Любовь звезд

Вальбурга Блэк была из тех, кто одним своим присутствием заставлял вспыхнуть мир красками. Яркая, сильная, хитрая, умная, скандальная. Кому-то некоторые из этих качеств могут показаться вовсе не положительным, но вот если смотреть на всю картину сразу… Она затмевала всех и всё, не прикладывая к этому абсолютно никаких усилий. И оставляла после себя лишь спокойствие и радость у друзей, и животные страх и ненависть у врагов. И тех, и других у Вальбурги было очень много. А последних даже слишком. Но в юной мисс Блэк было ещё одно качество, которое, пожалуй, отмечал лишь Том Реддл. Только вечно холодный староста готов был за это целовать Вальбурге ноги, выполнять любой ее каприз. Блэк даровала жажду жить. Давала надежду. Любому, кто хоть раз с ней общался. Она могла высмеять, могла поддержать, могла унизить. Но в любом случае после этого хотелось свернуть горы. Положить весь мир к миниатюрным ступням в лаковых туфельках. Поэтому Том дорожил каждой минутой, проведенной с Вальбургой. Каждое ее слово, каждый жест… Они заставляли забывать о боли, о ошибках и о страхе. Вечном страхе смерти, что преследовал Реддла после начала второй мировой войны в мире магглов. Прошедшим летом, выбираясь из-под завалов приюта, глядя на разбитую голову воспитательницы, Том смог выжить лишь благодаря лицу Вальбурги, что то и дело всплывало перед глазами. Благодаря ее задорному голосу где-то на крае сознаний. Благодаря ощущению прикосновений ее ладошек. Реддл выбрался. Выбрался, волоча обе сломанные ноги, сдвигая руками, казалось бы, неподъемные плиты. Выбрался и вновь приехал в Хогвартс. К ней. — Представляешь, этот малявка Орион что-то тявкал про то, что женится на мне, — Вальбурга появилась в гостиной незаметно для Тома, заставив того вздрогнуть, но теперь у ней было приковано все внимание, — нет, ну ты только подумай. Каков нахал! Ещё молоко на губах не обсохло, а уже думает, что сможет просто так жениться на мне и занять место Лорда Блэка. — По-моему ему летом на уши его мать присела, — отозвалась Эмили Гамп, отрываясь от книги по чарам, — она же из Макмилланов. А у тех амбиции всегда превышают здравый смысл. — Проблема в том, что несмотря на отсутствие здравого смысла, эти амбиции каким-то образом осуществляются. Чего только стоит женитьба Арктуруса на ней. И это с учётом того, что Мелания фактически была бесприданницей, — задумчиво добавила Летиция Пруэтт, на что Вальбурга поморщилась: — Давайте не вытаскивать грязное бельё моей семьи. А то я тоже могу подобрать парочку забавных скелетиков из ваших шкафов. И вообще, мнение Мелании никого не волнует. Без согласия моего отца этой помолвки никогда не будет. — А что Лорд Поллукс? — подал голос Том, которой вслушивался в разговор с небывалым для себя напряжением. — Отцу нет никакого прока от подобной помолвки, чтобы там ни надумали себе Мелания и ее мальчишка. Это ни даст ни политической, ни экономической выгоды. Кроме того, подобное кровосмешение, пусть и дальнее, вовсе не в интересах рода. У моего отца ещё два сына, которые вполне смогут позже принять дела. Альфард хоть и слегка своеволен, но зато хотя бы имеет эту самую «волю». В отличие от Ориона. Впрочем, хватит об этом. У меня и так испортилось настроение, — Вальбурга подвинулась ближе к Реддлу и с непонятной ноткой в голосе поинтересовалась, — ну что, как тебе лавры старосты школы, Том? — Слизнорт ещё больше клянётся в моем прекрасном будущем. В остальном без изменений, Вал. Ну, и значок симпатичнее. За разговорами об учебе, сплетнями и выполнением домашнего задания прошел вечер. Постепенно из гостиной факультета Слизерин исчезли младшие курсы. К полуночи стали удаляться в свои спальни и некоторые выпускники. Когда Том оторвался от эссе по Трансфигурации, которое клятый Дамблдор дал ему за опоздание — и это при том, что Реддла задержал у себя директор — на диванчиках остались лишь он, Вальбурга и Эмили. Впрочем, последня тут же подскочила: — Мерлин, мне же завтра к первой паре. Я побежала. Сладких снов, Томми, Вал, — им достались воздушные поцелуйчики, а Гамп мгновенно скрылась. — Вот же ж, — цыкнул Реддл, глядя вслед неугомонной одногруппнице, — никаких манер. — Эмили — есть Эмили, — усмехнулась Блэк, — в некоторых вещах манеры — совершенно ненужная вещь для такой, как Гамп. Смысл? К ней и так набивается в друзья и женихи вся Британия. Такая глупость, как лишний смешок или поцелуйчик не смогут испортить ее репутацию, построенную поколениями предков, сейфами золота и артефактов и, конечно