***
Сегодняшняя ночь хорошо отражает его внутреннее состояние. Легкий ветерок, тьма, что мягкой тенью скрывает ото всех и прохладный воздух. Саша выходит на балкон, не говоря ему ни слова. Пришел, чтобы узнать, что будет. Если подождать, Ярик явится, потому что соскучился? Он уверен, ответ – да. Он представляет, как его чудо выходит из квартиры, не закрывает за собой дверь, потому что «да я ненадолго», делает шаг на балкон и говорит «А че не позвал?» – Саша! – привлекает внимание из ниоткуда возникший Ярик. – Мог бы написать. А, или ты один хочешь, – Нет! Я просто подумал… Ярик вздыхает, подходит ближе и заключает в объятия. Совсем тихо признается: – Я скучал. – Так и думал. – Укушу сейчас. – несерьезно угрожает он. – А ты так уверен, что я против? – улыбается Саша. – Да блин. Вот пойдешь на сцену с укусом на шее, и что делать будем? – Значит, буду отдуваться за двоих. – Ты так говоришь, будто я реально собрался тебя кусать. – А, ты из тех, кто бросает слова на ветер, поня-я-ятно. – смеется Саша. – Эй! Похоже, Ярику шутка не нравится. Потому что он все же лезет кусаться. Саша вскрикивает больше от неожиданности. На деле это больше похоже на то, что Ярик просто касается его шеи зубами и отстает. Он расстегивает молнию на Сашиной куртке, чтобы обнять под одеждой. Холодными руками. Ну, что поделать. Саше все равно, главное, что это Ярик. Тот, кто в состоянии согреть даже остывшими пальцами. Тот, кто все ближе и ближе. Тот, ради которого стоит просыпаться каждое утро. – О! Слушай, – вдруг начинает Ярик. – Нам надо поменяться куртками. – Не наглей, у тебя уже есть моя толстовка. – Да ты не понял! – настаивает он. – Я же не говорю, что хочу, я говорю, что надо. Мы ж с тобой похожи, да? – Так. Я все еще не понимаю, о чем ты. – Если ты будешь в моей куртке – сможешь приходить ко мне когда угодно! А еще- Он так внезапно замолкает, что Саша пытается самостоятельно додумать, что же он хотел сказать. Как ни крути, а не выходит. Может, вспомнил о чем-то? Или медлит что-то предложить? – Что «еще»? – Не, я к тому… Никто не поймет, что это ты, если наденешь мою куртку. И у меня три дубликата ключей. Ну, там, остались. Блять, короче. Возьмешь? Они правда меняются. Саша пытается представить, как будет выглядеть Ярик при свете. Сходится на мысли, что он похож на воробья в его вещах. В чем проявляется сходство? Во всем. Зато стало теплее. – Это, – вырывает из мыслей Ярик. – Ключи в кармане. – А ты как домой попадешь? – Так я не закрывался. – Бессмертный? – улыбается Саша. – Да я ненадолго. – Так и знал. Он подходит к Ярику забрать из своего кармана звенящую связку, потому что в отличие от некоторых, понимает, что двери нужно закрывать. Сначала Ярик не сопротивляется, но потом не выдерживает и притягивает к себе. Совсем невинно целует. Хочется большего, но сегодня слишком тихо, чтобы хватать его за шкирку и целовать в засос. Накрывает совсем внезапно. С каждой встречей Саша все отчетливее понимает, что хочет его тело. Вот так нагло и бессовестно желает близости с тем, кто еще не готов полностью ему открыться. Скорее наоборот – все больше закрывается. Лишь бы хватило мозгов и выдержки на него не давить. Он же как магнитная защита на одежде. Чем сильнее наседаешь, тем крепче зажимается. В скором времени это легко сможет перерасти в проблему. Ярик его отпускает. Саша старается дышать и не представлять его ключицы. Выбросить из головы картинку, как он удерживает одной рукой его запястья. Больше не фантазировать о стонах, которые он, возможно, и сумеет спровоцировать, но никогда не будет иметь право услышать. Если бы забыть об этом было так просто. – Поздно уже. – озвучивает Саша. – Ты иди первым. Он почти что физически может уловить удивление Ярика. Он-то не понимает, что случилось. Наверное, неправильно это умалчивать. Но ведь Саша уже говорил. Сказал и получил предупреждение. А еще эти синие глаза по пять копеек. Что, если Ярик ничего не рассказывает ему по той же причине? Боится? А его поведение говорит об обратном. Не похож он на того, кого хоть что-то способно напугать. Слишком уж наглый в последние дни. Или опасается не оператора, а Сашиной реакции? Допустим, думает, что за какой-то свой поступок его невозможно простить. А разве есть такой? – Уверен? – уточняет Ярик. Саша опускает взгляд. Кажется – ответ так близко, что его можно поймать за руку и развернуть лицом к себе; наконец найти в глубине темных глаз правду. – Ага. В голову ничего не идет. Да и черт с ним. – Все точно нормально? – Забей. – бросает Саша. Несколько секунд молчания с его стороны, а потом: – Ну… Тогда я жду тебя утром.12.
11 мая 2024 г. в 20:00
Шторы в его квартире плотно закрыты. Саша начинает думать, что это навсегда – то, как Ярик включает свет в каждой комнате, и как отказывается раздвигать занавески. От этого возникает ощущение, что они вдвоем находятся в своем, отдельном и вполне полноценном мире. Считай, весь дом оккупировали.
