Вселенная бесконечна?

Если Вселенная бесконечна и вправду То прямо следует из этого факта Что ты точно так же ждёшь, когда я вернусь обратно Где-то там, в глуби далёких галактик То есть, не ты, конечно, а твоя копия И не меня, а мою копию, конечно *** Пол Дэниэл Фрейли — мальчик, рождённый в печально известном районе Нью Йорка — Бронксе, проблемный сын своего отца и горе матери. Эйс Фрейли — молодой гитарист, ночной кошмар учителей и местных шкетов, неугомонный придурок, от которого едва ли можно услышать человеческую речь. Пол стал Эйсом в девятнадцать лет, когда обзавелся своей первой серьезной группой. Ну, ему только казалось, что группа серьезная. На деле-то действительно играть там умел только сам Эйс, из которого ответственность и работоспособность можно только кулаками выбить. Но его это не особо волновало — хоть здравый смысл и кричал, что стоит бросить детские забавы и заняться своей жизнью, у воли проблемного ребенка голос был громче. Группа Эйса изредка выступала в клубах, получали они сущие копейки. В одну из таких ночей Фрейли, как обычно, решил свой скудный заработок сразу же пропить. Это, наверное, была главная причина, по которой он потерял несколько килограмм веса и окончательно превратился в скелет, обтянутый кожей — Эйс почти не ел и только без остановки хлестал пиво. Вот и сидит опять — пиво хлещет, да руки свои рассматривает. В голове пустовало — сказывалась усталость после выступления и уже выпитый литр разливного. Эйс наблюдал за руками бармена, когда тот готовил напитки и протирал бокалы. Парень на вид был не старше двадцати, высокий и подтянутый. С длинными, аккуратными пальцами и крепкими запястьями. У Эйса пальцы были тоже длинные, но какие-то странные. А запястья тоньше барменских чуть ли не вдвое, как зубочистка в сравнении с бревном. Вот интересно, почему измотанный мозг приклеился именно к этой мысли? Эйс уже как натуральный дурачок рассматривал все руки, находящиеся в поле зрения, как его плеча невесомо коснулись и на месте рядом возникла новая физиономия. Физиономия со смуглыми, широкими, густо покрытыми темными волосами запястьями. Эйс уже видел тут толсторуких — и тех, у кого они были широкие от мышечной массы, и тех, у кого от жира. Этот не вписывался ни к тем, ни к другим. Но можно было точно сказать — если влепит по морде, то без проблем улетишь в нокаут. Сильные, надежные руки, будто бы даже отцовские. — Эй? — отозвался Фрейли, подняв голову. К его удивлению, незнакомец на вид оказался куда моложе, чем сразу подумалось. Лет так двадцать пять на вид, а Эйс прикидывал чуть ли не на десять больше. — Ты оставил гитару у сцены, — мужчина протянул знакомый чехол. И вправду, гитара Эйса. — В следующий раз я ее заберу. — В следующий раз? — с ухмылкой повторил парень, забирая инструмент. — Неплохо играешь. — Да? — Ага, — незнакомец подзывает бармена. — Хочешь пива? — Хочу, — Эйс попытался локтем незаметно двинуть в сторону свои пустые бокалы, едва их не сбросив. — Меня Эйс зовут. — Родители тебя, наверное, не очень любят, — легкая ухмылка возникла на чужом лице. Фрейли склонил голову, прищуриваясь. — Джин. — Ах, сэр, Эйс — это выбранное мною имя, а не родителями, — Эйс положил руки на барную стойку и поверх уместил голову, рассматривая нового знакомого. — Приятно познакомиться, Джин. — Я просто пошутил. Молодой фриковатый гитарист и без дурацкой клички? Пф-ф, — перед лицами возникли бокалы, наполненные алкоголем. Эйс сделал несколько быстрых глотков, облизывая пену с верхней губы. Теперь уже Джин разглядывал его, склонил голову. — Сколько тебе лет? — Двадцать шесть, — двадцать шесть! — А тебе и двадцати нет? — Девятнадцать, — Джин