***
По Лютному переулку шла приметная компания. Люциуса Малфоя тут знали многие. Он часто заходил в «Белую виверну» со своими дружками. К его правой руке прилипла недовольная мулатка, причёской похожая на небезызвестную Беллатрису Лестрейндж, пусть и блондинка. С левой стороны от Малфоя вышагивал белокожий франт с ядовито-розовыми кудрями. На плече у него сидел довольный жизнью нюхлер, весело поблёскивающий чёрными глазами. - Я похож на председателя Министерского гейского отдела, - заметил Северус, когда они с Беллой вертелись перед зеркалом, подбирая новые образы. - А ну не ныть! Это мой шедевр. Ни у кого не было косметических чар красивей! - Беллатрисе было не до его жалоб, у неё никак не выпрямлялись волосы. Малфой чувствовал себя очень неудобно. В Лютном он предпочитал не привлекать к себе внимания. Не так давно он, немного пьяный, оскорбил барменшу из Виверны. По совместительству, девушка оказалась любимой крестницей владельца, и теперь Люциуса ждали неприятности. «Салон мадам Де’Буж» был среднего размера зданием со слишком высоким фундаментом и выкрашенной в нежно-розовый вывеской. - Какая хрень! - сказала Белла восхищённо, когда они поднимались по ступенькам вверх. Ступеньки были вымощены белым кварцем, а перила увивали голубоватые цветочки. Жозефина Де’Буж была низенькой, пухлой дамой, с чарующим грудным голосом и длиннейшими вишнёвыми ногтями. Корсет немного сдавливал ей внутренние органы, а корсаж впивался в голову и жутко чесался. Мальчишка, нарковарный талант которого её английские друзья расхваливали на все лады, принёс чистейший Мышиный пепел. Серебристый блестящий порошок практически без чёрных вкраплений от сушёных голов Венериной мухоловки. Один из чистейших товаров всей мачехи-Англии. - Не желаете остаться пообедать и посмотреть на представление? У нас сегодня новая программа! - Жозефина по опыту знала, что с дилером лучше сразу подружиться, и решила, что выступление девочек должно ему понравиться, - обед за счёт заведения, конечно. - Беллс, Люциус, останемся пообедать? Люциус, уже на входе понявший, что попал в банальный стрипушник, если не в дом терпимости, хотел было схватить его спутников за капюшоны и быстрее бежать в родной мэнор, но Беллатрисса уже радостно бежала в «обеденный зал». - Как думаете, «Оленья грудинка с брусничным соусом» - это вкусно? - спросил Северус, листая страницы меню. - Нормально, - буркнул Люциус. Он наскоро заказал чая, надеясь не встретить никого из своих знакомых. Белла заказала все десерты из меню, и молочный коктейль в придачу. Сироп с блинами на завтрак, французские дессертики на обед… День складывался удачно. Официантка была очень мила, похвалила упитанность Аконита и из одежды на ней был один розовый фартук. Ни большого бюста, ни накаченных ягодиц, ни чернильного осьминога с длиннейшими щупальцами на левом бедре фартук не закрывал. - Вам действительно не холодно? - участливо спросил её парень с неестественно белой кожей. - Потерпи немного, дорогуша, скоро здесь станет жарко! - официантка соблазнительно улыбнулась, показывая золотой резец. - ГРЁБАННАЯ СУЧКА!!! - Белла воистину гимнастическим перелётом прыгнула официантке на грудь и свалила её на пол. Люциус всей душой желал исчезнуть. Все клиенты повернулись к ним, и наблюдали за мулаткой, яростно трясущей Мелоди Пауэр, одну из самых горячих официанток в салоне. - ТОЛЬКО Я!!! ТОЛЬКО Я! МОГУ! НАЗЫВАТЬ! ЕГО! ДОРОГУШЕЙ!!! УСЛЫШАЛА, МРАЗОТА?! - Беллс, угомонись! - парень, из-за которого эта ненормальная так завелась, одним резким движением отодрал девушек друг от друга, и оттащил от бедной официантки отчаянно вопящую фурию. - ПРИБЬЮ СУКУ!!! - орала эта Чокнутая, но розоволосого бить почему-то не стала. - Какие-то проблемы? - Жозефина Де’Буж, милая хозяйка заведения, неожиданно выплыла из-за шторы.***
