Огонь и мотылёк

Металлический поднос трясся в моих руках вместе с двумя чашками чая и небольшим чугунным чайником, который я нёс в комнату к Сапфиану. Это была уже вторая попытка донести ему чай. В первый раз я был слишком взволнован тем, что за последние несколько дней он хоть что-то у меня попросил, и случайно опрокинул всё на пол, запнувшись о выступающий порог на кухне. Зомби-повара проводили меня безучастными взглядами, вернувшись к своей рутине сразу, едва я исчез из их поля зрения. Я поспешно поднимался наверх, надеясь, что Сапфиан ещё не разозлился на мою нерасторопность, но, когда я зашёл, он по-прежнему сидел на кровати и смотрел куда-то вдаль, на сумеречный пейзаж за окном. В том же положении, что я его оставил, с горой подушек за спиной и сползшим одеялом, оголившим его по пояс и открывшим почти зажившую рану, которую я перевязал сегодня утром. Он не злился на меня, казалось, он вообще забыл о своей просьбе и о моём существовании. Это натолкнуло меня на мысль, что чай был лишь предлогом, чтобы остаться ненадолго одному, и, расстроенный таким открытием, я молча поставил поднос на прикроватный столик. — Если хочешь, могу уйти… — нерешительно предложил я, когда тишина стала уж совсем неуютной. Не получив ответа, я вздохнул и развернулся к двери. — Чай остывает, не дай ему стоять слишком долго. — Ты, кажется, забыл принести сахар. Я улыбнулся, вновь подбираясь к его кровати под нахмуренный взгляд потускневших голубых глаз. — Уже положил. Запомнил, сколько ложек ты любишь. Можно я тоже присяду? — я с надеждой взял свою чашку и после лёгкого кивка со стороны некроманта уселся на край широкой кровати. — Ещё я добавил листья мяты. Ты как-то говорил, что Мангира… что он добавлял их тебе иногда. Осёкшись и закончив предложение бурчанием себе под нос, я уткнулся в чашку, источавшую приятное тепло и травяной запах. Почему-то чем более осторожным я старался быть, тем больше всяких глупостей вылетало из моего рта против моей воли. Я как мог избегал темы его погибшего слуги в наших коротких разговорах, потому что Сапфиан был, очевидно, расстроен его предательством и тем, чем это в итоге обернулось. И он точно не желал говорить со мной об этом. В тот день, после того как Ильзане удалось сбежать, я очнулся на руках моего злодея. Я не знаю, сколько прошло времени, помню только что меня продолжало мутить и светлое склонившееся лицо Сапфиана расплывалось в обрамлении его огненных волос. Он даже что-то мне говорил, но его голос звучал с тяжёлым придыханием, словно каждое слово давалось ему с трудом. Так и было, впрочем. Кровоточащая рана по-прежнему доставляла ему много боли. Позднее он объяснил мне, что когда я прикоснулся к нему, вмешалась магия моей метки. В очень редких случаях она была способна исцелять, перемещая травму одного из связанных магией на другого, отдавая взамен раненному его жизненные силы. Но были и определённые правила. Чтобы это сработало, отдающий свою энергию должен был желать этого больше всего. Нельзя было заставить исцелить насильно. Действие магии заканчивалось в тот момент, когда исцеление одного из связанных было полностью завершено, либо когда заканчивались жизненные силы исцеляющего мага, и он умирал. Для полного заживления такой глубокой раны, как у Сапфиана, требовалось больше сил, чем теплилось в моём не до конца залеченном теле, и, быстро истощив свои небогатые ресурсы, я рухнул рядом с ним. Однако при таком раскладе вновь проснулось моё назойливое бессмертие, и уже через час я полностью стоял на ногах без следа от выстрела дробовика Ильзаны, без вытянутого магией повреждения от Сапфиана, вообще без единой ссадины. Лорду Морресу в этом плане пришлось гораздо хуже. Хотя магия связи существенно уменьшила область поражения и дала возможность выжить, его естественное восстановление заняло ещё несколько дней. Я кружил рядом с ним, как пчела у цветка, делая