улыбнулся, отводя взгляд. — Что? У меня, вообще-то, и старше друзья есть. — Конечно, — наверное, это должно было звучать как сарказм. — Молодость прекрасна. — Ты и сам еще молод. — Надеюсь, — Эйса это почему-то слегка разозлило. — Старикан занудный, — Фрейли отвернулся и поднес к губам пиво, в момент почти утеряв весь интерес к собеседнику. — Часы мои украсть хочешь? — Чего? — Эйс едва не пошутил о национальности Джина. Внешне — сто процентный еврей. Вот сам пускай часы и крадет. — Руки мои больно много разглядываешь, — надо же, как он заметил? Джин выставляет перед собой раскрытую ладонь с разведенными в стороны пальцами. — Прислони. Удивляясь самому себе, Эйс прикладывает ладонь. Она была теплая, почти горячая. Пальцы Эйса оказались на фалангу короче. Хмыкнув, он прижал кончики и немного потер. — Твердые. И шершавые. — Я басист, — брови Эйса медленно поползи вверх. — В жизни бы не подумал, — Джин улыбнулся. Возникло чувство, что он улыбается тому, как быстро вернул к себе внимание. Было в нем что-то такое манящее, даже таинственное, но при этом теплое и умиротворенное. — Давно играешь? — С восемнадцати, — Фрейли удивился еще больше. Теперь взгляд застопорился на новом знакомом, вот только идей для продолжения диалога не возникало. Джин тоже помолчал с минуту. — Хочешь послушать? — Хочу вместе поиграть, — теперь брови заиграли у Джина. — Вот как, — усмехнувшись, он стал вставать с места. Эйс рефлекторно подскочил следом. — Прокатимся? — Класс, еще и на тачке прокачусь, — Фрейли закинул гитару на плечо и уже сделал шаг вперед, но резко остановился, одарив Джина многозначительным взглядом. — Купишь баночку на дорогу? У меня деньги закончились… — Рановато тебе для алкоголизма, — Эйс закатил глаза. Джин размыто добавил: — Хорошо, что знаешь, у кого просить. — Спасибо, — Фрейли мило улыбнулся и радостно схватил банку пива. Машина у Джина была приличная. Даже очень приличная. В приподнятом настроении Эйс запрыгнул на переднее сиденье, открыл окно нараспашку, открыл пиво и сунул в зубы сигарету. Только поднеся к сигарете огонек зажигалки, он опомнился: — Не против? — Джин безразлично качнул головой и Эйс закурил. Ночной воздух приятно бил в лицо, алкоголь согревал, разливаясь по груди. Фрейли глубоко вдыхал, прикрыв веки, и думал о Джине. Он был выше всего на несколько сантиметров, но в ширину превосходил чуть ли не вдвое. Помимо рук, Эйсу в голову въелись его глаза — темные, глубоко посаженные в темные круги, с опущенными уголками и будто вечно уставшие. Синяки под этими глазами вовсе не казались болезненными, скорее чем-то более чем естественным, дополняющим образ. И ресницы у него были длинные, темные. Ну, Эйс своими ресничками тоже похвастаться мог. Кинув окурок в окно, Эйс повернулся на Джина и замер. Взгляд вновь невольно приковался к его запястьям, лежащим на руле. На руле они выглядели гораздо, гораздо лучше, чем в баре. На жилистом запястье красовались дорогие часы, на среднем пальце черный перстень с выгравированным затейливым рисунком. Эйс не разобрал, что там было изображено, но выглядело изящно. — Это у тебя фетиш такой? — не отрывая взгляд от дороги спросил Джин. Теперь уже Эйс сразу понял, что он имеет ввиду. — Кольцо классное. — Согласен, — Фрейли прыснул и вернулся к окну, потягивая пиво и покачивая головой. — Кем ты работаешь? — высовываясь из окна, громко спрашивает Эйс. — Спрашивать у мужчины где он работает также неприлично, как спрашивать у женщины ее возраст, — глаза автоматически закатились. — Продюсер. — Может и мной займешься? — шутливо отозвался Эйс, на что получил вполне серьезный ответ: — Сначала мне нужно услышать тебя получше, — сердце пропустило