Шесть лет назад
Дин пришел к Эллай поздно вечером. Она уже собиралась ложиться спать, но в дверь нетерпеливо постучали. Поздний визит мужчины не удивил, но заинтересовал. Он был чем-то взволнован, ничего не говоря, прошел в гостинную, сел на диван, согнулся и уперся предплечьями в бедра, вращая большими пальцами рук. По тому, как Дин морщил лоб и вытягивал губы в трубочку, было видно, что мужчина подбирает слова. Выдохнув, он провел ладонями по лицу, словно смывал с себя напряжение, и посмотрел на Эллай. Девушка все это время стояла у входа в комнату, облокотившись плечом на дверной косяк. — Не присядешь? — Что-то произошло? — Нам надо поговорить. Я хочу тебе кое-что рассказать, — Дин жевал нижнюю губу. — Я понимаю, что, скорее всего, ты сочтешь меня сумасшедшим, но ты должна знать. Эллай обдало холодом. Она догадалась, о чем мужчина хотел поговорить. С момента их знакомства девушка надеялась, что они смогут избежать этого, Дин не будет посвящать ее в подробности их семейного дела и она сможет не раскрывать перед ним свою тайну. Эллай понимала, что нельзя строить отношения на лжи, но боялась. Боялась его презрительного, полного ненависти взгляда. Боялась, что мужская рука дрогнет и дуло пистолета будет наведено на ее сердце. Потому что не выйдет что-то умолчать, рассказывая правду. Или молчишь или раскрываешься полностью. — Эй? Ты вся побледнела, — Дин подошел к ней и бережно взял за руки, поглаживая холодные ладони большими пальцами. — Просто переживаю, — губы дрогнули в неуверенной улыбке. — Эллай, — Дин сделал глубокий вдох и посмотрел девушке в глаза, сильнее сжимая ее руки, — то, что я хочу тебе рассказать. Тебе трудно будет поверить, но… Этот разговор давался ему с трудом. На полном серьезе заявить, что мир населяют монстры, а он и его отец охотятся за ними — это оформить себе билет в один конец. Тебя или просто сочтут психопатом, или психопатом убийцей, который оправдывает свои действия «несуществующими» перевертышами, вампирами, тульпами и прочими гадами, населявшими Землю. С каждым сказанным словом все сжималось внутри него. Он внимательно следил за реакцией Эллай и отчетливо видел страх. Она не смотрела на него, как на психопата, но боялась. Его? Или того, что он рассказывал? Или всего вместе? Девушка предстоял выбор: она могла убедить Дина, что верит ему, или успокоить и сказать, что он просто переутомился. Эллай знала, что все это правда. Она сама была в числе тех, за кем охотились мужчины. Но как сказать об этом? Как не потерять его? Как сохранить свою жизнь? Уберечь семью? Их мучали вопросы. Один сходил с ума от ого, что боялся быть отвергнутым, а другая была загнана в тупик. Нет, она не будет рассказывать ему. Эллай сохранит свой секрет, Дин никогда о нем не узнает. Девушка не практикует магию, старается держаться от этого подальше, что нельзя сказать о ее одержимой властью семейке. Ей надо было признаться. Про дела ее старшей сестры уже было известно, за женской головой велась охота. Девушка обезумела, желая постичь дьявола, стать женой самого Сатаны. Ужасно то, что с каждой пролитой кровью, с каждым жалобным визгом или мучительным криком жертв Лейла становилась сильнее. Эллай не одобряла, но и против сестры пойти не могла. Кроме нее и прабабки у нее никого не осталось. Она должна была ему рассказать, но… — Все хорошо, Дин, я верю тебе, — она обвила его шею руками, прижимаясь щекой к груди. — Я люблю тебя, Дин.Сейчас
Эллай сидела на кровати и изучала лицо младшего Винчестера, пока он вел словесную борьбу с Дином. Они не были похожи ни характером, ни внешне. Так сразу и не скажешь, что они братья. Но все же похожие черты в них проскальзывали, только Эллай еще не поняла какие. Сэм казался ей склочным, упрямым, несдержанным в словах. Когда он узнал о причастности Эллай к смерти Клэтчера и всей случившейся истории, связанной с ее подругой, то выразил свое презрение и недоверие, сопутствуемые вопросом: «Ты ее сам убьешь? Или это сделать мне?». Стоит ли говорить о неприязни и мгновенно вспыхнувшей агрессии, возникшими в нем после знакомства с ее родословной и событиями шестилетней давности? Сэм активно протестовал и выдвигал намерение убить Эллай, пока она не сделала это с ними. Вишенкой на торте стало клеймо на руке девушки — Сэм взвыл и покрутил у виска, поражаясь, как Дин смог повестись на ухищрения ведьмы. — Если бы она действительно дорожила тобой, если бы любила тебя, то не стала бы скрывать такой «незначительной» детали о себе и своей семьей. Да тебя просто водят за нос! Дин хотел напомнить, как Сэм сам скрыл от него свои демонические способности, но сдержался. Как и шесть лет назад, сейчас внутри него велась борьба. С одной стороны, ее можно было оправдать тем, что она беспокоилась за свою жизнь и защищала сестру. Каким бы Сэм не был мерзавцем или монстром, он бы и сам не позволил другим тронуть его. Загвоздка заключалась в другом. Мужчина открылся, доверился. Эллай следовала все рассказать ему, и тогда бы они вместе что-нибудь придумали. Только что? Лейлу в любом случае пришлось бы устранить. Некоторые люди, которых ведьма убила, остались бы живы, но не она. И Эллай все понимала. — Я сказал, что верю ей. Девушка