***
Стив сел в машину и повернул ключ в замке зажигания. Он прислушался к реву двигателя и почувствовал, как его вибрация наполняет тело. Он улыбнулся. Ему нравилось это ощущение, и оно напоминало ему все субботы, когда он был ребенком, помогал отцу работать над машиной, а потом отец брал его покататься по городу. Его отец всегда был так счастлив, на его лице сияла улыбка, он наслаждался каждым моментом. Стиву нравилось видеть его таким. Вскоре у него началась такая же реакция, потому что эмоции отца были заразительны, потому что это заставляло Стива чувствовать себя ближе к нему. И так было до сих пор. Он чувствовал, как отец сидит рядом с ним, давая ему указания, как управлять темпераментной машиной, когда он станет достаточно взрослым, чтобы водить. И вот он здесь, наслаждается моментом, чувствует двигатель, ветер, дующий в лицо из открытого окна. Он повернул и позволил себе закрыть глаза на одну короткую секунду... и тут он услышал крик. Он открыл глаза и увидел человека, переходящего улицу, идущего с тростью, примерно в десяти футах перед собой. Он хлопнул ногой по тормозу, который... не работал! Проклятье! Он надеялся, что мужчина успеет уйти, но тот двигался очень медленно - вероятно, из-за травмы, из-за которой ему понадобилась трость. Даже когда Стив свернул вправо, этого оказалось недостаточно, и он ударил мужчину левым углом переднего бампера. Черт! Черт, черт, черт! Стив как молния вылетел из машины, чтобы обнаружить бедного парня лежащим на земле. Он присел, чтобы поговорить с ним, уже доставая из кармана свой мобильный телефон. — О, Боже, ты в порядке? — Нет, придурок, конечно, я не в порядке. Ты только что сбил меня своей машиной! — Извини, я тебя не видел. — Я знаю, что ты не видел, у тебя были закрыты твои тупые глаза, придурок. — Я знаю, я просто... Мне жаль, мне так жаль. — Ты можешь просто перестать извиняться и сделать что-нибудь полезное, например, помочь мне подняться? — Да, конечно. Вот. Стив начал вставать, протягивая мужчине руку. Мужчина взял ее, и Стив начал тянуть, но мужчина поморщился и опустился обратно. — Что, что случилось? — Мое колено. Я не могу встать. Стив двинулся проверить колено, но его остановили. — Не трогай меня! Разве ты уже не причинил достаточно вреда? — Я просто хотел проверить ваше колено, чтобы понять, что случилось. — Я знаю, что случилось. Ты, наверное, снова порвал мой ACL, тот, который все еще восстанавливался после операции. — О, черт! Черт, черт, черт. Мне жаль! Мне так жаль! — Может, ты уже заткнешься? Сожаление не поможет. Что помогло бы, так это если бы ты использовал то невероятное маленькое устройство, которое находится у тебя в руке и обладает чудесной способностью делать телефонные звонки, и вызвал бы мне чертову скорую помощь! Стив посмотрел вниз на телефон, о котором он совершенно забыл, тот все еще был у него в руке. — Да, да, конечно. Он набрал 911, все еще с опаской поглядывая на лежащего на земле человека. Он не мог поверить, что поступил так глупо, и теперь мог серьезно его ранить. По крайней мере, он ехал не слишком быстро, повреждения могли быть гораздо серьезнее. — О, привет. Я сбил человека своей машиной, и ему нужна помощь. Стив МакГарретт. Возможно, он порвал ACL. Нет, с ним все в порядке, не считая этого. Да, он в сознании. Мы находимся перед домом 564 по улице Папай. Спасибо, — Стив снова повернулся к мужчине. — Они должны быть здесь через несколько минут. Мужчина только застонал, не открывая глаз, которые были закрыты с тех пор, как Стив начал звонок. Стив отчаянно пытался придумать, что сказать. — Э-э... Как вас зовут? Мужчина открыл один глаз и повернулся к Стиву. — Какое тебе дело? — Мне не все равно. И... Я беспокоюсь о тебе. Мужчина только хмыкнул. — Послушай, несмотря на то, что ты можешь подумать, я не специально тебя сбил. — Да, конечно, — сарказм пробивался даже через боль в голосе. — Вы всегда так добры к людям? — Только к тем, кто пытается меня убить. — Я не... Слушай, я просто пытался завязать разговор, ясно? Тебе, наверное, больно, и я пыталась отвлечь тебя, пока не приедет скорая. — Не беспокойся, — мужчина снова закрыл глаза, фактически игнорируя существование Стива. Стив вздохнул. Ему было так плохо от того, что произошло, а этот человек совсем не хотел ему помочь. Он хотел бы сделать хоть что-то, чтобы хоть немного улучшить ситуацию для этого человека, но, судя по тому, как он себя вел, казалось, что все, что он может сделать, только ухудшит ситуацию. Он был погружен в свои мысли о самообвинениях, когда услышал сирены приближающейся машины скорой помощи. Он услышал, как мужчина издал дрожащий вздох облегчения, что