***
Ему нужно поговорить с Матвеем о разводе. А чтобы это сделать, следует его дождаться из очередной командировки. И это впервые, когда желание увидеться ярко пульсирует под кожей, заставляя находиться в постоянном броуновском движении. Поэтому просто присесть на диван и ждать, сложив на коленях руки, совершенно не выходит. Матвей должен вернуться как раз сегодня вечером, даже внезапно отписался, что едет уже в такси из аэропорта. И Арсений отсчитывает минуты до их скорой встречи. Но кидаться с такими важными заявлениями он с порога не собирается, нужно будет дать время мужу прийти в себя после дороги, а потом уже и садиться разговаривать. Есть жесточайшая уверенность, подкрепляемая предчувствием, что скоро их жизнь изменится. Арсений дожидается, пока Матвей примет душ и следует за ним на кухню, словно кот, направляющийся за хозяином по пути к своей миске с кормом. Вроде и сопровождает, но одновременно идет по своим делам. И на языке уже жжется фраза, горя отдельно каждой буквой, нестерпимо хочется начать важный разговор. Но из этого марева вырывает голос именно Матвея, одновременно удивляя инициативностью. – Арс, я поговорить хотел с тобой серьезно. А вот это уже действительно интересно. Арсений даже рот прикрывает, не давая заготовленной фразе прозвучать раньше времени. Переваривает услышанное. – Я с тобой тоже, Моть, – нужно обозначить и свои намерения. Какой шанс, что говорить они будут об одном и том же, например? – Тогда давай ты первый. – Хорошо, – на губах Матвея расцветает чересчур довольная улыбка. – Мне предложили новую работу! Но есть одно «но». – Какое? И почему Арсений подумал, что их мысли и намерения совпадают? Перед ним сейчас сидит человек, живущий исключительно своей работой и на работе. Не удивительно, что он сейчас с таким воодушевлением говорит именно про новую работу. Даже хочется тяжело из-за этого вздохнуть, максимально закатив глаза, потому что не интересно как-то уже. Кто о чем, а Матвей все о своем. – Это на севере. Работа вахтовым методом. А еще удобнее жить там, в местном городке. Он специальный для работников и их семей. – И ты хочешь сказать, что… – Надо уезжать. Я уже дал согласие. Звучит Матвей настолько радостно, что можно было бы подхватить это позитивное настроение, даже будучи в душевном раздрае. Но подхватывать совершенно нечего, потому что Арсений уж точно никуда не поедет. И он даже начинает раздумывать, что, будучи в другой ситуации, согласился бы вообще на этот переезд, который является совершенно внезапным. Кажется, это тот вопрос, который нужно было бы согласовывать им изначально вместе, а не тупо ставить перед фактом с таким восторгом во взгляде и интонациях. Какой-то сюр, совершенно не его реальность. – Я понимаю, что для тебя это может быть неожиданно, но у нас есть две недели… – Матвей, нам надо развестись. Говорят они одновременно и замолкают, сталкиваясь взглядами. Видно, что эта фраза все-таки долетает до адресата, заползая в голову и начиная там свой процесс. Потому что продолжать диалог про невозможный переезд на север бессмысленно. Арсений дает необходимое время переварить. Спокойно смотрит, молчит и ждет. Он готов к дальнейшему обсуждению. Он готов услышать что-то совершенно неприятное в свой адрес, даже различные обвинения и оскорбления. Он готов сказать в конце концов истинную причину своего предложения о разводе, если будет такая необходимость. В какой-то момент ему кажется, что Матвея это ничуть не расстраивает. Удивительно. И даже немного обидно, что ему настолько все равно. – Знаешь, раз такое дело, то это даже проще. И тебе и мне, – начинает медленно, что-то продолжая раскладывать по полочкам в своей голове. – В целом, я давно уже понял, что у нас нет друг к другу прежних чувств. Конечно, я это понял. И сейчас понимаю, – смотрит прямо, открыто. – Со мной жизнь для тебя скучная, Арс. Тебе она не подходит. Просто я думал, что мы сможем… но не получилось как-то. – Моть, прости. – Давай разведемся, да. Что для этого нужно? И Арсений рассказывает, что заявление можно подать электронно, так как уже заранее все изучил. Только все равно в назначенную дату примерно через месяц в итоге надо будет подойти в ЗАГС вместе. Но это уже кажется мелочью, потому что самое