удар. Продюсер с приличной тачкой, дорогими часами, приятно пахнущий и в глаженном костюме — точно успешный! А тут реальная возможность попасть к нему под крыло. Да ладно! — Никогда не думал, что начну карьеру в потрепанном баре. — Я еще тебя не взял. — Возьмешь, — послышался смешок. А вот Фрейли был и вправду уверен, что возьмет — недавно он написал новое соло, которое точно бы пробилось, будь у него продюсер. Главное только не облажаться, пьяный ведь и сонный. Хотя, впрочем, играть он смог бы даже сквозь коматозный сон. Через десять минут езды двери машины хлопнули. Дом полностью соответствовал своему хозяину — прибранный (не идеально, конечно, но в сравнение с комнатой Эйса — настоящий Эдем), с висящими на стенах картинами, тихий и пустой. Мебель и прочие безделушки тут, разумеется, имелись, но все равно создавалось ощущение пустоты. Даже тот самый особенный запах, который есть в каждом доме, ощущался крайне слабо. Эйса даже пробило на какую-то унылость. — Где ты хранишь оборудование? — скинув обувь и расслабленно двинувшись по коридору, поинтересовался Эйс. — Сверху. Сейчас проведу, — Джин в очередной раз приковал к себе взгляд, снимая пиджак и расстегивая верхние пуговицы рубашки. При чем делал он все это не разрывая зрительного контакта, парализуя еще больше. Да что, блин, наркоты чтоли в пиво подсунул? — Ты не голоден? — Нет, — желудок недовольно буркнул. — Ладно, я ничего еще не ел. — С атрофированными руками не очень удобно будет играть, — Эйс, замявшись, помалкивал. Джин был далеко не первый, кто заботливо предоставлял ему свой холодильник, но он будто бы делал это иначе, как-то по особенному. Джина хотелось отблагодарить. — Сэндвич? Фрейли одобрительно замотал головой. — Ладно, иди пока сам. Крайняя комната справа, — Джин удалился на кухню, а Эйс двинулся к лестнице. Какого было его удивление, когда в крайней комнате справа оказалась целая целая куча бас-гитар, да и не только бас-гитар — были и электрические, и даже обычные акустики. Правда, и тех, и других было только по две штуки, а басов — целый рассадник. Рассадник, достойный восхищения. Студийное оборудование было скудное, разве что для демо записей. Но Эйс уже знал, к чему присосется на весь оставшийся вечер — прекрасный, роскошный, восхитительный гибсон лес пол черного цвета. Вообще, обычно Фрейли не утруждал себя, спрашивая разрешения на что-либо, но Джин стал исключением. Только в случае этой гитары, Эйс попросту не смог удержаться и сразу же не схватить ее. Усилитель и кабель нашлись на самом видном месте, а вот медиаторы упрятаны в полку. Настроив гитару под себя, Фрейли решил быстренько разогреться, пока Джин копошится на кухне, чтобы случайно не упасть в грязь лицом в такой ответственный момент. — Тебе бы манерам поучиться, — Эйс вздохнул — едва успел один рифф сыграть. Зато изо рта чуть слюни не потекли, когда Джин протянул здоровенный горячий сэндвич. — Спасибо, — Джин уселся в кресло напротив, наблюдая, как Эйс жуёт его сэндвич с гитарой на коленях. Набрав еды за щеки, Фрейли внезапно спрашивает: — А ты так всех к себе домой тягаешь? — Я похож на того, кто всех подряд домой тягает? — Эйс задумчиво посмотрел вверх и отрицательно покачал головой. Джин откинулся на спинку кресла. — Твоя игра показалась многообещающей, а после короткой беседы я убедился, что ты не идиот. — «Сначала мне нужно услышать тебя получше», — процитировал Эйс, глотая пищу. — Это второстепенное. Но в баре было бы довольно проблематично тебя послушать, согласен? — Фрейли пожал плечами. — А что тогда первостепенное? — Твои взгляды, — Эйс вопросительно склонил голову набок. — В общем-то, новых подопечных я не ищу. Я ищу людей