Балтимор. Штат Мэриленд. Гарри Поттер и Уилл Грэм.
Что такое утро после сна на узком диване? Сплошная боль в затёкшем теле, когда нервные импульсы доходят с большим опозданием. И вроде двигаешься, а вроде и течёшь киселём по пружинам и вязнешь в неприятном ощущении, как в смоле. Уилл проснулся, будучи не в состоянии нормально подняться. Шея и рука онемели до такой степени, что у него не получалось ими пошевелить добрую минуту, пока кровь не прилила и не забегали кусачие «звёздочки» под кожей. — Чёрт! — зашипел Уилл от неприятных ощущений и ткнулся лбом в красный подлокотник, пережидая накатывающие, царапающиеся изнутри волны и неподъёмную ватность. — Чтоб я ещё раз заснул на этом грёбаном диване! — М? — донеслось сонное мычание над ухом, и Уилл замер, только сейчас ощутив на спине вес Гарри. Они что, проспали здесь всю ночь? Вдвоём? Ненормальные! — Ты мог разбудить меня, а не засыпать сверху? — недовольно пробурчал Уилл, и на нём наконец завозились, потягиваясь и шумно зевая. От новых движений предплечье сжало, словно в болезненном спазме, и Уилл едва слышно простонал. На шее тут же отпечатался тёплый поцелуй, а руки Гарри в извиняющемся жесте обняли его поперёк груди. — Ты крепко спал, — Гарри заулыбался, крепко прижимаясь к Уиллу и потираясь о его пятую точку утренним стояком, — и я тебя не добудился. По правде говоря, он заснул, сидя на полу. Замёрз. И действительно не добудившись Уилла, не нашёл ничего лучше, как втиснуться рядом на узкую часть дивана. Как он оказался утром на его спине? Точно непреднамеренно! — Я ждал тебя и, похоже, вырубился, — поморщился Уилл и выдохнул, когда на шею обрушилось ещё несколько долгих и красноречивых поцелуев. Гарри медленно провёл пальцами по рёбрам и остановился по бокам спрятанных в шорты ягодиц. — О нет, слезь с меня! — запротестовал Уилл, понимая, куда всё идёт. Он даже не умывался, а к нему уже лезут! — Может, массаж? В счёт моих извинений, — проурчал Гарри и уселся Уиллу на бёдра, плотно обжимая выпуклые ягодицы и игриво шлёпая по ним, отчего Уилл смешно запружинил на мягкой поверхности дивана. — Ты меня трясёшь, это раз. — После этой фразы Гарри громко фыркнул и шлёпнул снова, хищно поблёскивая глазами. — А два — твои руки явно не на пояснице или затёкшей шее! Уилл повернул голову и в ожидании уставился на чересчур довольного Гарри, что с хитрой улыбкой залез руками под полы футболки и принялся кончиками пальцев выводить узоры на спине. — Это поправимо, — облизнулся Гарри вновь укладываясь корпусом на Уилла и целуя его в шею. — Десяти минут на душ тебе хватит? Уилл, не предполагавший утром такой активности и игривости от Гарри, а ожидавший неприятный разговор, крики и прочее, растерялся и приготовился сдаться. Десяти минут ему категорически не хватит, но… Их воодушевлённый настрой, двигающийся в сторону чего-то сплочающего и приятного, оказался прерван громким звонком. Экран телефона засветился, привлекая внимание двух пар глаз. — Батильда? — в один голос удивились Уилл и Гарри, ощущая холодные когти волнения в области желудка. Похоже, что-то случилось. Что-то, что вряд ли им понравится.***
Солнце тепло поблёскивало на глянцевой столешнице белого стола, по которой вперёд и назад двигалась тень Гарри. Он мерил большими шагами гостиную, не в состоянии утихомирить поднимающийся в груди шторм. — Этого не может быть! Просто не может быть! — еле сдерживался Гарри, чтобы не перейти на крик. Он рывком надел тёмную футболку и теперь на ходу застёгивал часы. — Такое бывает, — шумно выдохнул Уилл, сидя на диване с сомкнутыми ладонями перед лицом. Его поникший вид и взъерошенные волосы прекрасно дополняли ощущение разрастающейся катастрофы. Сын Батильды возвращался из Германии через три недели. Три грёбаные недели! Они не успеют подыскать новый дом за это время! — Это всё Том! Он же связан с недвижимостью! — зло