Северус сидел на спинке скамейки и грыз оленью грудинку, щедро политую брусничным соусом. Акониту достались спелые красные ягоды. Люциус, в ещё более угнетённом расположении духа, чем на входе в заведение мадам Де’Буж, сидел на скамейке и пытался не скатиться в истерику. От травяного чая он отказался на выходе. Беллс, вполне довольная, трапезничала разноцветными макарунами, запивая огромным молочным коктейлем. Спутники Малфоя младшего абсолютно не обиделись, когда их выперли из, Мерлин всемогущий, стриптиз-клуба. В данный момент их больше занимала татуировка Беллатриссы, которую она планировала набить сегодня в час пополудни. - Чего заморачиваться, набей своего патронуса! - Нету у меня патронуса, - Белла недовольно кинула в Северуса клубничным макаруном. - В смысле «нету»? У тебя нет счастливых воспоминаний? - Сев поймал макарун и передал его Акониту. Тот, не мешкая, засунул вкусняшку в сумку. - Нет, - буркнула Беллс, и отвернулась от Северуса. - Да ладно тебе, не обижайся. Набей первые имена своей особо любимой родни. - Просто букву Б, что ли? Ты, когда советы раздаёшь, хоть изредка головой думай! - Ну извини. А если книззла? - Иди ты в жопу со своим книззлом! - Тогда иди, и набивай себе розовое сердечко с бабочкой, чего ты хочешь от меня?! - Северус легонько пнул Беллу по спине и отвернулся к Люциусу, - всё в порядке? Вы выглядите усталым. - Нет, - сказал Малфой после долгого молчания, - Всё не в порядке. Меня убивает этот день. Я очень устал. Вы ведёте себя как дети, - Люциус яростно тёр виски, прикрыв глаза. Маркус Скаррс спокойно относился к странным клиентам. Нормальные его настораживали куда больше. Кто в своём уме попрётся в Лютный переулок, чтобы себя раскрасить? Беллатрисса Лестрейндж в первый раз записалась к нему ещё в декабре, но тогда им встретиться не удалось. Насколько Маркус знал, её посадили. Но сейчас, в лучших традициях юной Блэк, она пришла и притащила с собой аж двух подружек. Подружка номер один, знаменитый растратчик папиных денежек Люциус Малфой, смело жался в тёмном углу, стараясь не попадаться Скаррсу на глаза. Подружка номер два, над внешностью которой явно работала Белатрисса лично, рассматривала татуированные свиные шкуры, развешанные по стенам. - Я хочу набить своего патронуса! - заявила Беллатриса. Подружка номер два фыркнула, но ничего не сказала. - Какого? - Понятия не имею. Но было бы здорово, имей я патронуса. Люциус хлопнул себя по лбу и ещё сильнее вжался в угол. - Ты проверить не можешь? - Скаррса это не покоробило. Половина из его клиентов не знали, что хотят набить. Как правило, они были похожи - чистокровные богатые придурки, не знающие, в какую жопу ещё засунуть денег. - Так у неё палочки нет, - подружка номер два оторвалась от своего занятия, и встала рядом с Беллой. Небольшая дискуссия завершилась победой Созвездия Ориона. С обязательным выделением звёзды на его левом плече. Набивать решили на спине. - Снимай косметические чары, подруга всех черномазых. Ясен хер, во время процесса нанесения Лестрейндж вся изворочалась, издёргалась, и изнылась, как будто ей больно. Подружка номер два, имя которого звучало как «Сев», «Северус» и «Не отпускай мою руку», стоял рядом, и по мере сил поддерживал морально. На плече у него сидел детёныш нюхлера и заворожённо смотрел на блестящие иголки. Маркус был искренне горд работой. В работе с такими стервами очень сложно ничего не запороть. Но Орион вышел идеально. Само созвездие он набил чёрным (стандартные чернила). Беллатрикс он вывел золотым (белые чернила плюс кровь единорога), и от доброты душевной добавил красный кровоподтёк. Клиент был доволен. Она, в сопровождение Малфоя, радостно выпрыгнула из салона, едва не забыв про оплату. Северус остался, предварительно поинтересовавшись: - А вы татуировки исправляете? - Что, знаменитые Азкабанские наколки? - Маркус уже перебил ворона, и принялся за дохлую змею. - Да. - Дориан? - Она самая, - клиент грустно усмехнулся, - весёлая была бабка, пусть и глухая. Земля ей пухом. - Знаешь, за что она попалась? Она адским огнём спалила свой квартал. Человек сорок тогда погибло. Поссорилась со своим мужем.***
