Путь в Лондон / London Bound

      Жизнь на борту большого судна оказалась довольно мирной. Прежде чем отвернуться от носа корабля и поговорить с командой, Мизу на мгновение позволила свежему морскому воздуху обдувать лицо и взъерошить волосы. В ветре почти ощущался солёный привкус, и хотя раньше она никогда не проводила много времени на воде, постоянное движение казалось удивительно успокаивающим. Последние три ночи под него хорошо засыпалось.       Она спустилась ниже и кивнула окликнувшему её мужчине — первому помощнику капитана — решила, что сейчас самое подходящее время попытаться быть любезной. Не хотелось до конца долгого путешествия сжимать клинок во сне, а этот конкретный моряк лучше всех осведомлен об их текущем прогрессе.       Мизу одарила его почти не коснувшийся ее голубых глаз улыбкой, и позволила занять себя разговорами о плохой погоде, которая, предположительно, планировалась на следующей неделе. Им предстояло плыть по бурному морю в Англию по меньшей мере тридцать дней, а если собьются с курса, то ещё дольше. И хотя ей не терпелось продолжить свою миссию, шторм мог обрушиться на них в любой момент. Надо уметь быть терпеливой.       Пока собеседник продолжал болтать, Мизу отвлеклась и задумчиво прошлась взглядом по палубе, которую, как обычно, наполнял шум и суета новой команды. Мужчины мыли палубу, подтягивали и ослабляли канаты, время от времени приносили улов рыбы. Хотя, как сообщил Мизу первый помощник, они в основном полагались на запасы провизии, поскольку большинство членов команды неопытные рыбаки. Она восхищалась тем, как все работали, словно части хорошо отлаженной машины, часто пели и смеялись при выполнении заданий.       Мизу увлеченно наблюдала за их работой и красотой жизни в открытом океане. Но промелькнувший силуэт кого-то слишком знакомого отвлек её от приятных мыслей. Растрёпанная тёмная шевелюра двигалась из-за нескольких бочек к люку со слишком стремительной точностью для любого старого моряка.       Ей следовало догадаться, что он найдет дорогу на корабль.       От него почти невозможно отделаться с момента их первой стычки с Хэидзи Синдо, и он довольно узколобый, как выяснилось. Пёс с костью, неспособный видеть дальше неё.       Мизу застонала от разочарования. Он, вероятно, думал, что остался невидимым — и для любого нормального человека, вероятно, так и было.       Оказалось неприятно признавать это, но он относительно искусный самурай.       Мизу неловко улыбнулась своему собеседнику, прерывая их болтовню о погоде и текущем состоянии рейса.       — Прошу прощения, мне кажется, я только что узнала кое-кого на борту. Не появлялось ли каких-либо безбилетников с тех пор, как мы отплыли? Или, может, кто-нибудь ещё заплатил за поездку с командой?       Мужчина удивлённо моргнул. Он тоже был японцем, что облегчало их разговоры, хотя Мизу никогда не упускала из виду странные взгляды, которые он время от времени бросал на неё. Казалось, даже те, кому комфортно путешествовать за пределы родной страны, не полностью принимали полукровок.       — Ничего такого не видел и не слышал, вы уверены, что не путаете одного из членов команды со своим другом?       Мизу поджала губы и крепче сжала клинок. Она не совершала ошибок. И вряд ли назвала бы Тайгена другом.       Она хмыкнула, прямо показывая, что их разговор окончен. Она уже потратила достаточно времени на расспросы, и так очевидно, что на корабле гораздо больше мест, где можно спрятаться и прокрасться, чем предполагалось изначально. Пришло время начать охоту.       Мизу протолкнулась мимо нескольких мужчин, и спустилась вниз в чрево судна. Пока глаза привыкали к темноте, она играла сначала рукояткой меча, а затем меньшим, более незаметным кинжалом, который висел на поясе. Нет смысла тревожить остальных.       Её застигли врасплох, когда пара сильных рук дёрнула её за шиворот и потащила в тесную каюту, которую она считала домом последние несколько дней. Едва Мизу успела разглядеть лицо заклятого врага, как оно оказалось в нескольких сантиметрах от собственного, и её прижали спиной к старой деревянной двери.       