подтвердило мнение Стива о том, что ему очень больно, и он пытается вести себя круто. Машина скорой помощи свернула за угол, за ней сразу же последовала полицейская машина. Вероятно, они приехали, чтобы получить информацию Стива на случай, если мужчина решит выдвинуть обвинения. Стив подумал, что ему следовало бы обеспокоиться такой возможностью, учитывая, что в его послужном списке уже было несколько уголовных преступлений - когда-то он был молод и глуп и не очень-то склонен соблюдать закон - и это могло повлиять на его статус в армии. Дело в том, что он просто не мог заставить себя беспокоиться. Он просто хотел, чтобы с этим человеком все было в порядке. Парамедики начали работать с мужчиной, а один из полицейских подошел поговорить со Стивом. Другой пошел поговорить с мужчиной, а Стив наполовину отвечал на вопрос офицера, а наполовину прислушивался к параллельному разговору. Он отчаянно пытался получить хоть какую-то реальную информацию о человеке, которого он ранил. Ему удалось хотя бы уловить имя этого человека - Дэнни Уильямс - и то, в какую больницу его везут. Он вздохнул с облегчением и полностью переключил свое внимание на офицера, разговаривающего с ним, теперь зная, что он сможет пойти в больницу и продолжить попытки загладить свою вину перед мужчиной. После того как Стив закончил разговор с офицером, он вызвал эвакуатор, чтобы забрать свою машину - он не мог вернуться домой с отказавшими тормозами. Он прождал около получаса, очень волнуясь и желая как можно скорее попасть в больницу. Когда он наконец добрался до дома, он быстро принял душ, сел в свой пикап и помчался в больницу. Конечно, когда Стив приехал туда, никто ничего ему не сказал, поскольку он не был членом семьи. Однако он никогда не играл по правилам и был настойчив. Он поговорил с каждой медсестрой в приемном покое, плюс с несколькими, которых смог найти на других этажах, а когда и это не помогло, он нашел способ незаметно пробраться в медпост и нашел карты всех пациентов больницы. Мужчина - э-э, Дэнни - был на операции, и это все, что он смог выяснить. Он пошел на этаж, где находились операционные, в надежде, что сможет перехватить Дэнни, когда операция закончится, и узнать, куда его увезли. Даже если для этого придется красться и следить за ним. Прошло около трех часов, когда Стив увидел блондина, которого везли на каталке. Он быстро встал и издалека проследил за мужчиной и медсестрами. Он смотрел, как они заходят в лифт, и ждал, на каком этаже он остановится, надеясь, что это не для того, чтобы кто-то еще вошел. Когда он увидел, что он остановился на седьмом этаже, он бросился на пять этажей вверх по лестнице, надеясь, что они все еще будут в поле зрения, когда он доберется туда. Благодаря тренировкам морских котиков и своим очень длинным ногам, он добрался туда в мгновение ока, делая по три шага за раз, лишь едва запыхавшись. Он увидел, как каталка свернула за угол, и последовал за ней, наблюдая, как они заходят в комнату. Он дождался, пока все освободится, и вошел в палату, поспешив внутрь, чтобы никто его не увидел. Дэнни все еще был не в себе, но в остальном он выглядел нормально. Никаких трубок или других вызывающих беспокойство аппаратов вокруг него не было, только капельница. Стив сел на стул рядом с кроватью и приготовился ждать еще некоторое время. Примерно через час мужчина зашевелился. Стив выпрямился, желая посмотреть, как там Дэнни. Тот медленно начал открывать глаза. — Привет, — мягко сказал Стив. Дэнни повернулся, чтобы посмотреть на него, и некоторое время смотрел, очевидно, ожидая, пока его зрение прояснится. Когда это произошло, выражение его замешательства на лице быстро сменилось гневом. — Какого хрена ты здесь делаешь? — тон мужчины был полон безудержной ярости, даже если его голос все еще был хриплым со сна. — Я просто... Я хотел убедиться, что с тобой все в порядке. — Я в порядке. А теперь уходи. Стив не сдвинулся ни на дюйм. — Ты что, оглох? Я сказал, уходи! — Я заметил, что к тебе никто не приходил. Ни все время, пока ты был в операционной, ни с тех пор, как ты оказался в палате. — Я и не ожидал, что кто-то придет. А теперь убирайся к чертовой матери. Стив посмотрел вниз, чувствуя себя неловко и не в своей тарелке. Он тихо произнес. — Я не хочу оставлять тебя одного. — Ты шутишь, да? С чего ты взял, что мне нужна твоя компания? Стив пожал плечами. — Не знаю, я просто... мне плохо, и я хочу как-то загладить свою вину перед тобой. — Ты хочешь загладить свою вину? Оставь меня, черт возьми, в покое. Я больше никогда не хочу тебя видеть. Стив недолго размышлял, почему этот комментарий причинил боль. Он не знал, чего