Пригород Балтимора. Штат Мэриленд. Том Реддл и Ганнибал Лектер.
Вечер выдался прохладным. Пламя свечей грело просторную столовую, играясь в серебре начищенных приборов, сияя и звеня в тонком стекле бокалов. За окном шелестело море из цикад, сверчков и влажной после росы травы. Июньская благодать. Том и Ганнибал непринуждённо ужинали, но едва заметные тени полуулыбок скрывали приятные новости, которые они планировали не спеша разделить друг с другом за беседой. — Уилл написал, что через четыре дня они с Гарри приедут смотреть дом. Мне интересно, что ты сделал? — первым раскрыл тайну хорошего настроения Ганнибал, смакуя кусочки нежного филе с ягодным соусом камберленд. Том метнул на него довольный взгляд и салфеткой промокнул красный соус с уголка рта. — Гарри пришёл к моему офису, чтобы выяснить отношения. Очаровательно угрожал пистолетом. Я воспользовался техникой «отталкивания стакана», — ухмыльнулся он, отпивая красного вина и наслаждаясь не столько богатым вкусом, сколько приятными воспоминаниями. Гарри покорил его. Какой ещё нормальный человек будет выяснять отношения на второй день знакомства, угрожая пистолетом? Он показывал зубки, защищая отношения, и Тому не терпелось увидеть, как Гарри будет делать то же самое для их союза. Ганнибал слегка наклонил голову вправо и отрезал ещё один кусочек курицы. — Если хочешь привлечь внимание — оттолкни, — ответил он и отправил в рот ароматное мясо. Том продолжал улыбаться и азартно сверкать глазами. — Я подарил Гарри первый поцелуй и лучший полёт в мусорный контейнер, — воодушевлённо признался он. Весь день его губы горели карамельной грушей. Том даже не стал пить кофе за обедом, наслаждаясь сладким, дурманящим заменителем. Гарри определённо мог свести его с ума, если Том позволит. Или уже позволил в момент их первого столкновения. Такими темпами он быстро станет им одержим и утянет на дно одержимости самого Гарри. Ганнибал точно не ожидал столь радикальных и нетактичных методов привлечения внимания от Тома. — Он убьёт тебя, — заключил Ганнибал, поигрывая ножом на столе, ощущая внутри нарастающее нетерпение. Том поцеловал Гарри. Уже. Но они же не соревнуются за внимание омег. В их обоюдных интересах стать семьёй, а не первым произвести впечатление. Том, заметив его невинный жест, наклонился ближе. — Я этого и жду, — красноречиво вскинул брови он. — Ты позволишь ему отомстить? — удивился Ганнибал. — Я хочу, чтобы он отомстил! — Том особенно твёрдо выделил «хочу». — Хочу, чтобы его мысли сейчас были заняты мной и планами, касаемо меня. Хочу, чтобы он ждал нашей встречи, чувствовал предвкушение и азарт. И причина этому — тоже я. Что ж, четыре дня Гарри будет вынашивать план возмездия. Смаковать, думать, пропитываться словами, взглядами, жестами в отношении Тома. Четыре дня варки в рассоле мятных воспоминаний. Неплохо. Ганнибал довольно улыбнулся. Будет забавно наблюдать за ними в будущем. Гарри угрожал Тому пистолетом? Они идеально подходят друг другу даже по темпераменту и умению договариваться. Если они переживут период ухаживаний и узнавания, Гарри увидит, что за местами ядовитой, пропитанной сарказмом и дерзостью оболочкой Тома стоит человек, который убьёт за него любого. В том, что Гарри сможет проникнуться Томом, Ганнибал не сомневался. В нём плескались мысли другого рода — сможет ли принять самого Ганнибал Уилл, когда увидит его настоящее лицо за идеально сшитым костюмом. Личину хищника, который оставил кровавое поприще четыре года назад, но не потерял хватку и истинную сущность. — Что-то я не слышу ничего, касаемо твоих дел с Уиллом? Чтобы доктор Лектер не похвастался