Балтимор. Штат Мэриленд. Гарри Поттер.
Гарри никогда не думал, что может быть настолько агрессивным. Он всегда считал себя спокойным и рассудительным, жертвующим собой ради других, но когда дело дошло до Истинной связи… Злость не проходила. Она шипела под рёбрами, кислотой разъедала диафрагму, опаляла убийственным дыханием их с Уиллом связь. Метка на руке — золотой полумесяц на большом пальце, превращающийся в цветок при соприкосновении с Истинным — горела. Кожу жгло, и вокруг полумесяца появились красные пятна. Привет, чувство вины! Гарри облажался. Облажался сильно, обидев Уилла и оставив его одного. Но злость не давала возможности вернуться и извиниться. Она несла Гарри по зелёным улицам Балтимора к пафосному зданию с дорогой серебристой отделкой и гигантскими окнами — главному офису строительной компании «Riddle's Group». Вначале Гарри думал заехать на работу, найти информацию по Тому, но хватило запроса в интернете, чтобы в геолокации появился нужный адрес, а на телефонной линии зазвучала приятная музыка. — Корпорация «Riddle's Group», Энджел, чем могу вам помочь? — раздался милый женский голос, и Гарри неслышно выдохнул, чтобы сосредоточиться и заглушить истинные эмоции. — Мистер Реддл отдал мне визитку, чтобы мы могли встретиться. Я хотел узнать, будет ли он сегодня на рабочем месте, — убедительно доброжелательно проговорил Гарри, заворачивая за угол здания и теряясь в тени ближе к чёрному входу, недалеко от синих контейнеров для мусора. В трубке раздался мелодичный цокот ноготков по клавиатуре, клик мышки и вновь тонкий голос Энджел: — У мистера Реддла состоится встреча через полчаса. Я могу передать, что вы звонили, и сообщить, когда он сможет вас при… Связь оборвалась, и Гарри убрал телефон в карман джинсов. Значит, Том на месте. Что ж. — Решил устроить мне свидание? — раздалось позади, и Гарри резко обернулся, встречаясь с прищуренным взглядом тёмных глаз. — Не дождёшься! — выплюнул он, подходя к Тому вплотную и смотря снизу вверх. Разница в росте на голову казалась ощутимой, но Гарри чихать хотел на это. — Тогда что ты делаешь у моего офиса? Шпионишь за мной? Том наблюдал за ним с усмешкой. Острые скулы ярко выделялись на красивом лице, и Гарри ощутил, что не прочь оставить парочку фиолетовых синяков на позабавленной мордашке! — Хочу прояснить некоторые личные моменты, — процедил Гарри, притесняя Тома к серебристой стене. — Предлагаю оставить разборки для дома, прелесть, — всё с той же бесящей улыбкой облизнулся Том, принимая игру Гарри и делая шаги назад к стене рядом с мусоркой. Солнечные лучи не доставали до задней части здания, не путались в чёрных волосах, очерчивая сильную, стильно одетую фигуру. — Я тебе не прелесть! — прошипел Гарри и одним движением выудил пистолет, чтобы прислонить его к боку Тома. Карие глаза вмиг потемнели до глубокого вишнёвого оттенка. В них заплясали искры чего-то опасного, и Гарри упёрся дулом сильнее. — У взрослых мальчиков взрослые игрушки? — оскалился Том, и Гарри заметил, как напряглись мышцы под белой рубашкой, но руки остались скрыты в карманах тёмных брюк. — Твои навыки вести переговоры весьма неординарные. Раздался предупреждающий щелчок снятого предохранителя. — Из-за твоей выходки я поссорился с Уиллом! — Гарри буквально испепелял Тома взглядом, и, умей он создавать заклинания, Тому бы очень не повезло столкнуться с ним в схватке. — Из-за тебя квартира Батильды Бэгш… Он не успел