***
Дженни металась по комнате, отсчитывая шаги между стенами. В руках у неё оказался безжизненный девайс, а в голове — ураган неумолимых мыслей. — Нет, нет, — выдыхает девушка — не может быть. Любит сильно, безотказно и обжигающе. Разум уступал место чувствам, и в сетчатке мелькал силуэт той, кто завладел девичьим сердцем. Каждое слово, каждый вариант возможных событий тщательно взвешивались Дженни, будто она стояла на краю пропасти, где одно неверное движение могло обернуться роковым. В этой хрупкой зоне отсутствуя критического мышления, под гнетом испытаний разум начинает терять ясность, и даже самый стойкий человек может оступиться, поддавшись буре сомнений и страха. Сколько бы она ни пыталась найти выход из этой ситуации, её сознание было наполнено лишь гулким эхом неизбежности. Девушка осознавала, что ей придется оставить любимую и разбить той сердце. Ведь, с будущей учебной нагрузкой она вряд ли сможет приезжать даже на новогодние праздники. А отношения требуют непрерывного вклада. — Лиса-я, бери трубку. Гудки идут, сердце в бешеном ритме желает вырваться из объятий ребер, а ноги уже прошли километр. И вот, за несколько секунд до конца связи, брюнетка услышала тот самый голос. — Джен? — Лиса! Ты как? Мы можем встретится? — волнение властвуя над ситуацией, заставило выдать слова в нерешительной спешке. — Милая, почему ты так быстро говоришь, что-то случилось? — на другом конце линий послышался обеспокоенный ответ. — Да! То есть нет, не совсем, хочу увидеться. Лиса заметила, как в голосе Дженни проскальзывает напряжение, и что этот вопрос скрывает в себе гораздо больше, чем простую просьбу о встрече. — Хорошо, через час освобожусь. — Буду ждать, — окончив звонок, девушка рванулась к шкафу собираться. Руби бежала, в прямом и переносном смысле. Пыталась успеть, всё её нутро кричало, что она должна угнаться, сохранить, сделать хоть что-то, чтобы провести побольше времени с возлюбленной. — Лиса-я! — выбежав из авто, старшая крепко обняла свою девушку. — Нини, разве сегодня ты не на практике? — вдыхая аромат знакомого парфюма, младшая расслабилась в объятиях. Тайка знала, насколько плотный график у её возлюбленной, и была слегка удивлена неожиданной встрече. — Отпросилась от мистера Чхве что бы провести день с тобой, — сказала девушка, закусив губу. Она солгала, решив скрыть важную информацию дабы не омрачить момент. — С каких пор он стал таким великодушным? — тайка не ставила под сомнения слова любимой, и не придала значения некоторой странности в голосе старшей. — Разок разрешил, пойдем, не хочу терять время. Парк аттракционов ожил яркими красками и взбудораженными криками, когда Дженни взяла руку Лисы и направилась вглубь этого мира веселья. Солнце сверкало на фоне гигантских колес обозрения и скоростных кабинок. Лисино сердце наполнилось неподделной радостью от близости с любимой, а на её лице расцвела лучезарная улыбка, ведь в последнее время им не удавалось часто проводить время вместе. Они испробовали почти все аттракционы, обмениваясь заливистым смехом и легкостью. Дженни с восторгом выбирала очередные американские горки, полные адреналина, долго уговаривая Лису на авантюру. Время от времени пара останавливалась у ларьков с лакомствами, деля сладкую радость вместе. Вопреки внешнему блаженству, внутри Ким таяла грусть, поскольку этот день напоминал прощальную ноту в мелодии, которую она должна была сыграть. Она знала, что скоро ей предстоит расставание, и каждый момент становился для неё ещё более ценным. — Хочешь увидеть город сверху? — Дженни, остановившись перед колесом обозрения, пригласила младшую подняться вместе с ней. Лиса согласилась. На вершине колеса обозрения, когда младшая обнимала её со спины, Ким вглядывалась в городскую панораму. Огоньки Сеула, простираясь под ними, казались миром вне времени. Небоскребы, освещенные светом множества окон, тянулись к звездам. Уставшие жители спешили домой, и этот момент казался вырезанным из самой романтической истории — полной идиллии в компании любимого человека. По щеке кореянки скатилась одна слезинка. Она надеялась, что эти воспоминания навсегда останутся яркой пленкой в памяти Лисы, чтобы её искренняя улыбка и мимолетные признания звучали как нежное прощание. Под конец дня брюнетка не могла не заметить, что Дженни смотрит на неё с особым блеском в глазах. Гуляя по освещенным улицам, старшая нежно прижимала Лису к себе, словно пытаясь впитать в себя мгновения их близости. — Душа моя, ты обычно не такая тактильная, — заметила Манобан. Улыбка на её губах говорила о том, что она не против таких проявлений внимания. — Я люблю тебя, — молвит девушка, — ты же знаешь? — Ты повторяешься, — мягкий смех вырвался из уст тайки, — прекрасно знаю, и тоже тебя люблю. Они направились домой, рука в руке, два магнитика, нашедшие свое идеальное сочетание. Дженни не переставала дарить девушке спонтанные поцелуи, очевидно хотев выразить свою любовь без слов. И даже расположившись в апартаментах младшей, Руби