***
Отодвинувшись от стола поближе к окну, Антон скромно улыбается, осознавая свое неожиданное и такое долгожданное открытие. Ему тридцать семь, уже многое в жизни пройдено, тысячи людей встречены. Он уже по сути и не искал того самого человека и правда всерьез не думал, что когда-то встретит именного его. Своего. Но ведь они все же встретились в этой вселенной, в этом мире, в огромном городе-миллионнике, в его кабинете. Он сам пришел, потому что так получилось. Стечение обстоятельств? Судьба? Решение о приеме Арсения на работу было принято совершенно не по этой причине. Антон в этом плане себя хвалит, потому что остался максимально честным перед самим собой, непредвзятым высоким руководителем. Если бы факт истинности был обнаружен еще во время собеседования, то вероятно человеческое взяло бы верх, и он бы не смог себе противостоять, поддавшись какому-то резкому порыву и своим желаниям. Потому что не смог бы просто так отказаться и навсегда отпустить того самого человека. Но получилось все гораздо лучше и правильнее. И Антон искренне рад, что они смогут с Арсением познакомиться получше, будут вместе работать. Он уверен, что все сложится хорошо. Обязательно. Он сейчас совершенно не думает о каких-то глобальных вещах, которые непременно должны будут круто изменить его жизнь: что надо сию секунду все на свете бросить, что надо будет непременно добиться расположения Арсения, что теперь есть один лишь только путь – с ним. Нет. Ни в коем случае. Они оба взрослые, у каждого уже своя давно устоявшаяся жизнь и свои приоритеты, планы, мечты в конце концов. К тому же, Арсений точно ничего не почувствовал и не знает вообще об этом неожиданном, но таком приятном открытии. Антон просто хочет узнать своего человека ближе, никаких границ он не собирается переступать, оставаясь в допустимых рамках. И впервые задумывается о том, что это даже хорошо, что у них такие дебильные правила на работе с этими таблетками, потому что, если с Арсением у них выстроятся хорошие отношения, то это будет исключительно само по себе, а не по «велению» набора гормонов. Себе же Антон обещает, что новоявленное открытие никак не будет на него влиять, а будет, если и всплывать как-то, то восприниматься просто как очень приятный бонус. Когда они встречаются в следующий раз, то происходит довольно неожиданное. Как только на пороге кабинета появляется Арсений, скромно останавливаясь в дверях и с интересом осматриваясь по сторонам, в этот момент сердце радостно заходится в своем танце. Он пришел! Ура! Если бы у неразумного сердца были ручки, то оно бы ими точно потянулось туда, ему навстречу, чтобы бережно коснуться и прижаться в доверительном объятии, прилепиться так насовсем и очень уютно себя дальше ощущать в таком новом положении. А Арсений же больше не пахнет самим собой, потому что находится уже на всех утвержденных организацией мощных блокаторах, иначе его в офис бы просто сегодня не пустили. Но Антон оперативно усмиряет свои чересчур резко взыгравшие эмоции, сохраняя беспристрастный вид, потому что это явно лишнее и никому из присутствующих не нужное. Они разговаривают, обсуждают работу и обязанности, требования, нюансы и полыхающие адским огнем сроки, в любой момент готовые всех придушить, а затем испепелить, не оставив даже минимальных останков. Антон внимательно наблюдает, как Арсений собран, серьезно на все кивает, анализируя, и записывает тезисы в свой толстый ежедневник. Схватывает слету некоторые моменты и даже видно, как сам этому радуется, скромно улыбаясь. Чувствуется, что нервничает в свой первый рабочий день. И во второй раз присутствует четкое осознание того, что этот человек – именно то, что Антон и правда давно искал, исключительно в профессиональном плане. Надо, разумеется, еще посмотреть его в непосредственной работе, как только он приступит, но даже сейчас уже все абсолютно устраивает.***
Мгновенно пролетает несколько недель, за которые они прям многое успевают сделать. И вдвоем оказывается действительно легче и проще разгребать накопившиеся завалы. Да даже переложить 10% основной массы на чужие плечи – уже ощущается как невероятное облегчение, позволяющее немного выдохнуть. А суть их с Арсением работы заключается еще в том, что они постоянно взаимодействуют: что-то обсуждают, решают, делают. Поэтому вместе в офисе они находятся чуть ли не от звонка до звонка. Стандартный и такой уже критический для здоровья график Антона еще никому не удалось переплюнуть. Но перспектива на более-менее приличный по часам сон уже показалась на горизонте. И Антон в один из таких непрерывных моментов плотной работы как-то предлагает вместе пообедать, чтобы совместить приятное с полезным, не прерываться сильно и надолго. Арсений соглашается, поскольку оказывается сам искренне заинтересован в скорейшем решении многочисленных рабочих задач, за что ему отдельное спасибо. Благодаря таким вылазкам Антону открывается еще одна сторона жизни. Они либо ходят в некоторые кафешки рядом с их бизнес-центром, также могут куда-то недалеко отъехать на машине. И всегда получается выделить несколько минут, чтобы обсудить не только работу или околопрофессиональные темы. Происходящее неформальное общение не на шутку увлекает, затягивает. Получается так, что они могут говорить вообще о чем угодно и сколько угодно, заинтересованно при этом горя взглядом и эмоциями. И в какой-то момент Антон ловит себя на мысли, что довольно часто об Арсении думает. Но без какого-либо контекста. Просто он незримо присутствует в его голове и мыслях как некая константа. И ощущается это бесконечно правильно. Но это в то же время удивительно, хоть и в какой-то степени ожидаемо. Антон также отмечает для себя, что ему нравится. Нравится улыбка Арсения, его искренний смех, постоянно сопровождаемый тихим фырчанием с коротким движением кончиков его ушек. И очень хочется видеть эту улыбку как можно чаще, а еще лучше – быть ее основной причиной. Вообще, хочется дарить этому человеку только положительные эмоции. Еще Антон замечает, что когда Арсений смущается, что делает не так часто, то безумно мило шевелит своими ушками-локаторами, опустив при этом глаза с длиннющими черными ресницами. Идея с цветами врывается в подсознание вихрем и не дает никаких шансов от нее отказаться. Антон уверен, что это будет оценено правильно и точно поднимет настроение, отвлечет от огромной загруженности хотя бы на несколько секунд. Поэтому он оформляет доставку первого, но совсем не последнего букета для Арсения, тщательно его отобрав из множества представленных в каталоге, и сразу же к нему добавляет в заказ подходящую по размеру вазу. Для удобства. И для почвы на будущее. Антон точно знает, что Арсений был в приятном удивлении от подарка, сразу же заинтересованно ткнулся носом в бутоны, погладил нежно листики подушечками длинных пальцев, завороженно осмотрел со всех сторон. Букет явно пришелся по вкусу, а сам Арсений впоследствии очень бережно относился к цветам, любил их, заботился. От этого на душе становилось неизменно тепло. И захотелось задарить его разнообразными композициями, но Антон выбрал другую тактику: оформил подписку раз в неделю на новый букет и с тех пор всегда имеет возможность видеть довольные ямочки, появляющиеся на щеках, и ласковый взгляд, адресованный его скромным подношениям. Спустя время становится сложно сдерживать себя от комплиментов в адрес Арсения, которые стремятся вырваться из груди стаей щебечущих о своих чувствах птиц. Ведь он и правда невероятный. Вот где вообще таких делают? Умный, ответственный, красивый, интересный, знает себе цену, достойно всегда отстаивает свое мнение и умеет прислушиваться к чужому, особенно четко это прослеживается в профессиональных вопросах. Взвесив все «за» и «против», иногда Антон все-таки позволяет себе что-то Арсению сказать приятное, наблюдая также его скромную улыбку и изредка заинтересованный взгляд на себе, простреливающий быстро и насквозь. Антон даже и не задумывался ранее, что может его как-то интересовать в плане мужчины, в плане