Путь в Лондон / London Bound

      На следующий день шторм, который Хикару постоянно предсказывал со дня их отплытия от берегов Японии, наконец-то материализовался.       Тайген посчитал это удачей, поскольку появился повод помочь другим морякам закрепить предметы и убедиться, что всё в безопасности. Он избегал Мизу после его унизительного отказа и вернулся в свой сырой угол грузового отсека вместо того, чтобы отправиться в казарму и вынужденно давать какие-то объяснения остальным.       Ночь выдалась не самой приятной. Тайген поймал себя на мысли, что тоскует по рваному мешку, поскольку на прохладном сыром складе он продрог всего за несколько минут. На самом деле он почти не спал и в основном просто сидел и медленно трезвел в ожидании утра, снова и снова размышляя о нелепой ситуации, в которую сам себя загнал.       Всего за несколько месяцев до помолвки он был героем своего додзё и мужчиной, которому все стремились подражать. Теперь он всеми забытый безбилетник на корабле, плывущем в далёкую страну, тоскующий по человеку, который уничтожил его честь. Он должен его ненавидеть и хотеть убить.       Всё это и правда убого, но он не винил Мизу за отказ; тот едва ли смотрел дважды на женщин, не говоря уже о мужчинах. Не похоже, что он отчаянно нуждался в разрядке. Очевидно, он и не чувствовал возникшего между ними напряжения. Наверно, просто открытый океан свёл его с ума.       Тайген вздохнул, закрепляя поварской бочонок надёжным рыболовным узлом. Если бы он дал Мизу немного пространства, они, вероятно, могли бы просто забыть о произошедшем. Может, как только они приплывут, Тайген сможет стряхнуть с себя это безумие и утопить печали в женщинах и хорошем алкоголе.       К счастью, утром только один член экипажа спросил, где его «товарищ», и Тайген грубо ответил, что последний лежит в каюте с ужасным похмельем.       — Не думал, что он так переберёт, — прокомментировал повар, и Тайген усмехнулся без особого юмора.       — Он экстремальный дрищ.       И на этом разговор закончился. Ну, на это также повлиял тот факт, что появилось слишком много дел, когда их судно накренилось из-за ужасной погоды.       К полудню Тайгена попросили проверить заключенного внизу. Ему пришлось сдерживать удивление от новости, что Мизу заплатил за то, чтобы Фаулера заперли на время их путешествия. Он предположил, что это и правда единственное место для такого человека, да и он не видел слоняющегося по палубе рыжеволосого здоровяка. Он больше удивлялся, что не узнал об этом раньше, учитывая, какими сплетниками были мужчины во время работы. Хотя он потратил много времени, избегая большинство из них и просто выпытывал информацию у Мизу, который никогда не разглашал её добровольно. Теперь, как вероятно, это изменится.       Он кивнул и неохотно взял тарелку со скудной провизией и кружку эля, но мрачные мысли преследовали его всю дорогу. Будь его воля, Фаулера оставили бы голодать, возможно, от этого стало бы легче.       Путешествие в самый сырой уголок корабля заняло больше времени, чем ожидалось. Хотя утром прошёл проливной дождь, волны были неспокойными, а к полудню ситуация стала намного хуже. Он выругался, когда эль несколько раз пролился на руку, но считал благословением то, что он и команда с самого начала закрепила предметы на палубе. Ему не хотелось возвращаться туда сейчас.       Охранник у двери удивился при виде Тайгена и осведомился о «его хрупком друге». Тайген фыркнул, не чувствуя настроения подробно говорить о Мизу или указывать на то, что тот далек от хрупкости. Вместо этого он помахал чёрствым куском хлеба и раздражённо махнул в сторону клеток.       — Ему нездоровится. Могу я покормить зверя? — коротко ответил Тайген, стараясь увернуться от заданного вопроса.       Пожав плечами, мужчина отошёл с его пути и позволил направиться к человеку, который не так давно мучил его нескольких дней подряд. Мягко говоря, он не с восторгом ждал их воссоединения.       