главное они решили. Они обсуждают север, какие там предложены условия для работы. Арсений ловит себя на том, что за Матвея искренне рад, он действительно горит профессиональной деятельностью, ему максимально хорошо в этом всем постоянно вариться. А сейчас у него появились новые перспективы, новый путь. Проблема была именно в том, что кроме своей работы, он вообще не замечал ничего вокруг. Конечно же в сложившейся ситуации он не виноват, это случилось из-за многих факторов. И радует то, что они смогли безболезненно договориться. Матвей говорит, что в таком случае он сгоняет завтра на работу, чтобы подписать все необходимые заявления, а потом соберет свои вещи. Ждать две недели смысла теперь нет, и он вполне может переехать раньше, а затем на один день он вырвется в Москву. А Арсений может спокойно продолжить жить в их съемной квартире, хотя фактически он все это время один в ней и жил. Она оплачена до нового года, соответственно еще чуть ли не полгода впереди. Но так глобально Арсений и не размышлял, что придется искать новое жилье. Он вообще не думал, что этот вопрос с разводом решится настолько быстро и положительно для обеих сторон.***
На следующий день внутри бушует буря из разных чувств. Пока Арсений собирается на работу, он в какой-то степени не может поверить, что все. Закончился это период, когда все было непонятно и сложно. Когда вперемешку с искренней радостью, бешеными и искрящими эмоциями, чувственными желаниями, были так же тянущие чувства тревоги, разочарования, ревности. Они ночью с Матвеем заполнили заявление на развод и уже у каждого на электронной почте висит уведомление, что оно принято. Надо только оплатить госпошлину и записаться на подходящий день, чтобы лично расписаться во всех нужных бумажках и забрать свидетельство о расторжении брака. Но даже на этом этапе уже чувствуется невероятная легкость. И свобода. Хочется быстрее прибежать к Антону и сообщить ему эту важную новость. Так и происходит, потому что держать себя в руках Арсений больше не может. Ему надо выплеснуть все накопившиеся эмоции. Пока он идет по улице, ему даже прокричать хочется, настолько сильно его переполняет. Он шумно залетает в кабинет, прекрасно зная, что начальник уже давно на своем рабочем месте. А на столе его приветливо встречает новый букет, кажется, что Антон уже все знает без каких-либо пояснений. Потому что в вазе красуется огромная охапка разноцветных тюльпанов. И как он всегда попадает точно в цель? Арсений не перестает этому каждый раз удивляться и поражаться. Надо будет как-нибудь поинтересоваться этим секретом. Хотя он догадывается, каким будет ответ. На удивление Егора нет за своим столом, но вещи его здесь. Где-то очевидно ходит по важным рабочим делам. Больше не тратя драгоценные минуты, Арсений направляется к деревянной двери, стучится. Дожидается громкого и официального разрешения войти и нажимает ручку. В кабинете у Антона обнаруживается и Егор, который стоит рядом с бумажкой. Вероятно, у них тут идет обсуждение производственных планов на день. Арсений здоровается с обоими и зависает на секунду в размышлении, когда ему зайти теперь, чтобы они с Антоном оказались наедине. Но Егор сообщает, что пойдет, ему как раз надо срочно позвонить. Вот и замечательно. Дождавшись, пока закроется дверь, Арсений поворачивает несколько раз ключ. Оборачивается и впивается в Антона взглядом. Внутри опять разрастается необъятная эйфория, которая его подгоняет подойти к нему как можно скорее. Оказаться так близко, чтобы между ними не осталось ни единого миллиметра. Арсений тянет Антона за руку, чтобы подняться с кресла, оказавшись рядом вплотную. Смотрит снизу вверх, чувствуя теплое размеренное дыхание на своих губах. Ведет по ткани пиджака ладонями вверх, заводя их за шею, обнимает. И его обнимают в ответ, придерживая за талию. Арсений чувствует, как сердце разрывает грудь, шумно стучится в ребра. И он улыбается, потому что сейчас скажет. – Я твой. Сейчас. Завтра. Навсегда. И они не могут друг другом надышаться. Теперь же можно делать все, что они захотят и когда захотят. Но в то же время резких и необдуманных шагов никто не предпринимает. Они плавают на размеренных волнах, неимоверно наслаждаясь каждым мгновением, проведенным