договорить. Его заткнули. Наглым. Стремительным. Поцелуем. Золотая связь между ними вспыхнула мягким светом, и Гарри несколько секунд ошарашенно таращился в хитрые и довольные глаза Тома, пытаясь осознать, что происходит. Внутри разливалось тепло, поглощая колючие искры прошлой злобы и обиды. Цветок зубянки шелестел на лёгком ветру, отражаясь в расширившихся зрачках. И только когда до Гарри дошло, что именно сделал Том, он отпрыгнул и размахнулся, чтобы вправить ему явно слетевшие мозги! Но удара не последовало. Том ловко увернулся и, поймав по инерции оступившегося Гарри сзади, ловко швырнул его в мусорный контейнер. — С нетерпением буду ждать нашего следующего свидания, Гарри. Только чур своими игрушками буду хвастаться уже я, — цыкнул Том, поправляя рукав рубашки и довольно наблюдая, как из-под мусорных пакетов показалась лохматая, проклинающая его голова. — И кстати, никаких Батильд я не знаю и к какой-то там квартире или вашей ссоре не имею отношения. Передавай привет Эрлу. Том ушёл, оставив Гарри посреди свалки с прилипшими к волосам бумажными стикерами, кожурой банана и прочим офисным мусором. — Какой на хрен Эрл! — выругался Гарри, и тут мусорные пакеты зашевелились. Из-под них показалась грязная синяя шапка, а следом и взрослая помятая физиономия с маленькими мутными глазками. Заплывшее красное лицо растеклось в масляной улыбке: — Эрл на месте. А что рядом с Эрлом делает такая милая куколка? Он потянул такие же красные ручищи в дырявых перчатках к Гарри и замер, когда к его лбу приставили пистолет. — Куколка тебе не по зубам! — доходчиво объяснил Гарри. И меньше чем через минуту Эрл кувырком вылетел из помойки и, прихрамывая, с криками убежал на оживлённую улицу. — Мордред тебя подери! — снова выругался Гарри и принялся выбираться из контейнера, попутно придумывая план «следующего свидания» с Томом. — Ну держись, Том. Мало тебе не покажется!***
Балтимор. Штат Мэриленд. Гарри Поттер и Уилл Грэм.
Уилл чувствовал, как горит рука, как жжёт кожу на большом пальце и как краснота медленно пожирает кисть. Он уже подумывал о перчатках. Многие с ними не расставались, скрывая домашние конфликты под чёрной тканью, но Уилл не хотел опускаться до этого. Пусть он и не сторонник демонстраций личной жизни, но перчатки только создают видимость прикрытия, но не маскируют и не решают проблему. А смысл тогда? Что так окружающие увидят ожоги, что так они увидят перчатки — мысли будут одинаковые, если вообще будут. Чаще люди не замечали ничего вокруг, кроме себя. Да и Уиллу плевать, что о нём подумают, если это не коснётся Гарри. Дверь громко хлопнула, когда Уилл вышел на лестницу, чтобы закрыть её и отправиться в Академию ФБР. Преподавание криминалистики ему нравилось гораздо больше полевой работы. После неё не снились кошмары, у стажёров появлялись интересные идеи, а Уилл чувствовал себя в своей тарелке, не включая в процессе эмпатию. Он повернул ключ, когда услышал стремительные шаги по лестнице вверх. В пролёте показался Гарри, и Уилл застыл в удивлении: его тёмная футболка оказалась покрыта липкими разводами, с волос свисали кусочки волокон от банана, лицо приобрело в некоторых местах графитовый оттенок, а глаза… — Гарри, с тобой всё в порядке? — Уилл бросился к нему. — Ты выглядишь так… И пахнешь так… — Я передумал! — резко заявил Гарри, забирая ключ из рук Уилла, чтобы открыть дверь. — Напиши Ганнибалу, что на днях мы придём смотреть дом! И это не обсуждается! Дверь вновь захлопнулась. И Уилл остался стоять около лестницы, не зная, что делать дальше. Впереди его ждала важная лекция. Джек будет ругаться, если он отпустит группу. Но там, в квартире, Гарри, у которого что-то случилось. И у них обоих, мать вашу, что-то случилось! Уилл коротко вздохнул и решительно набрал другу и коллеге по работе, Алане Блум, чтобы узнать, сможет ли она подменить его сегодня в академии.***