Знакомая ухмылка Тайгена превратилась в гаденькую усмешку, когда он аккуратно выхватил маленькое лезвие из зажатой руки Мизу и зафиксировал её запястья над головой, ударив ими по дереву для пущей убедительности.       — Ну что, игра окончена, не так ли? Приятно видеть, что ты наконец-то обращаешь внимание на своё окружение.       Она без особого энтузиазма сопротивлялась ему, ожидая возможности вновь одержать верх и отшвырнуть его к противоположной стене. Было бы неплохо получить несколько ударов, она не могла много тренироваться на борту из-за боязни разозлить товарищей по команде превосходным мастерством.       — Ты пытался привлечь моё внимание на палубе? — Она потеряла остатки терпения, когда он фыркнул и закатил глаза в жесте «Очевидно же, что да», быстро подтянула колено к груди и ударила ногой. Какой он сложный. — Откуда мне знать, что ты окажешься настолько глуп, что проберёшься на борт? Я даже Ринго не сказал о своих планах.       Тайген хрипло закашлялся из скрюченного положения на полу и потёр затылок в том месте, где ударился им о стену. Комната действительно слишком мала для сражений, но это не помешало ей поднять с пола свой кинжал и поиграть им, как надеялась, угрожающе.       — И всё же я не ожидал, что великий Мизу не поймёт, что за ним следили в течение нескольких дней, особенно в таком тесном помещении. И вообще, что ты тут делаешь с Фаулером? Я думал, цель твоей жизни убить ублюдка, а ты берёшь его с собой в плаванье?       Теперь настала очередь Мизу закатить глаза. Она прислонилась спиной к двери, избегая его взгляда.             — Он знает, где двое других мужчин, без него у меня нет надежды найти их в Лондоне.       — Лондон?! Туда держим путь? Вот почему на корабле есть пара белых мужчин, — размышлял Тайген, разглядывая её с непроницаемым выражением лица, что заставляло её нервничать, но она умело скрывала это от него.       — Ты поднялся на борт, даже не зная, куда мы направляемся? Я должен был догадаться, ведь только тебе могло прийти в голову сделать что-то настолько глупое. Почему не вернулся к своей принцессе? — Мизу старалась не позволить горечи просочиться в слова.       У Тайгена своя жизнь и женщина, которую он любил. Ему нет необходимости вмешиваться в её пространство. Это словно постоянное напоминание о том, какой могла быть её жизнь, родись она другой.       Его лицо вытянулось, и он отвёл взгляд. Она приподняла бровь в ожидании ответа, но молчание затянулось на несколько минут, прежде чем Тайген заговорил.       — Она отказала мне. Я собирался бросить все: меч, жизнь в Киото, но ей оказалось это неинтересно.       Мизу удивлённо моргнула и опустилась на тюфяк, чтобы разговаривать с ним на одном уровне. Пространство было таким тесным, что их колени почти соприкасались, но Тайген по-прежнему не смотрел на неё.       — Едва ли можно её винить. Акеми умна, чего бы ей хотеть от второсортного фехтовальщика и сына рыбака? По крайней мере, она может получить то, что хочет.       Его голос был низким и хриплым, когда он произносил полные жалости к себе слова. Мизу собиралась отчитать его за то, что он такой жалкий, но резкий комментарий застрял в горле, когда Тайген, наконец, повернулся и посмотрел на неё. Ярко-синие глаза встретились с карими, оттенка красного дерева, словно лязг металла о металл, и это заставило ее замолчать.       — Поэтому я решил разыскать тебя. Подумал, что как только ты убьешь Фаулера, мы сможем решить эту глупую дуэль раз и навсегда, и, возможно, я смогу вернуться в Синдо Додзё, сохранив часть своей чести. Представь мое удивление, когда я увидел, как ты тащишь его в гавань, как какое-то домашнее животное.       — Значит, ты решил запрыгнуть на корабль, плывущий в неизвестном направлении, в надежде убить меня? — Мизу фыркнула и игриво шлепнула Тайгена по колену. — Признаю, преданность делу, пожалуй, твоё самое сильное качество. Как тебе удавалось оставаться незамеченным последние несколько дней?       