- Вы можете идти домой, я собираюсь пройтись по магазинам, - сказал Северус на выходе из Чёрного котла. В кармане у него лежали маггловские фунты. День, который про себя был назван «Днём лелеяния детских травм», не мог обойтись без покупок. Маленький Северус часто мечтал, что когда-нибудь придёт кто-то большой и сильный и заберёт его из Паучьего Тупика. Тогда он будет жить в большом и красивом доме. Там будет красивый сад и настоящая ванная комната, не маленькое жестяное корыто. У него будет просторная детская, где будет много игрушек. Длинная железная дорога с вокзалом и маленькими деревьями, плюшевый мишка и зелёный велосипед. А ещё там будет большой шкаф с новой одеждой. Никто больше не посмеет смеяться над поношенными женскими блузками, криво перешитыми на нескладное мальчишеское тело. У него будет тёплое пальто, чтобы гулять осенью и не мёрзнуть, и целые ботинки, которые не будут промокать. Игрушки выросшего Северуса уже не интересовали. Как-то он протянул восемнадцать лет без велосипеда и железной дороги, и ещё протянет. А вот одежда, о которой он мечтал всё детство… Особенно он завидовал Лили и её сестре, почти такой же нескладной, как Северус, зато хорошо одетой. У сестёр были шикарные синие штаны из жёсткой ткани, которые Петс называла джинсами. Штаны были такие странные, с заклёпками, двойной строчкой пошива, и сильно раздающиеся к низу. - Собираешься в маггловский Лондон? - лицо Беллс скривилось, будто она выпила лимонного сока без сахара, - без меня, дорогушечка. Счастливо оставаться, - она крепко, порывисто обняла Сева и аппарировала. Люциус с удовольствием бы оставил Северуса в его полукровном мирке, где маггловская одежда - это что-то красивое, и отправился бы к Розье, играть в покер и пить огневиски. Обещали русалочье мясо от их нового повара-итальянца. Но вчера отец позвал его в комнату, спросил как дела, ласково похлопал его по плечу и убедительно попросил: - Пригляди за нашим юным гостем. - Зачем, отец? - Запомни, Люциус: хорошего зельевара в наше время не найдёшь. Тем более согласного варить тёмные зелья. И будущему лорду нужно постараться сразу пригреть специалиста, чем потом искать днём с огнём. Вот ты и проследи, подскажи, помоги, если надо. Он может и гений зельеварения, но ведь ребёнок ребёнком. На отказ отец всегда реагировал однообразно: лишу наследства, вычеркну из рода, дам пинка из мэнора. Приходилось подчиняться. *** Люциус, в отличии от большинства чистокровных аристократов, не презирал магглов. Абраксас с детства вдалбливал в его голову, что любой человек может быть полезен. При умении выгоду можно извлечь хоть из чистокровного богача-аристократа, хоть из последнего маггловского пьянчужки. Кричать на каждом углу о том, что ты ведёшь свой бизнес с простаками, конечно не нужно. Но думаешь ли ты, ребёнок, что волшебники тратили своё время на изобретение водопровода? А Роланд IV Малфой в своё время снабдил им всю магическую Британию. Агония Малфой, имевшая доступ в покои короля и лично мывшая ему голову, одна из первых зачаровала метлу для полёта и ввела это в моду. А идею ей подала её сквибка-служанка. Но на простецких улицах Лондона Люциус чувствовал себя лишним. Было неудобно в этой чёрной утеплённой мантии с беличьим мехом и лисьей чернобурой шапке. Северус скакал рядом, и в общую картину он вписывался удачнее. Одетый в эти странные синие «джинсы» и серую «футболку» с жирным рыжим котом. Аконит с ворчанием забрался в бумажный «пакет» с одеждой, который Северус не стал уменьшать, и отказывался вылезать. Северус купил ему кольцо за полсотни фунтов, чтобы отвлечь от переживаний. Помогало не сильно. На улице стоял январь, но большинство людей их с Северусом возраста было одето неприлично легко. Пухлая девица в коротком отрезе ткани сверху, не закрывающем её живота крикнула им вслед: - Пидоры! - Это она нам? - спросил Люциус. - Нам, кому ещё? Северус затащил Малфоя в лавку с чем-то вроде уходовых зелий. Миловидная