно и одновременно с этим так вовремя, что Чон не мог позволить ему страдать и дальше, без нужного лечения из-за технической формальности с документами. Доктор в ожидании смотрит на альфу и у Чонгука нет другого выбора. — Я его альфа, — говорит он, придавая голосу больше уверенности, нервно сжимая кулаки. Ё перевел взгляд с планшета на Чонгука. На его лице промелькнуло недоверие и Чонгук почувствовал себя в ловушке. Доктор, вероятно, думал, что Чон врет. Но альфа был готов пройти через огонь и воду, лишь бы помочь Тэхену. — Хорошо, — в итоге отвечает ему врач и возвращается к своему планшетнику, не замечая нервного выдоха Чонгука. Альфа даже не понял, что на короткое время, пока Ё обдумывал свой ответ, задержал дыхание. — Знаете, это не по правилам, чтобы альфы, которые с омегой не находятся в законном браке, решали вопросы по его здоровью, но... — снова переводит взгляд на обеспокоенного Чона, — выбора, как и времени, у нас нет. Чем раньше приступим, тем скорее получим положительный результат, — Чонгук впервые видит улыбку на лице доктора и неосознанно расслабляется. — Вот, — протягивает Ё планшет Чонгуку, — подпишите здесь. — Я понимаю, что нельзя так делать, — продолжил Чонгук, стараясь звучать уверенно. Он берет в руки протянутый планшет и, увидев нужную строку, оставляет свою подпись. — Спасибо, — благодарит Чон, ощущая, как надежда вновь охватывает его сердце. Надежда на то, что с омегой все в порядке, даже если Чонгуку пришлось обмануть врача. Это глупость в сравнении с тем, что ожидало бы Тэхена, не будь у него своевременной медицинской полноценной помощи.***
Тэхен лежал на белоснежной постели больницы, глаза приоткрыты и он жмурится, когда солнечный свет из окон попадает на лицо. Пустота в его желудке напоминала о падении в голодный обморок. Вокруг него царил непривычный запах медицины, а звуки монотонных сигналов монитора проникали в уши, наполняя его сердце тревогой. Омега пытается вспомнить, как здесь оказался. Перед глазами первый учебный день. Сначала ректор поздравляет всех первокурсников с праздником, затем он знакомится со своими одногруппниками и они идут на свою первую в жизни лекцию. Затем кто-то из омег предлагает в перерыв пойти и что-нибудь перекусить, потому что их желудки изнывают то ли от стресса, то ли от нехватки еды. Тэхен тоже соглашается, хотя совершенно не чувствует голод. Он помнит, как сильно держится за лестничные перила, как ноги дрожат, а голова начинает кружиться. Из-за запаха еды, доносящегося со стороны столовой, к горлу снова подступает тошнота, хотя, казалось бы, ему уже нечем было рвать. Но беременному организму все равно, что желудок пуст. Если он хочет опустошиться — он сделает это. Первый рвотный позыв он сдерживает в себе, как и второй, затем третий. Тэхен ощущает холодный липкий пот, который каплями стекает по лбу. Дыхание учащается, в глазах резко темнеет. Он помнит, как хватает за руку кого-то из одногруппников и последнее, что он слышит перед тем, как отключиться и упасть на пол — "Разойдитесь" до боли знакомого голоса. И вот он тут. Осматриваясь, замечает белые стены вокруг него. Ощущает холодный климат и незнакомые лица в белых халатах, которые внушают ему страх за свою жизнь и жизнь будущего ребенка. Заставляют переживать за будущее. Тэхен несильно сжал руки и ощутил, как чья-то теплая ладонь все это время держала его собственную. Он не хотел поворачиваться, чтобы увидеть родителей, которые, Тэхен уверен, стали бы кричать на омегу за его легкомысленное поведение. Он не хотел видеть их разочарованные глаза, которые говорили бы лишь о том, что Тэхен снова прогуливает учебу. Омега боялся увидеть папу и отца в этом помещении, но что-то очень глубоко внутри надеялось, что они все-таки придут, потому что в какой-то степени беспокоятся по поводу здоровья своего ребенка. Собрав всю волю в кулак он медленно повернул голову и увидел темную макушку альфы, голова которого лежала на больничной кровати омеги. Чонгук мирно спал или пытался уснуть, сильнее сжимая руку Кима, и из-за этого невинного жеста внутри омеги сжались все органы в нервный узел. Сколько они уже здесь? Почему Чонгук не уходит и не оставляет Тэхена одного? Ким закрыл глаза и сосредоточился на