всё возможное, чтобы облегчить его страдания. Не счесть сколько раз я предлагал ему поставить на меня новую пространственную метку — ведь в этом мне виделась идеальная помощь и даже решение проблемы с передачей бессмертия. Но некромант раздражённо отвергал все мои вдохновенные речи, словно пытаясь донести неразумному дитю, почему опасно играть со спичками. В конце концов, мне пришлось смириться, что «магия так не работает» и что после случившегося исцеления я для неё уже мёртв, и в новой метке нет смысла. Шрам на моей щеке тоже исчез. Теперь я вновь видел своё уставшее и несчастное отражение, когда возвращался к себе из покоев хозяина поместья. Он вёл себя со мной очень отстранёно, хотя и принимал мою помощь. По крайней мере, заставлял себя есть что-то из еды, которую я ему приносил, несмотря на отсутствующий аппетит, и позволял менять свою повязку. В первый день лечения некромант был даже вынужден опираться на меня при ходьбе: он был слаб, и любые движения отзывались болью, судя по тому, как он стискивал зубы и просил меня быть медленнее. Мне пришлось спуститься с ним во двор буквально на следующее утро, а также притащить туда тело Мангиры. Сапфиан хотел похоронить его. Мы выбрали самое дальнее место в саду, где заканчивалась одна из дорожек и роз было так много, что они заполоняли собой всё видимое пространство. Понимая, что сохранив физическую форму, его слуга присоединится к следующему же на очереди восстанию зомби, некромант вызвал на руке магический огонь и, мягко опустив его на плечо бывшего слуги, поджёг тело. Дождавшись, когда пламя полностью поглотит свой трофей, оставив лишь пепел, Сапфиан снова использовал магию, чтобы совместить прах с небольшим булыжником, лежащим на земле, и преобразовал его в небольшое надгробие с лисьими ушками. Он долго смотрел на своё каменное творение, словно бы не веря, что всё так обернулось, хотя своими же руками и оборвал его жизнь. Пусть и не намеренно. Как мне удалось понять по редким обрывочным фразам, что таки удалось выудить из тёмного мага, Мангира бросился на защиту охотницы и принял на себя смертельный магический удар, предназначенный для неё. Мне оставалось лишь гадать, надеялся ли Сапфиан, что лис не успеет её спасти или не верил, что тот будет способен на такую жертву, но так или иначе, мне казалось, что, в конце концов, как бывший хозяин, он скажет хоть что-нибудь о нём напоследок. Хотя бы то, что ему жаль или что он, напротив, разочарован. Но, так и не проронив ни слова, лорд Моррес просто развернулся и медленно ушёл к поместью, зажимая рукой рану и даже не попросив о моей поддержке. После похорон Сапфиан словно бы пытался забыть, что у него вообще когда-то был слуга. Даже когда контекст его слов предполагал, чтобы я взял что-то из вещей лиса или сделал что-то, что раньше делал Мангира, он не называл его по имени. Просто сохранял многозначительную паузу или приглушал тон голоса, и вскоре я научился слышать и понимать такие изменения. Такое взаимопонимание длилось несколько дней, и вот теперь я сам ему зачем-то напомнил. Я виновато взглянул на тёмного мага, стараясь по его лицу понять, стоит ли заговорить о чём-то другом или уместнее просто помолчать. Но он неожиданно сам начал разговор, и я услышал едва уловимые нотки грусти в его голосе. — Знаешь… когда я впервые увидел его, ему было около пятнадцати лет. Выглядел он ещё младше. Он несколько раз пытался своровать редкие травы из моего поместья, чтобы продать их в городе. — Да… я помню. Ты рассказывал… — я сделал ещё один глоток чая, даже не обращая внимания, как тот обжёг меня. — И за это ты потом его поймал и обратил в химеру. — Не совсем так, — Сапфиан тоже взял чашку, но продолжал просто держать её перед собой, словно грея об неё руки. — Первые его вылазки были и, правда, удачны. Я мог с лёгкостью схватить его в одну из них, но мне нравилось наблюдать за ним. Мне было немного