ожидал. Конечно, Дэнни не хотел его видеть. Просто... он был обеспокоен. Он хотел убедиться, что с другим человеком все будет в порядке. Он не переставал думать о том, что, возможно, он просто слишком беспокоился, учитывая, что это был совершенно незнакомый человек. Он не хотел уходить, но мужчина давал понять, что его присутствие только усугубляет ситуацию, поэтому он решил, что нужно просто оставить все как есть. Он начал вставать, расстроенный, но не видя выхода. — Подожди, — мужчина поднял руку, чтобы остановить движение Стива. — Ты сказал, что никто не приходил все время, пока я был на операции и в палате? Это значит, что ты был здесь все это время? Безудержная ярость в голосе мужчины стала еще жестче и мрачнее. Стив удивился, откуда у мужчины столько энергии после всего, через что он прошел. Возможно, желание поговорить с этим человеком было ошибкой. Стив не мог не думать о том, что он не жалеет о том, что хотя бы попытался. — Ну, да... Я ждал, когда ты проснешься, чтобы поговорить с тобой. — Так ты смотрел, как я сплю? — количество возмущения в голосе Дэнни было впечатляющим. — Я, совершенно незнакомый человек, которого ты, кстати, сегодня переехал. Упс. Он не подумал об этом. Возможно, он уже начал немного жалеть об этом. — Ты хоть представляешь, насколько это невероятно жутко? — Ну, если честно, я не задумывался об этом. — Я разговариваю с тобой всего пятнадцать минут и уже могу сказать, что это для тебя обычное явление. — Знаешь, я начинаю думать, что вся эта грубость совершенно неуместна. — Ты меня сбил, — мужчина подчеркнул каждое слово. — Это был несчастный случай, и я извинился. Ты, однако, активно выбираешь грубость. — Назови мне хоть одну причину, по которой я должен быть с тобой вежлив. — Потому что я вежлив с тобой. Я остался, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке. То, что, очевидно, никто другой из твоих знакомых не удосужился сделать. — Как мы уже выяснили, это было не мило, это было жутко. И какое тебе дело до того, приходят люди ко мне в гости или нет? — Знаешь что? Мне все равно. Если ты все время такой, я могу понять, что никто не приходит. — И все же, ты здесь, когда я неоднократно просил тебя уйти. — Ну, я ухожу. Наслаждайся своим одиноким пребыванием. — Спасибо. Я так и сделаю. Стив был уже почти у двери, когда его окликнул другой мужчина. — Подожди, ты пытался быть со мной милым, чтобы убедить меня не выдвигать обвинения? Потому что, должен тебе сказать, это ни за что не сработает. — Что? — Стив резко повернулся, чтобы посмотреть на мужчину. — Нет! Я был искренне обеспокоен, но я могу понять, как тебе было бы трудно понять это чувство. Которые, как я теперь понимаю, были совершенно ошибочными, — Стив начинал злиться. — Хорошо. Потому что я полностью намерен это сделать. — Так ты сказал. — Я думал, ты уходишь. — Да.***
Стив вернулся домой и был в ярости. Все, что он хотел сделать, это помочь, попытаться как-то загладить свою вину перед человеком, но тот не собирался помогать. Кем он себя возомнил? Кто не принимает извинений? Не похоже, что Стив сделал все это специально. Какая-то часть мозга Стива пыталась сказать ему, что Дэнни имеет полное право злиться на него. В конце концов, Стив заставил его вернуться в операционную, и это не могло быть приятным. Стив даже не знал, как далеко продвинулось выздоровление другого человека после той операции и насколько он был отброшен назад сейчас. Он решил проигнорировать ту часть, которая говорила ему все это, потому что это было неправильно и глупо - он проигнорировал и ту часть, которая говорила, что думать так - это тоже ребячество. Дэнни был груб, когда Стив был только мил. И знаете что? К черту его. Если мужчина не хотел принимать его извинения, Стив ничего не мог поделать. Пусть выдвигает свои обвинения, пусть злится и горько переживает долгое и одинокое выздоровление. Возможно, он заслужил это. Часть мозга Стива, которая говорила ему, что он не верит во все это и на самом деле все еще очень беспокоится о другом человеке, на этот раз была немного громче. Стив проигнорировал это и лег спать. На следующий день Стив проснулся после отличного сна. Это, конечно, если не принимать во внимание все то время, которое он провел без сна, беспокоясь о человеке в больнице, и ту часть, когда он наконец заснул и увидел во сне Дэнни, всего в крови после того, как его сбили. Нет, все было в порядке. Все было в порядке. Он будет заниматься своими обычными делами и забудет о человеке, который все еще находится в больнице по его вине. Потому что он был безответственным придурком, который причинил боль человеку без всякой причины, кроме как будучи