продолжала обливать ту заботой и лаской, категорически отказываясь отпускать брюнетку. Устроившись в уюте поздней ночи, Лиса заснула в объятиях любимой. В тишине комнаты звучал её спокойный ритм дыхания, полный исключительного умиротворения. Однако уход кореянки был неизбежен, и лишь мгновение отделяло их от предстоящего прощания. Ким всегда проявляла непоколебимую решительность в своем выборе, эта черта играла на руку в мире предпринимательства, но это и погубило её любовь. Дженни была слепо уверена, что лучше пережить одно разбитое сердце и заморозить эту главу, чем испытывать мучительные страдания, обрекая себя и Лису на неопределенность с потенциальным угасанием их любви. — Прости меня любимая, — негласное признание растворилось в воздухе, так и не дойдя до адресата. Дыхание замирало, когда Джейн осматривала комнату, полную воспоминаний. Каждый предмет или уголок хранил кусочек прошлого, что ей предстояло покинуть. Картина, висевшая на стене, подарок для Лисы в первый месяц их отношений, и полароид с их совместной фотографией. Все это было свидетельством счастливых моментов, которые они разделяли с тайкой, и величайшей ошибки Руби Джейн. Сердце тяжело билось в её груди, словно борясь за своё право остаться здесь. Тяжесть решения, булыжник, нависший над душой. Смотреть на спокойно спящую любовь, которую ей предстояло оставить позади, стало невыносимым испытанием для Ким. В её разуме звучали слова мнимого утешения: «Лисе будет легче», — подбадривала себя кореянка. «Одна большая потеря лучше, чем продолжительная боль», или: «Она найдёт кого-то получше». Но кого кроме самой себя Дженни Ким обманывала? Девушка глубоко вдохнула, собирая последние капли решимости. Прощальный взгляд на апартаменты Лисы оказался вызовом к её собственным чувствам. Она знала, что, переступив порог комнаты, невольно оставит часть себя здесь, вместе с Лисой. Затем, осторожно покидая дом, холодный ветер проникал сквозь одежду старшей, будто осуждая её решение. Звезды скрылись за облаками, а те плыли над головой и казались тяжелыми и угрожающими. Казалось, сама природа предупреждала её о совершенной ошибке. Размытым взором обнаружив черный автомобиль, девушка прошла к парковке. Дженни аккуратно закрыла за собой дверь, избегая лишних шумов. В секунду, когда тело соприкоснулось с прохладным кожаным сидением авто, она почувствовала, как внутри что-то неумолимо сжимается. — Доброй ночи, мисс Ким. Ваши чемоданы уже в аэропорту, — прозвучало вежливо-безразличное сообщение в темном салоне. Машина медленно покатилась вперед, с каждым мгновением удаляя Дженни от её прежней жизни.***
You swore that you loved me, but where were the clues? I died on the altar waitin' for the proof. You sacrificed us to the gods of your bluest days.
***
Чувства подобны реке: у кого-то они бурные, сметающие всё на своем пути и оставляющие лишь шлифованные камни воспоминаний. У кого-то спокойные, дарующие усладу глазам и умиротворение разуму наблюдателя. Но чувства, не имеющие пункта назначения, подобны осевшей реке, что превращается в болото. Бесшумно преображаясь в яд, душа трахеи соленой влагой, и губя обладателя, не щадя ни его разум, ни тело. Лиса позвонила Дженни один, два, три, десять, двадцать раз лишь получая один и тот же ответ: «Вызываемый вами абонент недоступен» За каждым набранным номером скрывалась та же самая безразличная, механическая фраза — печальная песнь о потере. Девушка нажимала на кнопку вызова снова и снова, мнимо надеясь, что кореянка ответит в следующий момент и объяснит, что произошло. Для Лисы Дженни была повсюду: в сердце, воображении, в воздухе, коим она дышала. Безответные чувства сковывали больное сердце в неумолимых тисках, вынуждая изливать мольбы о равнодушии. Под покровом темного неба ночи становились свидетелями её безмолвного страдания. Манобан искала отвлечения в бескрайних барах города, где смутные контуры людей смешивались с тоской. Реальность встречала её стужей, а мысли уносились в дальние уголки Сеула, в те времена, когда всё казалось прочным и непоколебимым. И вот тайка осталась одна с призраком совместных воспоминаний. Девушка невольно изливала душу подушке, скрывая свою слабость от внешнего мира. Боль, как волны океана, захлестывала её с новой силой в паре с осознанием того, что Дженни молча покинула её, оставив после себя лишь пустоту и клятвы о любви. Одинокая в своих мучениях, Лалиса отправилась в Нью-Йорк, где горечь прошлого ещё долго бурлила в её душе. Спустя время, отчаявшись и полностью приняв непреклонность ситуации, в вихре чистой случайности Манобан встретила её. Ту, которая, казалось, бережно и с заботой исцеляла раны, нанесённые кем-то другим. Ту, которая нарисовала звезды поверх шрамов и окутала теплым кардиганом. Йеджи стала тем самым глотком свежего воздуха что очистил легкие, подснежником, подарившим надежду, и полярной звездой что провела через глубокую ночь. Но как оказалось, звезда привела её к самому краю совсем другого обрыва...