альфы. Почему-то с того первого дня их личного знакомства он для себя четко решил, что классно было бы с Арсением стать просто друзьями. Ведь между ними присутствует еще и разница в возрасте – целых тринадцать лет. Не то, чтобы Антон чувствует себя рядом слишком старым и спокойно может бубнить про поколения и молодежь. Просто все их взаимодействия личного характера он видит только таким образом. Он действительно считает, что ничего глобального у них просто не может никогда быть. Но с каждым новым днем Арсений его привлекает все больше и больше. Притягивает, заинтересовывает, бескомпромиссно завоевывает все внимание. В него просто невозможно не влюбиться. Просто и бесповоротно. Хочется его коснуться, просто взять мимолетно за руку и почувствовать тепло светлой кожи. Он воспринимается как какой-то драгоценный экспонат, и Антон конечно же понимает, что одно неверное действие – и Арсений просто исчезнет из его жизни, растворится в пространстве, будто никогда не было в поле зрения. А эти все дни станут прожитой иллюзией. Но пока у Антона имеется уникальная возможность просто смотреть, быть рядом, общаться, узнавать лучше. И это очень ценно. Время летит с невероятной скоростью, уже рассмотрены все черты привлекательного лица, отмечены для себя некоторые моменты, западающие в душу и складывающиеся в один пазл: Арсений очень мило морщит нос, когда смеется или чем-то недоволен, реагирует на резкие запахи, чихая. Очень внимательно слушает, обращаясь к собеседнику всем телом, а самым важным признаком его серьезности являются ушки, которые прям выпрямляются и стоят торчком словно локаторы в направлении исходящего звука. Также его состояние и намерения можно считать по расположению его шикарного хвоста в пространстве, к тому же Антон полазил с таким запросом по просторам интернета. Повадки семейства кошачьих в целом легко оказалось понять и запомнить, как правильно и однозначно идентифицировать. И Антон твердо уверен, что Арсения он совершенно не интересует и не заинтересует в принципе, но все равно в глубине нежной души ему бы очень хотелось, чтобы к нему была проявлена хотя бы капелька симпатии. Некоторая увлеченность именно противоположным полом. Да, у них в компании не принято афишировать, обсуждать и вообще каким-либо образом касаться темы вторичного пола, Арсений мог бы какое-то время просто не знать, что Антон является альфой. Но благодаря благоприятному стечению обстоятельств он увидел его скан паспорта, поскольку заполнял анкету. И, наверное, Антону после этого стало в разы проще. Ему иногда кажется, что взгляд голубых глаз становится мимолетно даже слишком глубоким и заинтересованным, оценивающим, блуждающим по его фигуре, задерживаясь на губах. И от этого взгляда каждый раз что-то оживает в душе. Но Антон понимает, что скорее всего он перекладывает свое сильно желаемое на действительное. И самое главное, что о таких вещах в их положении и не спросишь, не обсудишь. Не хочется лезть в личное, соблюдая границу, а самое главное и все-таки основное – соблюдая субординацию. Они остаются по-прежнему на работе, в определенных общепринятых рамках. А еще Антон так воспитан и действительно так считает, пройдя свой путь.***
Но все меняется в одночасье. В какой-то момент натурально начинает казаться, что они оба испытывают взаимный интерес, а события, происходящие вокруг, только способствуют их медленному сближению. Дни продолжают сменять друг друга, обстановка постепенно накаляется, а затем происходит неожиданный, но такой желанный первый поцелуй, переворачивающий в душе все с ног на голову. Так легли карты, встали планеты, путь осветили звезды, но их просто сильнейшим магнитом в моменте притягивает ближе, обжигает касанием к коже, а сопротивляться внутреннему порыву просто нет никаких сил. Это происходит так внезапно, Антон и не думал, что вообще такое с ними случится. Пусть и хотелось, безумно хотелось когда-нибудь ощутить его вкус, но свои запретные мысли он всегда умело оставлял при себе, не давая им реального хода. И происходит вспышка, яркий взрыв: эти губы, язык, то, с каким желанием Арсений отвечает на поцелуй, очень чувственно и страстно. Обнимает за шею, придвинувшись ближе, а сквозь одежду ощущается, как он трепетно дрожит, целиком отдаваясь всем нахлынувшим эмоциям. Он тоже этого хотел, поэтому позволил всему случиться. Они оба этого хотели. Антон и не знал, что так бывает. В тот вечер он многое переосмысливает. Самым важным становится то, что он неправильно поступил. По отношению к ней. К Анжелике. И пусть он к жене уже давно не испытывает каких-то глубоких чувств, воспринимая ее просто как старого товарища, хотя она на несколько лет его младше. Ведь так случается в жизни. Поженились по глупости, по незнанию, на волне бушующих эмоций. Хотя Антону уже на тот момент было тридцать лет, и казалось, что так будет правильно. Потому что по идее у каждого же должна быть семья, человек рядом, который твой и для тебя. Но, к сожалению, Анжелика вообще не его, и никогда таковой не была. Через полтора года после свадьбы прошла странная эйфория, оказалось, что они друг другу и не подходят вовсе. А чем тогда думали, убеждая всех родственников и друзей, что наконец-то встретили идеального для себя человека, с которым хочется связать жизнь? Из разумного хорошо лишь то, что они это вовремя поняли оба и поговорили, не став ничего утаивать, страдать, тянуть эту резину, парить себя. Но было все равно тяжело. И почему-то они решили быть все равно вместе, пусть и как друзья. Можно это даже сейчас назвать неким подобием открытого брака. Они не побежали тогда на следующий день разводиться, потому что оставить все, как есть, казалось в какой-то степени удобным. И не стали объяснять подробности их отношений остальным. Тянулось время, Антон стал задумываться о том, что возможно кто-то из них рано или поздно встретит другого человека, с которым захочется быть всей душой, построить ту самую настоящую семью. Как-то даже поднял этот вопрос за ужином, предложил развестись, на что получил ответ, что Анжелику все очень даже устраивает и так: их контакт, положение, деньги и секс. Да, спать они все равно изредка продолжали. И, наверное, тогда, после такого ответа Антон задумался, что им пользуются. И если использование его в сексуальным плане не сильно уж удручало, совсем нет, в целом, ему тоже неплохо иногда было сбросить напряжение с довольно подходящими партнером, но вот то, что для Анжелики на первое место внезапно встал статус и деньги, это оказалось неприятным открытием спустя пять лет совместной жизни. И пусть сейчас в их отношениях все совсем неоднозначно, Антон все же считает, что должен был бы жене сразу сказать, что встретил того самого человека, и прекратить вообще все оставшиеся с ней взаимодействия, пусть и не зная, что будет дальше. После произошедшего поцелуя Антон твердо решает, что с Анжеликой он не проводит больше время в физическом плане, даже, если она к нему сама полезет, а у него внезапно начнется гон, что вообще маловероятно. Почему-то измена ей уже сейчас кажется незаметным пшиком во вселенной, нежели измена Арсению. Но они же с ним не в отношениях, чтобы это считалось изменой. Но Антону так кричит сердце, каждый раз заходящееся в учащенном ритме при одной только мысли о по-настоящему нужном человеке. Все-таки за этот маленький промежуток времени Арсений смог поселиться у него где-то глубоко внутри, свернувшись вибрирующим пушистым комочком, и видимо основательно. Не то, чтобы Антон был против такого развития событий. И он совершенно не знает, что будет с ними дальше. Может быть, завтра Арсений придет к нему и выскажет вообще все, что он об этой ситуации думает, предъявит за харассмент и гордо уйдет, наделав кучу шуму. И будет же прав. Антон стойко воспримет информацию о том, что это было неправильно, ошибкой, что такого больше никогда не должно повторится. Разумеется. Он же вообще не может залезть в чужую голову и предугадать вероятный исход. Но и обнадеживать себя тоже не хочется.***