безответственным придурком. Он должен был привыкнуть к этому, видеть, как люди страдают. Видит Бог, он видел и гораздо худшее. Но на это всегда была причина. Они за что-то боролись. Бедняга просто переходил улицу. И ладно, он не был серьезно ранен, и в конце концов с ним все будет в порядке - о, Боже, пожалуйста, пусть с ним все будет хорошо. Что если повреждение его колена теперь навсегда? - Но он знал боль, он знал, что такое восстановление после любой травмы, и этот человек снова пройдет через все это из-за него. Прекрати, Стив. Несчастные случаи случаются, и ты ничего не можешь с этим поделать. Человек не хочет, чтобы ты был там, и ты ничем не можешь помочь. Просто отпусти это. И он вернулся к работе над своей машиной. Ему нужно было починить тормоз и вмятину на переднем бампере. Сломанный тормоз, который стал причиной аварии. Он изо всех сил старался отогнать все эти мысли в сторону и принялся за работу. Его учили концентрироваться в самых стрессовых ситуациях, и это было ничто по сравнению со всем, через что он прошел. Так что он работал, забывал и жил дальше. Вот только он не мог. Он не мог перестать думать о Дэнни ни на секунду. Черт возьми, что в нем было такого? Почему Стива это так волновало? Это не имело значения. Стив знал, что у него все равно ничего не получится, так что он мог бы просто попробовать еще раз. Поэтому он принял душ, оделся, взял несколько маласадас, чтобы попытаться успокоить мистера Ворчуна, и отправился в больницу.***
— Пожалуйста, скажи, что медсестры дали мне слишком много обезболивающего, что у меня галлюцинации и на самом деле тебя здесь нет. Стив улыбнулся. Он не хотел признавать этого, но ему начинало нравиться наглое поведение этого человека. —Вот, я принес тебе подарок. Стив бросил пакет на стол рядом с кроватью. Он не мог не заметить, что глаза другого мужчины следят за его движениями, и был уверен, что видит в глазах Дэнни интерес, хотя знал, что тот изо всех сил старается его скрыть. Стив подождал немного, желая узнать, как долго мужчина будет ждать, прежде чем спросить. Глаза мужчины переходили с сумки на Стива, затем снова на сумку, но потом он сделал явно напускное бесстрастное выражение лица. — Хорошо, подарок доставлен. Можешь идти. Стив удобно устроился на стуле рядом с кроватью, показывая тем самым, что у него нет ни малейшего намерения уходить. — Разве ты не хочешь узнать, что это? — Стив старался говорить непринужденно, но ему было трудно подавить улыбку. Ему нравилось наблюдать за борьбой другого мужчины. Дэнни незаметно оглянулся на сумку - по крайней мере, Стиву показалось, что он пытается быть незаметным, на самом деле это было довольно очевидно для него - и прикусил губу. Дэнни, казалось, поймал себя на этом и быстро вернул себе бесстрастное выражение лица. — Учитывая, что это от тебя, я уверен, что мне все равно, — сказал Дэнни с усилием. — Ты уверен? Я бы подумал, что ты оценишь перерыв в больничной еде. Глаза другого мужчины немного расширились, и он снова посмотрел на сумку. Он все еще не сдвинулся с места и сохранял незаинтересованность. Боже, этот человек был упрям. Стив некоторое время смотрел на него, а затем потянулся за пакетом. — Отлично. Может, ты просто не любишь маласадас. Я могу отдать их медсестре или еще кому-нибудь. Стив наблюдал, как Дэнни дернулся к сумке, но быстро сдержался. Стив подавил еще одну улыбку. Это было так весело, что ему даже стало не по себе. Почти. Стив протянул пакет другому мужчине. — Если только ты не передумал? Стив не сводил взгляда с другого мужчины, провоцируя и едва сдерживая улыбку от того, как сильно он наслаждался собой. Он видел, как тот бросил на него взгляд, но мог поклясться, что при этом он облизнул губы. — Может быть, я просто оставлю это здесь, — Стив поставил сумку обратно на стол и увидел, как мужчина оживился. Но Стив сел обратно на стул, и мужчина обмяк. Стив видел в глазах Дэнни, как происходит борьба, как будто он колебался между тем, чтобы попросить Стива уйти и потерять угощение, или уступить и потерять лицо. Спустя, казалось, целую вечность, Дэнни вздохнул и потянулся за сумкой. На этот раз Стив не скрывал ухмылки. Дэнни начал есть маласадас так, как будто не ел несколько дней. Казалось, он забыл о присутствии Стива, но через некоторое время он снова повернулся к нему. — Неужели тебе нечем заняться, кроме как смотреть, как я набиваю лицо пирожными? — Не совсем, нет, — Стив улыбнулся. — Может, переехать еще кого-нибудь? — Хаха, очень смешно. — Ты что, безработный, что ли? Это было бы логично, учитывая, что ты ездил на этой рухляди. — Во-первых, эта машина - классика. И я бы серьезно обиделся на это