Тайген вообще не планировал разговаривать с Фаулером, одного взгляда на него было достаточно, чтобы разжечь в нём глубокую ярость, заставить стиснуть зубы и захотеть швырнуть хлеб на землю крысам. Он слегка подавил это желание и просунул еду сквозь решётку, чтобы та оказалась в пределах досягаемости Фаулера.       — Ужин подан, — пробормотал он и, собрался развернувшись уйти, когда Фаулер со смешком поднялся на ноги.       — Итак, сегодня я вижу жёнушку. Как приятно. Где твой маленький игрушечный мальчик?       Тайген дёрнул рукой и плеснул элем на румяное лицо ирландца, с усмешкой швырнув пустую бутыль на пол. Его контроль закончился на этом моменте.       — Слишком занят, чтобы проводить время с такой мразью, как ты. — Тайген прислонился к стене напротив, скрестив руки на груди, обозревая плачевное состояние, в котором сейчас находился некогда могущественный человек перед ним.       Худшее в нахождении так далеко внизу — это отсутствие солнечного света и зловонный запах. Казалось, Фаулер привык просто ходить в туалет в углу, как зверь. Что сбивало Тайгена с толку, так это то, что этот человек не очень спешил на свободу, казался расслабленным и будто в комфорте в своей лачуге.       Тайген уже несколько раз вступал в контакт с хилым охранником. Фаулеру не составило бы труда освободиться. Конечно, тогда ему пришлось бы сразиться с Мизу, но Тайген знал, что оба их боя вышли довольно равными — Фаулер отлично владел клинком, и помогало то, что он вдвое больше.       — Скажи, почему ты миришься с этим? Сидишь здесь, в убогой дыре, и позволяешь Мизу таскать тебя по всему миру? Тебе действительно так нравится его компания? — лениво спросил Тайген, наблюдая, как мужчина вгрызается в ломоть хлеба своими пожелтевшими зубами.       — Показать пальцем на того, кто и правда таскается за этим голубоглазым ублюдком повсюду как собачонка? — он хмыкнул с набитым ртом, затем пнул пустую бутыль обратно по доскам в сторону решетки камеры. Более сильное, чем обычно, движение корабля откатило её обратно к Фаулеру, но он всё равно озвучил свой посыл словами: — Принеси мне ещё такую же и, возможно, я порадую тебя своими рассуждениями.       Тайген закатил глаза и оттолкнулся от стены, собираясь уйти. Вряд ли его так уж сильно волновала логика извращенца. Уж не настолько, чтобы пойти и принести ему очередную бутыль эля, как какой-нибудь слуга.       Но когда он уходил, Фаулер заговорил снова.       — Или я мог бы рассказать тебе секрет о твоем маленьком самурае. Тот, который, я уверен, он тебе не расскажет.       Тайген возненавидел тот факт, что остановился на полушаге и помедлил секунду. Еще ему не понравилось, что когда он возобновил движение к выходу и Фаулер рявкнул на него, чтобы он достал «нормальную выпивку у кого-нибудь из англичан», он знал — вероятно, сделает это.       Мизу его союзник, может, даже друг, но это не означало, что он для него не был тёмной лошадкой. Направляясь к казармам, слегка спотыкаясь из-за резких покачиваний корабля на волнах, Тайген пытался убедить себя в том, что это разумные действия.       Технически, у Мизу всё ещё контракт сразиться с ним насмерть. Изучение любого возможного секрета или слабости будет полезно.       Тайген практически закатил глаза от собственной внутренней логики, медленно пробираясь по короткому коридору и всё ещё погружённый в свои мысли. Очевидно, что на самом деле они не стали бы убивать друг друга. Даже после событий прошлой ночи он знал, что это в прошлом. Теперь у них близость, какой бы странной она ни была. Хотя Мизу мог пытаться отрицать это, Тайген видел жар и желание в этих ясных голубых глазах. Там что-то было, даже если это просто извращенная жалость. Кроме того, Мизу определенно не хотел позволять Тайгену умереть.       Для него самого это стало бы слишком большим предательством. Теперь Тайген знал — уже некоторое время, если быть честным с самим собой, — ему небезразличен Мизу. Кроме того, не похоже, что он собирался в додзе в ближайшее время — он больше не хотел возвращать себе доблесть, которую за последние несколько месяцев начал считать по-настоящему мелочной вещью.       