скучно, в эту глушь редко кто забредал, поэтому я позволял оборванцу срезать растения. Он делал это довольно аккуратно и не брал слишком много. Но в один из дней, когда он снова забрался ко мне в поместье, ему не повезло. Когда я нашёл его, он был едва жив. Прежде чем прорваться сюда, мальчишка угодил к монстрам-крысам, а, может быть, и зомби… это не так важно. Так или иначе, они его почти разорвали. Единственным способом, который я знал, чтобы не дать ему умереть, было обращение в химеру. Раньше я создавал монстров, воскрешая уже мертвых людей, но мальчишка был ещё в сознании и мог говорить. Он боялся меня, что я накажу его за все выходки. Наверное, он не осознавал, насколько сильно был тогда ранен. Он только без конца плакал, просил прощения, и чтобы я не убивал его. И почему-то тогда… я поклялся ему, что не стану. Что никогда не трону его, и он будет в безопасности, если останется рядом со мной. Потом… когда обращение было завершено, он уже ничего не помнил о прошлой жизни. Он, как и другие монстры, не мог говорить, используя вместо этого язык жестов. Он не мог помнить и об обещании, что я ему дал, но почему-то сейчас я чувствую, что это я предал его, а не он меня. Сапфиан снова замолчал, но только лишь затем, чтобы всё-таки попробовать чай, который я сделал. Если бы не его рассказ, вызвавший ком у меня в горле, я бы обязательно спросил, получилось ли у меня угодить с напитком. Но его настроение в полной мере передалось мне, из-за чего я только вздохнул, жалея о собственных ошибках. Приложи я чуть больше стараний, этого бы могло не произойти. Но я добровольно сдался в плен убеждений моего злодея и оставил эту парочку в покое. — Мне жаль, что так вышло, — тихо произнёс я. — Я несколько раз заставал его у камеры Ильзаны. Мне нужно было хоть что-то сделать… — Я сам виноват. Не верил тебе. Теперь уже поздно. — Наверно, вскоре к поместью снова придут охотники, — с опаской предположил я. Лорд Моррес поднял голову и невесело усмехнулся. — Да, Ильзана давно сбежала вместе с твоим браслетом, и, хотя до сих пор не было никаких происшествий, она, вероятно, уже нашла своих дружков. Значит, это вопрос времени, как скоро они снова соберутся с силами и попытаются ворваться ко мне. А у меня всё ещё недостаточно сил, чтобы укрепить барьеры, как положено. И… недостаточно сил, чтобы сражаться. Сапфиан снова перевёл взгляд куда-то на окно. Я проследил за ним и теперь, поскольку я тоже сидел рядом на кровати, моему взору, наконец, предстало то, что он гипнотизировал последние несколько минут, игнорируя моё присутствие. На улице стемнело достаточно, чтобы на пустом мрачном небосводе показался вызывающе круглый диск безжалостной луны. Вот чёрт! Неужели полнолуние уже сегодня? За всей этой заботой о тёмном маге я совсем забыл, что должен был использовать эти дни на максимум, чтобы как-то завоевать его любовь. Должен был придумать какой-то план… Должен был как-то избежать своей участи, которую он предрёк мне с самого начала нашего знакомства. И куда в итоге привела меня судьба? Времени больше нет. Сапфиан, может быть, и не ненавидит меня, но для него я лишь средство обретения того, что он так давно желал. И я даже не в силах отказать ему и сбежать, потому что сам без памяти влюблён и готов на всё ради него. Колючий сковывающий страх вновь овладел всем моим телом, расползаясь как яд по венам и заставляя сжиматься от собственной никчёмности. Что ж, может быть, так будет и правильнее. Я уже бездарно потратил свою жизнь в одном мире, что я могу дать ему кроме этого? — Можешь ничего не говорить… — я встал, отвернувшись. Внутри меня словно разверзнулось такое же пустое и бесконечное небо с холодной замершей луной, в которое обратилось моё сердце. — Я знаю, как это важно для тебя. Я отдам тебе бессмертие, и ты завершишь ритуал. Буду ждать тебя внизу. Покажешь мне дорогу до склепа. Уж прости, но я её забыл.