замечание, если бы не думал, что я все еще нахожусь для тебя на плохой стороне - вполне заслуженно, я должен добавить. — Я рад, что ты это осознаешь, — ответил другой мужчина, не сводя взгляда со Стива, явно ожидая ответа. Стив подумывал поддразнить его за то, что тот заинтересовался им, но было очень приятно, что Дэнни проявляет хоть малую толику интереса, поэтому он придержал язык. Это не означало, что он был готов откровенно рассказать о том, почему у него так много свободного времени. — Нет, я не безработный, — сказал Стив через некоторое время, надеясь, что сможет оставить все как есть. — Значит, отпуск? Потому что, должен сказать тебе, пребывание здесь кажется ужасной тратой времени. Если только тебе действительно негде больше быть, а если это так, то это просто очень грустно. И даже жалко. — Посетителей пока нет? — Стив попытался отмахнуться, надеясь, что мужчина забудет о его вопросе. — Нет, и как я уже говорил тебе, и не то чтобы я должен бы говорить, но я и не ожидал их. — И это не печально? Или жалко? — Это могло бы быть так, если бы означало, что нет никого, кто заботился бы об этом настолько, чтобы быть здесь. Учитывая, что это не так, то нет, это ни то, ни другое. — Так почему же здесь никого нет, если ты им так дорог? Мужчина посмотрел на Стива, как бы обдумывая варианты. —Я скажу тебе, если ты скажешь мне, почему ты здесь. Стив был немного ошеломлен, не ожидая такого предложения. Ему все еще не очень нравилась идея говорить о том, что произошло, но в то же время он не хотел упускать эту возможность узнать другого человека получше. Может быть, ему удастся рассказать совсем немного, и мужчина будет удовлетворен. — Я в отпуске на флоте. — Значит, это отпуск. И мы снова возвращаемся к тому, что ты грустный и жалкий. Стив вздохнул. Ему следовало знать, что так просто он не отделается. — Отпуск в связи с тяжелой утратой. Дэнни выглядел искренне раскаивающимся. Стив был удивлен, увидев такое выражение на его лице. Он не думал, что этот человек способен на какое-либо сочувствие. — О. Мне очень жаль, — он выглядел растерянным и смущенным. —Я не... Я не должен был давить. — Все в порядке. Не беспокойся об этом. Вокруг них установилась очень неловкая тишина, и Стив начал думать, не стоило ли ему оставить его в покое и просто дать человеку побыть одному. — Я из Нью-Джерси, — Дэнни наконец нарушил молчание. — Моя семья там, и я подумал, что глупо, если кто-то из них проделает весь этот путь, чтобы увидеть меня, когда я в полном порядке. Моя мама не хотела, она практически покупала билет на самолет, но мне удалось ее отговорить. С помощью моего отца. И моего брата. И моих сестер. Я пообещал, что поеду туда, как только поправлюсь, и она согласилась. — Почему ты переехал сюда? — Моя дочь. Я недавно развелся, и моя прекрасная бывшая жена решила переехать сюда, чтобы быть со своим замечательным новым мужем. Я не видел особого выбора, так как быть вдали от моей маленькой девочки для меня никогда не было бы вариантом. И прежде чем ты спросишь, почему ее здесь нет, моя вышеупомянутая бывшая жена путешествует с ней, навещая свою семью в Англии. Она посчитала, что не стоит приезжать сюда только для того, чтобы моя дочь могла навестить меня. Я не был особенно рад этому, но она сказала, что у меня будет дополнительное время с дочерью, когда они вернутся, так что я решил, что в итоге выиграл. Я лучше буду с ней, когда я действительно смогу быть с ней. — Как давно ты здесь? — Шесть месяцев. И отвечая на следующий вопрос, скажу, что у меня не так много друзей. Люди на работе меня не очень любят - кроме моего напарника - и я не часто выхожу в свет. Я просто сосредоточен на своей дочери, причине, по которой я нахожусь в этой богом забытой, кишащей ананасами дыре. Она - то, ради чего все это и затевалось, и я больше ни о чем не беспокоюсь. — Почему ты не нравишься людям на работе? — По какой-то причине, которую я до сих пор не могу понять, здешние правоохранительные органы не особенно любят ха'оле, как они любят называть меня при каждом удобном случае. — Ты полицейский? — Детектив. — А что насчет... — Мой напарник сейчас на материке, занимается одним делом. Мы друзья, и он, как правило, очень добр ко мне, но мы не настолько близки. Я не ожидал, что он прервет свою поездку, чтобы повидаться со мной. Не то чтобы он не предлагал, но я знаю, что он был просто вежлив. Я отпустил его с крючка. Стив был очень впечатлен тем, как этот человек предугадывал каждый вопрос, который он собирался задать. Еще большее впечатление произвело то, что он действительно рассказал ему так много о себе. Он очень ценил это. — Итак, нет, я не думаю, что это грустно