Шум воды перекрывал звуки шагов и шелест скидываемой по пути одежды. Уилл двигался в сторону душевой кабины, откуда валил белый пар, стелясь по потолку и рассеивая холодный свет от диодных ламп. Запотевшее стекло и крупные капли скрывали неподвижный силуэт Гарри. Матовая дверь открылась, выпуская горячий воздух и впуская Уилла под мощный поток воды, где стоял Гарри, прикрыв глаза. Он настолько погрузился в себя, что не замечал ничего вокруг. Даже не чувствовал движения воды по телу и лёгкой прохлады, что воцарилась здесь, когда пришёл Уилл. Мусорных остатков нигде не наблюдалось — всё смыслось в чёрную дыру сливной трубы вместе с пеной от цитрусового шампуня и геля для душа. Ещё никогда прежде Гарри так яростно не тёр кожу и лицо губкой, ещё никогда раньше губы так не горели, сохранив холодный запах мяты. Том пах мятой. Не мелиссой, что добавляют в чай для мягкости вкуса, а настоящей перечной мятой. Ледяной и немного острой. Ему до сих пор казалось, что под носом растёрли ароматный листок, который не перекрывался дешёвым химическим апельсином. Уилл с неуверенной полуулыбкой подошёл к Гарри в надежде, что его заметят, но этого не произошло. Тогда он нежно поцеловал красные губы, рукой обнимая Гарри за талию. Гарри от неожиданности вздрогнул и едва не отпрянул, но Уилл вовремя его перехватил, чтобы тот не поскользнулся, вжимая лопатками в стену. — Уилл! — Гарри неверяще смотрел на него. — Что ты здесь делаешь? У тебя… у тебя же занятия! И Джек… — Алана меня заменит, — прошептал Уилл, фыркая от воды, что неудачно попала ему в нос, — сейчас ты важнее всего! Гарри пристально смотрел ему в глаза, чувствуя, как больно на душе, как рвётся сердце, колотясь так сильно, что вот-вот разобьётся о клетку рёбер. — Уилл, — он крепко обнял его, вжимаясь в тело, пряча лицо и ощущая дрожь в ногах, — прости меня. Я не должен был говорить всё это. Я… Как ему не хватало тепла Уилла, которое всегда грело лучше любой воды. Как не хватало нежного и сладкого запаха инжира, который, наконец, выветрил холодные остатки мяты, перекрыв их переживанием Уилла. — Всё хорошо, Гарри. — Уилл поцеловал мягкий изгиб шеи и глубоко вздохнул, поглаживая острые крылья лопаток. — Я понимаю, как ты чувствуешь себя, но это не уменьшает моей любви к тебе. Поверь, я никуда не денусь. Мои чувства к тебе никогда не иссякнут. Появление альф похоже на… похоже на появление младенцев. Ты любил одного человека, а потом у тебя появляется ребёнок, но любовь к партнёру не уменьшается, понимаешь? Наши сердца способны вместить двух человек. — Он прикусил губу в попытке передать важную мысль. Сейчас понимание Гарри являлось для него решающим. Он хотел, чтобы в него верили. В него и их отношения. — Альфы ничего не меняют. Как сказал Ганнибал… — Ганнибал? — Гарри вновь напрягся, но его лишь сильнее сжали в объятиях, призывая оставаться на месте и дослушать. — Тише. Пожалуйста. — Уилл пригладил мокрые волосы на затылке Гарри и услышал долгий, примиряющий выдох. — Ганнибал сказал, что не