***

Мой последний путь пролегал через полуночную тьму леса. Я следовал за синим мерцающим огоньком, который создал Сапфиан, чтобы мы не заблудились. Сам он шёл позади меня и сильно напрягал своим молчанием. Оказывается, если я не сотрясал воздух вопросами, мыслями и прочим, что вертелось иногда у меня в голове, некромант мог и вовсе обходиться без диалога со мной. Это совсем омрачало моё положение, но я боялся даже взглянуть на него, чтобы не увидеть на лице такое же равнодушие, как и всегда. Признаться, когда я ждал его ещё в поместье, я до последнего надеялся, что он внезапно обнимет меня и скажет, что передумал и что больше всего на свете хочет, чтобы я остался с ним. И поэтому я так обомлел, когда со спины меня коснулось что-то тёплое, но это оказался лишь дорожный плащ, который он накинул мне на плечи, и после чего открыл дверь. Как любезно с его стороны, подумать о том, чтобы я не замёрз в тот несчастный час жизни, что мне остался. Но разве это не то, что меня так восхищало в нём? Всё-таки, как бы близко я не узнал его за эти дни, похоже, что тот, кто изначально был задуман в этой вселенной злодеем, останется им до конца. Старая каменная постройка не сразу показалась на глаза, сперва я даже принял её за очередной холм, скрытый за деревьями, но как только магический огонёк приблизился к серым стенам, меня бросило в дрожь. Склеп выглядел ещё более жутким, чем я видел его в фильме, или когда проснулся здесь в первый раз. От него словно сквозило духом смерти. Моей предстоящей смерти. Я сглотнул. Ноги подгибались, сопротивляясь вести меня внутрь. Какая-то часть меня кричала о том, чтобы я немедленно бросился бежать отсюда, но, уже решившись отдать Сапфиану свою жизнь, я не мог отступить. Впрочем, некромант не торопил меня с решением, маяча где-то позади безмолвной тенью. За всю дорогу я услышал лишь лёгкий вздох от него, больше похожий на дискомфорт от раны, всё ещё доставляющей ему некоторую болезненность при движении, чем то, что его волновало моё самопожертвование. Синий огонёк, указывавший путь, тем временем первым залетел внутрь, мазнув своим пламенем по стенам и зажигая ряд факелов. Восприняв это как сигнал того, что дальше оттягивать уже нельзя, я обречённо последовал вниз по узким ступеням, собирая на себя пыль и паутину. Я слышал, как лорд Моррес спускался за мной, его шаги гулко вторили моим, раздаваясь в моём испуганном сознании громче, чем они звучали на самом деле. Небольшое помещение было пропитано холодной затхлостью и запахом крови. Тёмные следы на полу, ведущие прямо к постаменту перед Аркой Потустороннего Мира, являлись, несомненно, напоминанием о многих жертвах, встретивших здесь свои последние мгновения. Я медленно подошёл ближе, заставляя слушаться своё дрожащее тело, и легонько провёл пальцами по сухому холоду почерневшей плиты, которая желала вновь насладиться моей кровью, жадно впитать её, чернея всё сильней. Забраться наверх оказалось несложно, и я не стал ждать подсказок от моего злодея, расположившись самостоятельно в точности так, как Тайвел когда-то лежал здесь, исполняя свою сюжетную роль. Сапфиан, всё это время стоявший в отдалении, достал из своей мантии ритуальный кинжал и приблизился ко мне. Не выдержав, я закрыл глаза. Меня снова окатило волной страха, захотелось сжаться, как-то защититься, но в то же время какая-то другая извращённая часть меня горела безумной прихотью раскрыться полностью и отдаться во власть тёмной магии. — Я так счастлив, что встретил тебя. Надеюсь, в этот раз у тебя всё получится… Я люблю тебя… Эти слова должны были прозвучать не так жалко. Я представлял их в моём воображении совсем иначе, но дрожащие губы и переизбыток эмоций сделали своё дело, и теперь я сомневался, что Сапфиан вообще смог разобрать