или жалко, что здесь никого нет. У меня достаточно людей, которые имеют значение в моей жизни, и их здесь нет по очень веским причинам. В основном потому, что я сказал им не приходить, — Дэнни глубоко вздохнул. Было удивительно, как много он смог сказать на одном дыхании. — Теперь, я надеюсь, я вроде как загладил свою вину за то, что был назойливым... и вроде как придурком. — Я сказал тебе, что все в порядке. У меня действительно не было причин быть таким скрытным. Но ты и вправду был таким придурком, с того самого момента, как я тебя встретил, но я это пропущу, потому что знаю, что тебе больно, — Стив улыбнулся. — Хотя я подозреваю, что это нормальное поведение для тебя, но я готов дать тебе поблажку. — И кто теперь придурок? — сказал Дэнни в ответ, но на этот раз он не огрызался, а просто улыбнулся, удивив Стива. Он не ожидал, что сможет заставить Дэнни наконец расслабиться, как бы ему этого ни хотелось. Он также был удивлен тем теплым чувством, которое вызвала в нем эта улыбка. — В любом случае, — вздохнул Стив, совершенно не понимая, почему он решил, что хочет открыться этому человеку. — Мой отец умер около недели назад. Он был полицейским, это было неудачное ограбление. Он просто ходил по магазинам, но парень увидел значок и испугался. — О, Боже мой. Джон МакГарретт. Твой отец - Джон МакГарретт. — Верно. — Стив уже ожидал, что Дэнни уловит связь. — Его очень любили в полиции. Его смерть очень сильно ударила по многим людям. Он казался хорошим человеком. Он был практически единственным, кто утруждался поприветствовать меня, когда мы проходили мимо друг друга в коридорах. Даже знал меня по имени. Стив улыбнулся, грустной, тоскливой улыбкой. Он знал, каким замечательным человеком был его отец, и от этого ему становилось еще хуже, что он не проводил с ним больше времени. Что ж, теперь он ничего не мог с этим поделать. — Итак, вот почему я здесь. Я попросил продлить мой отпуск. Почувствовал необходимость побыть дома некоторое время. Возможно, я скоро вернусь, но пока мне нечем заняться, кроме работы над машиной отца. И посещения людей, которых я переехал, — пошутил Стив. Дэнни снова улыбнулся на это. А затем у него на лице вдруг появилось шокированное выражение, как будто что-то только что пришло ему в голову. — Боже, это же машина твоего отца. Я действительно придурок. Стив тихонько засмеялся. — Все в порядке. Ты должен чувствовать себя хуже из-за всего остального, что ты мне сказал, а не из-за этого. Это была честная ошибка, но ты определенно не умеешь принимать извинения. — Эй, это не то, что ты извинялся за то, что наступил мне на ногу. Думаю, я имею право заставить тебя заслужить это. — Да, конечно, — Стив снова засмеялся. Они сидели в тишине, но теперь она была гораздо менее некомфортной. Стив был рад, что ему удалось поговорить с этим человеком. Ему и раньше нравилось дразнить его, но он обнаружил, что ему также нравится его общество. Он не особенно удивился, что прошло больше часа. — Эй, ты так и не сказал мне свое имя, — спросил Стив, только сейчас осознав, что они так и не представились друг другу. — Я Дэнни. Дэнни Уильямс. — Стив МакГарретт, — Стив протянул руку. — Приятно познакомиться, Дэнни. Дэнни посмотрел на руку Стива с некоторым подозрением, но принял ее. — Мне тоже приятно с тобой познакомиться, хотя я бы предпочел, чтобы это произошло при других обстоятельствах. — Я вынужден согласиться, — Стив отпустил руку Дэнни, улыбка не сходила с его лица. — Итак,— добавил он через некоторое время. — Так как? Я заслужил твое прощение? — Хм, не знаю. Может быть, продолжай приносить мне маласадас, и мы сможем поговорить об этом, — в глазах Дэнни появился небольшой блеск, и Стив посчитал этот день огромной победой.***
Стив продолжал навещать Дэнни каждый день до конца его пребывания в больнице. Он оставался на несколько часов, и они говорили практически обо всем. Нет, скорее они подтрунивали друг над другом. Очевидно, они были неспособны вести нормальный разговор, не пытаясь раззадорить друг друга. Вдобавок ко всему, Дэнни, похоже, очень любил разглагольствовать, и почти все, что угодно, могло вывести его из себя, и он читал лекции, казалось, часами, бесконечно приводя аргументы, жалобы и то, что он считал единственно правильным мнением по любому вопросу. Стив часто спрашивал себя, не должен ли он уже ужасно раздражаться на этого человека и не должен ли он уже идти своей дорогой, раз Дэнни, похоже, наконец-то принял его извинения. Дело в том, что Стив получал огромное удовольствие. Он никогда не думал, что это возможно, учитывая обстоятельства, которые привели его домой, но всякий раз, когда он был с Дэнни, он