Но дальше все развивается как-то уж неожиданно приятно. Они каждый раз позволяют себе немного больше, открываются в своих желаниях. Арсений разрешает, показывает, говорит прямым текстом, что очень хочет, а Антон не может этому сопротивляться: ни ему, ни себе. Потому что его тянет с каждым разом все сильнее. И однажды сокровенное признание вырывается из груди, и он совершенно не ожидает, что услышит в ответ: «Я тоже влюблен в тебя». Кажется, что этими словами он наоборот может испортить все то, что уже есть между ними, такое хрупкое, эфемерное, но очень трепетное. И Антон искренне поясняет, что ему вовсе не нужно никакого ответа, он просто хочет, чтобы Арсений знал. От этого становится сразу легче. Ведь молчание о своих чувствах постепенно, но поедало по крупицам изнутри, не находя выхода. Тогда Арсений действительно не отвечает, что также влюблен, но от этого не становится хуже. Ведь он продолжает быть с ним. Настолько часто и близко, насколько это было вообще возможно в их положении. Антон навсегда запомнит тот момент, когда Арсений ему признается, что помолвлен. По сути, это становится его ответом на новость о том, что Антон женат, официально занят. Пусть это уже давно формально, но на бумагах он же все еще значится мужем. И это действительно 1:1, это честно. Но от той новости внутри все вмиг обрывается. И наконец-то отрезвляет. Ведь не могло быть все так просто, постоянно чувствовался все равно какой-то подвох. Конечно же Арсений занят, на что Антон вообще рассчитывал? Нацепил на радостях розовые очки и чувствовал себя великолепно. Может быть это слишком поверхностно, но такие люди просто не бывают одни, они как минимум всегда окружены поклонниками, а если встречают подходящую кандидатуру, то и вступают в отношения. Ведь даже по характеру Арсения было ясно, что одному по жизни ему совершенно не интересно, он, наоборот, сильнее загорается, когда есть от кого, в его глазах плещется энтузиазм, а кожа теплеет от той энергии, что вырабатывается для свершения каких-то безумств. Не его это – спокойно сидеть, сложа лапки и хвост. И это еще один момент, который Антона сильно привлекает, потому что они подзаряжаются друг от друга, он сам чувствует прилив жизненных сил и видит, как то же самое всегда происходит с Арсением, чувствует, будто всегда касается его напрямую кончиками пальцев. Хотя Антон совершенно не думает о развитии их личной истории, все идет само по себе, по своему сценарию. Ему не хочется вообще ничего загадывать и строить воздушные замки. Но глубочайший процесс все равно неумолимо был запущен в первый день их знакомства, с каждым событием открывая все новые и новые двери, порождая дикие и неприемлемые желания, заставляя действовать порой даже слишком безрассудно, закрывать глаза и отдаваться новым порывам. А потом происходит день свадьбы, после которого становится сложно. Еще и дата выбрана дурацкая, с учетом сложившейся ситуации, что даже до абсурдного смешно, хотя это скорее уже истерическое и какое-то безысходное. Антон конечно же не хочет больше лезть, он понимает, что Арсений занят, а теперь и официально. Было бы странно рассчитывать на то, что помолвка будет прервана и само бракосочетание отменено, ведь они не обсудили свои чувства. Насколько они взаимные и достаточные для того, чтобы резко изменить устоявшийся уклад жизни? Да и где гарантия того, что они бы решили быть вместе? Нужно ли вообще такое Арсению, Антон не знает. И не лезет. Возможно, такое бездействие и молчание станет впоследствии его главной ошибкой. Но взяв себя в руки, он дает личное пространство, не напирает, да вообще не отсвечивает, прячется внутри себя и выставляет все существующие щиты. Запирает все, что только можно на миллион замков, засовывает в сейф и выкидывает в соленый океан несбывшихся надежд. Потому что со стороны Арсения очевидно сделан выбор и не в пользу Антона. И был ли вообще изначально этот выбор? Но потом случается действительно переломный момент для обоих. Все эмоции копились, крупинками постепенно падая в общую кучку. И со стороны все это напряжение напоминало механизм песочных часов. Песчинка за песчинкой, каждый пустой взгляд и невысказанные важные слова, каждый несовершенный жест, пропущенный стук переживающего сердца, затихающая пульсация вен и заканчивающиеся глотки необходимого кислорода. В тот день Антон буквально чувствует все давящие переживания Арсения, будто они его личные, хоть они действительно совпадают, но ощущает он именно чужие эмоции в этот момент, а не свои. Со своими можно же бороться, постоянно отпихивая куда подальше, в самый темный и неприглядный уголок души. Эмоции Арсения как будто накладываются сверху и перекрывают все остальное, позволяя полностью себя ощутить, потрогать, заползли под кожу и в голову, оплетая там все. И можно даже не смотреть глазами, чтобы все понять. Понять, что Арсений сам не готов его отпустить, не готов ничего прекратить, что ему плохо и больно. Он дышать не может нормально. И они срываются, отдаваясь друг другу полностью, до конца. И не только телом. А внутри все кричит: «Мое! Не отдам! Не отпущу!». А дальше становится просто невозможно устоять от близкого контакта снова и снова. Хочется пропитаться взаимодействием полностью, залезть как можно глубже, раствориться, рассыпавшись на частички, дышать только им одним. Но в тоже время Антон прекрасно помнит, что Арсений замужем, занят другим человеком. Этот факт не меняется. Каждый раз, когда они вместе – он изменяет. Но Антон пытается посмотреть на эту непростую уже ситуацию со стороны, думает, что, может быть, у них там отношения с мужем могут быть подобным его с женой, что может изначально брак по расчету из-за каких-то бытовых целей, например. Но эту тему они не затрагивают, виртуозно ее обходя стороной. Возможно, чтобы не ворошить очень неприятное и не делать никому больно. А больно все равно.***
И глупо полагать, что все их взаимодействие с Арсением не останется никем не замеченным. Хоть они и оба естественно понимают, так как все читается в мимолетном взгляде, что это неправильно, запретно, вряд ли будет как-то одобрено обществом при малейшем намеке. Стараются всегда держать границу на людях, отдаваясь своим страстным порывам и чувственным желаниям исключительно там, где никто ничего не увидит и не услышит. Потому что все взрослые и все понимают. Поэтому они охраняют свой выстроенный хрупкий мир. Но вот Дима оказывается слишком проницательным, определив верное положение вещей лишь одним строгим взглядом. От него всегда было сложно что-то утаить, потому что он и Антона знал, как облупленного и всегда мог легко понять по поведению, что что-то происходит. Хотя он и планировал как-нибудь поделиться с другом некоторыми подробностями, но точно не так скоро. Потому что все равно хочется переварить до конца все происходящее самостоятельно. А еще по-детски насладиться своим, таким вожделенным, пусть и недолго. Но случай решает все за них. И Дима застает их с Арсением, заходящими после спонтанного, но такого прекрасного секса в машине в офис. Кажется, что внешне их ничего не выдает с потрохами. Но это работает только с посторонним и незаинтересованным человеком. – Шаст, я знаю это твое выражение морды. Что у вас с Арсением? – С чего ты взял, что что-то? – Антон, конечно, Поза любит, уважает и вообще, но даже ему пока что не собирается ничего рассказывать. Хотя ладони в этот момент начинают ощутимо потеть, потому что произошло прямое попадание по самому насущному. Дима вздыхает, внимательно глядя в глаза. Как будто он мать, которая все знает, что там натворил ее ребенок, и просто ждет, когда он сам обо всем расскажет. И пусть только попробует где-то соврать. Но Антон стойкий, он не сдастся просто так. Пока сам в себе не разберется и не решит, что пора кому-то рассказать, потому что сам уже не вывозит такой напор чувств и переживаний. Есть ощущение, что пока что эту тайну стоит максимально оберегать, чтобы ничего не произошло плохого и непоправимого. – Ничего, – стоит на своем. – Ты влюбился? – одновременно с ним