улыбнулась. У нее не было каких-то вещественных доказательств, все, что она могла — это говорить и убеждать. — Послушай, Дин… Но что мужчина был должен выслушать, Эллай не узнала. Ее внимание привлекла женщина на парковке. Она стояла возле пикапа и смотрела прямо в их окно. Девушка сначала подумала, что ей показалось, но губы незнакомки разъехались в усмешке, стоило ей встретиться с ведьмой взглядом. Ее лицо было смутно знакомым. Где-то они уже встречались. Помахав рукой, женщина осталась стоять на своем месте, испытующе следя за людьми, находившимися в комнате. От ее взгляда Эллай пробрало до костей. Задернув занавески, она обернулась лицом к мужчинами. Те смотрели на нее с недоумением. — Может, я параноик, но мне кажется, что за нами слежка. Дин подошел к окну и выглянул на улицу сквозь небольшое отверстие, оставленное между стеной и шторой. Незнакомки уже не было. — Тебе не показалось? Никого нет. — Говорю же, что не уверена. Но там точно стояла женщина. — Глаза были черными? Демоническими? Эллай в недоумении сдвинула брови. — Что, прости? — Твоя семья, с твоих же слов, была напрямую связана с Дьяволом. Чему ты удивляешься? — Дин, я была убеждена, что это бред сатанистов, горячка. Я верю в то, что вижу, ну или в то, что когда-то видел ты. Я даже не была уверена, что Клэтчер действительно продал душу. Моя прабабка была сумасшедшей! — Может, и не настолько сумасшедшей, как ты думала. Ангелы, кстати, тоже существуют, — бросил он через плечо, отдергивая штору и сканируя парковку глазами. — И какие они на самом деле? — Еще те мрази. Никого нет, — сделал он заключение, отойдя от окна. — Дин, если потом окажется, что все это организованная ею западня, то не возмущайся, когда я буду говорить, что я же тебе говорил! — Я же тебе говорил! Их голоса прозвучали в унисон. Сэм был на взводе, Дин начинал закипать. Эллай потупила взгляд в пол. Она не хотела, чтобы братья ссорились из-за нее, но и оказавшись в такой ситуации, девушка не откажется от мнимой надежды, что Дин сможет помочь ей. Эллай перерыла все семейные архивы, обращалась к ковенам, более сильным ведьмам, но ничего не смогла узнать о том, как снять проклятие, нависшее над ней. Более того — никто и никогда не слышал о подобном. Может, вместе у них получится со всем разобраться и избавиться от чертовой метки, сопровождавшей ее уже несколько лет. Эллай будет бороться за этот шанс. — Из-за тебя Дина чуть не убили. Я не доверяю тебе, — нос Сэма подрагивал от злости, вены вздулись на шее, челюсти были плотно сжаты. Его раздражало то, что Дин бросается на самотек, верит этой девчонке и не желает прислушаться к брату. — Чтобы спасти Дину жизнь, я предала свою семью, — ее голос дрожал. — И еще убила трех невинных людей в придачу! Ты отвернулась от семьи, так что тебе помешает предать нас, когда запахнет жареным? — Они были монстрами, — Эллай сжала кулаки и посмотрела наверх, сдерживая слезы. Боль от впившихся в ладони ноготков приводила в чувства, позволяла оставаться в реальности, не уходить в себя. Горечь от утраты еще не прошла, да и не пройдет, наверное, никогда. У нее никогда и никого не было ближе семьи, а потом появился Дин, и жизнь поставила Эллай перед выбором, сделав который, она потеряла всех. И ей невыносимо слышать подобные обвинения и предположения. Да, Эллай допустила ошибку, но она попыталась исправить ее. — Ты столько лет покрывала и защищала этих монстров. Я не верю, что ты оставалась в стороне, пока они совершали убийства и ритуалы. — Мне достаточно того, что Дин верит мне. Сэм сжал кулаки. Он посмотрел на брата, затем на Эллай и, рыкнув, вышел из номера, хлопнув дверью. Свежий воздух остужал пыл, приводил мысли в порядок. Его бесило то, что Дин, казалось, не видит правды. А ведь все лежит на поверхности. Да кто поверит в то, что в семье кровожадных ведьм родился такой ангелочек? Дин и Эллай остались в номере, между ними повисло напряженное молчание, разбавляемое тиканьем настенных часов. — Сэм не всегда такой. Обычно он весьма доверчив, — Дин грустно улыбнулся, вспоминая Руби — демона, с которым связался его младший брат. — Но он прав. Я чудовище, — девушка подошла к мужчине, но дотронуться до него не решилась, так и замерла в движении, едва коснувшись темных волос. — Я соврал, — он поднял голову. Дин не выглядел виноватым или огорченным, напротив, выражение его лица было серьезным. — Я пытаюсь поверить тебе, но не могу. Я наведу все справки про Клэтчера, тебя и Браун. Мне сложно довериться тебе, извини. Тогда, в Эймсе, когда я все у знал, то моя жизнь разделилась на «до» и «после». Мне показалось, что я никогда не знал тебя: кто и что ты, какая. Ты все время врала. Точно знаю, что отец следил за тобой какое-то время. В случае, если бы ты пошла по стопам семьи или сделала что-то подозрительное, то он бы убил тебя. Я правда пытаюсь довериться тебе, Эллай, — он взял девушку за руку и потянул на себя, опускаясь вместе с ней на кровать, так, чтобы она сидела у него на коленях. — Но если вдруг ты обманула меня снова, — его голос стал холодным, угрожающим, — то я собственноручно прикончу тебя. Поняла? В его глазах вспыхнул вражеский огонек, по которому Эллай поняла, что Дин не врет.