чувствовал себя возбужденным, оживленным... счастливым. Он так давно не чувствовал себя таким, что едва знал, что с этим делать. Ему все еще было стыдно за то, как он встретил Дэнни, но в то же время он не мог не чувствовать себя благословленным. Он от многого отказался, флот оставил его пустым и измученным. Он все еще гордился работой, которую выполнял для своей страны, но знал, что заплатил за это высокую цену. И он думал, что некоторые вещи для него уже позади, навсегда. Он думал, что больше никогда не станет мягче. Он был таким милым ребенком, все всегда говорили ему об этом, но на флоте этому не было места. Если бы он позволил проявиться своей чувствительности, то наделал бы ошибок и погиб сам, или, что еще хуже, кто-то из его команды. Но Дэнни... Дэнни был просто замечательным человеком, прекрасным сочетанием силы и нежности. Стив слышал много историй о том, через что ему пришлось пройти, работая в полиции, как он всегда был источником поддержки для своей семьи, тем, на кого все рассчитывали. Но стоило ему заговорить о своей дочери Грейс, как все его поведение менялось. Его голос становился мягким, в глазах появлялся блеск, нежность. Стив также слышал много историй, в которых Дэнни показывал, каким невероятно добрым он был. Как он всегда ставил людей, которых любил, выше себя, несмотря ни на что. Как он заботился обо всех, но не потому, что чувствовал себя обязанным, а потому, что для него просто не было другого выхода, он даже не рассматривал никаких других возможностей. Самое удивительное, что Стив был уверен, что Дэнни даже не подозревал, что он все это демонстрирует. Он был таким скромным, он просто невинно рассказывал Стиву случайные истории о случайных вещах, но все эти прекрасные качества продолжали сиять, как будто они были настолько присущи его личности, что он не смог бы их скрыть, даже если бы захотел. Все это постепенно меняло Стива. Казалось невозможным, что это может произойти за столь короткое время, но Стив обнаружил, что снова чувствует... снова заботится. Не бояться всех своих эмоций, показывать то, что он научился считать слабостями. Он заговорил о воспоминаниях о своем отце, о смерти матери, когда он был так молод, всего лишь подросток, о том, как он чувствовал себя обманутым, что что-то настолько глупое, пьяный водитель, могло лишить его такого важного человека. Он говорил о том, как сильно скучает по сестре, как любит ее, даже если она большую часть времени была в полном беспорядке. Проблема была в том, что каждый день, когда Стив возвращался вечером домой, он вспоминал, что время, проведенное с Дэнни в больнице, не было его настоящей жизнью. Что рано или поздно ему придется вернуться на службу, и что все, что он выставлял напоказ, придется снова скрывать. И с каждым днем ему становилось все хуже. Как много он потеряет, если снова забудет эту огромную часть того, кем он был. Он не хотел это терять. Он уже потерял так много в своей жизни, практически все, если быть честным, теперь он не мог смириться с мыслью, что снова потеряет себя. Более того, если быть честным, он не мог вынести мысли о потере Дэнни и всего того, что он стал для него значить. Он проводил ночь за ночью, думая обо всем этом, и не сразу понял - хотя это и стало для него шоком, - что быть морским котиком больше недостаточно. Не то чтобы он не мог быть котиком, просто он хотел большего. Он хотел найти способ быть и тем, и другим. Быть бойцом, обученным переносить любые ситуации, справляться с любыми проблемами, выполнять любую операцию, которую от него потребуют - потому что он никогда не мог этого потерять, именно так он был полезен, именно так он служил, но и оставаться самим собой, человеком, который может чувствовать, наслаждаться простыми вещами, по сути... жить. Потому что морские котики выживали, но они отказывались от жизни, чтобы гарантировать, что другие смогут это сделать. Какая-то часть его души задавалась вопросом, не эгоистично ли это - хотеть этого для себя, но время, проведенное с Дэнни, наблюдение за тем, как он ведет свою собственную жизнь, с такой честностью и открытостью, заставило его подумать, что, возможно, он тоже заслуживает такой честности. И, честно говоря, он хотел быть счастливым. Пришло время.***