Он рассеянно пнул стену, теперь просто оттягивая время, а потом вошёл в казарму и попытался найти одного из белых мужчин и его выпивку.       С другой стороны, вряд ли он окажет Фаулеру огромную услугу. Мужчина оставался в ловушке, глоток отвратительного английского алкоголя ничего не изменит, а Тайген узнает что-то взамен. Ему не нужно ничего делать с этой информацией, это просто личное мнение о его соседе по каюте.       Однако он не мог не вспомнить слова Мизу, сказанные Хэйдзи Синдо много недель назад.       «Ты играешь с дьяволом».       Нет чести заключать даже самую маленькую сделку с таким человеком, как Фаулер. Но можно утверждать, что и в самих кодексах чести нет никакого смысла и логики, нет ничего, кроме позерства перед смертью. Мизу сказал то же самое, когда они впервые встретились взрослыми людьми, и разве он не заключил собственную сделку с Фаулером, не убив его, когда выдался шанс?       Он застонал и пнул стену еще раз, уже сильнее, выругавшись себе под нос, когда большой палец обожгло болью.       Что бы сделал Мизу?       Он уже собирался развернуться от казарм и проделать извилистый путь обратно к каюте, пока не найдя ответа на этот вопрос и дилемму, когда дверь распахнулась. Он удивлённо моргнул, когда первый помощник и ещё один человек, с которым он часто болтал (Тайген думал, что это штурман), влетели внутрь и чуть не врезались в него, спеша подняться наверх.       — Эй! Что за переполох? — крикнул он, раздражённо потирая плечо, и побежал за ними.       Хикару обернулся и заморгал, глядя на него удивлённо, затем гневно, а потом пытливо.       — Где вы были? Ваш наемник на палубе в шторм. Минору сказал, что тот, по виду, ранен. Он прибежал за помощью, чтобы спустить его вниз.       — Если его уже не выбросило за борт, — сказал мрачно штурман, очевидно, Минору.       Тайген почувствовал, как кровь отхлынула от лица, когда попытался протиснуться мимо мужчин и выбраться на палубу. Он смутно осознавал, что Хикару кричит ему вслед, но всё, на чём он мог сосредоточиться — это стук сердца в ушах, когда, спотыкаясь, побежал к ближайшему выходу наверх.       Сдавленный крик застрял у него в горле, когда он сразу же заметил Мизу, распростёртого на мокрой от дождя палубе. Он был похож на тряпичную куклу: конечности перекошены, а голова резко повёрнута в сторону. Тайген заметил то, что показалось остатками разбитой бочки всего в нескольких футах от него, и проклял идиота, который оставил что-то тяжёлое свободно катиться посреди такой бури.       Он вынырнул под проливной дождь, едва заметив, что его одежда промокла почти в ту же секунду. Было ужасно холодно, его зубы стучали друг о друга, и он поскользнулся всего после нескольких неуверенных шагов и неловко приземлился на бок.       Палуба была скользкой, как лёд, и его равновесию ещё больше мешали резкие движения корабля на бушующих волнах. Он знал, что там несколько членов экипажа, по крайней мере, такелажник и боцман, которые в данный момент пытались сохранить равновесие. Однако его первоначальная злость на них (на самом деле на всех) ослабла, когда он выбрался наверх и понял, что они никак не могли ничего услышать или увидеть, не говоря уже о том, чтобы покинуть пост и пойти на помощь.       Он попытался подтянуться к Мизу, который, к счастью, находился всего в десяти метрах от люка. Тайген знал, что протащил бы себя ещё дальше, если пришлось. Но просто не был уверен, что кто-нибудь вообще заметил бы хрупкую фигуру мужчины в такой плохой видимости, если он не лежал так близко.       Мысли о том, насколько плохо всё могло быть в фантазиях, быстро перевесило осознание насколько всё плохо в реальности, как только его рука обхватила запястье Мизу, и он почувствовал, насколько тот ледяной. Как долго он здесь?       Тайген наполовину дёрнул Мизу, наполовину подтащил себя вперед, чтобы сократить расстояние между ними и схватить его за лицо. Он залепил ему нехилую пощёчину в попытке вернуть хоть какой-то румянец на его бледные щёки, и закричал ветру:       — МИЗУ!       