уточняет Дима. Антон вмиг пугается, замирая. Он ведь не просто влюбился. Неужели у него и правда настолько читаемый взгляд и присутствующие эмоции на лице. Ведь если так, то это очень плохо. Особенно для Арсения, ведь он его таким образом компрометирует. В отношении себя бы он разобрался в любом случае, но тут, он бы не хотел никого подставлять и давать лишний повод для сплетен и создавать дополнительные проблемы. – Антон, но он же вроде замужем. – Дим, пожалуйста… – Антон все-таки сдается, закрывая лицо руками. – Все сложно очень, просто поверь. – Если ты захочешь поговорить… – Спасибо. На этом они заканчивают. Потому что все равно бесполезно стучаться в закрытую дверь, а Антон не готов ворошить эту рану, хоть и с довольно сладким привкусом. Он и так периодически задумывается о том, что они вообще творят. Словно отдельно существуют два мира – стандартный, где у каждого своя устоявшаяся размеренная жизнь, свой статус, где ничего не происходит из ряда вон выходящего. Но когда они сталкиваются, то происходит взрыв и появляется второй мир, только для них двоих: уютный, камерный, тихий, со своими желаниями. Тот мир, в котором каждый раз хочется остаться навсегда, существовать только там, а все остальное совершенно не интересно. Только там хочется дышать полной грудью, искренне улыбаться и держать его за руку, не отпуская пальцев. После этого разговора проходит ни один месяц. Мысли неизменно крутятся вокруг одного. А их с Арсением отношения не стоят на одном месте, а развиваются по-своему. Они все глубже и глубже погружаются в эту запретную пучину, обоюдно это делая и не в силах себе отказать. Антон долго думал и хотел. Он уже целиком погряз в своих чувствах. А испытывает он очень много. Он понимает, что довольно сильно вляпался. Он в Арсении растворился целиком и полностью. А его сердце принадлежит ему, и поделать он уже с этим фактом ничего не может. В какой-то день Антон просто понимает, что ему больше не хочется молчать, он должен сказать, выпустить свое самое важное признание из легких. И хоть Арсений уже как-то сказал, что безумно влюблен, в этот раз Антон снова не будет ждать ответного признания. Ведь он прекрасно понимает, но самым важным все еще остается то, что все их отношения – запретные, сложные, невозможные. И они между ними по-прежнему происходят. Они между ними полыхают очень ярким пламенем, сжигая вокруг все лишнее, а особенно преграды между ними. И ситуация выходит максимально абсурдной, когда у Антона в кабинете внезапно появляется Анжелика. Во всех смыслах как ненужное никому явление. Она к нему на работу приходит обычно по праздникам, а последний раз являла себя аж год назад. Да и повод у нее оказывается совершенно дурацкий. Как обычно решила показать себя, продемонстрировать во всей красе, напомнив тем, кого встретит по дороге, кто ее муж. Зачем вообще ей нужна эта показуха, Антон не знает. Но именно это действие с ее стороны вообще оказывается не к месту. Он же понимает, что Арсений уже увидел ее, сделал выводы, скорее всего неверные. Так и мало того, что Анжелика приезжает в офис, она еще и просит довезти ее срочно обратно домой, потому что у нее сегодня нет больше настроения ехать на такси, а с утра она решила не садиться за руль. Сложная женщина со своими тараканами. Антон, естественно, соглашается и молниеносно решает совместить два дела: отвезти жену и заодно заехать в ювелирный, раз у него появляется для этого условно свободное время. Хотя сделать это надо было вообще давно. Он так и поступает, хотя также осознает, как это может выглядеть со стороны: он видит гневный взгляд Арсения, когда выходит из кабинета. Понимает, что без подарка для его важного признания лучше больше никогда в офис не возвращаться. На самом деле Антон немного теряется и не знает, как правильно себя теперь с Арсением повести. И думает, что все может быть воспринято совершенно не так, как есть на самом деле. Но все проходит в итоге хорошо. Браслет оказывается вручен, признание сказано, а Арсений невозможно сильно залюблен. Он этого заслуживает каждый день, каждый час и минуту. И все просто потому, что он удивительный, самый лучший, такой, какой есть. Антон бы реально каждый день так с ним проводил, шептал бесконечные слова любви и неустанно доказывал это. Он не может отлепиться. Не может без него. После этого Антон все-таки решает, что непременно должен поделиться происходящим с Димой. Потому что они с Арсением зашли уже довольно далеко во всем. И именно сейчас уже никак нельзя назвать их взаимоотношения какой-то интрижкой, страстным порывом чувств, внезапно их посетивших в моменте из-за каких-то острых обстоятельств. Прошло уже очень много времени, а корни прорастают все глубже с каждым разом, уже точно не получится безболезненно от всего отказаться и забыть, тем более что тут действительно имеют место сильнейшие чувства, по крайней мере с одной стороны. Антону нужно рассказать другу, что они с Арсением встречаются, вернее, что они любовники. И это уже точно. И очень удачно выходит совместить данный разговор с приятной встречей, потому что Антон приезжает к семье Позовых в гости. Он решает, что это вполне подходящий момент, чтобы открыть немного душу другу. – Я знаю, как это отвратительно выглядит и звучит со стороны. Но я правда не могу без него. Он мне нужен. Я его люблю. – Ну пиздец, Шаст. Я и не думал, что все прям так, – Дима смотрит серьезно, без каких-либо шуток поддерживая разговор. – Я тоже не думал, что мы с ним по итогу окажемся в этой точке. – Ну с тобой-то все ясно, ты же уже давно с Ликой своей никак не связан, чисто штамп. Но вот что твой Арсений? Ты вообще знаешь, какие у них с мужем отношения? – Вообще не знаю, но... – Какие «но», Антон? Ты же понимаешь, что это все плохо может кончится? Для всех. И Дима звучит как самый настоящий голос разума. Он всегда таким был. Да и все Антон понимает, только даже самому себе признаться боится в том, что он, как основной участник процесса, всегда может повлиять на ход всех событий, только он этого не делает. Прет напролом, не отпуская. Вцепился мертвой хваткой, погружаясь в эти запретные отношения все глубже. Задерживает дыхание с каждым разом дольше. Он живет им. Ему вообще никто не нужен больше. И Антон сам в этом погряз, не зная, что происходит наверняка с другой стороны. Он не требует ничего в ответ, просто дарит все свои чувства, наслаждается этим. И хочет верить, что раз Арсений все еще с ним, значит, он тоже что-то сильное чувствует, значит, каждый новый раз выбирает его, остается с ним.***
Несмотря на то, что основные все завалы уже давно разобраны, ничего сверхгорящего синим пламенем нет, а работа идет в том режиме, в котором должна для должности заместителя генерального директора, у Антона иногда все равно случаются сложные периоды, никак от него независящие. Так и происходит сегодня – Антон какой-то раздраженный весь день, вернее, уже несколько дней, но сегодня особенно. Наверное накопилось, такое иногда случается. В идеале хотелось бы на кого-то прям сорваться, но не позволяет статус и репутация. Совершенно не помогла уже, наверное, пятая кружка американо, а также множество выкуренных сигарет. Кажется, там насчитывается уже больше пачки. Сроки внезапно горят, высшее руководство достает звонками и письмами, сплошным потоком льются дурацкие косяки подопечных. На самом деле такое бывает стабильно раз в полгода, и вот этот момент снова настал, когда его никто и не ждал. Антон терпеть не может такие моменты, хотя и работу свою очень любит. Но точно не за это. Совершенно потеряв счет времени, Антон долгое время не вылазит из кабинета. Даже электронку по итогу достал, чтобы машинально дымить паровозом, сидя за рабочим столом, уже нет сил выползать на балкон, да и от всего объема выкуренных обычных сигарет порядком уже тошнит. Либо же так влияет испытываемый перманентный стресс. За окном уже порядочно стемнело, а это значит, что рабочий день давно уже закончился. Антон краем уха слышит, как к нему кто-то заходит в кабинет, при этом