успехом? Это нонсенс. Том выжидающе посмотрел на Ганнибала, точно зная, что ему есть, что ещё рассказать. — Ты прав, — цокнул Ганнибал, прерывая поток мыслей. — Сегодня Гарри случайно позвонил мне во время их с Уиллом ссоры. Я так понял, что из-за твоего вмешательства у них накрылась аренда квартиры. Том выдохнул так, будто ему надоело это слышать. — Ты мне льстишь! Не из-за моего. Я узнал имя владельца, точнее, владелицы квартиры сегодня именно от Гарри. Или ты думаешь, что за ночь возможно убедить её закрыть аренду? — Не думаю. — Ганнибал действительно не думал так, хотя со связями Тома многое возможно, но даже это казалось за гранью реальности и характера Тома. — Я поддержал Уилла, объяснив, что не собираюсь разрушать их отношения с Гарри. — И он поверил? — усмехнулся Том, откидываясь на стуле и слегка задевая Ганнибала искренним недоверием. — Я сказал правду, — поджал губы он, выказывая неодобрение новому фырканью Тома. — Ты всегда говоришь правду. Другой вопрос, что следует за ней. Ганнибал удовлетворённо кивнул. Собственник внутри него со сжатыми зубами смотрел на союз Уилла и Гарри, но он потерпит. У него другая тактика. Более долгая и щадящая. Судя по их встрече и сегодняшней ссоре, Уилл обладал хорошо развитой эмпатией. Ганнибал станет его оплотом спокойствия и отдыха, гаванью безопасности, в которой он будет нуждаться, ведь на данный момент Гарри — это бушующая волна и ураган. И так оно и будет, пока его негодование к Тому не уляжется. Уиллу нужна будет поддержка, глоток нейтрального, освобождённого от эмоций воздуха. Так же, как и Тому, Ганнибалу тоже есть, что дать будущему партнёру. — За наших омег! — Он поднял бокал, и бордовая жидкость замерцала за тонким стеклом. — И за осмотр дома! Уверен, они придут в восторг, — поддержал Том. И по столовой разнёсся хрустальный звон.***
Тишина рабочего кабинета казалась густой и осязаемой. Не шуршали листы для рисования, грифель или страницы книг, плотным строем занявших второй этаж. Не скрипела кожа кресла. Не потрескивали поленья в холодном камине. Тишина. Темнота. Сложенное пополам письмо и мерцающие глаза. Ганнибал замер в кресле, переставая точить скальпелем карандаш. Под ладонью лежал открытый скетчбук, на котором вырисовывались черты лица Уилла в виде нимфы Хлорис с картины Боттичелли «Весна». Гарри же предстал в образе ветра Зефира, что влюбился в лесную нимфу и забрал её верность и любовь. На дубовой столешнице лежало письмо — источник сжатой челюсти и убийственного взгляда. Уничтожитель приятного вдохновения и желания творить. Вредитель, отравляющий воздух мерзкими парами заточения. Ганнибал ненавидел ограничения, но последние четыре года жил под удушающим колпаком шантажа. И теперь письмо. Анонимное, сделанное из газетных вырезок. Но Ганнибала знал, от кого оно. Фрэнсис. Фрэнсис Долархайд. Его вынужденный пациент с непростым прошлым и предрешённым будущим. Четыре года назад мужчина с длинной бородой привёл к нему Фрэнсиса — застенчивого молодого человека с шрамом на верхней губе. Ганнибал сразу понял, что их связывало нечто большее, чем опекунство. Одно поле деятельности, одно намерение на двоих. От него требовалось немногое — сделать из Фрэнсиса монстра. Хладнокровного убийцу, который перевернёт преступный мир, который не оплошает. Чья рука не дрогнет даже над ребёнком. Ганнибал чувствовал подвох, ощущал его кожей так явно, что скальпель на столе казался единственным разумным выходом из ситуации, однако слова, произнесённые мужчиной, убедили его оставить оружие на потом. Он знал, кем являлся Ганнибал. Знал, что тот почувствовал подвох. А ещё знал то, чего не знал