друг с другом. Теперь все происходит правильно и закономерно, и совершенно не хочется куда-то спешить, пусть уже и имея за плечами такую длинную непростую историю. Насыщенную. На работе они решают никак не афишировать свои отношения, оставляя их тайной за закрытыми дверьми. Матвей, как и обещал, оперативно собирает свои вещи, которых на удивление оказывается не так уж и много, потому что основное он возил с собой в командировочном чемодане. Несколько коробок он почтой отправляет на север и говорит, что там уже полностью готова квартира для проживания, даже фотографии показывает. И тут видно, как он по-настоящему увлечен, горит своим делом, кожей ощущается, что этим фактом он очень доволен, а произошедшее будто бы его и не беспокоит вовсе. А наоборот избавляет от каких-то сложностей. На следующий день Матвей улетает, они даже обнимаются на прощание, стоя на пороге. Самое главное, что нет каких-то негативных ноток и тянущего чувства чего-то нехорошего. Все правильно. А Арсений спокойно будет жить в этой квартире дальше, потому что чего-то откровенно плохо тут не происходило, он действительно почти что и находился тут один все это время, обживал и наводил уют. Никаких неприятных ассоциаций и воспоминаний нет. И это сильно радует.***
Сегодня с утра оказывается как-то прохладно для лета, поэтому Арсений задумчиво рассматривает свои вещи в поисках подходящего верха. Взгляд цепляется за новый лонгслив молочного цвета. К офисному стилю он подходит идеально. Только вот хочется как-то интересно разбавить этот образ. Идея всплывает в голове моментально, и Арсений тянется за новой блестящей упаковкой с довольной ухмылкой, предвкушая, какой может быть вызван эффект. Он хочет поиграть. Арсений так и приходит на работу. Лонгслив с длинными рукавами настолько, что они трогательно закрывают ему половину кистей рук, у него минимальный вырез на груди, который не показывает почти что шею, только совсем немного торчит цепочка, привлекая своим блеском. Но самое интересное, что длина кофты доходит до середины бедра, а по бокам имеются разрезы. Поэтому, когда выгодно наклоняешься, то становится заметной часть не совсем голого торса. И такой выбор был сделан специально с одной конкретной целью. Чтобы эффект был однозначный, Арсений надел свободные прямые брюки черного цвета, но главное в них то, что они сидят на бедрах, открывая взору тазовые косточки. Опять же, если правильно это показать. И на первый взгляд сегодня Арсений сама невинность. Но это только на первый. И он не может дождаться, когда появится в таком виде перед Антоном и сможет увидеть его горящий взгляд, который будет облизывать его со стороны, жадно цепляясь за детальки. Он точно не останется равнодушным. Можно еще будет его подразнить и посильнее завести. Арсений даже переобувается, влезая в свои любимые синие кроксы. Рассматривает мелкую черную сеточку, мягко обтягивающую его стопы, и довольно ухмыляется. Антон вызывает к себе перед обедом, потому что с утра у него были какие-то сплошные совещания, что он даже из кабинета своего носа не показывал, а Егор несколько раз бегал ему за кофе в общую столовую. Арсений заходит летящей походкой, быстро усаживаясь на черный стул, чтобы пока не привлекать к себе внимание. Они тратят определенное время на обсуждение первостепенных задач, Арсений все ответственно помечает, запоминает и пока что полностью сосредоточен на работе. Но когда уже понятно, что все они обговорили, то он поднимается со своего насиженного места, чтобы через секунду оказаться с Антоном рядом. Ему нужно же продемонстрировать себя. Подходит близко и наклоняется к столу, опираясь на вытянутые руки, тем самым позволяя лонгсливу немного задраться и явить то, что скрыто под его мягкой тканью. И Антон не заставляет себя долго ждать. Все важные и такие завлекающие детальки во внешнем виде он молниеносно идентифицирует. И ему естественно надо на это посмотреть внимательнее и поближе. И потрогать. Ничего не говоря, он быстро поднимается со своего места и наклоняет Арсения сильнее на столешницу, укладывая грудью, проводит сначала ладонями по бокам, заползая пальцами в разрезы кофты, и нащупывает черное кружево. Потом спускается пальцами под пояс брюк и там тоже обнаруживает