закрывая дверь на ключ, проворачивает его в замочной скважине несколько громких раз. И Антон знает, что это может быть только один единственный человек, он его всегда чувствует на каком-то своем тончайшем уровне. Но головы пока что от бесконечных листиков не поднимает, хочет дочитать важный пункт договора, почиркав все от души черной гелиевой ручкой, потому что там ошибки на каждой строчке через слово. Тем временем Арсений тихо подходит к нему сзади и уверенно кладет руки на плечи, заставляя мелко вздрогнуть, потому что все равно Антон полностью закопался в себе и несколько потерялся в зависшем пространстве. Застоявшиеся в одной позе мышцы довольно умело разминают массажными движениями сильные пальцы, и он чувствует, как потихоньку начинает успокаиваться. Арсений наклоняется к ушку и прихватывает игриво его губами. – Давай ты сейчас расслабишься. Я тебе помогу, – звучит его теплый обволакивающий шепот. И этот звук достигает нужной цели, где-то внутри организм простреливает жгучая волна, заставляя все мгновенно бросить и переключить фокус основного внимания. Антон сам бы никогда не смог сделать вынужденную паузу, только если бы уже падал без каких-либо сил, а такое уже было не раз. Он постепенно отмирает, начинает чувствовать свое затекшее тело, которое даже в некоторых местах покалывает многочисленными иголочками от резкого прилива крови. Он сначала заинтересовано поднимает одно ухо, затем отводит загипнотизированный взгляд от бесконечных и таких уже надоевших бумаг, ловя себя на мысли, что тошнит его именно от них, а не от стресса. А потом Антон смотрит пристально вбок, пытаясь разглядеть Арсения сквозь исчезающую пелену на глазах. Совсем заработался. – Закроешь ненадолго глаза? Я кое-что подготовлю, – мурчит довольно Арсений, видя, что теперь все внимание обращено только в его сторону. Вздохнув, Антон решает послушаться и отъезжает на своем кресле из-за стола, чтобы хотя бы так оказаться подальше от работы. Закрывает глаза, дышит глубоко и размеренно, старается перевести дух и успокоиться, абстрагируется от всего того, что сейчас висит на его шее мертвым грузом. Заполняет легкие кислородом, а не сигаретным дымом. Прислушивается к звукам вокруг, двигая ушами, потому что интересно же, что там такое хочет сделать Арсений. Он сейчас шуршит чем-то, довольно бесшумно передвигается по кабинету, периодически щелкает зажигалкой. Затем шелестит своей одеждой, уж этот звук Антон ни с чем не перепутает. А потом по кабинету разливается негромкая мелодия. Звучит что-то без слов, но звуки медленные, красивые, чувственные, сразу задают нужную атмосферу. – Можешь открывать глаза, – все тот же довольный мурчащий тон. Он снова слушается. И то, что он сразу видит перед собой, его невероятно завораживает и намертво приковывает взгляд. Арсений сейчас просто какое-то искусство во плоти. Вернее, его образ. На нем полупрозрачный черный корсет и черные туфли на высоком каблуке. И из одежды это все. Антон быстро осматривает кабинет: по его периметру на разных горизонтальных поверхностях расставлены зажженные уже свечи. Изнутри разрывает бешеный восторг вперемешку с сильнейшей нежностью, потому что сейчас Арсений стоит напротив, аккуратно прикрывшись своим распушившимся хвостом, и внимательно смотрит из-под ресниц. Какой невозможный. Он с легкостью может совмещать в себе просто дичайшую сексуальность и скромность. Антон не может каждый раз этим не восторгаться. Не может не впиваться похотливым взглядом во все эти прекрасные изгибы желанного тела и его складочки. Он следит неотрывно за всеми движениями, облизывает каждый миллиметр этого манящего тела: изящные руки, подтянутый живот, длиннющие подкачанные ноги, тем более на таком огромном подъеме (и где только он прятал эту обувь?). И самое любимое – бесконечные темные пятнышки, рассыпанные крошкой по всей светлой коже, которых нестерпимо всегда хочется касаться языком, слизывать целиком, доставляя этим распаляющее удовольствие им обоим. Антон полностью выезжает из-за стола, чтобы видеть все, не упустить ни одну, даже самую крохотную деталь. Располагается поудобнее, расставив шире ноги. Тем временем Арсений выключает основной свет, погружая помещение в интимный полумрак. И в мягком свете свечей он выглядит еще прекраснее и завлекающе. Причудливые тени ложатся на его кожу, оставляя свои следы, заставляя неотрывно разглядывать каждый миллиметр, наслаждаться этой великолепной картинкой. Он сейчас весь для него. И Арсений начинает танцевать, красиво, плавно, полностью отдаваясь льющейся мягкими нотами музыке. Двигается сначала вдалеке, просто показывая себя со всех сторон. И заметно, что он уже довольно сильно возбудился, что его член стоит, и так еще лучше, красивее, притягательнее. Антон сразу вспоминает о том, как открыто и самозабвенно танцевал Арсений на прошлом новогоднем корпоративе. Он притягивал к себе все взгляды, он увлекал и поражал тем, что сам неимоверно кайфует в процессе танца, сам это безумно любит. И сейчас он излучает примерно такие же настроения. Бесконечно приятно в душе отзывается тот факт, что сейчас он танцует для Антона. Только для него одного. И сражает этим наповал. Естественно, от такого жаркого зрелища нельзя не воспламениться самому, ведь явно все затевалось еще и для этого. Антон поправляет в штанах полностью вставший член, чтобы ткань ничего неприятно не пережимала. И он видит, что это его движение кистью не остается незамеченным Арсением, который довольно сверкает темными глазами в созданном интимном полумраке. Он тут же подходит ближе, плавно подбираясь, словно к жертве. Завораживает каждым своим движением, заигрывает, привлекает. Разрешает себя трогать пока что только одним взглядом, находясь на расстоянии нескольких шагов. Но Антон и не лезет, держа руки при себе, не встает со стула, только лишь жадно смотрит-смотрит-смотрит. Пропитывается им, невероятно наслаждается. Чувствует, что наконец-то ощутимо расслабился, абстрагировался от насущного, полностью увлекшись чудесным зрелищем. Затем Арсений двигается вперед, останавливаясь совсем близко, почти что вплотную. Плавно покачивает бедрами, касается себя, проводя пальцами по полупрозрачной черной ткани, поворачивается вокруг, чтобы показать тело со всех сторон. Встает между ног, сокращая дистанцию еще больше, почти до нуля. И сам хватается за запястья, чтобы уложить их на себя, разрешая наконец-то касаться. Антон нежно проводит подушечками по корсету, спускаясь к теплой открытой коже, шепчет, какой Арсений невероятно красивый, желанный, чувственный. Совершенно не может сдержаться от бесконечных комплиментов, любовно смотрит огромными глазами, стараясь реже моргать, чтобы навсегда запечатлеть эту прекрасную картину в памяти, не пропустив ни секунды. Сделав шаг назад, Арсений поднимает ногу, сгибая ее в колене, и ставит ее Антону на бедро, выгибается, двигается волной, виляя при этом хвостом. И он сейчас такой открытый, плавный. Антон уже не теряется, он видит зеленый свет своим желаниям, поэтому обхватывает пальцами тонкую щиколотку, поднимая ее выше, и целует. Касается косточки, ползет по миллиметру выше. Чувствует на своем плече руку, так как Арсений на него опирается, чтобы сохранить равновесие на каблуках. Антон ведет губами по гладкой коже, оставляя на ней поцелуи и стайку мурашек, повторяющую путь. Не может сдержаться и высовывает язык. Мокро облизывает всю доступную ему площадь, чуть ли не стонет в голос, как ему нравится. Эти ноги его с ума сводят, да и целиком Арсений делает это каждый такой раз, при этом не переставая неизменно удивлять своими умениями, возможностями и скрытыми желаниями, которые он всегда с удовольствием демонстрирует, подгадывая идеальный момент. Арсений мягко забирает из захвата свою ногу и начинает плавно отходить назад. Снова двигается в тягучем танце, походя ближе ко второму столу. В одно движение забирается на столешницу, опираясь на колени. Двигает тазом, трогает себя руками, хватается за шею и стреляет глазами, зовя безмолвно подойти к нему. Выгибается