прошипел Гарри, дёрганными движениями нацепив на джинсы ремень с кобурой. Уилл едва не закатил глаза. Нет, он предполагал, что начнётся обвинение альф во всех смертных грехах, но чтобы так быстро… — Не неси чушь! Прошла всего одна ночь. Да и потом… так действительно случается. — Уилл помолчал, понимая, что нужны другие рычаги, чтобы погасить внутренний пожар Гарри. Что-то, что поможет ему принять изменчивую реальность. В голову, как назло, ничего путного не приходило. Уилл никогда не мог назвать себя хорошим утешителем, но сейчас он хотел попытаться. — Помнишь, ты рассказывал, как твоя подруга встретила Истинного в аэропорту? Его самолёт не взлетел, и они остались вместе. Такое бывает. Жизнь поворачивает обстоятельства так, как будет лучше для всех. Гарри уставился на Уилла как на полоумного. Нашёл что вспомнить — и в какой момент! — Почему ты такой… не знаю. Плюшевый? Защищаешь Тома! Пытаешься всё свалить на какие-то обстоятельства! Слова давались сложно, со скрипом подходя через цензурный фильтр и кипящий в теле огонь. Но Гарри держался, несмотря на едкое чувство, что их совместная жизнь с Уиллом медленно летит под откос. — В отличие от тебя, я сейчас трезво смотрю на вещи. Уилл сжал виски и покосился на оружие, раздумывая, стоит ли Гарри брать его с собой, пока он пребывает в состоянии дикой фрустрации. — Ты ещё скажи, что мы поедем смотреть их дом! — раздражённо бросил Гарри, и Уилл разжал ладони, чтобы уставиться на него нечитаемым взглядом. В глубине голубых глаз промелькнуло столько разнообразных эмоций и мыслей, что впору искать спасательный жилет, чтобы не утонуть под натиском внутренних противоречий. — Так ты уже об этом думал? — взвился Гарри пуще прежнего и подлетел к Уиллу, тряся его телефоном перед носом и не замечая, как автоматически разблокировался экран. — И что теперь? Напишешь Ганнибалу? Ой, простите, нас тут выперли из дома, приютите нас? Эмоциональный накал постепенно подходил к пиковой точке, и Уилл чувствовал, что скоро не выдержит. Его форты спокойствия рушились, как плотина, под сносящей волной Гарри. — Не устраивай сцен! Ты прекрасно знаешь, чт… — Или, может, вы вчера договорились о встрече за моей спиной? — Гарри швырнул на диван телефон и сжал кулаки. — Ты всегда говорил, что нас будет четверо, и вот он, момент, которого все так долго ждали! Ты доволен? Счастлив? Всё как ты хотел! Форты один за другим давали трещины, и изнутри поднимался ответный гнев, сглаживая горькое отчаяние и вставая на защиту нервной системы. — Гарри, я… — Ты позволил этому случиться! Ты предал наш союз, когда вбил в телефон имя Ганнибала! Плотина рухнула, царапаясь и оглушая так сильно, что в ушах появился звон. — Ты знаешь об этом? Ты лазил в мой телефон? — нахмурился Уилл и вскочил с дивана, чтобы подойти вплотную к Гарри и нависнуть над ним. — Я… — на мгновение опешил тот, не ожидая ответного нападения. — Ты понимаешь, что это уже ни в какие ворота не лезет? — прошипел Уилл, неприятно тыкая Гарри в грудь. — Ты ведёшь себя как ребёнок! Кричишь, берёшь мои вещи. А дальше что? Поставишь на меня жучок, будешь прослушивать разговоры и читать сообщения? Вперёд, если ты хочешь таким образом разрушить нашу связь! Его слова разошлись эхом по комнате, жалящим бумерангом отпечатываясь на душе у Гарри. — Нашу связь?! — Его зелёные глаза потемнели, губы побледнели от напряжения, а руки чесались оттолкнуть Уилла, чтобы вдохнуть хоть немного воздуха. Кислорода не хватало, словно уничтожающий разум пожар чувств перекрывал возможность дышать. Слова вырвались раньше, чем Гарри успел их обдумать: — Лучше бы такой связи никогда не было, чем то, что происходит сейчас! Слова больно порезали замершее сердце Уилла, оставляя болезненную рану эмоционального опустошения. И Гарри, осознав, что только что ляпнул, не придумал ничего лучше, чем оставить Уилла наедине с собой. Громко