кружево. И Арсений понимает, что Антон все уже визуализировал верно: на нем сегодня пояс с подвязками и чулки. И даже мысль о том, что его тело обнимает красивое нижнее белье, уже заводит. Антон же шумно выдыхает и тянется пальцами расстегнуть пуговичку и молнию. Арсений продолжает послушно лежать на столе, позволяя его изучать, ведь он этого и добивался. Он же прекрасно знает, в какой Антон обычно приходит восторг, когда видит на нем красивое нижнее белье и точно никогда не может устоять. Еще Арсений все-таки решил сегодня приехать в трусах, поэтому, как только он оказывается со стянутыми до колен брюками, он слышит громкий стон, потому что он сейчас в стрингах, полупрозрачных черных. – Невероятный, – шепчет ему Антон, обхватывая бедра руками. – Какой ты чертовски соблазнительный. С ума меня сводишь. Он трогает везде, ласково проводя пальцами по кружеву. Затем касается его губами и языком. Разводит в стороны ягодицы и прям так через трусы вылизывает, намочив ткань. Проводит бесконечное количество раз языком по промежности, касается чувствительного основания хвоста, сжимая его мокрыми пальцами. Держит крепко руками, сминая напряженные мышцы. Арсений чувствует, как начинает обильно течь, потому что все это его тоже неимоверно возбуждает. Он хочет немного поерзать, чтобы удобнее лечь, но Антон не дает этого сделать. Он хватает руки и складывает их сзади за спиной, задрав наверх кофту. То есть вот так? Хорошо, Арсений принимает такие правила, если Антон хочет им обладать сейчас именно таким образом. И он долго не ждет. Аккуратно отводит в сторону полупрозрачную ткань белья, даже спереди быстро освобождает член, и толкается своим внутрь. И он сейчас не натянул на себя презерватив. Арсений сладко стонет от мысли, что Антон планирует кончить внутрь, либо на черное кружево. Но второе вряд ли, им еще работу работать до позднего вечера. Антон быстро двигает тазом, входит полностью, вжимаясь. Держит одной рукой за талию, проводит пальцами по поясу. Второй рукой он так и фиксирует запястья Арсению, будто он их уберет. Все очень громко хлюпает, просто невозможные какие-то звуки сейчас наполняют кабинет, заставляя сгорать в этом огне и непрерывно стонать. И через еще несколько мощных толчков Антон кончает внутрь, полностью загнав член. Стонет хрипло, вжимается до яиц, выпускает все до последней капельки, мелко после толкаясь. Отпускает из захвата руки, и Арсений все-таки опирается ладонями о столешницу, пытается отдышаться. Он сам тоже кончил и, кажется, испачкал спермой пол, но на это сейчас очень сильно плевать. Антон целует его между лопаток, задерживаясь губами на мягкой ткани. Проводит носом по затылку. – Котенок, зажмись, – звучит приказ, заставляя встрепенуться нервы. Причем таким тоном, что вариантов не подчиниться просто нет. Затем Антон выходит из чувствительного тела, и Арсений делает то, что попросили. Глубоко дышит, потому что мышцы сейчас слишком расслабленны после яркого оргазма. Он слышит, как он Антон где-то там шуршит. А затем перед лицом возникает черная силиконовая пробка, которую Антон подносит к губам. Арсений обильно облизывает ее больше на автомате, обхватывает губами, а затем только понимает, какого она большого диаметра. Хотя после такого же члена только такая и нормально встанет. И Арсений осознает, что вообще сейчас происходит. По телу проскальзывает острая волна предвкушения. Он отталкивается от столешницы на руках и оборачивается через плечо на Антона, смотря большими глазами. – Антон, нет… – чуть ли не умоляет. Он не сможет с ней ходить. – Арсений, да. Четко проговорив это, Антон тут же пихает в него пробку, и стеночки ее безусловно принимают, нежно обволакивая. Арсений стонет и прикрывает глаза, беспомощно распластываясь по столу. Какое же безумие. Пробка распирает уже сейчас так сильно, а он даже не двигается. Когда вообще Антон ее успел приобрести и принести? Вот ведь ждал подходящего момента, точно. И Арсений ему сегодня предоставил такую сладкую возможность. Снова они каким-то неведомым образом синхронизировались. – Вот и умница, – Антон ласково гладит его по волосам. А затем давит внутрь на стоппер, и Арсений снова стонет, хнычет, его резко затапливает сильным возбуждением. Он совершенно не