На его угловатое лицо начала возвращаться улыбка, а в глазах появилось детское ликование от возможности похвастаться скрытностью и грацией. Она сдержала собственную ухмылку и решила позволить ему болтать без умолку ещё несколько минут.       Как оказалось, охрана на корабле не особенно суровая. Конечно, ведь их единственный груз — это рис и один раздражительный ирландец. Но Тайген, тем не менее, очень подробно объяснил, каким «экспертным» способом проник на судно (притворился, что загружает провизию), а затем остался незамеченным (почти не покидал грузовой отсек, за исключением ночи).       — Не поверишь, как долго я ждал, чтобы остаться с тобой наедине. Для малообщительного человека ты постоянно находишься в компании посторонних. Первый помощник — практически твоя жена, — пожаловался Тайген, и Мизу подняла бровь.       — Сомнительно. Если ты знал, что это моя каюта, почему не пришло в голову искать меня здесь?       Он пожал плечами.       — По моему опыту, тебе не нравится, когда будят. А ты ложишься спать так рано, что когда я однажды пытался прокрасться сюда после наступления темноты, ты уже крепко спал.       Мизу побледнела и сморщила нос.       — Ты смотрел, как я сплю?       При этих словах Тайген вздрогнул, и по его щекам разлился розовый румянец. Она не могла не вспомнить, когда в последний раз видела его таким и испугалась, что её собственное лицо тоже покраснело.       — Нет! Ну, всего несколько секунд. На самом деле я не смотрел, и вообще толком ничего не разглядел.       Она ударила его кулаком в плечо, чтобы заставить прекратить болтовню, и Тайген, казалось, почувствовал облегчение от акта знакомого насилия. Всё было не так сложно, когда они нападали друг на друга.       — Кстати, где Фаулер? За последние несколько дней я неплохо научился прятаться, но так и не увидел этого ублюдка. И какой у нас план, когда доберёмся до Лондона?       Она посмотрела вниз на постоянно влажные и гниющие от изношенности половицы, и подумала о своём пленнике под ними. Она потратила изрядную часть оставшихся средств, чтобы обеспечить ему место на гауптвахте, но его, казалось, это не волновало. Когда она в первый день пришла навестить Фаулера, он напевал себе под нос песенку «Лачуга» и потягивал из фляжки. Возможно, в тот момент он уже привык к тому, что его запирают в клетке или действительно верил, что по приезде в Лондон она отпустит его на свободу.       Однако Тайген не должен знать о его местонахождении, ведь Фаулер владел её секретом.       — Он в безопасности, этой информации достаточно.       Он закатил глаза в ответ на её явный уход от темы и наклонился вперед, чтобы в отместку толкнуть ее в плечо.       — Ладно, не говори. Не то чтобы я мог куда-то его увезти, мы посреди океана. — Тайген внезапно щёлкнул пальцами, когда ему в голову пришла мысль: — Кстати, тебе нужно ласково уговорить капитана позволить мне остаться. Не хочу, чтобы меня выбросили в глубокую синеву, там на дне в ящике мне будет тесно и холодно.       Мизу вздохнула и встала, мысленно пересчитав несколько оставшихся у неё монет.       — Капитан не принимает мою аудиенцию, он занят и почти не покидает каюту. Но я посмотрю, смогу ли убедить первого помощника.       — Держу пари, убедишь, — пробормотал Тайген. Мизу не поняла, о чем он, и поэтому проигнорировала.       — Не вини меня, если они решат выкинуть тебя в воду. Я, вероятно, мог бы убить всех на борту, но мы с тобой не сможем управлять кораблем в одиночку, поэтому я оставлю тебя рыбам, если до этого дойдет.       Он пробормотал что-то ещё, но Мизу была уже на полпути к двери. Возможно, поскольку первый помощник нервничал из-за неё, она могла использовать этот страх и выторговать безопасный проезд для Тайгена. К своему удивлению, она обнаружила, что почувствовала бы… Недовольство от его смерти.       Кто знает, может Тайген не окажется совсем бесполезным, когда дело дойдет до её миссии в Англии. Он хорошо владел клинком, и приятно хоть раз иметь кого-то на своей стороне.       Пожалуй, эта тень, которую она подобрала на пути к мести, ещё пригодится.