хлопнула входная дверь, и Уилл вздрогнул, медленно опускаясь на диван и сжимая руками голову. Боже, зачем он повёлся на провокацию? Зачем позволил Гарри почувствовать себя так плохо? Зачем… Из динамика брошенного рядом телефона донёсся чей-то голос, и Уилл с удивлением взял гаджет и поднёс его к уху. Может, у него уже слуховые галлюцинации на фоне ора, что они тут устроили? — Алло? — неуверенно произнёс он. — Добрый день, Уилл, — поздоровался знакомый голос, и у Уилла волосы встали дыбом. Нет, это не слуховая галлюцинация, это — он посмотрел на номер — Ганнибал Лектер. Твою мать! — Гарри, наверное, случайно нажал на вызов, — тихо выдохнул Уилл, съезжая с дивана на пол и осознавая, что Ганнибал, скорее всего, слышал всё. — Мне жаль, что ты оказался свидетелем нашей ссоры. Он смотрел на белые ножки прямоугольного стола, считая их про себя. Один, два, три, четыре. И ещё раз. Один, два, мать твою, три, четыре! — Конфликты помогают нам лучше понимать свои желания, очерчивать личные границы и скрывать за эмоциями настоящее состояние. Гарри переживает, что твои чувства к нему изменятся, но он упускает, что наша связь с тобой и твоя связь с ним — Истинная. Это не химия или гормоны, это гораздо глубже. Слова Ганнибала сквозили сочувствием и теплом, и Уилл ощутил, насколько ему сейчас действительно плохо. Насколько больно в груди от последней фразы Гарри; насколько сложно дышать — рёбра будто сковали лёгкие, не давая им полноценно раскрыться; насколько стиснуто горло колючей проволокой невысказанного и запрятанного глубоко в себя. — Я понимаю. Но не знаю, как донести это до Гарри. Весь год он избегал этой темы, всегда злился, а теперь, когда время пришло, — Уилл запнулся и прикрыл глаза, — теперь, наверное, он меня ненавидит. Произнести это оказалось легче, чем думать об этом. Под веками запекло, в носу неприятно засвербило, но Уилл быстро отмёл любые проявления эмоциональной слабости. Придётся возвращать порушенные форты или строить их заново. — Ненависть — такое же сильное чувство, как любовь, но вряд ли им руководила она. Скорее отчаяние. Да, отчаяние. Уилл знал это чувство, знал его хорошо. Оно часто преследовало Гарри. Его жизненный путь, сложный и болезненный, сталкивал его с препятствиями, которых не должен касаться ни ребёнок, ни подросток. Но Гарри касался на протяжении всей жизни. — Отчаяние заставляет диких животных идти на контакт с человеком за помощью, — покачал головой Уилл, опуская плечи и укладываясь головой на сидушку. — Не вини себя за своё принятие, — вкрадчиво посоветовал Ганнибал, и Уилл выдохнул. Легко сказать, доктор Лектер, легко сказать. — Гарри думает, это Том что-то сделал, поэтому аренда квартиры закроется меньше, чем через месяц, — раскрыл карты Уилл, желая получить опровержение или откровение. Подойдут оба варианта. В конце концов, дело уже сделано. — Уверяю, это не он. И даже если бы он что-то подобное мог сделать, за ночь это провернуть невозможно, — кристально честно ответил Ганнибал, и Уилл поверил. Так бывает, да. И самолёт не взлетает. И билет не меняют. И с работы увольняют. И аренда закрывается, чтобы люди могли быть вместе. Он подозревал, куда движется их с Гарри жизненная нить. Шёлковая пряжа, с рождения соединяющая четырёх людей. Боже, если бы они с самого начала знали, зачем так и почему, каков замысел вселенной, — может, Гарри стало бы легче принять судьбу? Они недолго помолчали, пока Уилл смотрел в потолок и думал. Он не чувствовал воцарившуюся тишину между ними обременительной, скорее успокаивающей. Ганнибал находился на его стороне, вот только Уилл ни с кем не воевал и не собирался. Почему же Гарри теперь воюет с ним… — Ганнибал, — тихо позвал Уилл и дождался вопросительного «да», — ты не винишь меня в чувствах к Гарри? Странный вопрос лёг легко и правильно на язык. Комок боли в животе рассасывался, рёбра