весь. Антона и так притягивает самым мощным магнитом, поэтому считав сигнал, он подрывается и через секунду оказывается рядом. Руки сами тянутся к этому невероятному телу, а Арсений и сам укладывает кисти себе на бока и откидывает голову. Антон жадно впивается губами сначала в черную ткань, проходясь неспешно по самому контуру, а затем переходит на ключицы, целует и вылизывает, двигаясь слева направо, поднимается по длинной шее выше, оставляя по пути легкие засосы. Он готов его целовать вечность, касаться мягкой кожи губами, зубами, языком, оставлять собственнические кричащие следы, ведь ему позволяют это делать. Увлекшись в своем занятии, Антон чувствует, как Арсений его снова мягко отстраняет от себя, поэтому повинуется. Разрешает дальше управлять ситуацией и делать все, что хочется и как хочется. Сверкнув глазами, Арсений отползает назад по столу, перекатывается на спину, делает тазом плавные волновые движения, до безумия сексуальные. Касается через корсет своей груди и тихо стонет, прикрыв в удовольствии глаза. Видно же, что он сам наслаждается своим чувственным танцевальным представлением, а это заводит еще сильнее. Антон так и стоит на одном месте и любуется, впитывает в себя каждую увиденную секунду как губка, запоминает, отпечатывает на обратной стороне век. Это все для него одного, такой откровенный Арсений для него одного. Полностью отдается танцу и этой тягучей атмосфере. Ведет, настраивая и переключая на нужный ему лад, заставляет не думать больше ни о чем, кроме себя. Он открывает глаза и крутит головой по сторонам, что-то там у себя в голове высчитывает и продвигается по столу к самому краю. Свешивает голову в нескольких миллиметрах от Антона. От его паха. И хитро улыбается. Ставит поудобнее в упор ноги, разводя их шире. Тянется руками к поясу брюк, которые, если бы не ремень, держались на бедрах исключительно из-за основательно вставшего члена. Арсений очень быстро расстегивает ремень и пуговичку, вжикает молнией, тянет классическую ткань вниз. Антон помогает снять с себя брюки с бельем, опуская их в район колен. Выдыхает шумно, потому что было уже нестерпимо тесно. Арсений сразу же приступает к задуманному: обхватывает губами мошонку, облизывает ее мокро, а кистью водит медленно по члену. Сплевывает на свою ладонь для лучшего скольжения и возвращает обратно на ствол. Антон ненадолго прикрывает глаза, снова удовлетворенно выдыхая воздух из легких, вплетает пальцы в темные волосы, зарывается между вибрирующих ушек, одновременно поддерживая голову Арсению на весу. Следуя своему какому-то определенному плану в голове, Арсений тем временем переходит к стимуляции губами и языком непосредственно самого члена, направляя пульсирую головку в рот. Облизывает ее, проталкивая глубже. Какой же невероятный у него язык, Антон каждый раз приходит в дикий восторг от минетов в исполнении Арсения. Он всегда настолько самозабвенно отдается процессу, с огромным упоением проталкивая совсем немаленький член глубже в горло. Мокро вылизывает со всех сторон, шершаво касаясь, особенно остро ощущается это на головке, в самом чувствительном месте, но это до покалывания в кончиках пальцев ахуенно. Антон прежде такого никогда не ощущал. Да вообще есть подозрение, что весь спектр чувств, что он ощущает с Арсением, он не ощущал вообще ни с кем. А особенно в сексе. Уплыв по сладкому течению и растворившись в своих крышесносных ощущениях, Антон начинает все быстрее и быстрее двигать своим тазом. Откровенно уже трахает Арсения в рот, разгоняясь с каждым толчком все сильнее, проталкивая головку глубже. На его бедре лежит рука, которая периодически сжимается на мышцах, чтобы дать понять о заканчивающемся кислороде. И Антон отстраняется на несколько секунд, после с новой силой врываясь в послушно открытый рот. Хватается за шею, слегка ее сжимая. Стонет громко вперемешку с рычанием, дает выход всем своим эмоциям, накопившимся за несколько дней. Наклоняется немного, чтобы дотянуться пальцами до корсета. Трогает чувствительные сейчас соски через полупрозрачную ткань, сжимает их подушечками, получая протяжный стон вперемешку с довольным мурчанием. Это второй момент, который в Антоне каждый раз все переворачивает внутри. Он бы никогда не отлипал от груди Арсения, рот сам по себе наполняется большим количеством слюны только при одной мысли, что можно обхватить губами его соски и пирсинг в них, посасывать, оттягивать, неизменно получая ответную яркую реакцию на свои действия. Антон вообще готов всегда заласкать до беспамятства Арсения целиком и полностью, особенно уделив внимание всем его эрогенным зонам, которые были умело найдены и зафиксированы. И как удачно все эти места совпадают с личными предпочтениями самого Антона, просто невероятно. Выдерживать это сладостное напряжение становится почти невозможно. Антон обращает внимание, что Арсений параллельно касается своего члена, водит пальцами уже довольно быстро и хаотично по стволу, задерживаясь на блестящей головке, сжимая ее влажной ладонью. Антон делает еще несколько мощных толчков и вынимает член из горячего рта, додрачивает самостоятельно, направляя его на грудь. Несколько струй оказываются на корсете, растекаясь белыми пятнами. И это красиво. Арсений тоже кончает, хрипло простонав. Лежит с закрытыми глазами и дрожащими ресницами, пытается вдохнуть побольше воздуха в бешено вздымающую грудь. Антон касается его щеки, проводя нежно пальцами, и помогает подвинуться подальше по столу, чтобы удобнее было лежать. Не может себя сдержать от поцелуя, поэтому наклоняется и ловит приоткрытые губы, аккуратно их касаясь. Но постепенно они увлекаются, и поцелуй становится горячее и глубже, распаляя обоих по новой.***
Время идет дальше, иногда бежит слишком быстро, а круговорот происходящего затягивает. Они срываются все чаще. Отдаются друг другу полностью, овладевают телом, заполняют все мысли. Антон ловит себя на том, что он в любую секунду готов оказаться с Арсением рядом, где бы он ни был, и чтобы не происходило вокруг. Да даже апокалипсис не станет помехой. Он с легкостью сможет бросить все и помчаться навстречу. И это даже несколько пугает. Пугает, что Антон привязан самыми прочными канатами очень крепко, что еще немного, и так останется навсегда. И все равно до конца не ясно, нужен ли он такой Арсению. А еще не понятно, насколько долго продлятся их отношения. В том виде, в котором они есть сейчас. Ведь они же никакая не пара. А любовники. Всегда же есть вероятность, что одним прекрасным днем Арсений порывисто влетит в кабинет с заявлением на увольнение, кинет его на стол, а после исчезнет из жизни навсегда. И Антон четко понимает, что вот тогда он и не вывезет. Он, разумеется, Арсения отпустит, когда тот попросит, но он даже не хочет думать о том, что будет с ним самим после ухода. Ничего хорошего, это уж точно. Но пока такого не произошло. Все идет своим чередом. И их отношения тоже развиваются не без наличия эмоциональных качелей и недосказанностей. Такая уж у них специфика, но целиком привыкнуть к такому сложно. Проще утопать в тех моментах единения, когда им никто не мешает, когда они могут побыть максимально наедине, раствориться в друг друге, напитаться, обменяться энергией и огромным количеством искрящих чувств. Антон просто не может сдержать себя, когда Арсений присылает ему свои откровенные видео и заявляет, что хочет только его. И если бы это был обычный день, но все оказывается интереснее. Арсений впервые ему прямым текстом заявляет, что в свой эструс мечтает о нем, что его организм требует конкретного альфу. И внутри у Антона все вмиг загорается, мысли орут, что не нужно что-то ждать и решать, нужно просто брать. Свое. Просыпается что-то первобытное и звериное, хотя Антон даже не чувствует запах, ведь Арсений сейчас не рядом, не за стенкой, а далеко. Несколько секунд уходит на принятие решения. Он звонит и безапелляционно заявляет, что они встречаются через час. А дальше словно все в сладком дурмане: поездка в отель, регистрация, горячее желанное тело, которое