Балтимор. Штат Мэриленд. Гарри Поттер и Уилл Грэм.
В темноте всегда больше мыслей. Они становятся длиннее и тягучее, как тени от мебели, или острее и опаснее, как силуэты от деревьев на стенах. Уилл смотрел на тёмные обои, и пространство давило на него массой и тяжестью, засасывало в пучину недавнего разговора с родителями пропавшей Элизы Николс. Он до сих пор помнил солёный вкус их горя, коим переполнялась чаша беседы. Уилл ходил по светлой гостиной и старался закрыться, перестать чувствовать их состояние через эмпатию. Тогда он первым ушёл в спальню Элизы, оставив Джека и Гарри продолжать задавать вопросы. Продолжать причинять боль и вызывать волны слёз. Он многое повидал за несколько лет работы с Джеком и преподавания на кафедре криминалистики. Строил форты, чтобы уйти от людей хотя бы на время, перестать «видеть» их или хотя бы проживать то, что они чувствовали. Горечь потери похожа на обжигающий перезаваренный чай с каплями смолы. Ты думаешь о том, кого продолжаешь любить, чувствуешь прежний вкус, но теперь любовь обжигает рот и душит. Комната Элизы не показалась ему какой-то особенной. Много книг, широкий письменный стол, счастливые фотографии на гирлянде над кроватью. Обычный подросток, который стал тенью Золотого билета. Уилл понимал, что они её уже не найдут, и чувствовал досаду. — Эй, — Гарри мягко коснулся ладонью щеки Уилла, и воспоминания растаяли, превращаясь обратно в движущиеся тени на стене, — ты опять не спишь. Всё ещё не можешь перестать думать о деле? Уилл тяжело выдохнул, и Гарри приподнялся на локте, чтобы видеть его лицо. — Мне казалось, что я открою дверь, а там Элиза на кровати. Не живая, нет. Но её смерть развеяла бы надежду, которая осталась у родителей. Они морально убиты, чтобы сражаться с поисками призрака. Гарри понимал его, отчасти разделял мысли и желания, но ему не нравилось, как близко к сердцу принимал Уилл чужую боль. Он невесомо огладил широкий лоб, контур мужественного носа и приоткрытые губы. Недолго думая, Гарри мягко поцеловал их, разделяя с Уиллом горечь других людей и заменяя её сладким облегчением хотя бы на время. — Ты не можешь исцелить их страдания. Да и не твоя это работа. Для этого существуют психологи, — с сонной улыбкой выдохнул слова поддержки Гарри, совмещая их с лёгкими поцелуями. — И вообще, тебе надо меньше думать. Уилл постепенно расслаблялся, зарываясь рукой в копне тёмных волос и приобнимая Гарри за спину. Тепло его кожи после одеяла приятно грело похолодевшие пальцы. — Невозможно не чувствовать людей, если это часть твоей работы. — Они перекатились по кровати, и Уилл навис над понимающим его Гарри. В этот момент он ощущал благодарность, что рядом есть человек, который не оттолкнёт, а поймёт и разделит его чувства. Не позволит утонуть в них. — Давай поменяем обои, — неожиданно предложил он, наблюдая за удивлением Гарри. — Тёмные стены давят на меня по ночам. Признание Уилла нашло живой отклик в душе Гарри. — Как насчёт голубых с золотыми узорами или переливами? — поддержал он идею, представляя, как будет оживать комната в предрассветных и закатных лучах. — И на кухне поменяем. Меня бесит готовить на жёлтой кухне, и плевать, что там рекомендуют психологи для хорошего аппетита! Они тихо рассмеялись, и Уилл прилёг головой на покрытую тонкими светлыми волосками грудь Гарри. Ему стало спокойно. Пусть форты, которые он постепенно выстраивал между собой и миром, ещё не окрепли, но сейчас под ухом билось живое, любящее его сердце, а значит, форты подождут. Ему просто надо немного отдохнуть. — Джек дал нам сегодня выходной. Сходим в магазин, выберем обои, развеемся, — проговорил Гарри сквозь очередной зевок. — На кухню посмотрим что-то зелёное под цвет твоих глаз, можно с ромашкой, — отозвался Уилл, вспоминая любовь Гарри к мелким цветам и позволяя себе окунуться в объятия усталости и поздней ночи. Они оба вымотались за тяжёлый день с двумя перелётами и непростой беседой и быстро засыпали, предвкушая поход в магазин. Теперь они смогут сделать своё прибежище личным, подходящим им двоим. И Гарри радостно улыбался, прикрывая глаза и растворяясь в тишине снов и фантазий.***