Особенно плевать становится на то, что через час оба разойдутся кто куда, когда Ярик садится на стол. Он всегда так. Ему говоришь «есть два стула», а он все равно залезает на стол и заставляет Сашу чувствовать себя странно. Невзирая на то, что Ярик закинул ногу на ногу, Саша отчаянно смотрит ему в лицо. В своем воображении Саша подхватывает его под коленом, разворачивает к себе одним ловким движением, а потом… А на деле продолжает пытаться вслушаться в его рассказы о планах на будущее. Говорит, хочу свой театр. Или мощный продюсерский центр. Или…
Как всегда.
Саша уверен, что вечером они встретятся снова. Такой вот смысл в жизни – раз за разом возвращаться ко всему тому, что больше всего любишь. Торопиться домой, чтобы увидеть его глаза. И пусть он пропустил момент, в который его квартира стала их домом.
– Ты же будешь играть главные роли на моей сцене? Я никого другого на этом месте не вижу.
– Даже женские? – смеется Саша.
Море эмоций в синих глазах. Он не верит, что сможет разлюбить его. Разве можно?
– А что? Можно женские. Что-нибудь придумаю.
– Не сомневаюсь.
Он так вдохновенно рассказывает о своих мечтах и идеях, что хочется взять его прямо на этом столе. Саша впервые ощущает тяжесть невесомой нейросети внутри собственной головы. Даже наедине, вдали от остального мира – нельзя. Запрещено и все тут. Да и Ярик, наверное, не оценит.
Вспоминая события прошлой ночи, когда Ярик лег на его плечи, забылся и сказал о том, что чувствует – это наверняка был сбой в системе. Кто знает, вдруг он нашел лазейку? Или же правда просто случайность. Нейросеть должна безотказно работать, иначе, если хоть кто-то один поймет, что в программе есть щели, сквозь которые можно пробиться, чтобы все сломать – слух об этом распространится, как лесной пожар.
Что это было тогда? Оператор позволяет больше, чем кажется? Есть только один способ обо всем узнать.
Ярик все еще мирно сидит на столе, потягивает чай и иногда молчаливо смотрит на Сашу улыбающимися глазами, будто собирается растрепать его волосы. Он этого не сделает, но во взгляде мелькает желание незаметных касаний. Как он любит – случайно задеть его руку и задержатся чуть дольше нужного, или ненавязчиво прислониться плечом к плечу.
Вот бы каждое утро видеть его таким.
Игнорируя взволнованные возгласы сознания, мол, это все ошибка, тебе не стоит так рисковать! – Саша решается:
– Чтоб ты знал, я… Я за то, чтобы мы переспали.
Ярик давится чаем и прикрывает лицо ладонью, пока Саша чувствует себя подсвеченной мишенью в открытом темном поле, и в любой момент ожидает получить по шее за свои слова.
Секунда – и оператор дает о себе знать. Никто из них не шелохнулся. Черт. Остается надеяться, что он уймется самостоятельно.
Почему тогда Ярику можно?
Звук замолкает. Саша не знает, что сказать. Внутри смешались слишком разные мысли и чувства.
Ярик приходит в себя и говорит:
– Я… буду иметь в виду, хорошо? И будь поаккуратнее, мало ли.
Саша неуверенно кивает. И что это было?
– Почему вчера, когда ты… – пытается спросить, но не может закончить.
– Не знаю, может, из-за шума не было слышно.
Он так говорит об этом, будто точно знает, что Саша имеет в виду. Он тоже обратил внимание на сказанное. Он знал, что Саша не сможет это игнорировать. Что, в самом деле, происходит?
– Саш, ну…
– Ты знаешь что-то, о чем не можешь сказать? Даже мне?
– Я правда не знаю, почему так. Сам удивился. – заверяет Ярик, слезая со стола. – Тебе не кажется, что ты придаешь этому слишком много значения?
– Просто интересно.
Жутко интересно, почему Ярик оправдывается, если обстоятельства от него не зависели. Он вполне мог сдуру ляпнуть что-то подобное тогда. Такой уж он человек. Саша верит, что он бы легко перетерпел один сигнал оператора, чтобы искренне признаться хотя бы раз.
Оператор – паразит, который полностью зависит от носителя. Если носитель слышал каждое слово – оператор тоже. И все-таки Саша считает, что он прав. Если так посмотреть – это действительно сущая мелочь. Кто-то слишком много думает не о том, о чем следовало бы. Оно точно не стоит того. Лучше оставить эту мысль и забыть, чем портить отношения с Яриком.
– Прости. – извиняется Саша.
В ответ Ярик пожимает плечами.
– Ты все время извиняешься за какую-то херню.
– Пусть херня сама извиняется, да? – шутит он.
Ярик посмеивается и выкидывает чайный пакетик. Хотя если бы Саша назвал это чаем, он бы опять стал говорить, что если оно в пакетике – это еще не значит, что это чай. Но называть это травой Саша точно не хочет. С этим словом связаны совсем другие устойчивые ассоциации из прошлой жизни, когда еще в головы ничего не встраивали. Отголоски былой свободы.
– Я бы на это посмотрел.
Саша сидит в старой, растянутой футболке и домашних штанах. Крепнет чувство, что они все же съехались, пусть это и невозможно. Сашу это не душит. Иногда нужно побыть одному какое-то время. Текущее положение дел кажется оптимальным вариантом. Вместе, но в безопасности и по отдельности. Вот бы это продолжалось до бесконечности.