ощущении, которое дарит теплая рука Чонгука. В его прикосновении было что-то уверенное и успокаивающее. Он чувствовал себя менее одиноким и более защищенным, находясь рядом с альфой, хоть и не мог предположить, с чем именно было связано данное чувство. Неужели он так привык за каких-то два дня к незнакомому человеку, что боится, будто опустив его руку, он потеряет собственное "я"? Это было нечто новое и невероятное, что возникло между ними всего лишь за два дня, но такое сильное и значимое. Его эмоции сейчас находятся в резком дисбалансе и он не в силах контролировать их — плачет. Сначала слезы бесшумно текут по лицу, затем, когда истерика накатывает с новой силой, он шмыгает носом, не переставая рыдать. Чонгук оказался внимательным и заботливым, готовым поддержать его в самый трудный момент. Он сжимал руку Тэхена, словно демонстрируя свою неуловимую поддержку, словно говоря, что он здесь и будет рядом, чтобы помочь. Тэхен не заслуживает такого отношения к себе. Он громко плачет и выдергивает свою руку из чужой, тем самым пугая спящего альфу. — Тэхен, — шепчет альфа и придвигается ближе к омеге. Он неуверенным движением руки касается темных спутанных волос младшего, медленно гладит его, стараясь успокоить истерику. Он больше ничего не говорит. Чонгук рад, что Тэхен проснулся. Пусть он сейчас снова плачет, альфа это переживет. Главное, что он сейчас с ним. Прошло несколько минут, или даже часов. Чонгук не переставал гладить Кима, изредка вытирая слезы омеги на горящем лице. Чон ничего не говорил, а просто молча сидел, но именно то, что он просто присутствовал рядом с Кимом, говорило громче, чем какие-либо слова. В тишине палаты Тэхен почувствовал, как его тревожные мысли постепенно утихают. И пусть они оба молчат, Чонгук все прекрасно видит по взгляду. Он видит, как омега переживает, что его покинут... что Чонгук уйдет. Чон видит переживания и за собственное здоровье. Тэхен, альфа уверен, не хотел оказаться в данной ситуации. Голодный обморок может случиться с каждым из-за стресса и переживаний. В этом нет чего-то такого, что можно было бы спутать с суицидальными попытками. Чонгук видит желание жить в глазах Кима и на лице альфы появляется слабая улыбка. — Я здесь, — шепчет Чон и снова берет Тэхена за руку, а тот уже не противится этому. — Все уже хор- — Здравствуйте, — перебивает альфу входящий в палату врач и Чон, посмотрев на доктора, встает со своего места и кланяется, не выпуская омежью крохотную ручку из своей. — Ох и напугали Вы нас, господин Ким, — с улыбкой произносит Ё и подходит к другой части кровати, вставая напротив Чонгука. — Извините, — бормочет Тэхен и сильнее сжимает руку мужчины. А Чонгук что? Он и не против, лишь сильнее улыбается из-за всей этой ситуации. Он правда рад, что Тэхен в порядке. Пусть и не в эмоциональном, но хотя бы в физическом плане — да. — Все хорошо, — успокаивает его Чон и большим пальцем поглаживает тыльную сторону омежьей руки. — Что-то с анализами? — обращается альфа к врачу и с беспокойством смотрит на него. — Нет, — отрицательно мотает головой Ё. — На самом деле, я пришел Вас успокоить и сказать, что Ваши анализы просто отличные, — снова яркая улыбка озаряет лицо доктора. — И хотел предупредить, что рвота, голодные обмороки, тошнота, головные боли — естественно для первого триместра, — и смотрит сначала на удивленного альфу, который крепче положенного сжимает руку парня, а затем и на Тэхена, который до этого был спокоен, а сейчас его взгляд полон страха и тревоги. — П-первый триместр? — заикаясь, спрашивает Чон, — откуда Вы знаете, что он студент? Тэхен поджимает губы и закрывает глаза. Ему резко хочется отпустить руку Чонгука, взять свои вещи и выбежать из палаты как можно быстрее и, желательно, дальше от больницы. Он не хочет здесь находиться. — А я и не знал, — неуверенно отвечает Ё и снова смотрит то на замершего альфу, то на омегу, который делает судорожный вдох. — Тэхен беременный, — и, почувствовав в воздухе сильное напряжение, которое ощущается кончиками волос, альфа возвращается к своему планшету, быстрее продолжая свою речь: — Лечение мы вам назначили. Как я уже и говорил ранее — анализы Ваши в норме. Мы можем прислать их результаты Вам на почту, а можем распечатать, если хотите. В общем, — делает глубокий вдох, — причин держать вас здесь еще какое-то время я не вижу. Показатели стабильны. Главное — принимать лекарство и хорошо питаться, — и, поклонившись, выходит из палаты. Минута молчания. Затем вторая. Третья... Чонгук не знает, как долго уже не произносит и звука. А что сказать? Омега, которого он до сих пор оберегал и успокаивал...