Магазин обоев встретил их мелодичным звоном колокольчика и запахом свежей бумаги, клея и красок. Гарри в нетерпении сжимал руку Уилла, вдыхая благодать и чувствуя мурашки от кипящей внутри энергии. Он готов скупить весь магазин, чтобы обустроить их квартиру! Уилл разделял его воодушевление, хотя и казался более спокойным. В груди, где-то под сердцем, скреблось что-то непонятное, словно он чего-то ждал. От этого в центре ладоней становилось горячо и влажно, а горло слегка стягивало. Новое чувство приносило одновременно и желание узнать, о чём оно, и дискомфорт. — Голубые там! — загорелся Гарри, когда увидел стеллаж с мотками лазурных, голубых и синих цветов. — А зелёные там. Он нетерпеливо двинулся вперёд, оставляя Уилла в отделе кухни, чтобы скорее найти то, что представлял себе утром. В голове имелась чёткая картинка, которую он хотел претворить в реальность. — Не то, не то. Эти… нет, — перебирал варианты Гарри, пока не остановился на плотных с лёгким золотым оттенком. Его глаза тут же зажглись от восторга, когда картинка в голове совпала с тем, что он держал в руках. — Я нашёл! Он сделал несколько шагов назад, придерживая штук шесть тяжёлых рулонов, когда запнулся о чью-то ногу и позорно приземлился на пятую точку. — Чёрт! — выругался под нос Гарри, продолжая сидеть на полу и сжимать обои как самое ценное, что у него есть. — Помочь? — насмешливо предложил голос сверху. И перед лицом появилась рука. — Да, спасибо! — Гарри окинул взглядом приятного на внешность мужчину и со смущённой улыбкой принял помощь. Их ладони соприкоснулись, и в момент перед лицом засиял их с Уиллом цветок зубянки, дополнившийся третьим лепестком. Гарри неверяще посмотрел на обновлённую метку Истинности и перевёл взгляд на тёмные, переливающиеся заинтересованным красным бликом глаза. — Гарри! — Их рукопожатие перебил взволнованный голос Уилла, выводя Гарри из оцепенения. Он тут же одёрнул руку, и выражение его лица быстро приобрело враждебный оттенок. Уилл подбежал к нему и забрал обои, помогая подняться. Рядом с ним стоял высокий альфа в лёгкой чёрной рубашке и таких же брюках. На губах застыла недовольная усмешка, и он сделал шаг к Уиллу. — Не советую вставать между мной и моим омегой, — наигранно мягко проговорил незнакомец, но Уилл чётко уловил в его словах скрытую угрозу, от которой по коже пробежал мороз, а в груди вспыхнула злость. — Он и мой омега тоже! — процедил Уилл, решительно вздёргивая подбородок. — Чушь! Очевидно, мужчина враждебно расценил слова и реакцию Уилла, приняв его, если не за соперника-альфу, то, как минимум, за бету. Уилл не относился к утончённым и хрупким омегам. Его подтянутое тело вполне могло оказать достойное сопротивление по необходимости. Но сейчас он выглядел тем, кто встал между Истинными, и незнакомец ещё не подозревал, что Уилл имел полное право там стоять. Всё произошло слишком быстро. Уилл даже не успел понять, как это случилось, когда его с силой оттолкнули. Он едва не потерял равновесие, врезавшись в другого человека позади себя и обронив по пути голубые рулоны. — Прошу прощения, — раздался бархатный голос, когда Уилла перехватили за руку, не дав упасть. Пространство вновь озарилось мягким светом от засиявшего во второй раз цветка. Четвёртый лепесток появился на небольшой головке зубянки, и сердце Уилла ёкнуло. В этот момент в магазине замигал свет. Откуда-то поднялся ветер, шелестя бумагой и звеня металлическими шпателями. Уилл почувствовал странное притяжение и не успел моргнуть, как их четверых столкнуло друг с другом. Руки соединились под энергией Истинности, что кипела внутри каждого, теперь вырываясь наружу. Лампы над ними загудели и отключились, погружая магазин в приятный полумрак, рассеиваемый только золотым светом от их цветка. — Думаю, нам стоит обсудить нашу встречу в более подходящем для этого месте, — вновь раздался бархатный голос рядом с Уиллом, и он увидел янтарные радужки нечитаемых глаз. Вот они и встретились…***
— Так, значит, ты, Том, занимаешься проектированием и строительством? А ты, Ганнибал, психиатр! — быстрые слова Гарри отливали раздражением и разочарованием. Он громко хрустел порезанным огурцом, намеренно вытащенным им из салата рукой. — Прекрасно! Мозгоправ и строитель. Гарри откинулся на мягкую спинку дивана, облизывая пальцы и вытирая губы салфеткой, что зло полетела комком на стол. Они сидели в небольшом ресторане с приятной ненавязчивой музыкой и вполне романтичной обстановкой. В прозрачной вазе стояли розовые пионы, белые столы напоминали стиль «Прованс», а мягкие диваны располагали к длительным беседам. Вот только Гарри здесь находиться не хотелось. — Из вас тоже та ещё парочка, — усмехнулся Том, делая глоток кофе и попеременно сверля глазами то