винит меня в чувствах к тебе, не собирается разлучать нас, потому что Истинность никогда не даёт чувства просто так. Гарри стоял, широко раскрыв глаза и боясь пошевелиться. Он с трудом верил в слова, сказанные Ганнибалом, но они… они помогали ему успокоиться. — Ганнибал сказал, что ты являешься частью моего счастья и что он приложит все усилия, чтобы так оно и оставалось. Сердце Гарри сжалось. В глазах неприятно защипало. Влажные щёки намокли ещё больше, а пальцы охватил лёгкий тремор от напряжения. Он стиснул их в кулаки, утыкаясь носом Уиллу в плечо. — Счастье, которое сделало тебе больно, — рвано выдохнул он, смаргивая влагу и резко вытирая её с лица. Уилл отстранился, чтобы вновь поцеловать, и, только ощутив солёный привкус на искусанных губах, понял, что Гарри наконец позволил эмоциям вылиться наружу. — Любовь исцеляет, — только и сказал он, наблюдая, как ярче становятся глаза напротив и влага вновь копится под покрасневшими веками. — Просто позволь ей быть. Они переплели пальцы, и маленький цветок зубянки окутал их мягким светом, исцеляя красноту на руках. Гарри тяжело вздохнул и, ощутив долгожданное успокоение в груди, прижался затылком к стене. — Поэтому ты так спокоен? Не потому, что скоро променяешь меня на Ганнибала, а потому что уверен в своих чувствах ко мне и моих к тебе? — уточнил он, прикрывая припухшие веки. — Я не собираюсь менять тебя на Ганнибала и никогда не сомневался в нас. Тебя никто никогда не затмит, Гарри, и не разлучит нас, — вкрадчиво ответил Уилл, нежно поглаживая кончиками пальцев предплечья Гарри. — Ты так говоришь, пока только тебе позволено любить меня. Посмотрим, что ты скажешь, когда Том заявит свои права, — случайно огрызнулся Гарри, вновь вспоминая проклятый поцелуй. — Прости. Разные эмоции переливались в его охрипшем голосе, и Уилл чувствовал их смесь на языке как уксусную кислоту, которую не хотелось глотать, но и выплюнуть тоже не представлялось возможным. Он не мог представить, что случится, если Том, например, сейчас заберёт Гарри к себе. Наверное, сначала ему будет больно. Очень больно. Потому что он привык. Но стоит помнить, что Том не отнимет Гарри, не разрушит их с Уиллом союз, а дополнит его, станет ещё одним источником счастья для Гарри. Разве Уилл имел право лишать Гарри этого? Лишать его судьбы… — Любовь — это свобода. Я не хочу ограничивать твой мир собой, когда в нём должен быть ещё и Том, — примирительно выдохнул Уилл и обнял коконом из ладоней лицо Гарри. — А если бы его не должно было быть? — спросил Гарри, раздумывая над словами Уилла. — Тогда я бы сделал всё, чтобы он никогда больше к тебе не прикоснулся! — твёрдо обозначил границы «свободы» Уилл, и Гарри, наконец, рассмеялся. Тяжёлая и давящая атмосфера внутренних метаний улеглась. И Гарри смотрел на Уилла уже другими глазами. — То есть, если, допустим, Том меня поцелует, для тебя это не будет изменой? Уилл опустил руки и нахмурился из-за вопроса, над которым сам недавно думал. Ответ для него казался очевидным. — Конечно нет! Он же твой альфа. Гарри ощутил внутри болезненный укол. Они с Уиллом словно жили в разных мирах. — Но если Ганнибал поцелует тебя — для меня это словно измена, — сжал челюсти Гарри, — словно предательство! И я не знаю, как изменить это в себе. Уилл удивлённо вскинул брови. В голове наконец сложилось осознание, почему они так по-разному видели ситуацию. Стоило догадаться раньше, что привязанность Гарри имеет