представляет, как сейчас поднимется на ноги и что вообще со всем этим делать. У него в жизни уже был опыт использования пробки, только она была с вибрацией и раза в три меньше в диаметре. А еще его специальные пробки для применения в течку тоже рядом не стояли по размеру, но там и функции другие. Происходит просто какой-то эротический кошмар. Он точно не выдержит такого напряжения. Собрав все свои оставшиеся силы, Арсений поднимается на трясущихся ногах и аккуратно разворачивается, еще очень мешают брюки, болтающиеся на щиколотках. Он внимательно всматривается в это бесстыжее лицо. – Теперь погнали на обед, – произносит энергично Антон и улыбается слишком довольно. Какой может быть обед? Как с этой пробкой Арсений должен ходить, если даже просто без движения она невозможно распирает и давит везде, куда надо. Он не хочет куда-то выходить из офиса, думает только о том, что уже победой будет просто дойти до своего рабочего места. А потом же еще надо сесть. Сердце в груди бешено стучит, разгоняя по венам кровь и колкое возбуждение. Вздохнув, Арсений аккуратно натягивает на свое место брюки и очень медленно направляется в сторону выхода, прислушиваясь к своим ощущениям. Видимо, чтобы ускорить процесс, Антон шлепает его сильно по ягодице, вызывая резкий разряд тока, пронзающий все тело. А затем проходит мимо, ухмыляется довольно, придерживая дверь. Излучает собой максимальное удовлетворение происходящим. Отмахнуться не получается, и они уезжают в кафе неподалеку. Весь обед Арсений не может нормально сидеть, елозит на своем месте, пытается принять позу, в которой жгучие ощущения будут минимальны, но у него вообще не получается это сделать. В трусах уже все чересчур мокрое, член болезненно стоит, головка упирается в кружево. Да и кожа в принципе везде мокрая, Арсений периодически касается своей шеи подушечками пальцев и стирает выступившую влагу. Тяжело дышит. Антон его рассматривает, пожирая взглядом, и ведь знает, что в этот момент происходит, и кто главный виновник этой ситуации. И ему это очень нравится. Все проходит как в дурмане, Арсений даже ничего толком не запоминает, не в силах на чем-то конкретном акцентировать свое внимание. Он активно думает только об одном. Они наконец-то возвращаются обратно, едут уже в лифте. Хорошо, что в кабинке они оказываются одни, так проще и не нужно сильно сдерживать бушующие эмоции от происходящего бесстыдства. Но Антону явно мало произведенного эффекта, поэтому он заводит руку назад, касается спины, ползет медленно ниже, приглаживает основание хвоста и собственнически опускается на ягодицы. Затем давит на стоппер, загоняя пробку глубже, а Арсений еле как сдерживается, чтобы не захныкать, у него ноги уже трясутся. – И как прикажешь работать в таком состоянии? – шепчет еле-еле, отползая вбок и облокачиваясь лопатками на стенку кабинки. – Я буду обязательно представлять, как за стенкой сидишь ты, весь такой возбужденный, румяный, глубоко дышишь. Внутри тебя моя сперма и кончик пробки так удачно постоянно давит в нужную точку, что член постоянно течет… – Антон снова оказывается рядом и жарко шепчет это безобразие на ухо. – Прекрати, пожалуйста, – уже из последних сил выдыхает Арсений, прикрывая глаза, чтобы не видеть этот похотливый взгляд хотя бы. – Я только начал, котенок, – Антон резко его разворачивает к себе спиной и шлепает звонко ладонью по ягодице. Прижимается губами к уху. – И, может быть, ты даже сейчас кончишь, поелозив на стуле. Вот только ты не сможешь умопомрачительно простонать, потому что рядом чужие уши и глаза, а это только для меня и из-за меня. Двери лифта открываются на нужном им этаже, и Антон со слишком довольной улыбкой первый выскальзывает из кабинки, направляясь в свой кабинет. И Арсений действительно еле как сидит за рабочим столом, постоянно задерживая дыхание на особенно сильных огненных приливах к низу живота. Совершенно не может сосредоточиться. Антон убегает на совещание с генеральным директором, бросив по пути в его сторону хитрый черный взгляд. Все-то он знает и прекрасно понимает. А когда возвращается через несколько часов, то в принципе до конца рабочего дня остается не так много. Останавливается посередине кабинета, он так обычно делает, когда сообщает