— Я ухожу в резерв. Прошло два дня, и Стив наконец-то принял решение. Он просто проболтался об этом, ни с того ни с сего, потому что ему просто нужно было рассказать Дэнни и узнать, что он думает. Когда мнение Дэнни стало для него таким важным? Это был глупый вопрос. Это было примерно через пять минут после того, как он его встретил. Вот таким особенным был Дэнни. Дэнни дремал, но как только Стив произнес эти слова, его глаза открылись, и он резко повернулся, чтобы посмотреть на Стива. — Что? — Я просто думал об этом, понимаешь? С тех пор, как умер мой отец, я чувствовал необходимость быть здесь. Я не задавался этим вопросом, но я должен был понять, что это означает, что что-то изменилось. Я никогда не был тем, кто долго бездействует, но вдруг... как будто я наконец-то позволил себе немного отдохнуть. Я думал, что скоро захочу вернуться, что мне нужно будет вернуться, но этого просто... не произошло. — Но... Ты уверен? Может, тебе просто нужно больше времени? — Я думал об этом, но... Я не могу перестать думать и ничего не меняется. Просто... та жизнь, которая у меня была, уже не кажется мне достаточной, — Стив остановился и задумался о том, как много он на самом деле хотел сказать Дэнни. Как много он мог ему сказать. Как это было почти с самого начала, он обнаружил, что выбора на самом деле не было. — Ты изменил меня, Дэнни. Я так много забыл о себе, но ты... ты все вернул. Я не хочу потерять все это снова. То есть, я знаю, что прошла всего неделя, и это, наверное, звучит очень глупо, но... ты сделал меня лучше. И я... Мне просто нужно больше. Дэнни уставился на него, ошарашенный, потерявший дар речи. Стив не думал, что это возможно. Он на секунду задумался, может, ему не стоило быть таким открытым. Но, опять же, в этом и был весь смысл, не так ли? Позволить себе делать такие вещи. Он решил просто продолжать разговор и надеялся, что Дэнни скоро обретет свой голос. — Одна вещь, которая меня беспокоила, это то, что я не хотел расставаться с тем, кем я был. Служба на флоте так много значила для меня, это такая огромная часть моей сущности, что я не думаю, что смог бы оставить все это позади. Я пытался найти золотую середину, а потом.... Дэнни все еще молчал, но, по крайней мере, он снова начал реагировать, и смотрел на Стива с выражением, которое ясно говорило, что он хочет, чтобы тот продолжал. — Мне позвонила губернатор. Она хочет создать эту целевую группу, чтобы заниматься особыми делами с полным иммунитетом и средствами - ее слова. Она попросила меня возглавить ее. Это казалось идеальной альтернативой. Моя подготовка все еще будет полезна, но я не буду заниматься военными делами, в которых нет места чувствам. У меня действительно может быть жизнь. — Вау, — наконец заговорил Дэнни, к огромному облегчению Стива. — Это звучит здорово, детка. Я имею в виду, я понятия не имел, что все это происходит в твоей голове, но это звучит как хорошее решение. Хотя, должен сказать, меня беспокоит мысль о том, какой хаос ты сможешь устроить с этой штукой с полным иммунитетом и средствами, — поддразнил Дэнни. — А если серьезно, то я рад за тебя. — Хорошо. Потому что я хочу, чтобы ты пошел со мной. — Что? — Ошеломленное выражение вернулось на лицо Дэнни, и казалось, что он снова потерял дар речи. — Я хочу, чтобы ты был моим напарником, — Стив старался говорить уверенно, хотя и боялся, что Дэнни откажется. Он просто продолжил прежде чем Дэнни успел ответить. — Подумай об этом, это было бы идеально. Ты будешь делать то, что у тебя отлично получается, но с гораздо большей властью и свободой действий. К тому же, ты будешь находиться среди людей, которым ты действительно нравишься, — Стив подарил Дэнни свою самую очаровательную улыбку, стараясь изо всех сил убедить его. — Почему-то мне кажется, что последняя часть была скорее оскорбительной, чем лестной. — Я серьезно, Дэнни. Я не думаю, что смогу сделать это без тебя. Мне нужно, чтобы ты был со мной, чтобы я был приземленным, чтобы я был открытым. Мне нужно, чтобы ты убедился, что я не создам слишком много хаоса, — Стив подмигнул, пытаясь смягчить свои слова, но он знал, что если Дэнни посмотрит внимательно, то сможет увидеть в его глазах то, что Стив действительно имел в виду. Что ему не нужно, чтобы Дэнни что-то делал, ему просто нужен Дэнни, и точка. — Стив, мы бы свели друг друга с ума. Мы будем ссориться по любому поводу, — Дэнни протестовал, но Стиву казалось, что он слышит что-то в его голосе, что-то, что говорит ему, что Дэнни уже наполовину согласился. Что Дэнни видел это, и что, возможно, он чувствовал то же самое. — Нет, мы бы не стали. Нам было бы хорошо вместе, — голос Стива стал мягким, потому что именно это Дэнни сделал с ним. Он сделал его заботливым, он сделал его нежным. Стиву это нравилось. — И ты это знаешь. Дэнни выглядел так, будто хотел протестовать еще, но в конце концов сдулся. Он просто покачал головой, глядя на Стива с затаенным отчаянием. — Ладно. Но тебе лучше продолжать приносить мне маласадас по утрам. Стив засмеялся с облегчением. — Будет сделано.