отзывается до одури открыто и чувственно и которое совершенно не хочется выпускать из рук даже на мгновение. Собственный организм сходит с ума, ломает все установки, выработанные годами. И Антон прекрасно понимает, почему так происходит: его гормоны активизировались, потому что рядом его пара в самом соблазнительном состоянии. И он бы остался на все дни в отеле, не выпускал бы такого податливого и страстного Арсения из кровати, потому что оторваться от него просто нереально. Но с работы лично его никто не отпускал, поэтому приходится уезжать с обещанием и твердым намерением вернуться вечером, чтобы снова сплестись в один комок похоти и мокрых желаний. Вообще-то Антон никак не мог подумать, что у его организма будет такая явная реакция, что снова не ускользает от внимательного взгляда Димы, который оказывается у него в кабинете как нельзя вовремя. – Шаст, вот я тебя знаю уже много лет, и скажи вот что мне. Ты нахуя, блять, на работу приехал в гон? И вообще с хуя ли он у тебя начался на таблетках? – Потому что у Арса эструс, – Антон не видит уже смысла ничего скрывать перед другом, к тому же, его неимоверно колбасит. В таком состоянии шансов придумать отговорку нет, да и желания уже к этому тоже нет. – И дальше что? Ты тут при чем? – Мы выходные провели вместе, утром от него уехал только. – Ну допустим. Только как связаны ваши циклы? – и Дима замолкает, явно понимая почему, очень быстро складывает два и два. – Вот это ахуеть. – Ахуеть. – И ты про вашу истинность понял вот только сейчас? – Нет, я про это с собеседования знаю. – А он…? – Он не знает… Или знает. Блять… скорее всего нет. У Антона не было времени за эти несколько страстных часов проанализировать, действительно ли Арсений не знает о том, насколько сильно они связны. На самом деле вне его течки все выглядело и ощущалось до сих пор так, что он точно не в курсе про гормональную совместимость. Да и сейчас он явно не сильно внимание обратил на начавшийся у Антона гон, потому что сам был погружен в свои взыгравшие страстные желания. – Сильно хуевит? – Невозможно вообще. Ему сейчас на самом деле хочется только рвать и метать, потому что вдали от своей пары его неимоверно ломает. Какая вообще работа может быть, если Антон себя элементарно не может сдержать в руках и обуздать свои бушующие эмоции. Температура шарашит, по вискам мелкими каплями стекает холодный пот, руки трясутся. Мысли лишь о том, что он хочет к нему, к своему единственному. Хотя на самом деле Антон не предполагал даже, что столкнется с такими интересными побочными явлениями. Потому что он уже давно на своих таблетках, больше десяти лет, с периодической сменой на что-то более подходящее и современное. Но одним из плюсов было всегда то, что гон проходил вообще никак, разве что во время секса он мог продержаться дольше, а еще подряд несколько раз. Но поскольку стабильно гон был раз в квартал, как и полагается, то это совершенно никак не мешало жизни и работе. А из-за того, что его организм столкнутся со своей парой в эструс, который тоже по всей видимости не ожидал такого конкретного размазывания этими событиями, то его тело радостно отозвалось на зов и само запустило все нужные для этой ситуации процессы. И вот такое – удивительно. – Так, давай я тебе таблетки пойду куплю, я знаю, что поможет облегчить симптомы, чтобы не сидеть такой размазней вдали от своего ненаглядного. Антон в курсе, что сейчас фармакология находится на достаточном уровне и существует буквально все, даже проверенное годами, чтобы не впадать в то самое адовое звериное состояние. Это нормально, это действительно работает. Просто сейчас он сам был в состоянии лишь добраться до офиса, когда еще наполовину спал, хотя обычно он встает с легкостью по утрам. А вот в кабинете его прям шибануло по голове и остальным частям тела, потянуло обратно, потому что организму было сложно понять, почему он не со своим омегой сейчас, если нет каких-то прям непреодолимых преград. А их и нет. И спасибо огромное Диме, что пришел на помощь, к тому же, очень удобно, что у друга медицинское образование первое. Не нужно прям все разъяснять и углубляться в интимные подробности. – Поз? Ты же знаешь, что я тебя обожаю? – Ай… – Дима отмахивается и быстрым шагом ускользает за дверь, оставляя Антона его дожидаться, распластавшись на столе не вполне уже вменяемой массой.***
И ладно бы внутри Антона бушевала лавина чувств, испытываемая к одному конкретному человеку. Со временем он осознал, что крайне сильно Арсения ревнует. Антон всегда знал, что является жутким собственником, и по идее это не могло не проявиться и тут. А тем более тут. В какой-то момент он понял, что просто не может спокойно сидеть, когда видит или слышит что-то в сторону Арсения. Все сотрудники их организации с самого начала будто с цепи сорвались и помешались, все пытались каким-то способами подкатить. Хорошо, что Арсению это совершенно не интересно. Видно, что ему нравятся эти комплименты, поглаживая самолюбие вдоль шерстки, но это все, максимум его реакции. Антон и сам нередко ему говорит что-то приятное и оно действительно идет от сердца, без какого-либо умысла. Он и правда считает, что Арсений удивительный и несравнимый. Но вот когда кто-то откровенно на нем залипает или совершает какие-то поползновения, то частенько из груди рвется неконтролируемый рык, и хочется забрать свое. Пометить свое. Он принадлежит ему, он его целиком и полностью. В голове пульсирует все, мигает ярко-красным, своего мальчика он не собирается ни с кем делить. Антон действительно жуткий собственник и таким остается. И он совершенно не хочет думать о том, что дома Арсений может принадлежать своему законному мужу, Антон прекрасно видит и чувствует, что между ними ничего нет, что Арсений не заинтересован в тех официальных отношениях, какими бы они ни были. Он не может делать настолько отрешенный вид от своей семьи, он точно не такой человек. Поэтому Антону совладать со своей ревностью как-то проще, к тому же Арсений все равно к нему тянется в итоге и самозабвенно отдает всего себя. Иногда кажется, что они даже в какой-то степени зависимы друг от друга. Им просто жизненно необходимо хотя бы находиться рядом. Также Антон прекрасно видит, когда его ревнует сам Арсений и когда из-за этого начинает сильно загоняться и злиться. И за это время вместе он понял, что отлично может в таком случае помочь справиться с негативными эмоциями и переубедить. Со своей стороны он совершенно простым способом может доказать и показать, что как раз он весь принадлежит только Арсению. А когда такое происходит, то это шторм, цунами, самый сильный катаклизм на планете. Этот милый котенок в нем зарождает бешеную бурю, Антон и сам до недавних пор не догадывался, что может быть таким и что это будет нравится и ему и Арсению. Что он может его подчинять и видеть в голубых глазах огонь и полное безоговорочное принятие всего, что ему дают и что требуют. И то, как это обоих нереально возбуждает. Такой безумный на эмоции и действия секс не стоит практиковать часто, но к нему можно прибегать, чтобы как раз выбить из Арсения всю дурь, заставить его ни о чем не думать. Это очень заметно после, он действительно расслабляется и отпускает, становится ласковым и мягким. Да и Антон таким образом выпускает своего внутреннего зверя на прогулку, получая взаимен неистовые эмоции, наполняющие искрами тело. И такое случилось только с Арсением, возможно, потому что он его, поэтому они настолько гармонируют и совпадают по темпераментам и желаниям, один подхватывает другого и мир вокруг останавливается. И в тот момент, когда казалось, что у них все хорошо, в тех условиях, в которых это вообще может быть, по сути, идиллия и комфорт, вдруг происходит снова что-то непонятное, что отпихивает их снова друг от друга подальше. Антон видит много мыслей в глазах Арсения, он видит, как тот усиленно о чем-то думает и сам себя намеренно останавливает. Не дает к себе прикасаться. И это не похоже на те разы, когда Арсения терзало что-то внутренне, когда и хочется