какие-то общие вещи. – Генеральный нас загрузил, поэтому, Арсений, у тебя сегодня продленка, а Егор может быть свободен. Потому что все сейчас займутся срочными задачами, и я вряд ли кому-то понадоблюсь. – Есть, шеф, – радостно отзывается на реплику Булаткин и подскакивает со своего места, уже все выключив одним отточенным движением руки. Как обычно пользуется своим советом по моментальному сваливанию с работы, когда легально отпускают. – Арсений, заходи, как будешь готов, – и Антон скрывается за своей деревянной дверью. – Так, Арс, я погнал. Вообще не представляю, как ты терпишь это давление. Это звучит очень забавно и двояко. Если бы Егор только знал, что Арсений давление на нежные стеночки терпит уже просто на морально-волевых и думает только о том, как бы вытащить это пробку и с кайфом кончить, а по ощущениям он это непременно сделает несколько раз подряд. Потому что он хотел провернуть этот финт, закрывшись в туалете, но механическая разрядка ни к чему не привела. Член как стоял, так и продолжает стоять и обильно течь, вызывая все новые и новые волны полыхающего возбуждения. И конечно же Арсению это невероятно нравится, как бы мучительно это не было. – Знаешь, сегодня как раз с трудом, – отзывается, собирая в себе крупицы сил, чтобы звучать более-менее беспалевно. – До завтра, Егор! Подождав пять минут на случай, если Булаткин вдруг что-то забыл и решит внезапно вернуться, Арсений шумно выдыхает и поднимается очень медленно со своего места. Тело все горит возбуждением, о какой работе вообще идет речь? Неужели Антон действительно думает, что в таком состоянии они смогут что-то обсуждать, размышлять, дискутировать. Нет. Ничего вообще. И Арсений заходит в кабинет, не постучавшись, где его почти что сразу ловит в свои сильные руки Антон. Прижимается со спины и жарко дышит в макушку, гуляет собственнически ладонями по телу и притирается вставшим членом. Тянет за низ лонгслива, чтобы его снять, откидывает в сторону. – Горячий какой, – ведет подушечками по влажной и действительно раскаленной коже. Подчиняясь всем касаниям и перестановкам в пространстве, потому что каждое движение заставляет тихо стонать, Арсений остается почти что голым, то есть в поясе, чулках и с мучающей его уже который час пробкой. Антон тоже с себя все оперативно снимает, не глядя вообще отбрасывая куда-то в сторону. И как замечательно, что они реально не стали заниматься работой. Иначе Арсений бы не выдержал этой пытки и просто взорвался. Хотя сейчас он тоже готов взорваться, не оставив после себя ничего, только желание, витающее в воздухе. Антон тем временем мягко подталкивает к дивану. Он словно чувствует, как Арсения всего трясет, и что им можно управлять, иначе он прям на этом самом месте превратится в жидкую субстанцию. Ему даже кажется, что вокруг все невозможно раскалено, как будто они в русской бане, а не в бизнес-центре. Антон сразу же стягивает с ног стринги, которые по ощущениям тоже все мокрые, хотя там и ткани не особо много, а потом наклоняет, надавливая на лопатки, заставляя облокотиться на спинку дивана руками. Трогает везде снова, проводит пальцами по взмокшей коже, жадно облизывает ягодицы, все еще с пробкой внутри. Целует, кусает, причем довольно сильно, явно оставляя следы, порыкивает при этом удовлетворенно. Также чувствуется, как он лижет подвязки от чулок и кружево, обильно смачивая слюной, постоянно сжимает пальцами кожу. Удовлетворив свои потребности, он наконец-то вынимает пробку одним быстрым движением. Арсений шумно выдыхает и просто стонет. Но резко прерывается, почти задыхаясь, так как Антон врывается своим огненным возбуждением внутрь. И двигается сразу быстро, мощно. Прижимается горячей грудью вплотную к спине. Загоняет член как можно глубже и через несколько секунд громко кончает. Никто вообще не смог бы продержаться долго, потому что это напряжение было невероятным. И Арсений кончает вдогонку, он сейчас ощущает себя одной сплошной эрогенной зоной. А к его члену сейчас так и никто не притронулся. Но разрядка выходит невероятно ослепительной. Спустя несколько секунд, пока еще не начал наливаться узел, Антон выходит, и Арсений чувствует, как он припадает губами к сфинктеру, снова разведя ладонями ягодицы. Держит