другую почву. — Обещаю, что этого не случится до того, как Том поцелует тебя. Ганнибал пока является меньшим, что меня интересует, Гарри, — с улыбкой признался Уилл, обнажая ямочку на щеке. «Я бы хотел привязать тебя к себе и никуда не отпускать. Уехать с тобой и никогда сюда не возвращаться», — подумал Гарри. Он не скажет Уиллу про поцелуй Тома и про то, что сегодня произошло, потому что на это пока нет сил. Но ему стало легче от понимания, что они по-разному смотрят на жизнь и на понятия любви и измены. Призрак Тома тоже перестал маячить в мыслях, и мир словно вернул яркие краски и ощущение жизни. — Люблю тебя, Уилл! — горячо выдохнул Гарри, впиваясь в его губы и обхватывая спину руками. Они сплелись языками, плотно вжимаясь друг в друга. Жар внутри стремительно нарастал, но не от позади льющейся воды, а от напряжения, что давно искало выход. — И я тебя, Гарри! Кадык Гарри красивым яблочком выделился на фоне загорелой шеи в россыпи шоколадных родинок. И Уилл после губ прильнул к ним, желая сцеловать каждую, оставив розовые и бордовые следы. Гарри тихо застонал в ответ, оглаживая руками подтянутое тело. Внизу живота стало горячо от твердеющего возбуждения, и Уилл, недолго думая, опустился на колени, чтобы помочь Гарри отпустить себя. Наполовину вставший член приятно лёг в руку, и язык широко заскользил по спрятанной за крайней плотью головке. — Уилл… — громко выдохнул Гарри, цепляясь за мокрые кудри и наблюдая, как вслед за приятным вылизыванием наливается член. — Мордред… Уилл с улыбкой вобрал глубже, втягивая щёки и помогая себе рукой. Второй же он принялся ласкать нежную кожу промежности, и Гарри шире расставил ноги, бёдрами подаваясь навстречу дразнящим движениям. Аромат сладкой груши наполнил кабинку, и Уилл прикрыл глаза от удовольствия. Он наращивал темп, звучно посасывая, причмокивая, заглатывая, ощущая, как у самого стоит. Он чувствовал Гарри, его жаждущие эмоции, и наслаждался ими. Большего ему не требовалось. Гарри млел. От ласк, от горячего рта, от признаний, от вибрирующей связи, от всего. Он смотрел на кайфующего Уилла, как смотрел десятки или сотню раз до этого, и начал двигаться сам. Сильнее, жёстче, быстрее. Вжимая лицо Уилла в пах, чтобы стремительно кончить в жадно сокращающееся горло и замереть в нём на несколько секунд, продлевая пульсирующее удовольствие. Уилл отстранился, едва не закашливаясь, но довольно улыбаясь и удовлетворённо облизываясь. Ресницы слиплись друг с другом треугольниками, а рука оказалась испачканной собственной спермой. Гарри съехал по стене, виновато смотря на натёртые губы и блестящий от слюны подбородок. — Прости за цирк, что я устроил на фоне ревности, — извинился он, и Уилл понимающе кивнул, переводя дыхание. Они оба чувствовали себя морально уставшими. Душ продолжал лить воду, распространяя пар, и Уилл сел перед с Гарри, облокотившись ему на грудь и опустив ноги под горячий поток. В объятиях Гарри стало хорошо. Хорошо и спокойно. — Помыть тебе голову? — на выдохе произнёс Гарри, зная, как Уилл любил, когда он долго намыливал кудри, массируя кожу головы, и бережно смывал пену. — Если только у тебя остались силы, — донеслось довольное от Уилла. — В этой квартире, конечно, всё хорошо, кроме отсутствия полноценной ванны! — поделился он, смотря снизу вверх и получая нежный поцелуй в ответ. Кажется, на сегодня эмоциональные качели закончились. И Уилл надеялся, что они настигнут их ещё очень нескоро.