***
В эту солнечную среду лорд Малфой меньше всего хотел бы посещать леди Блэк и её новоиспечённого мужа. Сегодня он планировал взять в одну руку трость, другой прижать к себе Северуса и аппарировать в министерство. Как называл это его парень: «Сраться за патенты». Люциус расталкивал бы очереди, кричал бы про дело государственной важности и отвлекал бы коллег от действительно важных дел. Из-за нехватки сотрудников заведовать патентным бюро на полставки поставили выскочку Уизли, с которым Люциус не упустил бы шанса поскандалить. Пока взрослые серьёзные маги поливали бы друг друга ядом, Северус спокойно занялся бы оформлением патентов на имя Северуса Антонина Снейпа (к Снейпу Северусу Тобиасу, естественно, никакого отношения не имевшего). Потом они вдвоём пошли бы на еженедельное выступление Дамблдора в Визегамонте, в которое всё министерство ходило как на бесплатное цирковое представление. Старик с набором популярности окончательно сошёл с ума и теперь то ратовал за то, чтобы открыться маггловсклму миру и с распростёртыми объятиями принять в Хогвартс всех магглов и оборотней, то за то, чтобы запретить вообще всю тёмную магию, книги - сжечь, а заспиртованные головы последователей выставить на всеобщее обозрение. Вальбурга исправно пила лечебные зелья, и с каждым днём чувствовала себя всё лучше и лучше. Абракасас, всё же набившийся к богатой вдове в мужья, тщательно следил за её приёмом лекарств и всегда был готов подать ей кружку чёрного чая. Сначала пропали кошмары. Регулус, которого инферналы утаскивают под воду, в сводах какой-то тёмной пещеры. Обезумевшая Беллатрикс, поражённая Авадой Кедаврой. В глазах её любимой племянницы застыл ужас, а губы скривились в безумной усмешке. Рыдающая над двумя носилками с трупами Андромеда. В последнее время Вальбурга спала, не видя этого, мироздание честно начало присылать ей приятные лёгкие сны. Леди Блэк всё чаще улыбалась. Она была приветлива к гостям, обнимала племянниц, даже Кикимер ходил по мэнору не поколоченный. Она наслаждалась обществом своего воздыхателя, устраивала званые обеды и ужины, а когда Вальбурга узнала о том, что ждёт ребёнка, они с мужем приняли решение начать ремонт. «Ребёнок не должен расти в этом» - с этими словами все шесть этажей были капитально переделаны. Семья Лорда Малфоя, едва услышав об этом, приняла решение помогать. - С ним ведь ничего не случиться? - Вальбурга опасливо смотрела на Драко, свившего себе гнездо из рулонов «Самоклеющихся магических обоев сестёр Афлен» - Да что с ним сделается? - Северус улёгся прямо на полу после трёхчасового марафона по выбору стройматериалов. Личный зельеварский нюхлер пытался отобрать у хозяина блестящую брошку, зажатую в руке, - тут нет ни ядовитой краски, ни строительной пыли. Это не маггловская стройка. Лёгким движением палочки были переклеены обои, переложен паркет, а ванная комната засияла новой плиткой. Всю сантехнику пришлось менять, но Люциус нашёл хорошего мастера, сделавшего новые краны в виде змеиных голов. Галерею портретов оттёрли от пожелтевшего лака, облагодетельствовали новыми рамками, и пригрозили массовым поджогом, если они продолжат хоровые истерики. Кикимеру выдали недельный комплект новых наволочек, с вышитым на них гербом Слизерина. Камин в гостиной был вычищен, огромное зеркало заменили портретом Регулуса, около которого Вальбурга поставила вазу, в которой регулярно меняла цветы. Рояль подарили Беллатрикс, с детства игравшей на нём матерные частушки. Вальбурга ненавидела музыкальные инструменты и была несказанно рада. Несуразный старый рояль поставили в Северной гостинной Малфой-мэнора, Теперь Беллатрикс нельзя было надавать по губам за такую дерзость, разве что при Драко Лестрейндж старалась не выдавать откровенную грязь. Большинство старой мебели вполне поддавалось починке, но пара Малфой-Блэк решила, что хочет войти в новую жизнь с новым ремонтом и новой мебелью. При таком радостном описании жизни, Абраксас и Вальбурга выглядели слишком уж измождёнными. Складывалось ощущение, что они не спали где-то неделю. Ничего странного для обычной семьи, в которой недавно появился младенец, но Блэки… Блэки не из тех, кто по ночам вскакивает с кровати от младенческих криков. Регулус лежала в огромной, драпированной чёрным бархатом младенческой кровати и подозрительно глядела на незнакомых ей людей. Драко был разочарован. Какая же это тётя? Это сплошное разочарование. И играть с ней нельзя, – Она такая прелестная! - сказала Нарцисса, склоняясь над люлькой. Вальбурга скорбно улыбнулась. – А что у вас случилось? Помер кто? - Белларикс никогда не была сторонницей деликатных подходов. Супруги Блэк переглянулись. – Мы как раз хотели поговорить об этом. Вы должны помочь нам… - протянула Вальбурга и упала в обморок.***
Рассказ был долгим и печальным. Говорил Абраксас, его супруга сидела в кресле и потягивала чай, разбавленный укрепляющим зельем и крепким коньяком. Уже вторую неделю счастливую семейную пару Блэк донимал неупокоенный дух. По искривлённому профилю и густым чёрным бровям он был опознан как Октавиус Принц (На этом моменте Северус недовольно фыркнул и насупился). Этот суррогат Некромикона навевал старикам кошмары, крушил старинную мебель и пугал портреты предков. На зеркалах и стенах полумёртвый говнюк оставлял неоттираемые кровавые надписи в готическом стиле, портящие вид зеркал и вызывавшие безысходную тоску. Абраксаса встречи со старым другом доводили до нервного тика. Его личным апофеозом стал момент, когда Октавиус пришёл к нему, расслабившемуся в горячей в ванной и хрипами и воем почти обеспечил старику сердечный приступ. Несколько дней назад дух вконец обнаглел и начал угрожать старикам смертью дочери, если они немедленно не найдут и не предоставят живого Северуса Снейпа. По счастью, один такой как раз обосновался в Уилтшире, развивая отечественное зельеварение под крылом сына Абраксаса. – То есть, он забил на тебя на двадцать с гаком лет, а когда помер, ты ему внезапно понадобился? - шепнула на ухо зельевару Белла. – Классический сюжет, - шепнул тот в ответ, хихикая, - родственникам ты нужен тогда, когда состоялся без их помощи. – Да ладно! Ты нужен нам. А все мы, аристократы - члены одной семьи. Абраксас наблюдал, как молодой Октавиус и Беллатрикс Лестрейндж беззвучно бьются в истерике. Беллатрикс от хохота давилась слезами, вцепившись в плечо своего собеседника. Нарцисса смущённо улыбалась в кулачок. Люциус недовольно закатил глаза. – Вы ведь встретитесь