сам Ганнибал, — кто являлся Истинным для Тома. — Если вы откажетесь, я не поскуплюсь на убийство человека, который несомненно дорог Тому, — непринуждённо сказал тот, и Ганнибал знал, что это правда. Мужчина излучал странное тепло, внутреннюю силу, скрывая за мягким взором водянистых глаз умение искусно манипулировать. Англичанин, прячущий за длинными чёрными перчатками нехорошие тайны прошлого. — Я знаю, кто является его Истинным, и не ваше дело откуда. Щелчок пальцами, и хрупкая жизнь будет разрушена по вашей вине. Простит ли вам смерть Истинного Том? — Многозначительная пауза стала их негласной сделкой. — Сеансы будут проходить дистанционно по вторникам по утрам раз в две недели. Я знаю, это время у вас свободно. Полная анонимность. И не ищите ничего обо мне или Фрэнсисе. Я узнаю, если вы начнёте копать, и тогда омега пострадает. Четыре года. Четыре года Чесапикский потрошитель не появлялся на радарах Америки ради безопасности, как теперь он знал, Гарри. Стоило оно того? Конечно! Каждый потраченный день и час стояли его вынужденного воздержания. Ганнибал честно выполнял условия сделки, получая щедрые вознаграждения, но за это время он так и не нашёл, откуда тот человек знал про Истинность Тома. Сам Том один раз дал понять, что он расскажет свою историю, когда придёт время. Пока оно не пришло, но близилось. Ганнибал чувствовал, что разгадка уже рядом. В момент их первой встречи с омегами он внимательно всматривался в лицо Тома, пытаясь понять, знал ли он Гарри раньше, видел ли его, но однозначного ответа не получил. Только жадное желание присвоить Гарри себе. Могло ли это быть отголосками их прошлого знакомства? Хотя Гарри точно видел Тома впервые, это невозможно перепутать. Как и Уилл впервые видел Ганнибала. Уилл. Ганнибал перебирал небольшие кусочки накопившихся воспоминаний о нём. Его чистый взгляд голубых глаз пронзал, разрывая швы на идеально сшитом костюме Ганнибала, вспарывая нити прошлого, отодвигая ткань самообладания и заглядывая внутрь. Он пробуждал голод и жажду. Пробуждал признания и шёпот зверя, желание возобновить охоту и преподнести Уиллу самое ценное, что у него есть — всего себя. Ведь, будучи собой, Ганнибал мог положить весь мир к его ногам. На меньшее он не согласен. Раздался несильный стук в дверь и голос Тома по ту сторону: — Люциус написал, что завтра у Уилла день рождения. День рождения? — Спасибо, Том. День рождения. Неожиданно. Что бы понравилось Уиллу? Точно не новый костюм или что-то такое, что нравится самому Ганнибалу, но может отпугнуть Уилла. Дорогой лосьон после бритья тоже не подойдёт, ведь Ганнибал пока не знал его природный запах, чтобы дополнить и облагородить его. Сколько таблеток нужно принять, чтобы сверхчувствительный нос Ганнибала не смог пробиться сквозь маскировку, натыкаясь на стену стерильности? Стерильности и ужасного запаха дешёвого лосьона… Ганнибал задумчиво постучал по скетчбуку обратной стороной карандаша и отложил его. Одинокое письмо вновь приковало внимание, меняя поток мыслей с приятных на неприятные, и оцарапало сознание: у Ганнибала получилось взрастить внутри Фрэнсиса монстра. И теперь тот готовился в обход хозяина к первым самостоятельным шагам. Чем это обернётся? Ганнибал искренне надеялся, что эта история не коснётся Уилла. Как только Фрэнсис заявит миру о себе, а Гарри начнёт доверять Тому, Ганнибал расскажет им о шантаже. Условия сделки будут соблюдены. Ганнибал не будет копать под заказчика, он отдаст всё в руки Тома, и тот защитит своё сокровище, пока Ганнибал повернёт мощь родившегося монстра против его же хозяина. И тогда они все будут в безопасности.