Интерлюдия. Снова у фонтана.
26 января 2024 г. в 00:00
Примечания:
Глава, в которой Цинсюань видит наполовину вещий сон.
— На тебе, вроде, было меньше одежды в прошлый раз, — жарко шепчет Мин И, распуская пояс ханьфу Ши Цинсюаня. Мгновение спустя наряд цвета ивовых листьев уже плещется у ног, а смущённый бог ветра остаётся лишь в тоненьких нижних одеждах.
— Красиво, — удовлетворённо произносит Повелитель Земли, окинув открывшееся зрелище золотым взглядом. А потом тянет Цинсюаня к себе, хватая тонкую талию своими большими властными руками. Целует напористо, страстно — так, что у вечно юного божества голова идёт кругом. Оставляет губы, которые тут же сводит от желания продолжать, впивается в шею... Острые зубы на нежной коже, длинные пальцы зарываются в волосы, пикантный холод серьги — всё это сводит с ума Повелителя Ветров, он трепещет, не смея ни отвечать, ни отстраниться. Лишь запрокидывает голову, тянется к этим болезненным поцелуям... Надеясь, что тонкий наряд хоть как-то скрывает охватившее его возбуждение.
Требовательные руки укладывают его на край фонтана, словно безвольную куклу, распахивают ворот одежд, обнажают грудь и плечи... Рывок подавленной воли к сопротивлению:
— Прямо здесь? Все же смотрят!
— Мне без разницы, — обжигающе, в шею, с укусом, заламывая вверх руки. Не в силах сдержаться, Цинсюань еле слышно стонет — воспользовавшись моментом, меж приоткрытых губ проникают пальцы, и бог робко приветствует их языком.
Ему и сладко, и стыдно, и почему-то страшно. Где-то в поджилках зудит ощущение опасности, исходящее от этого странного божества, но уже ни инстинкты, ни разум не могут заставить Цинсюаня остановиться.
Мин И ложится сверху, заставляя Повелителя Ветров млеть от тяжести его тела, утопать в запахе... Он пахнет, будто река в летних сумерках — холодно, пряно и горько. Мхом и полынью, аиром и дикой мятой, кувшинками и тревожным жёлтым ирисом, растущим у края воды. Странный, необычный запах, заставляющий вновь почувствовать себя мальчишкой, что слишком долго задержался на речке. Когда пора домой, когда солнце уходит, когда знаешь, что это неправильно и опасно, но не можешь устоять и погружаешься в почерневшую, тяжёлую воду...
Лёжа под ним, у всех на виду, сгорая от стыда и желания... Место пальцев вновь занимают губы, и Цинсюаню кажется, что он растает, словно лёд, растворится в этом поцелуе. Он слышит, как шепчутся, посмеиваются, осуждают, но это почему-то не кажется таким уж важным. Пусть смотрят, пусть обсуждают, пусть... Лишь бы продолжалось.
Когда губы покидают его, бог ветра, изнывая, тянется за ними, но, на миг приподняв ресницы, застывает в ужасе, бьётся под прижавшим его телом, ещё мгновение назад таким желанным, пытается вырваться...
Потому что вместо Мин И вдруг видит перед собой старшего брата.
Ши Уду смотрит с презрением, но глаза у него не синие, как морская вода, а жёлтые, змеиные.
— Позор семьи, — с отвращением произносит он, продолжая удерживать брата. — При всём честном народе, да ещё и в мужском обличии! Ни капли стыда, ни капли достоинства! Лучше бы тебя вовсе не было!
Ши Цинсюаню хочется бежать, хочется как-то оправдаться, но что тут скажешь? Он беспомощно оглядывается вокруг, словно пойманная птица, но ни в одном из лиц не видит сочувствия — лишь насмешку, злую радость от того, что блистательный Повелитель Ветров оказался так унижен. Ему хочется плакать, хочется провалиться сквозь землю...
— Ничего не хочешь сказать мне? — с холодной ненавистью спрашивает брат.
— Я хочу умереть, — еле слышно шепчет Ши Цинсюань, и это кажется ему единственным выходом.
Вместо ответа сильные руки швыряют его через бортик фонтана в страшную чёрную воду, хватают за горло, топят, не дают дышать... В последних проблесках сознания бог ветра видит безжалостное лицо Ши Уду, на котором горят золотым огнём глаза Мин И...
Повелитель Ветров проснулся, жадно хватая воздух. За окном начинало светать, пели первые птицы.
"Ужас какой, — подумал Ши Цинсюань. — Чего только не приснится!"
Содержание сна ужасно смущало его. Кошмары, в которых брат недоволен его поведением и пытается прибить, посещали бога регулярно, как и видения радующихся его позору небожителей. А вот та часть сна, где Мин И ласкал его... Подобного Цинсюаню прежде не снилось. В реальности он никогда не бывал столь близок с другим человеком. Да он целовался-то всего пару раз в жизни, и, уж конечно, не с мужчиной!
"Откуда это только взялось в моей голове," — недоумевал небожитель.
Ещё его очень интересовало, скоро ли уймётся тело, что так предательски отреагировало на проклятый сон, но об этом он старался не думать...
Примечания:
В следующем выпуске: стриптиз от Черновода, Цинсюань-сталкер, интересный день генерала Пэя и укушенный Ши Уду...
До встречи в следующую пятницу!