и колется, когда ему казалось, что он кого-то своими действиями предает. Нет. Сейчас же никакого предательства, только холодная решимость все это навсегда закончить. И Антон это очень остро чувствует. Этот лед больно кусает за нежную кожу, оставляя кровавые следы на сердце. Он всегда был уверен, что с легкостью сможет отпустить, ведь у него нет никаких на Арсения прав. Да и не будет, так как он живой человек, личность, имеющий полное право думать и поступать, как ему это нужно. Но внутри что-то жалобно воет, не позволяет смириться с возможной потерей самого нужного человека в жизни. Глядя на него, перед глазами пролетают их совместные счастливые моменты, когда они смеялись, обнимались, говорили, чувствовали. И пусть все еще жесточайше стоит вопрос, могут ли они быть вместе, хотя бы на том уровне, на котором они находятся последнее время, но Антону катастрофически не хочется Арсения терять. И он сам не понимает, чего он все эти месяцы ждал, почему не предпринял никаких попыток что-то между ними изменить. Чтобы они смогли просто быть. Без всяких страхов, упреков, косых взглядов, осуждений общества. Хочется дать себе по голове за это, за глупую детскую нерешительность. Но, с другой стороны, Антон не уверен же на все 100%, что нужен Арсению. Он же старше, он из другого круга, насколько вообще они смогли бы вместе ужиться? Может быть, Арсению просто с ним физически хорошо, он в полной мере удовлетворяет его сексуальные потребности, а о каких-то глубоких чувствах как не было речи, так и до сих пор нет? Такой поток пессимизма очень умело затягивает в свои сети, не давая абстрагироваться, выдохнуть и помыслить здраво. Ведь на самом деле Антону просто страшно услышать ответ. Он никогда не требовал на свои искренние признания в чувствах того же. Всегда в глубине души надеялся услышать ответное признание, но вслух говорил, что ничего не просит взамен. Сам себя же загнал этим в ловушку. И как раз что-то маленькое скребется в этой глубине души сейчас, говоря о том, что Арсений должен что-то к нему чувствовать. Потому что у них по всей видимости установилась и эмоциональная связь, и Антон не может это отрицать. И что со всем этим делать он просто не знает. Это механизм не остановить. Все равно ничего уже не прекратить, не испепелить. В кабинете с приходом глубокой ночи, Антон понимает, что сердце вновь сжимают тиски от какой-то глупой безысходности, потому что никто из них не может просто сказать правду. Да даже просто начать тот самый разговор про отношения и чувства. Он осознает, что не может больше сдерживаться, что даст в принципе волю себе и тому, что чувствует, что даже расплакаться готов, хотя вообще себе такого не позволял никогда, благодаря установкам отца, который всегда твердил, что альфа не должен показывать истинных эмоций. Но тут Антон столкнулся совершенно с другим, когда наоборот бы показать и в чем-то кого-то убедить. Себя или Арсения. Обоих. Он встает из-за стола, чтобы отвлечь себя видом за окном, зацепиться взглядом за маленькие фонарики вдалеке, чтобы сместить фокус внимания от навязчивых грустных мыслей. Борется зачем-то с собой. Секунды тянутся вечность, как это обычно бывает, когда почва из-под ног стремительно уходит, вокруг образуется вакуум, а всякое разное нехорошее атакует сознание гудящим роем. А потом он чувствует на груди руки и то, как Арсений аккуратно прижимается со спины. Как постепенно утихомиривается его сердце. Он ничего не говорит, просто делится необходимым теплом, забирает немного зудящей боли, приглаживает мягкими лапками бушующие нервы. Может быть, сам того не замечая, начинает очень тихо тарахтеть, чтобы успокоить. И Антон просто не может удержать в себе просьбу его не оставлять. Впервые произносит это вслух, показывая уязвимость, совершенно этого не страшась. Он и правда без Арсения не сможет. Больше не сможет. И все это было враньем, в первую очередь самому себе, что он в любой момент с легкостью отпустит. Нет. Но после этого момента, по-настоящему интимного, между ними не меняется что-то кардинально. Они также продолжают свое общение: нейтральное, рабочее, исключительно по делу. Такое ощущение, что каждый друг от друга что-то вновь ждет. А Антон себя всеми безрадостными мыслями за этот период, длящийся целую темную вечность, настолько изматывает, что иммунитет решает откланяться и дает сильный сбой. Антон очень надолго выпадает из жизни, конкретно заболев. Приходится брать прям больничный и работать из дома, потому что непонятного рода инфекция, уютно поселившаяся в его ослабшем организме, не оставляет иного выбора. Вообще никакого выбора она не оставляет, а лишь жесткое и однозначное предписание врачей. Ноль контакта с окружающим миром, только телефон и рабочая почта, если вообще будут силы до них добраться и заставить работать мозг в прежнем режиме. И когда опасность заразить все, что движется, отступает, а больничный Антону благодушно закрывают, он не может дождаться понедельника. Он за эти недели многое переосмыслил. Он точно решил, что им надо поговорить, что он должен для себя понимать, кто он для Арсения. Если ли какой-то смысл бороться за их будущее. И есть ли у них вообще это будущее? Антон плюет на все: запреты, недомолвки, общество. Пишет Арсению и мчится к нему, почти что забивая на все правила, в том числе дорожного движения. Невозможно сильно хочется просто быть с ним рядом, чтобы отпустили все тревожные мысли, успокоившись в присутствии того самого человека. Сердце бешено колотится в груди и невозможно не сдержаться. Антона хватает лишь на несколько минут езды уже вдвоем, чтобы оказаться где-то относительно на нейтральной территории. Говорить ничего не хочется, а хочется выплеснуть все, кипящее внутри порядком измученной души. Он целует, вкладывая в этот порыв все свои накопившиеся за несколько лет чувства, будто Арсений сейчас рядом последние секунды, а после сразу же убежит. Но он не убегает. Он, наоборот, отвечает, с огромным рвением и желанием, чувствуется, что он тоже невероятно скучал, что он также тянется навстречу. А после Арсений говорит, что любит. Так доверительно и искренне, заглядывая при этом своими омутами глубоко в душу, доказывая всю полноту и правдивость произнесенного шепотом признания. И это самое лучшее, что Антон когда-либо слышал в своей жизни. Он не может поверить своим ушам (всем четырем), что вот этот человек, самый удивительный для него на этом свете, чувствует тоже самое, к нему! Это ощущается так искренне, это в самое сердце, на поражение. Это так долгожданно. И Антон вмиг понимает, что это как раз то самое, чего он все время ждал, чтобы предпринимать какие-то дальнейшие уверенные действия. Чтобы они наконец-то смогли быть вместе без всяких «но» и «если».***
На повестке дня сигнальными огнями сверкает разговор с женой. Антон должен с ней решить вопрос развода. Независимо уже от исхода его отношений с Арсением, текущий брак ему совершенно не нужен. Он им двоим уже давно не нужен, даже просто на бумаге. Еще несколько лет назад стоило настоять на своем и друг друга отпустить, не обременять. И поэтому сейчас Антон четко решает сначала развестись, по крайней мере официально запустить это небыстрый процесс, а затем уже идти на серьезный разговор к Арсению. Он подгадывает момент, когда Анжелика вечером тоже оказывается дома, хотя бывает это не так часто. И без каких-то расшаркиваний сразу выдает главное. Серьезно и безапелляционно. – Лик, я хочу развестись. – Наконец-то! Давно пора. Встретил кого-то? Реакция у нее довольно неожиданная. Антон уже продумывал варианты и доводы, как бы побыстрее ее убедить это сделать. И эта женщина еще несколько лет назад отказывалась вообще обсуждать данную тему, отрезав, что и так все у них хорошо. Вероятно, у нее тоже на данный момент присутствует такое желание, либо же она пересмотрела свои приоритеты за последние года. А, может быть, тоже с кем-то встречается, Антон не в курсе, ему это вообще не интересно. Но самое главное он уже услышал. Он получил добро. – Да. – Не проеби эту любовь.