с ним? - аристократ уже был готов упасть на колени, совсем забыв, что чистокровным выходцам из благородного семейства не пристало так унижаться в целом и перед всякими полукровками в частности. Северус сначала посмотрел на потолок, потом почесал нос Акониту, потом хитро прищурился. – За ключ от вашей библиотеки - схожу. – Нет! - вскричала Вальбурга, пытаясь вскочить с кресла, - Ни за что! - А что так? - Ни одна грязнокровка и ни один полукровка не перешагнут порога семейной библиотеки! Не будет прикасаться к нашим книгам и пользоваться их мудростью! Так завещали наши предки и я обязана чтить их заветы! Вальбурга выдохлась и, тяжело дыша, схватилась за сердце. Северуса её речь не впечатлила. - Ну хорошо. Тогда удачи с тем, чтобы найти достаточно чистокровного Северуса Снейпа. Люциус, пошли, мы ещё успеем посмотреть на Дамблдора, может даже поищем в архивах палочку Беллы. - Правда поищете? - глаза Беллатрикс засияли. - Конечно поищем! Люциус, чего расселся?! Вставай! Нам ещё покупать наряд на похороны. Возможно, даже на тройные… - Стойте! - у Вальбурги снова сбилось дыхание, но она храбро продолжила хрипеть, - Будет вам ключ. Я сейчас же распоряжусь… Кикимер! С лёгким хлопком материализовался пожилой эльф в новенькой наволочке. – А ещё, ещё! Я хочу брать книги домой по желанию! Когда вздумается! - Северус уже начал изгаляться. В мире аристократов, богачей и снобов он привык гордо нести свою полукровность и не любил, когда её пытались задвинуть. Вальбурга обречённо кивнула. - Кикимер, выдай мистеру Снейпу ключ от библиотеки.***
Встреча была назначена к полуночи, в детской комнате, около драпированной чёрным кроватки. Света, по требованию всё того же Октавиуса, не было. Ни свечи, ни камина не жгли. На встречу в верхах пришли Вальбурга, Люциус и Северус. Беллатрикс не пустили, чтобы она не вякнула ничего лишнего (эту ношу Октавиус мог доверить и своему внуку). Нарцисса осталась укладывать спать Драко, который всё рвался посмотреть на «настоясего духа». Абраксас не имел моральных сил смотреть другу в глаза. Дедушка пришёл ровно в тот момент, когда Малфой и Снейп уже собирались уходить. Северус уже утащил из национализированной библиотеки пару фолиантов. Сейчас он висел в воздухе в положении висящего на хвосте опоссума и читал при свете Люмоса «Составные части оборотней, людей и гоблинов в приготовлении лекарств от злокачественных опухолей» Ахернара Поллукса Блэка. «Поедание печени оборотня издавна считалось почти что самым эффективных способом продления жизни и лечения от болезней. Но сейчас мы можем смело говорить, что это суждение ошибочно. В печени оборотня содержатся белки, губительные для магического ядра, уменьшающие силу волшебника. Для эффективного продления жизни магу следует комбинировать в своём рационе лёгкие оборотней и магглов, печень же употреблять лишь периодически, и желательно брать её от молодых гоблинов в апреле-мае». Аконит особо не выступал, лежал у хозяина на груди и думал о яблоневой посадке в родном мэноре. Там, по разведданным обосновалось семейство ос, с намерением построить гнездо. Нужно бы подождать, когда они выведут вкусных маточных личинок, но не подходить же к ним и не спрашивать, как обстоят дела в улье? Люциус скучающе наблюдал за ними. Он не понимал ни прелести книг, ни прелести поедания ос, ни, тем более, прелести ожидания мёртвых членов семьи. И когда господа почти убедились, что старики на старости лет просто ёбу дали, началось самое интересное. Из щелей в полу и отошедших кусочков обоев полезли и полетели черви, личинки и мерзкие крылатые насекомые. Аконит от такого изобилия халявной закуси радостно запищал и ломанулся было ужинать. Но хозяин, этот волюнтарист и моралфаг, отточенным движением поймал его в полёте и ограничил свободу передвижения границами между мантией и футболкой с мультяшным котом. Вся эта мерзость сбилась в одну кучу, начала обретать более человеческую форму и обрастать зеленоватой кожей. Люциус брезгливо скривился и поднял ноги на кресло. Северус спустился к нему и поддерживающе похлопал по плечу. Вальбурга молча закрывала собой детскую кроватку с мирно сопящей Регулус. Постепенно из зеленоватой кожи сверху образовались свалявшиеся седые пряди, чуть пониже - пара дырок, символизирующих глаза. Полуистлевшая чёрная мантия, тяжёлые цепи, колодки, всё по классике. В последную очередь черви образовали челюсть, которая с мерзким громким стуком упала на пол. - Прямо как Джейкоб Марли, - заметил Северус. - ГО ‘ Е ВАМ, ФКВЕРНЫЕ НЕСЕСТИВТЫ! - зашепелявил неупокоенный Дух, мимоходом впихивая челюсть на место, - ГОРЕ ВАМ, ИБО Я ПРИКАЗЫВАЛ НАЙТИ ПОТОМКА РОДА ПРИНЦ! - Всё в порядке, я тут! Дух обернулся и недовольно посмотрел на Северуса. Худой, черноволосый, нос с горбинкой - всё как надо. Правда, одет в странное тряпьё, но поверх него - застёгнутая на пуговицу посередине чёрная мантия. Октавиус слегка прокашлялся и с новой силой возопил: - О, НАСЛЕДНИК РОДА ПРИНЦ! В ЭТОТ ЧАС Я ВЗЫВАЮ К ТЕБЕ, УСЛЫШЬ ЗОВ БЛАГОРОДНОЙ КРОВИ! В ЭТУ МИНУТУ НЕТ У МЕНЯ НИКОГО, НА КОГО МОЖНО ВЗГЛЯНУТЬ, И ГЛАЗ МОЙ НЕ ВСПЫХНУЛ ОГНЁМ НЕНАВИСТИ! - А можно как-то без этого? - Северус зевнул, прикрывая рот рукой, - время позднее, уже спать пора, давай сразу условия и разойдёмся себе. Октавиус приподнял одну бровь и посмотрел на внука недоверчиво. - Давай так, - предложил Снейп миролюбиво, - я прекрасно знаю, на кой ты это делаешь. Тебе надо сдохнуть, уйти на покой и всё такое. Для этого тебе нужна какая-то реликвия дома Принц, без которой ты не уляжешься. Я всё это знаю, у меня было завались времени для чтения. Так что давай, говори и пойдём по домам. *** Лунный полоз был довольно старым амулетом, принадлежавшем ещё Целестии Лейбери Принц, основательнице рода. Целестия была сильнейшей ведьмой, превосходным зельеваром, владела парселтангом на уровне носителя и была полностью, от рождения, слепой. Амулет Северус смутно помнил. Это вроде бы была маленькая зелёная змейка, чем-то перемотанная у основания. Эйлин держала амулет завёрнутым в тряпку, тряпку заворачивала в страрое шерстяное платье, платье засовывала в кастрюлю, кастрюлю совала в сундук, сундук относила в подвал, запирала подвал на ключ, а ключ клала в пустую сахарницу. Дважды в год: на Вальпургиеву ночь и на день Самайна мать доставала его, в трансе шептала над ним пару часов и тщательно прятала его обратно. Маленького Северуса Эйлин убеждала, что эти не слишком логичные действия принесут им удачу, но, откровенно