крепко, не давая сдвинуться ни на миллиметр. Двигает губами и настойчиво ввинчивается во все еще пульсирующий анус языком. Арсений однозначно понимает, что именно он там делает, и его знатно перетряхивает, запуская сердце с новой силой и разряды тока по коже. – Господи, Антон, что ты… – и замолкает, сжимаясь каждой клеточкой, громко и протяжно стонет, не в силах сдерживаться. Понимает, что тело совершенно его не держит и конечности не слушаются. А Антон как раз заканчивает свое занятие, разворачивает одним движением Арсения к себе лицом и сразу настойчиво целует. Делится своей спермой, проталкивая ее языком в самое горло и заставляя все проглотить. Какое же блядское безумие. Арсений чувствует этот вкус, смешавшийся еще и с собственной смазкой. У него еще и в это мгновение все начинает также вытекать из растянутого за день ануса, он ощущает горячие дорожки на бедрах. И он все еще продолжает крупно дрожать, сердце в груди отбивает бешеный ритм. Натурально хочется заорать, вложив в этот крик все переполняющие душу эмоции. – Какой же ты грязный, – чуть отстранившись говорит ему пылко Антон. – Мой любимый мальчик, – гладит большим пальцем по щеке и целует снова, так жарко и страстно, не давая никакой передышки, вновь затягивая в пучину безумного наслаждения, невероятно возбуждая.***
Пролетает месяц. Арсений прям ждал этого дня, чтобы выйти из ЗАГСа свободным человеком, держа в руке свидетельство о расторжении брака. Матвей прилетел утром и сообщил, что обратный рейс уже вечером, поэтому в Москве он надолго не задержится. И выглядит он сейчас таким одухотворенным. На вопрос как там у него дела, Арсений услышал целый монолог, наполненный лишь радостными нотками, о всех плюсах, невероятно интересных задачах и удивительной природе. Этот человек просто нереально горит тем, что делает, а остальное, кажется, его вообще не волнует. И все-таки хорошо, что их больше не связывает ничего, кроме воспоминаний о проведенных вместе годах. Хотя сейчас это воспринимается больше какой-то другой реальностью, словно происходило не с ними. Они снова обнимаются на прощание и расходятся в разные стороны. Арсений выдыхает уже окончательно, а это место он теперь будет обходить стороной за десятки километров, на всякий случай. Почему-то кажется, что мало получить было это свидетельство, его обязательно нужно предъявить в отдел кадров. Тогда будет поставлена окончательная точка. А сделать это на работе нужно, так как изменение семейного положения отражается в личном деле каждого сотрудника. И хорошо, что Арсений свою фамилию не поменял, иначе сейчас было бы вообще странно. Как чувствовал тогда, что не стоит этого делать. Поэтому прям с утра он первым делом направляется в кабинет к Кате. Скребется в дверь и заходит внутрь, дождавшись разрешения. – Ты прям ни свет ни заря. Что-то случилось? – Катя невозмутимо докрашивает второй глаз, посматривая через зеркальце. – Документ принес важный тебе, – Арсений проходит вглубь кабинета и усаживается на стул рядом со столом. Укладывает файлик перед Катей. Отложив в сторону использованную косметику, она смотрит внимательно на синюю бумажку и сразу же поднимает глаза. Сканирует несколько секунд, переваривает полученную информацию об изменившемся статусе. – Ты выглядишь чересчур счастливым для такого события. – Потому что я действительно сейчас счастлив. И Арсений ни на каплю не врет. Этот последний месяц он ощущает в себе огромную радость, нескончаемый заряд энергии, хочется светить очень ярко и освещать все вокруг. За прошедшие дни, как они с Антоном все решили, его настроение не изменилось. Он понял, что его тяготило все те года, а сейчас этого груза нет. Все действительно хорошо. Катя улыбается и быстро обрабатывает документ, снимая с него копию и убирая в личное дело. Предлагает выпить утренний кофе, и Арсений соглашается, чтобы еще некоторое время провести в обществе приятного во всех отношениях для него человека. Уже под конец дня, когда они с Антоном заканчивают все свои стандартные рабочие дела, отработав очередной огромный завал, свалившийся внезапно, Арсений решает сообщить важную новость. Это как заключительный этап, хотя уже все сделано. – Я с утра Кате свидетельство о разводе отнес. Получается, все, – и