Уилла, то Гарри. — Проведём психоанализ личностей, доктор Лектер? — Не надо меня анализировать. Я могу стать очень неприятным, когда меня анализируют, — предупредил Уилл, ловя очередную волну раздражения Гарри и потирая глаза. Боже, он знал, что это случится. Знал, что это будет непросто, но не думал, что настолько. Ещё немного, и Гарри кинется на Тома с кулаками. — Думаю, нам стоит немного остыть и не встречать друг друга по обложке, — миролюбиво предложил Ганнибал, обводя взглядом всех присутствующих и смакуя красное вино из бокала. — Уверен, мы все знали, что этот день наступит, и не были в достаточной степени к этому готовы. — К такому невозможно быть готовым, — выдохнул Уилл, отодвигая тарелку с нетронутой едой. Он чувствовал головокружение из-за разномастных эмоций вокруг, теряясь и не понимая, что испытывал сам. Едва ли он отличал бешенство Гарри и Тома от заинтересованности Ганнибала, что всё чаще задерживался взглядом на нём. — Верно. Но обстоятельства сложились так, как сложились. Истинность подтвердилась, и этого нельзя изменить. — К сожалению, — буркнул Гарри, принимаясь за десерт. — Но это не значит, что что-то поменяется. Вы же построили дом, живёте вместе, хоть и не спите друг с другом. Всё так и останется. Уилла обожгло неприятным ощущением противостояния. — Ты же знаешь, что это невозможно! Знаешь, что связь со временем потребует подтверждения! — неожиданно взвился он и только после этого понял, что сделал. Гарри замер, не донеся ложку с шоколадным куском торта до рта. Уилл уже пожалел о своих необдуманных словах, ведь именно сейчас он должен быть поддержкой, должен быть на стороне Гарри. Но вместо этого… он сказал правду, ощутив удовлетворённый взгляд сразу от двух альф. Да твою мать! — Встретимся дома, — холодно отрезал Гарри, с неприятным звуком отодвинув тарелку, и вышел из-за стола. — Прелесть! — цокнул Том, и Уилл отметил, насколько в этот момент в нём возрос интерес к Гарри. В мимике красивого лица мелькнул азарт. — Прошу меня простить… Он вышел из-за стола, чтобы ответить на телефонный звонок. В ресторане стало на порядок легче дышать. Мысли постепенно успокаивались, прекращая плавить мозг, но сердце по-прежнему усиленно билось. Его снова изучали. — Я рад нашему знакомству, Уилл, — искренне улыбнулся Ганнибал, поправляя белую рубашку. Уилл не удивится, если у него в шкафу окажутся только костюмы и пёстрые галстуки с нелепым узором пейсли. На фоне более холодного и скрытного Тома Ганнибал выглядел не менее сдержанно. По его лицу сложно понять, какие именно мысли роились в голове, но сталью и твёрдостью веяло от обоих мужчин. Уилл не сомневался, что за чёрными завитками волос и изысканной рубашкой скрывался отнюдь не простой архитектор или кто он там. Так же, как не сомневался, что в тени чёрного зрачка Ганнибала таилось что-то ещё. Словно бесстрастное аристократическое лицо являлось частью хорошо сшитого костюма. — Пока вы с Томом нам не особо интересны, — попытался сгладить углы Уилл, тоже вставая из-за стола и вытаскивая кошелёк. Если Гарри мог себе позволить оставить еду на оплату Тома или Ганнибала только потому, что они выводили его из себя, то Уилл — нет. — Вопрос времени, — беззаботно ответил Ганнибал, и Уилл заметил, как тот поморщился при виде кошелька. — Обед за наш счёт. Иное было бы оскорбительным. И я могу попросить завернуть тебе ланч с собой. Уилл замер, не зная, как лучше поступить. Он не хотел начинать знакомство с вражды, но есть при Гарри еду отсюда он тоже не сможет. Отказаться — значит потратить деньги Ганнибала впустую. Боже, как тяжело! Как в одночасье всё стало тяжело! — Я возьму с собой, — всё же решился Уилл, подумав, что разберётся с этим позже. Вместе с контейнерами с едой, которых оказалось на порядок больше, чем он рассчитывал, у него появилась визитка Ганнибала. Тот вложил её Уиллу в руку со словами: «Позвони, когда созреете для новой встречи и захотите посмотреть дом. Мы с Томом строили его для всех нас». Уилл вернулся в пустую квартиру и сел на пол у двери, прислонившись к ней спиной. Он не знал, что в глубине Ховард-парка сейчас так же сидел Гарри. Его гнев спал, являя за собой страх и отторжение. И если Уилл пытался утихомирить чувства, чтобы принять ситуацию, то Гарри сдаваться не собирался. Он не планировал делить Уилла с кем-то ещё. И нарастающая ревность и боль продолжали плескаться влагой в глазах, переливаясь разноцветными бликами наступившего заката.