беременный? И как быть с данной информацией? Изменит ли это что-то для Чонгука? Раз альфы рядом с Тэхеном нет, то можно только предположить, что они расстались. А кроме как догадок, у Чонгука больше ничего нет, ведь сам Ким вряд ли расскажет свою душераздирающую историю. Но... Но изменит ли это его отношение к Киму? Чонгук уверен, что нет. Он как хотел позаботиться об этом омеге днем ранее, так и хочет сейчас. Даже не так. На данный момент он хочет вдвойне подарить заботу этому беременному маленькому человечку. — Я помогу тебе собрать вещи, — первым нарушает тишину Чон и омега дергается из-за неожиданно мягкого голоса альфы. — Затем мы поедем в магазин, купим все, что прописал врач, и поедем домой, — кивает Чон и, взяв пакет, который ранее принесли в палату медицинские сестры, собирает вещи омеги. — Чонгук... — Тэхен хочет объясниться с альфой. Хочет, чтобы Чон наконец-то понял, что Тэхен не тот, ради которого нужно стараться и быть хорошим. Тэхен не заслуживает такого отношения к себе. Он просто хочет рассказать все Чону и смириться с тем, что очередной человек больше никогда не будет появляться в его жизни. — Чонгук, — снова начинает Ким, когда не видит реакции альфы. — Все хорошо, Тэ, — шепчет мужчина и омега снова дергается из-за такого милого обращения. — Ты не обязан рассказывать, — подходит он к кровати и вновь берет чужую руку, — я правда хочу тебе помочь и после слов врача ничего не поменялось. Чонгук снова гладит руки и снова успокаивает плачущего омегу. Когда-нибудь Тэхен навсегда забудет, что такое слезы, альфа уверен в этом. Когда-нибудь.***
Чонгук слабо улыбнулся, смотря на Тэхена своими благодарными глазами. Альфа не может скрыть своей радости по поводу здоровья омеги. Он помнит, как сильно беспокоился за него и как страх, который был передан ему от папы, поглотил его из-за того, что он находился в больнице. Чонгук рад, что спустя шесть часов, или около того, их отпустили. Он бы, конечно, согласился и дальше быть рядом с Тэхеном в палате, только чтобы передать свою поддержку омеге, но был счастлив, что все это закончилось и что они, после магазина, вернутся домой. Тэхен и Чонгук стояли в супермаркете, окруженные полками со свежими продуктами. Воздух наполнялся ароматом спелых фруктов и свежеиспеченного хлеба. Хотя Тэхен только что выписался из больницы и ему было сказано, что его жизни и жизни будущего ребенка не угрожает ничего серьезного, он все еще ощущал слабость и легкое головокружение. Однако решил не признаваться в этом, потому что его гордость и желание не быть для Чонгука какой-либо тягостью, не позволили показывать слабость перед альфой. Тэхен старался скрыть свою физическую усталость, идя впереди, осматривая прилавки с продуктами. Он с трудом сдерживался от пошатывания и непринужденно улыбался, притворяясь, что все в порядке. Он не хотел, чтобы Чонгук видел его растерянность и беспомощность. Но Чонгук видел абсолютно все изменения в Тэхене. В то время, как Ким потянулся к пачке макарон, он слегка пошатнулся, на миг потеряв концентрацию, и его руку сразу же обхватили горячие и крепкие пальцы Чонгука, а вторая рука альфы приобняла талию омеги. Тэхен, придя в норму, повернулся в сторону Чонгука и заметил беспокойство в чужих глазах. — Все в пор.. — начинает Ким, но его перебивают. — Тэхен, я вижу, что не все в порядке, — тихо сказал Чонгук, не отпуская руку. — Ты не должен скрывать свою слабость от меня. Я здесь, чтобы помочь тебе и поддержать. Тэхен почувствовал легкую волну облегчения, позволяя слабости пробиться наружу. Он откинулся на плечо альфы и прикрыл лицо руками. Его гордость рассыпалась и он позволил себе проявить свою уязвимость перед Чонгуком. Слезы начали тихо выступать из его глаз, а рука Чонгука прижала его к себе, поглаживая дрожащую спину. После того, как Чонгук оплатил