Азиатка на ломанном английском долго разъясняла, что надо наносить на лицо, что втирать в волосы, а чем мазать ногти. - А ты не можешь сварить всё это сам? - тихо шепнул Малфой, надеясь, что продавщица его не услышит. - Могу, но не хочу, - ответил Северус, срывая всю конспирацию, - Люди уже сделали всё за меня, осталось только деньги заплатить. Люциус с подозрением относился к Маггловским штукам, которыми они поддерживали свою красоту, но совершенно случайно обнаружил себя, выбирающим между двумя маслами для волос. Их сделала, в своём роде матушка-природа, так есть ли смысл выяснять, кто упаковывал флакон? Репейное питало кожу головы, но аргановое защищало волосы от шелушения. Ушлая китаянка уговорила взять оба флакончика, и быстро переключила его внимание на скрабы для тела. Но лучшей покупкой Люциус по праву считал отбеливатель для зубов. Такое же по смыслу зелье неприятно кровило дёсны и разъедало эмаль. Из магазина они вышли, нагружённые пакетами. Северус заплатил за Люциуса, ввиду отсутствия у последнего фунтов. - Я всё отдам, - торопливо пообещал Люциус. - А, забейте, - махнул рукой Северус, - у меня слишком много денег. Я всё равно не умею их тратить. По пути обратно в Чёрный котёл, как в самое удачное место для аппарации, молодые люди зашли в парк. - Мы можем присесть? - спросил Люциус, - Я так устал ходить, Моргана всемогущая! Найдя скамейку с наименьшим количеством матерных надписей и валяющихся на земле окурков, господа присели и положили пакеты с покупками. Аконит вылез из пакета и начал лизать хозяина в щёку. - Ну хорош, хорош! Я тоже тебя люблю! - Северус лаского поцеловал нюхлера в морду, - Хей, Люциус, хотите смешную историю? Люциус кивнул. Но быстро об этом пожалел. Для его душевной организации, история о том, как родители Северуса гонялись друг за другом с топором казалась ужасной и вовсе не смешной - Потом Тоби почти догнал мамку, но споткнулся о порог и упал, а она успела запереться в чулане! Через минуту Эйлин вышла, а в руках у неё была лопата на длинной ручке. Она пару раз ударила отца, а он кинул в неё топором и ушёл в паб. Честно говоря, он тогда попал мне в голень. Я только пришёл со школы, не успел спрятаться и… О, Люциус, глядите, горячий шоколад! По парку и правда катилась тележка, от которой пахло шоколадом. От неё доносилась рождественская музыка, и дети, швырявшиеся снежками неподалёку, мигом стали выпрашивать деньги у родителей. - Пойдёмте, это вкусно! - Я в курсе, что такое горячий шоколад, - бессовестно соврал Люциус. В последний раз он пробовал горячий шоколад лет семнадцать назад, и почти не помнил, какой он на вкус. Шоколад оказался обжигающим, сладким и немного пряным, в странном бумажном стакане. - Вас это совсем не огорчает? - Что? Вкусно ведь! - Северус приподнял одну бровь и внимательно посмотрел на Люциуса. - Я не про это. Ваш родной отец почти отрубил вам ногу, вас это не огорчает? Ответом Люциусу стал смех, почти хохот. - Огорчало когда-то. Со временем, когда забудешь, как было страшно, становиться смешно. Честно говоря, я даже про Азкабан сейчас не скажу ничего плохого. А вы бы знали, как сначала было страшно! - А как было в Азкабане? Северус пустился в долгий рассказ про суд, преступление, которого не было, компанию идиотов, гордо носящих звание военных преступников, их молчаливого члена Люпина, Антонина-Милдред-и-Анику, которые заботились о нём больше, чем его реальные родители, Фенрира Сивого, подвалы Азкабана, холодную баню, лабораторию безумного Экридзиса, усиленное потребление шоколада для защиты от дементоров, последний в его жизни магический выброс, позволивший научиться беспалочковой магии, маленький бизнес, делавший жизнь более приятной… Под конец Северус замолк, уставившись в небо. - Это… Это, должно быть, очень тяжело, - вздохнул Люциус. - Да ладно, нормально. Нечего жалеть о прошлом. Вы не думаете? - Северус… А давайте на ты? - Давай! Северус улыбнулся, и Люциусу тоже хотелось улыбаться.