говоря, помогало не слишком. *** Люциус проснулся от того, что его ощутимо укусили за нос. Малфой подскочил на кровати, поминая Мордред и всех его родственников. Стянув маску с глаз, Люциус обнаружил, что на нём сидит и грозно сверкает глазами Аконит. - А ну пшёл! Аконит зарычал и слегка ударил правой лапкой по груди Малфоя. - Ну чего тебе? Нюхлер с ворчанием перепрыгнул на пустую подушку. Секунд через семь, Люциус понял, что есть в этом что-то очень неправильное. Он четыре года как не спал один, и сначала он понял, что не чувствует такого родного тепла. Уже потом, когда сонный мозг тяжело пошевелил извилиной, Люциус внезапно осознал, что рядом должен лежать Северус. - Где он? Аконит шлёпнулся с кровати на пол и побежал к двери, недовольно оборачиваясь на Люциуса, со спешки запутавшегося в одеяле. Снейп лежал на полу лаборатории в махровом халате Люциуса, смотря широко открытыми глазами в потолок. Рядом стояла миска, судя по оставшимся на дне сиротливым желатиновым червячкам - из под сладостей. Северус терпеть не мог мармелад. В окна светило рассветное солнце, ярко подчёркивающее потемневшие мешки под глазами. Руки были сложены на груди, как их складывают покойникам. В сочетании с всклокоченными нечёсанными волосами, выглядел зельевар так, будто и в правду вот-вот отправиться к деду, и скорее всего – бить морду. - Северус… Ты ложился сегодня? Большие лабораторные часы показывали шесть восемнадцать утра. Домой волшебники вернулись к часу ночи, дополнительное время отняли объяснения с Нарциссой и Беллатрикс, нахождение примерного расположения Коукворта относительно земель Уилтшира и принятие душа. Люциус сказал своему парню быть в кровати не позже, чем через десять минут и отключился, едва его голова коснулась подушки. В целом, поспать удалось часа три. Но сейчас Лорда Малфоя куда больше интересовало состояние лежащего на полу зельевара. - Я обязательно схожу с тобой. Люциус сидел на полу, спиной привалившись к стене. На плече у него привычно лежала голова Северуса, как будто сильно потяжелевшая за ночь. Добби быстренько сообразил им завтрак, и сейчас Люциус ел тосты, запивая их обжигающим кофе, а Северус медленно потягивал животворящий эликсир, закусывая горечь полыни бисквитными печеньями с кремом. Акониту принесли мисочку овсянки, и он с удовольствием ел, чавкая и фырча от удовольствия. - Ты уверен? Коукворт - ужасное место. Заводской городок с грязной водой и воздухом. Надо было быть полным идиотом, чтобы заводить там детей. - Я не хочу, чтобы ты шёл один. - Дом, где я вырос, всегда был развалюхой, а теперь… - Ничего, мы же не переезжаем туда. Придём, возьмём амулет и уйдём. Северус вздохнул и приоткрыл глаза. Конечности согрелись и мозг начал работать ясно. Эликсир начал действовать. Он зашёлкнул крышку от флакона и положил его в специальное отделение на поясе. - Тогда давай пойдём сейчас. Быстрее начнём - быстрее закончим. *** На мётлах летели недолго. У Люциуса со школы сохранилось где-то пять моделей. На старом, но вполне рабочем «Тайфуне» летел Люциус. К мантии Малфоя была пристётнута крепкая цепь, другой конец которой был прикреплён к поясу Северуса, предпочитавшего передвигаться свободным полётом. Рядом на «Молнии» со слегка обрезанным древком летела Нарцисса. Люциус возражал против сопровождения жены. Она выловила их на подступах к сараю, где хранился садово-полётный инвентарь. Там мужчинам было популярно объяснено, что идиотов вроде них и на Косую Аллею одних отпускать боязно, не то что на такую серьёзную операцию. Малфою было очень неловко видеть женщину в штанах для полёта на метле. Ему было привычней наблюдать длинные юбки. Да и вообще, любые дела сомнительной законности (а в сомнительная законность дела Люциуса сопровождала последние лет шесть) недостойны аристократки. Нарцисса только глаза закатила. - Если ты не заметил, на дворе - конец двадцатого века. Женщину на метле и в длинном платье ты можешь оставить в молодости Вальбурги и Абраксаса. - А кто присмотрит за Драко? - Беллатрикс в последнее время достаточно адекватна, чтобы - присмотреть за ребёнком. Люциус беспомощно обернулся на Северуса, разводя руками. Тот только покачал головой. - Она права. Человек в наше время одевает то, что захочет. А Беллс действительно всё лучше день ото дня. Коукворт действительно был довольно близко. Уже через полтора часа полёта Северус приказал снижаться. Городок действительно производил впечатление мерзотного и полузаброшенного. Ткацкая фабрика своими чадящими трубами создавала отличные условия для болезней лёгких и всяческих заражений. Ландшафт напоминал последствия ядерной войны. Битые окна, скалящиеся пыльными грязными осколками. Заборы, состоящие из дырок и гнилых деревяшек. Большая часть домов были заброшены, а их двери заколочены досками. Сады, из которых маленькие Лили и Северус таскали клубнику, вишню и яблоки, заросли терновником и плющём. Редкие прохожие были угрюмыми и нездорово желтоватыми. Пара из них даже обернулись, дивясь, хорошо одетые люди в их район не заходили. Дети, тощие и оборванные, сбившиеся в стайки человека по три и злобно наблюдали за «богатыми», которых раньше они видели только по телевизору. Люциус невольно поёжился, вспоминая о Драко и его комнате, по размеру превышавшей большинство здешних домов. На подходе в Паучий тупик Северус вытащил флакон и залпом выпил его. Потом вытащил запасной и выпил ещё половину. - Прекращай! - строго сказала Нарцисса, - Ты ведь не маленький, и сам знаешь, что бывает при передозировке. Миссис Малфой для надёжности отобрала эликсир. Северус вздохнул, прошёл ещё пару шагов и с матом навернулся о лежащий на дороге камень. Люциус и Нарцисса переглянулись и приняли решение взять Снейпа под руки и ласково, но настойчиво вести. От зелья его немного пошатывало, хвала Моргане, рассудок пока не затуманился. Аконит озабоченно обнюхал своего человека, и с обеспокоенным видом потёрся головой о его шею, успокаивая. Хозяина что-то тревожило, но ни хозяин, ни сам Аконит не смогли бы сказать, что конкретно. Когда вдали показался дом Снейпов, Северус остановился и глубоко вздохнул. Люц и Нарцисса переглянулись за его спиной. «Может, пусть ещё раз выпьет?» - спросил взглядом Люциус. «Если он ещё раз выпьет, то отсюда мы отправимся снимать мерки для гроба!!» - Нарцисса недовольно сверкнула глазами, - «От передоза Алихоцией умирают. В Клубе Слизней тебе не говорили?» Люциус, ходивший на собрания к Слагхорну чтобы поболтать и попить чайку, не тратя