раскрывались вслед за лёгкими, и жизнь… Кажется, жизнь продолжалась. — Как я уже сказал, Истинность никогда не ошибается. Я уверен, в твоём сердце найдётся место для нас обоих. Уилл так и видел, как Ганнибал пожал бы плечами и облизнул губы. Он бы сидел сейчас перед ним, положив ногу на ногу, в безупречном костюме, со стильной причёской в каком-нибудь вычурном рабочем кабинете с кучей книг и картин. Воображение Уилла невольно перенесло его на удобное кожаное кресло напротив Ганнибала. Тёмные стены, белый свет, мягко струящийся из окна и рассеивающийся по комнате. Возможно, небольшая тахта, стеклянные столики. И ни пылинки. Всё безупречно. — И ты не будешь пытаться меня отбить у него? — изумился Уилл, едва ли замечая, как улыбается. Он встал и прошёлся по кабинету, пряча руки в карманы брюк. Вписался бы он в эти стены? Вряд ли, но когда-нибудь он привыкнет к ним, как за месяц привык к жёлтой кухне и давящим обоям в спальне в съёмной квартире. — Кажется, я предельно понятно ответил на твои вопросы. Стены кабинета растаяли, превращаясь в белую и пустую коробку гостиной. — Да, я… Прости! — Уилл прикусил губу, теребя кудри и снова улыбаясь. Он вскинул подбородок и заходил по комнате, чувствуя жар, что распространился по венам. Что это за чувство? Замешательство, смешанное с чем? — Просто… не знаю. По тебе не скажешь, что ты готов делиться. Я приятно удивлён. Он остановился напротив окна и открыл его настежь, впуская свежий воздух, что обдул его шею и горящие щёки. — Это естественно — принимать твой выбор, — твёрдо отозвался Ганнибал. И Уилл хотел бы услышать эти слова не от него — не от Ганнибала, который его совсем не знает, — а от Гарри. — Как видишь, не для всех, — вздохнул он и посмотрел на часы. — Мне пора. У меня сегодня лекция по криминалистике. Спасибо за разговор, Ганнибал. — Звони в любое время, Уилл. Я тебе не враг. И не заинтересованная в распаде твоих отношений сторона. Мне важно, чтобы ты чувствовал себя счастливым, и раз Гарри является частью твоего счастья, значит, я приложу усилия, чтобы так оно и оставалось. Уилл потерялся от столь громких признаний, что приятно теплились внутри, раскручивая с горла спираль колючей проволоки. Ему стало легче. Он тепло поблагодарил Ганнибала и попрощался. Ещё несколько минут Уилл стоял около окна, не замечая ветра, что перебирал его кудри и теребил воротник рабочей рубашки. Он неосознанно улыбался и покусывал уголок рта. Последние слова Ганнибала растеклись жаром на ладонях. Тем же, что окутал их в магазине обоев. Уилл посмотрел на пустую переписку с Ганнибалом и, чертыхнувшись, написал сообщение: «Пришлёшь фотографии дома?» «Пожалуйста». Густое волнение разлилось по телу, и Уилл облокотился спиной о стену в ожидании ответа, который не заставил себя долго ждать. «Я покажу его вживую». Следом пришёл адрес и приписка: «Если захочешь, после обхода дома мы можем все вместе сходить на рыбалку. Здесь недалеко небольшое озеро с лицензией на ловлю». «Все вместе?» — Уилл зацепился за эту фразу. — «Ганнибал имел в виду не только его, но и Гарри? И Тома?» Как бы ему хотелось сейчас рассказать об этом Гарри! Взять его с собой на любимую рыбалку, посмотреть дом, перестать волноваться о крыше над головой и, наконец, выдохнуть. Правильно сказал Ганнибал: Гарри являлся частью счастья Уилла, но почему же… почему Гарри больше этого не видел, оставив на их сердцах глубокие кровоточащие раны? Уилл ничего не ответил на сообщение, лишь прижался затылком к стене, не замечая, как его глаза наконец загорелись от правильных мыслей. Им нужно поговорить с Гарри, но сначала стоит собраться. Скоро начнутся занятия в академии, и Уилл не мог позволить себе опоздать. Сегодня он будет разбирать со стажёрами дело о пропаже семи девушек в Миннесоте. Возможно, в процессе появятся какие-то путные мысли относительно этого нервирующего Джека дела.