все покупки, Тэхен взял два больших пакета, направляясь к машине Чона, на что получил сердитый взгляд. — Отдай, — со всей строгостью в голосе проговаривает альфа. — Ч-что? — испуганно спрашивает омега, стоя рядом с машиной Чона. — Пакеты. Отдай, — и подходит ближе к Тэхену, чтобы забрать из рук омеги все купленные для него продукты. — Я сам, — противится Тэхен и отступает на шаг от мужчины. — Тэхен, — шаг в сторону Кима. — Отдай. Тэхен почувствовал желание вздохнуть от обиды, но также понимал, что Чонгук озабочен его благополучием. — Чонгук, — неуверенно лепечет Тэхен, — я ценю твою заботу и поддержку, но я не хочу становиться обузой для тебя. Я смогу позаботиться о себе, — придавая голосу больше уверенности, заканчивает омега. — Ты никогда не будешь обузой для меня, — более мягко отвечает Чонгук, забирая пакеты из рук Тэхена. — Позволь мне позаботиться о тебе и о твоем ребенке, — альфа так близко, что Тэхен чувствует его горячее дыхание на собственном лице. Он неосознанно опускает пакеты, все так же не двигаясь и не дыша. Чонгук постоянно твердит о том, что хочет помочь. Тэхен не понимает такое рвение альфы помогать незнакомым людям. Всю жизнь омега был сам по себе, рассчитывая только на себя. Узнав о беременности, был уверен, что у него есть только он сам. Сейчас уже было сложно говорить что-то такое. Его стена, которую Ким строил годами, оберегая себя от чужих людей, снова трещала по швам. Она вот-вот рухнет и все благодаря альфе, который открыл дверь автомобиля, чтобы Ким сел на пассажирское сиденье. Пристегнув омегу, он несильно хлопнул дверью, затем, сев за руль, выехал на дорогу, ведущую к дому.***
Через двадцать минут в дороге они оказались дома. Чонгук открыл дверь перед Тэхеном, взяв того за руку, поддерживая, чтобы омега вновь не потерял сознание. Мужчина, взяв продукты из машины и закрыв дверь автомобиля, прошел вперед Тэхена, чтобы открыть перед ним подъездную дверь, и следом зашел внутрь. — Спасибо, Чонгук, — снова бубнит Тэхен, неловко переминаясь с ноги на ногу, когда они стоят перед его квартирой на лестничной площадке. — Дальше я сам, — кивает и наклоняется, чтобы взять продукты из чужих рук. — Нет, — без злобы произносит Чон и смотрит на удивленного Тэхена. — Откроешь дверь? — улыбается альфа. — Или, я могу тебе суп прямо тут приготовить. Тэхен не знает, как реагировать. Вроде, он должен был привыкнуть, что альфа никуда не уйдет, пока не удостоверится, что с Кимом все в порядке, но для него до сих пор это похоже на какой-то сон, о котором он так долго мечтал. Он все еще запрещает себе привыкнуть к такой заботе, потому что знает, какая боль может ждать его в будущем, если альфа решит оставить его. Ким не противится, так как не видит в этом больше никакого смысла. Чонгук не уйдет. Точно не сейчас, когда вот так стоит и ждет, пока перед ним не откроют дверь. — Знаешь, где кухня, — констатирует омега, разувается, снимает с себя куртку и идет в ванную, чтобы помыть руки. — Угу, — кивает Чон. Он также разувается и несет продукты на кухонный стол, начиная потихоньку разбирать их. Тэхен смотрит на свое отражение в зеркале и немного пошатывается. Он уже лучше себя чувствует. Холодный вечерний воздух пошел ему на пользу и тот альфа, который заботой окутывает омегу, тоже не повредил. Тэхен пугается своих мыслей. Он бы очень хотел, чтобы его ребенок родился в полноценной семье, но разве он может позволить себе даже думать о таком? Разве может он разрушить чью-то жизнь, чтобы построить свою собственную? Вдруг у Чонгука есть кто-то? Почему Тэхен ранее не думал об этом? Может быть, сейчас пара Чона сидит где-нибудь в его квартире и нервно кусает ногти в ожидании того, когда альфа наконец появится дома? А он тут, с Тэхеном, помогает разобрать продукты и... Приготовить суп? Он действительно это сказал? Он хочет приготовить еду для омеги, которого знает второй день? Все еще дико, но от мысли, что о нем будут заботиться, где-то нервно сосет под ложечкой. У него никогда такого не было. А что, если у альфы никого нет? Может ли Тэхен хоть на минуточку представить, что он когда-нибудь будет счастлив? На одно мгновение забыть о своей никчемной жизни и поверить, что все действительно может быть хорошо?