времени на поход в Хогсмид, смущённо опустил глаза. Дом, который Северус последний раз видел лет десять назад, с тех пор только сильнее потемнел и развалился. Вместо калитки из трухлявого забора торчали ржавые острые крепления. - Будь здесь ребёнок, он бы подхватил столбняк, как пить дать, - сказал Северус мрачно, проходя мимо раскуроченной калитки во внутренний двор. *** Об аресте сына Эйлин узнала под Рождество. Когда Северус не приехал на каникулы, она могла его понять, но всё равно обижалась. Искать по всем сугробам пьяного Тоби и волочь его домой - неблагодарный труд, и она с этим уже не справлялась. А её птенец уже достаточно повзрослел, чтобы помогать ей. Сын мог бы и приехать к матери, тем более, что она видела эту рыжую дуру в компании её родителей и старшей сестры (Мерлин и Моргана, девочке нужно будет делать что-то с шеей, когда подрастёт). Но в конце декабря припёрлась Розалия Эванс, мордредова ханжа. Принесла пирог, сама поставила на закопчённую плиту маленький чайник и прижала Эйлин к своей внушительной груди. Миссис Принц так растерялась, что даже не сказала ничего. Розалия так часто и печально выражала соболезнования, что Эйлин испугалась, что Тоби нашли мёртвым. На отчаянный крик «Где он!?» Розалия странно посмотрела на неё и пролепетала: - Ну как же это… В Азк… каб.. Акзан… Ах да, в Азкабане, так он называется, Лили говорила об этом! Это вроде специнтерната, верно? Без сына было тяжелее. Никто не помогал ей, не варил ей зелья от мигрени, не приносил ей льда после очередной драки с Тоби. Эйлин и злилась на него, и скучала. Иногда Эйлин грустила по вечерам. Вспоминала, как маленький Северус приносил ей полевые цветы и спрашивал, что из них можно сварить. Дети по сути своей довольно глупые, поэтому мальчик чаще приносил один мусор. Эйлин была уверена, что в его годы она была поумнее. Один раз Северус пришёл и с порога кинулся к матери. Эйлин не успела сказать, что у неё разыгралась мигрень, и пусть он идёт в свою комнату. Птенец подбежал к ней и тонкими ручками обхватил её за талию, носом ткнувшись ей в кофту. Эйлин вскрикнула и оттолкнула сына. - Ты что творишь!? - Я… Я обнял тебя? Эйлин фыркнула. - И кто тебя этому научил? - Миссис Эванс… - Северус ссутулился и грустно посмотрел на мать, - она сказала, что когда родители и дети друг друга обнимают, значит они… Они любят друг друга. Эйлин закатила глаза. - А я не люблю, когда меня трогают. Не надо меня обнимать. Она приподняла сыну голову, двумя пальцами удерживая его подбородок. - Если бы ты меня любил, ты бы сидел тихо и не приставал бы к матери с глупостями. У меня жуткая мигрень, и ты делаешь только хуже. Вовремя вспомнив про мигрень, Эйлин застонала и опустилась в кресло. - Принеси мне настойку валерианны и иди в свою комнату - она проследила, как мальчик торопливо бежит на кухню, возвращается с мутной бутылкой настойки и смотрит на мать блестящими от слёз глазами, - о нет. Ещё расплачься мне тут. Тысячу раз тебе говорила - плакс никто и никогда не любит. Эйлин откинулась на кресло и закрыла глаза. Сын, тихо всхлипывая, поднялся по ступенькам в его комнату. Теперь Принц была не против и обнять Северуса. Она была уверена, что с ним ей было бы полегче. В этом возрасте сын мог бы стать профессиональным зельеваром и обеспечивать её. *** Женщина, напоминавшая скорее старуху, услышала, что к ней пришли, когда работала на огороде. Бывшая аристократка ненавидела копаться в грязи, но ничего не могла поделать: в последнее время она питалась только тем, что ей пошлёт этот крохотный участок. Миссис Принц тряхнула головой, отбрасывая поседевшие волосы назад, и встала, чувствуя, как ноют затёкшие колени. Во дворе испуганно озирались двое богачей. Эйлин сразу увидела качественный полётный костюм на женщине и унизанные перстнями пальцы мужчины. А эта трость? Посмотрите, змеиная башка, изумрудные глазищи, футы-нуты! Между ними… Ох Мерлин… Между ними, слегка поддерживаемый под локти, стоял её сын. Если бы не чисто Принцевский нос и качественный, явно зельеварческий пояс, Эйлин бы его и не узнала. Северус за это время заметно вырос. Исчезла болезненная худоба, на коже уже не проступали так явственно сине-зелёные вены. Волосы выглядели ухоженными и густыми. На плече у него с видом победителя сидел чёрный нюхлер. Одет сын был в тряпьё, в которое облачались все её маггловские соседи, пусть и выглядело оно дороже. Идиотские синие штаны, настолько плохо окрашенные, что цвет стирался. Рубашка с короткими рукавами и нарисованной на ней котом. Эйлин сделала пару шагов навстречу этой странной процессии, ласково улыбаясь. - Сынок… - Даже не начинай, - прохрипел Северус. - Я так скучала, мой маленький птенчик, - Эйлин приблизилась к сыну, с намерением взять его за руку, но он резко отступил назад, и на лице его Эйлин явственно прочитала злость. - Ну да, конечно ты скучала. В этой дыре особо не повеселишься. Какая-то часть необъятной души Эйлин подсказывала, что сыночек не особо рад её видеть. Ведьма со светлыми волосами мягко улыбнулась ей и сделала шаг навстречу. - Миссис Снейп? - Эйлин скривилась. Эту версию своей фамилии она не любила, - мы от вашего отца. Он… - Помер! - крикнул Северус, стоя за спиной у мужчины с тростью, - и всё не затихнет, старый мудак! - Ох, если бы я могла помочь… - протянула Эйлин, улыбаясь. - Да ясен хер ты можешь! - вспылил сын, в миг оказавшись около матери, - у тебя, помниться, был наш семейный амулет. Не поделишься? *** Амулета не было. В сахарнице лежал ключ, ключ открывал подвал, в подвале стоял потемневший дубовый сундук, в сундуке была закопчённая кастрюля, в кастрюле гнило себе платье, в платье истлела уже себе тряпка. В тряпке не было ничего. Ни-че-го. Северус перерыл весь подвал, использовал все поисковые заклинания, почти сорвал голос, выкрикивая «Акцио амулет!», «Акцио амулет Лунный полоз», «Акцио, сраный амулет Лунный полоз, чтоб тебя!». Поиски, пополнившись двумя энтузиастами, перешли на первый этаж дома. Северус не жалел убогой планировки, переворачивал мебель, с мясом выдирал заклинившие дверки шкафов и безжалостно выкидывал с полок всё содержимое. Аконит, фырча, копался в углах и драл обои на предмет потайных стенок. Люциус и Нарцисса в ветхом домике копались с меньшим остервенением. Им обоим было немного неудобно перед Эйлин за погром обиталища, учиняемый её же, по идее, кровинушкой. Миссис Снейп на разрушения взирала со спокойствием праведницы. Она добродушно улыбалась, хотя руки её вцепились