поднимает глаза, чтобы столкнуться с нежным взглядом. – Теперь ясно, почему она сегодня на меня так хитро посмотрела и поздравила, а не посочувствовала, когда я ей тоже свое свидетельство занес, – фыркает довольно Антон, вставая со своего места. Опять они синхронизировались. Причем Антон же получил свое официальное подтверждение о расторжении брака уже больше недели назад, только все никак не мог дойти до отдела кадров. А тут они, вообще не сговариваясь, сделали это в один день. По всей видимости Катя все сложила правильно. Арсений даже не знает, радоваться ли этому или же начинать переживать, что они с Антоном как две открытые книги. Есть огромная вероятность, что все вокруг будто давно о них знают, только делают вид, что так оно и должно быть, не акцентируя никакого явного внимания и не начиная неловких разговоров. Антон вырывает из пространственных размышлений, утягивая за собой обниматься на диван. И много целоваться. А потом очень сильно удивляет Егор. Когда уже все точно устаканилось, нет больше какого-то страха, а только удовольствие от жизни и всего личного, что в ней происходит, Булаткин заставляет все внутри в одно мгновение перевернуться и взорваться. То ли от шока, то ли от возмущения, то ли от всего сразу. В один из дней перед уходом домой, он внезапно подрывается и подходит крепко обняться. – Я давно все хочу сказать, что рад за вас. Вы с шефом светитесь счастьем, что невольно от этого тоже заряжаешься. И у Арсения просто отвисает челюсть. Они же все еще никому и ничего не говорили. Они не ходят по коридорам за ручку, привлекая внимание, стараются вообще никак не отсвечивать, вести себя так же, как и вели последние месяцы. Как? Очень много вопросов выстраивается в голове в нескладную очередь в попытке разом вырваться наружу. Арсений так и стоит с округлившимися глазами. Но что-то отрицать, разумеется, будет бесполезно. – Откуда? – единственное, что Арсений пока может спросить, чтобы начать прощупывать почву. – Вы очень громкие. В своих чувствах. И я не про то, как вы пиздец громко трахаетесь в кабинете, хотя это тоже, – щурится хитро Егор, выдавая очевидное. Арсений чувствует, как его щеки резко обдает румянцем. Неудобно как-то перед другом. Получается, что он давно знает. А насколько давно? Хочется закрыть лицо ладонями, потому что как-то становится максимально неловко. Они же что только с Антоном не вытворяли за закрытой дубовой дверью, хотя были уверены, почему-то, что никто и ничего как минимум не слышит. Видимо у Егора просто стальные нервы и золотая тактичность. И пока Арсений подвисает, осознавая, сколько вообще тут произошло за это время, Егор искренне говорит, что все в порядке и еще раз поздравляет. А затем удаляется, напоследок хитро сверкнув глазами.***
За спиной тихо закрывается дверь, и Арсений спускается по ступенькам. Вдыхает свежий августовский воздух, довольно помахивая своим хвостом. Чувствует, как его пальцы обхватывает Антон, переплетая со своими. Постоянно теперь так делает. Они никак не могут расстаться надолго, им просто жизненно необходимо трогать как можно чаще, делиться теплом, энергией и переполняющими чувствами. Арсений останавливается и поворачивается к нему всем телом, осматривает с ног до головы чересчур довольно. Касается ласковым взглядом каждой клеточки лица, ползет аккуратно по всем морщинкам и волоскам, заползая за ухо, где теперь красуется их символ. У Антона сейчас под специальной пленочкой уютно прячется маленькая кошачья лапка черного цвета. Мини-татуировка. А у Арсения на том же месте теперь расположилась подкова. Они совершенно не раздумывая решили это сделать вместе, просто как-то зашел разговор и буквально через несколько дней они уже приехали в этот салон. Безумно хотелось иметь что-то общее, связывающее их на всю жизнь, помимо сильнейших чувств. Теперь Арсений непременно каждый раз будет касаться этого черного крошечного рисунка губами и языком, потому что место очень чувствительное, к тому же он вообще спокойно не может обойти вниманием уши и пирсинг, а теперь еще и татуировку. Даже от одних этих мыслей он начинает довольно мурчать, чем привлекает радостное внимание блестящих зеленых глаз. – Кис? – Антон сильнее сжимает пальцы. – Ты не жалеешь? – Точно нет.