Голубые глаза выглянули из-под серых век, пока он пытался взять себя в руки. Тайген почувствовал, как у Мизу сильно что-то ёкнуло в груди, и ему вдруг захотелось рассмеяться. Он только что выглядел таким… Неподвижным и холодным, когда Тайген впервые добрался до него. Конечно, этого ублюдка гораздо труднее убить.       — Давай, грёбаный идиот, зачем ты вообще ввязался в это дерьмо? — проворчал он, поднимая Мизу, перекинул руку через спину и уверенно поднял. Он беспокоился о том, как перебраться обратно через эти десять метров залитого водой беспредела в завывающем вокруг ветре, но теперь, когда Тайген держал его, дела обстояли уже лучше.       — Следи за языком, — выдал Мизу слабо, его ироничный тон был слышен даже сквозь шум бури. На этот раз Тайген действительно рассмеялся — возглас недоверчивого облегчения, почти истерический.       Он осторожно двинулся, чтобы развернуть их и начал неуклюже перемещаться обратно в безопасное место, приятно удивившись, когда обнаружил, как Хикару тянулся к нему, а в его дико жестикулирующей руке торчал конец веревки. Возможно, он всё-таки недооценил этого человека.       Он протащил Мизу вперёд на несколько шагов, опасно покачиваясь, когда корабль заскрипел и взбрыкнул, как коварный бык. В тот момент, когда его рука обхватила веревку, он почувствовал ликование, сродни победе над одним из великих воинов в битве. Тайген убедился, что хватка Мизу, который продолжал цепляться за него и дрожать под ледяным дождём, не ослабла. Когда их двоих практически протащили через люк в тепло корабля, раздалось несколько аплодисментов и одобрительных возгласов от мужчин, пришедших на помощь.       Они рухнули на землю, и Тайген сразу же почувствовал благодарность за меха, которые им подбросил корабельный повар (который, очевидно, раньше вредничал, либо Мизу не очень вежливо просил), и не смог удержаться от улыбки, глядя на моряков над ними, которые, вероятно, только что спасли им жизни.       — Вы двое идиоты, — прошипел Хикару, разрушая момент его безумной радости и поднимая всё ещё дрожавшего Мизу за плечи.       Теперь, когда они снова оказались в свете корабля, он выглядел, если это возможно, еще хуже, чем под дождём. На лбу красовалась глубокая рана, из-за которой, вероятно, и начались все неприятности, но Тайгена встревожило то, что его кожа почти прозрачная, а губы ярко выраженного синего цвета.       Первый помощник щёлкнул пальцами, и появился судовой врач с тёплым одеялом и чашкой горячего бульона.       — Как долго вы там пробыли? — строго спросил он Мизу, схватив его за подбородок, чтобы осмотреть рану на голове.       — Я н-н-не знаю, я б-был без с-с-сознания, и в-всё такое, — дрожа, еле ответил тот.       Очевидно, он не настолько травмирован, что отпускал ехидные замечания, которые, казалось, успокоили врача, поскольку он закатил глаза, опустил подбородок Мизу и передал ему чашку с горячей едой. Вместо этого он перевёл взгляд на Тайгена.       — Вы его приятель? Держите его в тепле остаток дня и всю ночь. Возможно, тогда он выживет.       Тайген, хотя тоже промок насквозь и немного дрожал, всё же сумел разочарованно хмыкнуть при слове «приятель». Что старик имел в виду под этим? Он хотел возразить, но потом заметил, что Мизу так сильно трясётся, что едва может поднести чашку к губам, и решил, что сейчас не время.       — Хорошо, мы уходим, — пробормотал он, поднимаясь с пола и забирая суп у Мизу и игнорируя его протесты. Поднял его за руку и снова закинул себе на плечо.       — Ты можешь идти? — спросил он, когда Хикару накинул последние меха им обоим на плечи и неторопливо удалился вместе с остальными. Казалось, шоу закончилось, и они могли вернуться к своим карточным играм и дождаться смены внутри на канатах.       Мизу закатил глаза, хотя его обычной язвительности сильно мешал стук зубов.       — Я не инвалид, только ударился головой.       Тайген фыркнул и на секунду ослабил хватку, которой правая рука обхватывала его талию. Глаза Мизу расширились, когда он начал сползать на землю — тогда Тайген сжалился и снова подхватил его.       — И правда, — ухмыльнулся он. Медленно и осторожно они поплелись в их каюту.