в свой проект. Продюсировать слишком нудно, когда в тебе копятся идеи, а дураки, которых ты курируешь, не могут или не хотят их воспроизводить. — Дураки… — с улыбкой дернул бровями Эйс. — Что за проект? — Группа из четырёх человек. Довольно таки вызывающий концепт для многих, — Джин прищурился. — Платье наденешь? — Платье? — у Эйса чуть кусок сэндвича изо рта не выпал. — Да я и каблуки надену. — Вот и замечательно. Этого для начала хватит, — Джин взял один из своих басов — черный гибсон, под стать лес полу. — Давай слушаться. Хоть и озвучена идея была до боли скудно, Эйса это не особо волновало. Главное — это музыка, а остальное второстепенно. Платье с каблуками? Да пожалуйста, когда он вообще соответствовал общественным стандартам? А раз уж Джин уже имел опыт, да при чем успешный опыт в области менеджмента — с коммерческой стороны особых проблем возникнуть не должно. Вот и рецепт счастья! Быстро засунув в рот остатки еды, Эйс вытер об себя руки и вернулся к гитаре. Он сыграл один из своих риффов, решив оставить соло на потом. — Сыграй еще раз, — Эйс повторил. — И еще. На третий раз Джин подхватил мелодию и добавил бас линию. Они проделали так еще с одним риффом Эйса, а потом уже Эйс подстраивался под риффы Джина. Они почти не разговаривали в процессе, полностью сфокусировавшись на музыке. Общий язык нашелся удивительно быстро. — Неплохо, — такая реакция Эйса не устроила — он выгнул бровь, недовольно глядя на Джина. Тот вздохнул. — По голове тебя потрепать? — А если чуточку подробнее? — в голове возникла картинка, где Эйса гладят по голове. — У нас есть точка пересечения и это очень хорошо. К тому же твои риффы звучат оригинально, — Джин вернул бас на место и сел обратно, крутя в руках медиатор. — Теперь сыграй мне что нибудь еще оригинальнее. — Еще оригинальнее, — перековеркал Эйс, который ждал этого с того момента, как взял в руки гитару. Так-то он и изначально напряжен не был, а после их небольшого прослушивания окончательно расслабился. Соло было сыграно ровно так, как Эйс слышал его в своей голове. Говорящее и плачущее. — Это самое недавнее, — оттянув последний бенд, Эйс отложил гитару и выжидающе посмотрел на собеседника. Тот недолго помолчал. — Надеюсь, оно записано не только в твоей голове, — Фрейли растянулся в довольной улыбке, от радости желая запрыгнуть на потолок. Это едва ли можно назвать похвалой, а сердце все равно трепещет. Прямо как у ребенка, получившего одобрение родителя. — Конечно, но бумажки дома… Так, ты меня берешь? — Возьму, если ты научишься держать гитару, — Джин ухмыльнулся. — Ах, гитару неправильно держу, — цокнул Эйс. — То есть, мои навыки от этого внезапно ухудшаются? — Ну, вообще-то — да, — резко посерьезнев, отвечает Джин. Черный лес пол вновь оказывается в руках Эйса. — Ну и как правильно? Джин уже открывает рот, чтобы начать говорить, но потом встает с места и подходит к Эйсу со спины. Левую руку он поднимает выше и ставит большой палец посередине грифа, правую немного выдвигает вперед. Он делает это уверенно, как и положено человеку, плавающему в музыке уже почти с десяток лет. — Попробуй сыграть так, — голос Джина внезапно начинает казаться тихим, еще более глубоким, еще более низким, еще более… притягивающим. Только сейчас Эйс понимает, что он перестал дышать. Пробуя новое положение рук, он слишком сильно бьет по струнам, создавая противное дребезжание. Черт подери. — Ты чего? Не до конца понимая, что вообще происходит, Эйс поднимает голову, встречаясь своим растерянным взглядом с чужим спокойным. Джин удивленно смотрит на прерывисто дышащего Эйса, сжавшего в руках гитару. Его глаза словно спрашивают — «что это такое?», словно