в волосы и пальцы нервно запутывали пряди. Когда стало понятно, что на первом этаже амулета нет, Северус подошёл к матери и со злостью прошипел: - То есть, он ТАМ, да?! - Я не знаю, - ласково улыбнулась Эйлин, - может и там. - Где он, Северус? - Люциус мягко положил Северусу руку на плечо и заглянул ему в глаза, аккуратно разворачивая его к себе. Северус вздохнул и уронил голову любовнику на плечо. Люциус чувствовал, что его немного трясёт. - В моей комнате. Как только Северус, тогда ещё совсем малыш, начал некрепко стоять на ногах, Эйлин решила, что ему нужна своя комната. В доме, оставшемся от Джека и Кейтлин Снейпов - семье честных работяг, приказчика на фабрике и скромной школьной учительницы, было две комнаты и кухня. В одной комнате была спальня. Там спали мистер Снейп, миссис Принц и их младенец. В другой комнате Эйлин устроила гостиную, повесила книжные полки, расставила книги и магические артефакты и безделушки, трансфигурировала из буржуйки славный камин. И отдавать такую комнату под нужды ребёнка миссис Принц считала унизительным. Под эти цели прекрасно подошёл чердак, на который вела узкая лесенка. Рейдом на чердак Эйлин была довольна. Там стояла старая мебель, которую Джек и Кейтлин постыдились выкидывать. Кровать с железной сеткой, письменный стол, стул и комод Эйлин отобрала своему мальчику, остальное пошло на растопку. Одежда Кейтлин - скромные ситцевые платьица в цветочек - тоже шла в дело. Эйлин разрезала платье на блузку и юбку, в блузки Эйлин одевала сына, юбки превращались в тряпки. Для ведьмы, выросшей в консервативной среде, подол был слишком коротким. А для приведения одежды в божеский вид, она была слишком плохой портнихой. На остальной хлам с чердака, вроде набитых сковородками, граблями и одним большим глобусом сундуков, супруги не обращали внимания. - Пацану играть нужно, - протянул Тоби, и Эйлин радостно закивала. Дверь на чердак открылась с трудом. Северус, вися в воздухе, выбил её ногами. После чего и влетел туда же, с левитацией перемещаться намного проще. Малфои полезли за ним. Эйлин, всё ещё улыбаясь добрее феи из сказок, процессию завершала. - Твою мать, - прошептала Нарцисса. - Ебать-копать, - согласился Северус. Люциус задумчиво кивнул головой. Чердак был сожжён. Дотла. Почерневшие стены, почерневший пол. Тут и там горы серого неприятного пепла. Огромные куски копчёной крыши валялись на полу. - Эйлин, ты чем тут занималась? - сын обернулся на мать, и в глазах его уже не читалась злость, только опустошение. - О, птенчик мой, не обижайся… Я тогда немного повздорила с Розалией… Они с дочкой шли из магазина и так мило болтали… И мне стало так грустно, что я одна. Я так рассердилась на тебя! Извини! Северус вздохнул и медленно пошёл рыться в пепле. Нарцисса и Люциус, неловко переглядываясь, последовали его примеру. *** Аконит с остервенением рыл нору на маленьком огороде Эйлин Снейп. Он уничтожил большую часть популяции моркови, но его это не волновало. От земли сильно фонило магией, которая была похожа на магию хозяина. Аконит был избалованным и ленивым, но своего человека он любил. Ради него он был готов поработать. Труды нюхлера были вознаграждены. Маленький яшменный кулон, отдалённо напоминающий змею. Аконит наскоро запихал его в сумку и побежал докладывать хозяину. Хозяин сидел наверху, там, куда надо забираться по неудобной лестнице. Голову он положил на закопчённую металлическую конструкцию, глаза прикрыл. В руках Северус бездумно перебирал ту серую пыль, какая бывает после огня. Старая женщина сидела около входа наверх, нехорошо улыбаясь. Аконит знал это. Так улыбаются, когда не могут задушить. Малфои сидели в позах ищущих чего-то людей, но они только растеряно переводили взгляд с хозяина на старуху и обратно. - Привет, пирожок, - сказал хозяин тихо, не открывая глаз, когда Аконит залез ему на колено и приветственно боднул его головой. Аконит пискнул радостно, чтобы привлечь внимание Северуса. - Прости, но я сейчас не могу играть. Прыгнув на кровать, нюхлер, привыкнув к трясущейся сетке, ткнул носом человека в правый глаз. - Аконит, мордред! Ну вот зачем! - взвыл хозяин, часто моргая. Нюхлер застрекотал и вытащил амулет из сумки. Хозяин, жмуря глаз, аккуратно приподнял зверька и тот передними лапками протянул ему амулет. - Мой славный, мой хороший, мой любимый мальчик… - засюсюкал Северус, прижимая Аконита к груди. Люциус тихими шагами подошёл к ним и положил руку Снейпу на плечо. - Это он? - Он самый, - Северус улыбнулся. Зелёная змея, покрытая позолотой, вся в пыли и земле. Люциус взял амулет и немедленно положил его в карман. В таком состоянии он видел Северуса впервые, и ему было очень страшно. Страшно за него и страшно давать ему в руки артефакты, пусть и принадлежащие ему по наследству, пусть и заторможенные от забытья. *** - Прощай, Эйлин, надеюсь, никогда тебя больше не увижу. Мать и сын стояли по две стороны калитки. Мать символично стояла со стороны дома, огороженная забором, символично за забором стоял сын с друзьями, любовью и светлым будущим. - Когда ты только родился, ты так обиженно зарыдал, у тебя было такое злое лицо, - Эйлин впервые за встречу перестала улыбаться. Сейчас стали заметны, будто расцвётшие отдельными пятнами детали. Маленький старческий горб, глубокие морщины на лице, косматые чёрные брови, - Я даже хотела назвать тебя Злодеус. Но потом передумала. Жизнь тебе портить не хотелось. Северус фыркнул. - О да. Как бы ты ни старалась, тебе это не удалось. *** Снейп лежал на траве, раскинув руки. Почти как в детстве, только голова у него лежала на коленях у Люциуса. Нарси сидела рядом, она пыталась сплести венок из маленьких ромашек, но получалось откровенно плохо. Стебли ломались, лепестки опадали от каждого неловкого прикосновения. - Когда я был ребёнком, мы часто гуляли тут с Лили. Тогда здесь было получше. Земля ещё не так отравилась выбросами. Тут даже иногда пробегали белочки. Лилс всегда так веселилась… Люциус отделил несколько чёрных прядок и плёл из них косичку. Нарси оторвала большой лист лопуха и обмахивалась им как веером. - А если пройти пару миль, там будет мост через речку. С него мы кидали палки в воду и пугали лягушек. А один раз Лили на спор поцеловала жабу. В принца она не превратилась, и Лили гнала меня ивовой веткой до её дома. Нарцисса фыркнула. - Её мать звали Розалия. Она… она была хорошим человеком. После смерти Тобиаса она приходила к нам, приносила поесть. Когда она отправляла Лили на четвёртый