же, могущественным даром. К тому же, через год Эмили в любом случае выйдет замуж за того, на кого укажет ее дед. Так что она развлекается как может. — А что насчёт тебя? — Реддл спрятал учебники в сумку и повернулся к волшебнице, уделяя ей всё внимание. — Лишние смешок и поцелуйчик даже не поцарапают репутацию рода Блэк. Пожалуй, я могу себе позволить даже больше чем Гамп, — отозвалась Вальбурга, чуть наклоняя голову, встречаясь с Томом взглядом. И в карих, и в синих глазах плясали черти, — особенно, если Лорд Поллукс и Леди Ирма об этом не узнают. — А им и не нужно знать, не так ли? — хрипло произнес Реддл, подаваясь вперёд. — Совершенно верно, мой Лорд, — едва слышно. Пламя камина, глубины Черного озера за окном, полумрак. Лицом к лицу, глаза в глаза. Том тонул, запечатляя этот миг в своей памяти навсегда. Том сходил с ума. И если бы в этот момент Вальбурга попросила бы… он бы сделала всё, что угодно. Чтобы снова и снова видеть дрожащие черные ресницы, скрытые за дымкой желания блестящие глаза, пухлые губы, сейчас изогнутые в полу-усмешке. Реддл ощущал мягкое дыхание, чувствовал тёпкий запах табака с нотками карамели и неизвестного ему цветка. Пьянел от нежной руки, что каким-то образом уже оказалась между его плечом и ключицей. Звук открывшейся двери заставил вечно уверенных в себе слизеринцев отскочить друг от друга, но, к их чести, на лицах не было ни грамма смущения. Ничего не выдавало, что секунду назад их могли бы застать в довольно компромитирующем положении, когда в гостиную вошёл декан. — Ох, Том, как хорошо, что ты здесь! — Гораций вытер лоб платком, — мисс Блэк, доброй вам ночи. — Доброй ночи, профессор, — Вальбурга изящно поднялась, подхватывая сумочку, — пожалуй, я пойду. Не буду вас отвлекать. До завтра, Том. — Мистер Реддл, у меня к вам очень срочное дело, как к старосте школы, мистер Вуд сегодня… Дальше Вальбурга уже не слышала, скрываясь в комнате, оставаясь наедине с собственными мыслями, которые не дано было знать никому. *** — Мордредов Дамблдор, чтоб его дементор поцеловал! — Вальбурга впервые видела вечно спокойного старосту школы в таком состоянии. Том едва ли не рычал, а магия вокруг так и клубилась, грозясь вылиться в выброс, который, судя по силе волшебника, вполне мог бы разнести не только этот класс, но и половину школы. Блэк, долго не раздумывая, подошла к Реддлу со спины, обнимая за плечи и шепча куда-то в шею: — Да пусть подавится своими нотациями и намёками, Том. Не стоит так напрягаться из-за какого-то безродного профессора. Благо, этой сцене были свидетелями лишь несколько пейзажей на стенах, да ветер, завывающий за окном. Так что это был один из тех моментов, когда оба слизеринца могли не беспокоиться ни о репутации, ни о чем-либо мнении. — Каждый преподаватель едва ли не в экстазе от восхищения мной на каждом уроке, а грёбаный Дамблдор вечно видит во мне корень всех зол! Знаешь, что он сегодня заявил после Трансфигурации, — Реддл резко развернулся, — «мальчик мой, если ты продолжишь идти по этому темному пути, тебя ждёт самый ужасный конец, какой ты только можешь представить». Этот… — Ч-ш-ш, не принимай близко к сердцу. Каждого из нас ждёт только то, к чему мы сами себя приведем. Ты достигнешь того, о чем никто не мог и помыслить, — на этот раз им никто не мог помешать, так что Вальбурга неспеша приподнялась на цыпочках и прошептала в самые губы, — ты будешь великим, мой Лорд. Крохи расстояния тут же преодолел Том, впиваясь в девичьи губы требовательным, жёстким поцелуем. Сильные руки обхватили талию и шею, прижимая ближе, ощущая каждый изгиб тела, скрытого за школьной мантией. Вальбурга прикрыла глаза, держась за плечи Реддла и, кажется, чересчур сильно давя ногтями. Но оба не обращали внимания на дискомфорт, они проникли друг другу, словно умирающие от жажды к роднику. И Том понял, что теперь у него будет новое воспоминание, что не даст умереть, позволит выкарабкаться из любой западни, даст надежду и силу идти к цели. Табак, карамель, мягкие губы, коготки, впивающиеся в плечи сквозь ученическую мантию… Вышла из кабинета Вальбурга с блестящими глазами и припухшими губами. Она то и дело касалась их подушечками пальцев, вызывая глупую улыбку. Впрочем, в гостиную факультета Блэк вошла уже совершенно бесстрастная, завязала разговор с Эмили и Летицией. Ее экспрессивная речь о защитных чарах несколько раз прервалась. Взгляды Тома вызвали слишком однозначный интерес. Но Вальбурга умела держать себя в руках, так что, коротких заминок никто не заметил. Она надеялась.