просят о помощи. — Отложи ее, — забрав гитару из напряженных рук Эйса, Джин ставит ее в сторону. Он будто бы сам слегка растерян, но при этом быстро приспосабливается и уже может взять ситуацию под контроль. — Так это все таки был фетиш? Фрейли молчит, вернув голову в нормальное положение и глядя перед собой. Он пытается подобрать слова, но не успевает — Джин становится спереди, закрывая все поле зрения, и берет Эйса за подбородок, поднимая на себя. Вторая рука ложится на щеку, большим пальцем ее поглаживая. Остатки рассудка куда-то ускользают и Эйс подставляется под поглаживания, закрывая глаза и еще больше теряя контроль над дыханием. — Я как-то в это русло даже не думал. А ты, оказывается, мальчик куда еще более грязный, чем кажется, — Фрейли не открывал глаз, но мог чувствовать улыбку в словах Джина. Когда руки исчезли с лица, гордость окончательно покинула Эйса — он сразу же слез с кресла и опустился на колени, хватаясь за ремень Джина. Тот выдохнул, запустив пальцы в длинные волосы Фрейли: — Хороший мальчик. Вот оно. Вот из-за чего это произошло. Назови меня так еще раз, потрепай по голове, разорви глотку, но сделай, блять, хоть что нибудь. Эйс никогда прежде не брал в рот, да и вообще с парнями не связывался. И не хотел — это же позор, но мнение в миг оказалось разрушено. Пускай и позор, но вожделение пеленой перекрыло и без того опьяненный разум. Не успел Фрейли толком привыкнуть и избавиться от рвотного рефлекса, как на затылок давят и засаживают на всю длину, несколько секунд не позволяя оторваться. Но, как только давление на голове спадает, Эйс одергивается: — Эй! — обиженно протягивает он, вытирая губы и тяжело дыша. — Ты ужасно красивый. Член во рту красит тебя еще больше, — Джин улыбается, убирая с лица Эйса упавшие волосы. — Я хочу больше. — Тогда поднимайся, — сердце замерло, почему-то не ожидая такого быстрого согласия. На ватных ногах, Фрейли встал, слегка пошатываясь. Джин подтянул штаны и подхватил Эйса на руки, как маленькую девочку. — Я тоже хочу больше. Этот опыт стал самым странным, который Эйс только переживал. Он хватался за простыни и запрокидывал голову, пока сильные руки прижимали его к себе и трахали. Взрослый, густо покрытый темными, грубыми волосами крупный мужчина, с бархатным баритоном и большим членом. А раньше Эйс в свою кровать пускал только милых белолокожих девочек. Ну, эта кровать было не его. Самым странным было то, что Эйс почему-то расплакался. По щекам скатилось всего пару капель, которые Джин тут же слизал и процесс продолжился (кстати, язык у него просто невероятно длинный), но Эйс помнил свои последние слезы разве что в детском возрасте, настолько редкое это было явление. Внутри все будто перемешалось, образуя единый дурной сгусток — физическая боль и наслаждение, похоть, чувство стыда за мужеложество и какие-то непонятные реакции на поощрения Джина. И на самого Джина. *** — Хочешь спать один? — искренне поинтересовался Джин. Они лежали в той же постели, Эйс потирал шею в месте, где Джин его болюче укусил во время оргазма. — Не хочу. — Тогда не свались с постели посреди ночи. Эйс приподнялся на локте — и вправду, на самый край сполз. Он попытался разглядеть лицо Джина, но тот уже погасил свет и комната стала темной, как у ведьмы за пазухой. Помолчав с минуту, Эйс тихо спрашивает: — Можно? — Можно, — скользнув под одеяло, Фрейли прильнул к чужому телу и обвил рукой. Горячее, сильное. С таким засыпать точно не страшно. Джин кладет свою руку поверх руки Эйса, и тому вновь хочется заплакать. На этот раз он никак не мог обосновать внезапный позыв, но и поддаваться ему не стал, только тяжело вздохнул. — Доброй ночи. — Доброй ночи.