курс, она болела раком печени. Если бы я только мог тогда…Замечательная женщина. Я иногда ужинал у них, тогда Розалия давала мне домой еды на четыре года вперёд. Она знала, что мы нищие, а Эйлин не готовит. - Почему она не готовила? - спросила Нарцисса. - Я не знаю. Возможно, ей нужна была помощь врачей. Может, и сейчас нужна. Она постоянно говорила, что мучалась мигренью. Я перестал в это верить лет в восемь. Нет такой мигрени, которая приходит аккурат когда я хочу есть или плохо себя ч-чувствую. Голос Северуса дрогнул. Нарцисса и Люциус переглянулись. В последнее время они, будто старые супруги, понимали друг друга без слов. - Я ведь в-всё равно любил её, - голос Снейпа уже явственно срывался, - даже в Азкабане. Всё жд-дал, когда она напишет. Думал, расскажу про лаборат- торию, про Милли и Анику, про Антонина… Знаете, как м-матери. Почти г-год ждал. Всхлип. Не написала. По лицу Северуса катились слёзы. Губы дрожали. Он сел, руками опираясь об землю. - По н-ночам я ревел, м-малолетний идиот. Старался плакать тихо, чтоб не раз-всхлип-будить никого. Всхлип. Скучал по мат-тери. В одну секунду Северус был заключён в объятия со стороны обоих Малфоев. Люциус прижимался к нему со спины, руками обхватив грудь. Нарцисса обняла его за шею, так, чтобы носом Снейп утыкался ей в плечо. Аконит передними лапками дотянулся хозяину до затылка и ласково массировал голову. Так нюхлеры успокаивали детёнышей. Вопреки всем киношным и книжным штампам, плакать он не прекратил, а зарыдал только громче. Рыдал он порядочно, минут двадцать. Малфои продолжали прижиматься к нему и не говорили ни слова. Не к чему говорить о том, что и так понятно всем. *** Люциус шёл по немного раскрошенной асфальтированной дороге. Рядом брёл Северус, громко комментирующий, где и кто жил в домах раньше. Нарцисса отбыла на встречу с консультантом по вопросам наследства (трудно делить родительские богатства с сёстрами, если одна исчезла, а другая чокнулась), поэтому они шли вдвоём. На Разберри-стрит в Коукворте большинство домов заброшены не были. Дом Эвансов Люциус приметил сразу - у него одного была новая яркая черепичная крыша. - В нём до сих пор живут, - заметил Малфой, поудобнее перехватывая трость. - Видимо, - согласился Северус, - жаль, я думал побродить там по саду. У Розалии был замечательный сад. Она каждую весну выделяла один день, чтобы посадить там Лилии и Петуньи. - Петуньи? - А, точно, ты же не в курсе. У неё была старшая дочь, Петунья. На самом деле бедная девочка. Маггла с сестрой ведьмой. Конечно из неё выросла порядочная стерва. Волшебники подошли к дому и остановились около невысокого кирпичного забора. Северус легко подтянулся на руках и заглянул во двор. - Тут живут с детьми. Песочницу и качели построили. Деревья вырубили, только две яблони оставили. А давай залезем? - Ты что, с ума сошёл? - Ну Люц… - Северус уселся на забор и состроил умильную мордашку, - ну пожалуйста! - Северус, это по меньшей мере незаконно! - Ну мы на пять минуточек, посидим на крыльце и свалим играть в железную дорогу! - А если нас увидят магглы? - Приложим обливиэйтом! Ну пожалуйста, я так давно тут не был! Люциус вздохнул. - Моргана с ним, давай. Но только на пять минут! На забор Люциус подтянуться не смог. Северус галантно, как невесту, перенёс его прямо в клумбу с дружелюбными колючими розами. «Откуда я знал, что здесь посажено! Да не было тут ничего и никогда! » - оправдывался он, осматривая уничтоженные цветы. Люциус, натирая ногу рябиновым отваром, мрачно улыбался, глядя на разворошённые лепестки и поломанные стебли. Конечно, двое мужчин и один крупный нюхлер - не бабочки и даже не шмели. С помощью своего парня Люциус дохромал до крыльца и уселся на ступеньки. Северус присел рядом. Аконит, недовольно понюхал воздух, сполз с хозяйского плеча и покосолапил на задний двор. - Чего это он? - Наверняка охотиться. Паука почуял, или пчелиный рой. Малфой мельком взглянул на Северуса. Тот выглядел так светло-печально, смотря в даль чернющими глазами и меланхолично подперев голову рукой. Солнце уже ушло из зенита и медленно тянулось к западу. От лёгкого ветра шуршали листья на яблонях. Люциус положил голову любимому на плечо, закрывая потяжелевшие глаза. В компании Северуса было легко. Люциус чувствовал, что даже одно на двоих молчание для него неимоверно дорого. Слышать дыхание, ощущать биение сердца, соприкоснуться ладонями и переплести пальцы - Люциус никогда бы не подумал, что будет ловить эти мгновенья и наслаждаться ими. *** Гарри сидел на земле и упорно копался в ней замёрзшими руками. Рядом с ним, немым укором стояла огромная старая кружка дяди Вернона. Уезжая, тётя сказала: «Сиди на заднем дворе и собирай в кружку червяков! Соберёшь полную кружку - на ужин получишь целое варёное яйцо!». Гарри не любил варёные яйца. Когда он жил с мамочкой и папочкой, он любил когда мамочка взбивала их с молочком и жарила на сковороде. Но сейчас мальчик был согласен и на варёное. Тётя Петунья готовила вкусно и очень много, но ужинали обычно только дядя Вернон и Дадли. Тётя стояла около стола и подавала им сочные кусочки. Гарри стоял в проходе, глотая слюнки и сжимая в руках растянутую футболку. Когда «мужчины» наедались, они шли посмотреть телевизор, и наступало время ужина для тёти Петуньи. Она ела медленно, степенно, тщательно прожёвывая кусочки. Иногда Гарри казалось, что она немного издевается. Потом наступало время для него. Тётя не кормила его как всех, за столом. Она кидала на тарелку всё, что не успели съесть, и отправляла Гарри в свою комнату. Комната Гарри не нравилась. В ней было пыльно и тесно. Над скошенным (комната в доме тётушки находилась под лестницей) потолком было очень много паутины, в которой гнездились большие, толстые пауки. Пауков мальчик не боялся. Он помнил, как мамочка говорила: «Пауки - наши друзья, они едят вредных мух и комаров. А к друзьям надо относиться с уважением, не ломать их домики и не трогать из руками». Гарри сидел во дворе с утра. Тётя, дядя и Дадли уехали к дядиной сестре, которую звали тётя Мардж. Она была толстая и злая, и собака у неё была такая же. Гарри к ней ехать запретили. Пару месяцев назад она приехала и сказала, что мамочка и папочка никакие не секретные агенты и работают на какого-то Дамблдора, а просто алкоголики, которые уже давно умерли где-то в канаве. Гарри тогда очень разозлился, а в следующий миг тётя Мардж начала задыхаться и хрипеть. Тогда ей пришлось делать дорогую операцию, а тётя Петунья на три дня заперла Гарри в комнате. Утром и вечером, когда дядя спал, она отпирала дверь, давала сходить в ванную и, вручив тарелку с едой, запирала в комнату обратно. Гарри давно уже замёрз, а ещё у него болели глаза и кровоточила рана на лбу. Рану на лбу он получил случайно. Пару дней назад ребёнок просто шёл вечером в комнату тёти, попросить ключ от ванной комнаты. Когда он проходил мимо комнаты Дадли, дверь внезапно открылась и больно ударила Гарри по голове. Очки не разбились на половинки, но одно из стёкол треснуло и немного осыпалось. Сейчас на правой стороне лба был кровоточащий след от неровной раны. Дверь в комнату Дадли была очень старая и немного занозистая. Кожа вокруг раны посинела, прикасаться к ней было больно. Когда Гарри не мог уснуть, лёжа на старой тётиной куртке, которая ему заменяла матрас, от нечего делать давил пальчиком на лоб. Было больно. Гарри ждал, пока боль успокоиться, и ещё раз давил. Гарри почувствовал, что к нему прикасается что-то мокрое и молча дёрнулся в сторону. Он старался не издавать лишних звуков, в последнее время у него сильно болело горло. Но увидев, что его просто обнюхивает большой крот, Гарри успокоился. Он улыбнулся, и потянулся погладить зверька. Тот, радостно замурчал подставляя голову. - Холосий, - прохрипел Гарри. Пока детская рука несмело водила по голове, Аконит тщательно обнюхал щенка на предмет золота. Ничего подобного не обнаружив, нюхлер собирался было уйти, но вовремя приметил червей. Жирные, живые черви на дне стеклянной банки с ручкой. Один прыжок и вот Аконит уже засовывает голову в банку. - Эй, это мой! - обиженно вскрикнул щенок и тут же закашлялся. Аконит вынул из банки голову и с вызовом на него посмотрел. *** Люциус уже дремал у Северуса на плече, когда тот прошептал «Моргана всемогущая, какого хера!» и вскочил, до смерти напугав своего любовника. Сообразив кто он и где находиться, Малфой поспешил встать и присоединиться к Снейпу в общем безумии. Северус с лёгкостью вытащил бошку Аконита из пивной кружки и, слегка шлёпнув нюхлера, посадил его к себе на плечо. Пустую кружку он отдал мальчику, прыгавшему рядом. - Держи, приятель. Он кивнул и прижал кружку к груди. Ребёнок не выглядел ни напуганным, ни расстроенным. Гарри с интересом рассматривал двух мужчин в странных одеждах. У того, который вскочил первым, был очень странный пояс с висящими карманами, привязанными баночками и маленькими кожаными сумочками. У второго были длинные светлые волосы, перехваченные чёрной лентой, и смешная палка с головой змеи. Дядя всегда говорил, что ходить с хвостиком можно только мальчикам. Мужчина с нестрижеными волосами похож на педика. - Как тебя зовут? - с беспокойством спросил мужчина, присев на колено, чтобы смотреть ребёнку в глаза. - Галли, - фамилию свою Гарри забыл. - Хорошо, Гарри. Ты живёшь здесь? Мальчик кивнул. - Где твои взрослые? - Уехаи. - И оставили тебя здесь? Кивок. - Ты это сейчас так поранился? - Неа, это Дадьи. Он пахой. - Почему ты так легко одет? Ты вышел из дома, а дверь захлопнулась? - спросил мужчина, похожий на педика, кто бы это такой ни был, присаживаясь рядом. - Тётуска сказала, стобы я сидей во двойе и не высовывайся. - Твоя тётушка дома? - мрачно спросил блондин, перехватывая трость. - Она тозе уехая. Снейп подхватил Гарри подмышки и встал, придирчиво рассматривая его. - Что с ним? - тихо спросил Люциус. - Кроме того, что его родственников стоит закруциатить? - Северус недобро сдвинул брови, - Гарри, а где твои родители? - Они ваботают. - Где работают? - С двелью. - С дверью? - Со ставой двелью. - Предположим. Северус поставил ребёнка на землю и пошёл к двери. - Заперто! - заявил он, дёргая ручку. - Сев… - шепнул Люциус, губами почти прикасаясь к уху. Зельевар дёрнулся от щекотки и потряс головой, пытаясь сбросить ощущение, - Мы ведь не можем оставить его просто так? Посмотри на его лоб! - Хочешь, заберём его в мэнор? - Заберём? - зашипел Люциус, - Как ты себе это представляешь? А если его будут искать? - Кто? Люди, которые выставили его на улицу в обносках обносков? - Может вызвать аврорат? - Да ему до нас дела нет, думаешь, они позаботятся о маггловской сироте? Гарри, уже залезший на крыльцо, подёргал Северуса за полу мантии. - Мамотька говоила, что авлолы заботяся обо всех! - Брехня, только о себе они заботятся, - уверенно заявил Северус, - Гарри, ты есть хочешь? - Дя. - Так! План действий такой. Сейчас мы аккуратненько вскрываем эту дверку, заходим домой, максимально помогаем ребёнку не помереть, потом ждём хозяев и вежливо с ними говорим, на предмет воспитания детей. Потом мы уходим и ищем Гарри адекватных опекунов, идёт? Гарри радостно закивал. Он не понял ничего после слова «домой», но он слишком замёрз, чтобы этому не обрадоваться. Люциус покачал головой. - Ты уверен? - Люц, поверь, я сам был больным зашуганным ребёнком. Я… я просто не могу его здесь бросить. Кем бы он ни был. Ты можешь вернуться к Драко. Я справлюсь, не переживай. Люциус гордо вскинул голову. - Даже не думай. У сына всё ещё есть мать и тётка. А вот ты один не справишься. - Хех, спасибо. *** Дверь аккуратно и без лишних разрушений вскрыл Люциус. У него всегда хорошо получалось обходить запирающие чары, а это была обычная маггловская дверь. - А мебель-то старая! - с мрачным удовольствием заметил Северус, осматривая кухню. Гарри сидел у него на руках и крутил перламутровую пуговицу на мантии. Подсознательно детская магия чувствовала защитника, и Гарри проникся к черноволосому дяде симпатией. Светлый ему тоже понравился, но он смотрел на Гарри с таким ужасом, как будто никогда не видел детей. Северус усадил Гарри на мягкое кресло и принялся шарить на кухне в поисках еды и аптечки. - Это тёсино квесло! Она не лазлешит! - запротестовал он. - Разрешит. Я об этом позабочусь, - Снейп потрепал Гарри по голове. Люциус нерешительно жался в углу. - Я… Давай я чем-то помогу? - Окей. Сходи на второй этаж, там налево до упора. Это ванная. Если аптечки нет здесь, значит она там. Аптечка - это белый ящик с красным крестом. Свет включается вот… А ладно, просто Люмос зажги. Когда Люциус с аптечкой и свежей шишкой зашёл в кухню, Северус суетился около плиты, помешивая лопаткой варево в кастрюле. - У нас на ужин каша. - С чем? - С чем я нас и поздравляю. Северус прекрасно умел готовить всё то, что можно сделать в котле, поэтому овсянка вышла славная. Гарри съел три тарелки, почти не жуя и отчаянно цепляясь за тарелку. - Да мой ты хороший, - зельевар растроганно пододвигал ребёнку найденную баночку мёда и ласково гладил его по спине. Аконит ревниво ворчал, насупившись. Расправившись с овсянкой, Гарри выпил два стакана апельсинового сока и довольно откинулся на кресло, положив ручки на живот. Почему-то он совсем не боялся тётушки и дяди. Мальчик был уверен, что эти добрые волшебники его защитят. - Ты главное не бойся, всё будет хорошо. Северус, разложив на диван на полотенце бинты и спирт, вытаскивал из пояса все лечебные зелья. Очки репаро поддались, хоть и не с первой попытки. Про себя, Снейп отметил, что неплохо бы посмотреть в Блэковских фолиантах что-то для лечения глаз. Гарри был храбрым мальчиком. Он мужественно не расплакался, когда Снейп обрабатывал антисептиком его лоб. - Шрам останется, - заметил кустарный лекарь, ложкой смешивая в чайной чашке рябиновый отвар, адский камень и немного огнезащитного, - но это ничего, шрамы украшают истории их получения. - А вы каздый день всё эта таскайте? - Да. Это и ещё много другого. Мазь Гарри понравилась. Она приятно холодила рану, и из неё перестала течь кровь и эта мерзкая жёлтая вода. - Вы тего деваете? - Гарри лежал, закрыв глаза и чувствовал, что ему немного шекотно. - Лечу тебя, - Северус, иглой подводного дикообраза зашивал рану, но почему-то решил об этом не говорить. Люциус, цветом кожи сливающийся с побеленным потолком, сидел около заколоченного камина (в дом лет пять назад провели отопление), и нервно накручивал локоны на палец. С детства вид медицинских манипуляций вызывал у него панику. Малфой не любил смотреть на кровь, гной и прочие несовершенства человеческого тела. Северус, спокойно ковыряющийся в телах мёртвых людей и оборотней наравне с врачом, и напевающий “First we got the bomb and that was good, ‘Cause we love peace and motherhood“, когда мадам Помфри по знакомству провела их на установление протезированного позвоночника, в этом отношении его немного пугал. - Тэ-эк… - Северус обрезал нитку из Акромантулской паутины и положил иглу в её чехол, - ты как? - Холосо. - Вот и хорошо, что «холосо». Тебе бы сейчас спатки лечь. - А скаску ласскажешь? - Гарри решил, что если на него до сих пор на наорали и в комнату под лестницей не отправили, то можно спрашивать с них как с адекватных взрослых. *** Сказка, которую обычно рассказывают Драко, но раз уж пошла такая пьянка, то чего бы и нет. Вот мэнор, Который возвёл старый Гонт. - Где? - спросил Гарри. - В сказке! - ответил Северус. А вот принесённый с болота камыш, Который шуршит в полуночную тишь В мэноре, Что возводил старый Гонт. А это проказница-серая мышь, Что хочет сжевать старый жёсткий камыш, Который шуршит в полуночную тишь В мэноре, Что возводил старый Гонт. - А камысь кусный? - Для мышей - да. А вот и куница, Которая хочет съесть серую мышь, Что хочет сжевать старый жёсткий камыш, Который шуршит в полуночную тишь В мэноре, Что возводил старый Гонт. А это ворона-шутница Ночью с ней в квиддич играла куница Что съесть бы хотела проказницу-мышь, Что хочет сжевать старый жёсткий камыш, Который шуршит в полуночную тишь В мэноре, Что возводил старый Гонт. - А волоны игают в квиддить без метлы? У них зе квылышки. - Конечно с метлой. Чем они снитч ловить будут? А это корова трёхрогая, Лягнувшая больно ворону-шутницу, С которой играла в квиддич куница Что съесть бы хотела проказницу-мышь, Что хочет сжевать старый жёсткий камыш, Который шуршит в полуночную тишь В мэноре, Что возводил старый Гонт. - Твёхлогая? - Я такую даже видел. Правда в бестиарии. Вот сквибка-служанка, седая и строгая, Которая доит корову трёхрогую, Лягнувшую больно ворону-шутницу, С которой играла в квиддич куница Что съесть бы хотела проказницу-мышь, Что хочет сжевать старый жёсткий камыш, Который шуршит в полуночную тишь В мэноре, Что возводил старый Гонт. А здесь у нас беглый молоденький инок, Который бранится со сквибкою строгою, Которая доит корову трёхрогую, Лягнувшую больно ворону-шутницу, С которой играла в квиддич куница Что съесть бы хотела проказницу-мышь, Что хочет сжевать старый жёсткий камыш, Который шуршит в полуночную тишь В мэноре, Что возводил старый Гонт. - Инок? - Ну, монах. - Монах? - Проехали. А здесь крошка-иволга Что звонко поёт над каморкою инока Который бранится со сквибкою строгою, Которая доит корову трёхрогую, Лягнувшую больно ворону-шутницу, С которой играла в квиддич куница Что съесть бы хотела проказницу-мышь, Что хочет сжевать старый жёсткий камыш, Который шуршит в полуночную тишь В мэноре, Что возводил старый Гонт. *** На диване храпел Северус, Гарри, слегка хрипя, сопел, уткнувшись в измятую футболку. Люциус сидел на кресле и потягивал крепкий домашний сидр. Технически, они никого не грабили. Да, Северус так и сказал: «Технически, мы никого не грабим». Малфой не понял почему, но спросить не мог, его парень слишком вымотался за день. Снейп сказал, что на минутку, буквально формальности ради, прикроет глаза и спал уже четвёртый час. Родственники Гарри возвращаться не торопились. Зная, на что способен разозлённый Северус, Люциус посоветовал бы им как можно скорее переходить на партизанский образ жизни в самом дальнем Шотландском лесу. В ожидании, Люциус настроил охранные чары. На дверь пару следящих заклинаний, немного дальше от двери связывающее, так сказать, для перестаховки. Преисполнившись скуки, лорд походил по дому, позаглядывал в шкафы и тумбочки, полистал «Космополитен» (в разы интереснее консервативного устаревшего «Ведьмополитена»), покачал головой, поцыкал. На шкафу, завёрнутое в одеяло, лежало двуствольное ружьё. Люциус в юности даже стрелял из такого. Сейчас получилось похуже. Малфой действительно не хотел бить эту люстру, он просто в неё прицелился, а она разбилась. Осматривая кухню, лорд не отказал себе в удовольствии потыкать пальцем в странную штуку в стене, какие в избытке имелись в доме. Когда внезапно стало светло, лорд страшно перепугался и хотел уже бежать просить убежища на диване. Но, выбежав из кухни и выровнив дыхание, Малфой сообразил, что Северус вроде про такое рассказывал… Минут двадцать Люциус с глупой улыбкой щёлкал рубильником, и в кухне становилось то светло, то темно, то светло, то темно… Нарадовавшись вдоволь, волшебник вернулся в гостиную, придвинул кресло вплотную к дивану, принёс всю пятилетнюю подшивку Космополитена Петуньи Наверное-уже-не-Эванс-но-пусть-будет-Эванс, и углубился в мир завивочек, неоновых колготочек и гетров. Родственники Гарри пока приезжать не собирались. Им же хуже