моё невнятное лепетание. Я был уверен, что он уже занёс руку с кинжалом надо мной и лишь ждал подходящего момента, чтобы оборвать мою жизнь. С другой стороны, ему ещё нужно было прочитать какое-то заклинание перед этим… Так было в фильме. И он сам говорил, что испортил ритуал всего одной ошибкой… Странно… Я уверен, что Сапфиан даже не взял с собой ту особо ценную книгу. Неужели будет читать по памяти? Что-то долго он не начинает… Возможно стоит открыть хотя бы один глаз и посмотреть, что он делает… Рой смутных мыслей носился в голове, пока я готовился к тому, что мне снова причинят мучительную боль. Сердце отсчитывало быстрые тяжёлые удары, однако, казалось, никто и не собирался пронзать меня. В тот момент, когда я набрался смелости всё же подглядеть за некромантом, моего лица мягко коснулась его ладонь, а после и мои губы ощутили знакомое трепетное тепло. Наверное, я испортил всю романтику момента, что полностью в моём репертуаре, но от неожиданности я чуть не поперхнулся и всё-таки распахнул глаза. — Какой ты придурок, всё-таки, — возмутился Сапфиан, облизнув свои губы, и снова наклонился над постаментом, чтобы вовлечь меня в поцелуй. Я ровным счётом ничего не понимал. Я дрожал, сердце готово было раздробить клетку из рёбер и выпрыгнуть навстречу моему злодею. Меня одновременно бросало и в жар, и в холод от одной его близости, но едва он отстранился, как я подавил весь хаос своих чувств, чтобы испуганно прошептать: — Ч-что происходит?.. Ты… не станешь убивать меня?.. На красивом светлом лице отразилась какая-то непонятная мне эмоция, которую я возможно просто боялся идентифицировать как что-то нежное по отношению ко мне. Но в следующую секунду меня приподняли с каменной плиты и обняли так крепко, что я чуть не задохнулся. — Нет, я… не могу… Я не хочу терять тебя. Не хочу, чтобы ты умирал. — Так ты не собирался с самого начала?.. — я продолжал не верить в происходящее, краем глаза отметив кинжал, отложенный далеко в сторону, на край постамента. — Почему ты тогда не остановил меня? Зачем мы вообще сюда пришли? Ты… да ты хоть представляешь, как я боялся!.. А бессмертие?.. Разве ты не хочешь получить его?.. Я едва не расплакался от сумбура, что творился внутри меня, но вместо этого просто обнял Сапфиана в ответ, вцепившись так, что сейчас никакие волшебные силы не помогли бы ему отлепить меня. — Не такой ценой, — услышал я спокойный ответ, и ощутил как меня ласково погладили по голове. — Я только хотел посмотреть, как далеко ты готов зайти ради меня… Прости. — Тебе мало было того, что я тебя спас? — обиженно воскликнул я, но из-за того, что я был слишком близко и практически дышал ему в плечо, получилось больше похоже на недовольное мычание. — И не отходил от твоей кровати, дыхание проверял, пока ты спал… — На самом деле, я собирался сказать тебе, что передумал проводить ритуал, но ты опередил меня, так решительно заявив, что направляешься в склеп, что у меня как-то не нашлось возражений. Тем более, что мне было полезно прогуляться и интересно было заодно взглянуть, когда ты, наконец, начнёшь ныть, что хочешь жить и всё такое. Но ты, безумец, и не думал начинать. И чем ближе мы подходили, тем больше мне казалось неловким отвлекать тебя от твоего… кхм… целенаправленного намерения сдохнуть… — Да как ты мог! — не выдержал я, но ответом моему негодованию стал лёгкий приглушённый смех. — А что ещё я должен был подумать, когда ты так откровенно пялился на луну? И даже не разговаривал со мной почти эти дни… Ещё и оправдываешься теперь… Угораздило же полюбить такого бессердечного садиста… — Спорить не стану, у тебя очень дурной вкус, если не сказать больной, что касается выбора партнёра. Влюбиться в того, кто хотел тебя убить. Но, похоже, тебе придётся очень долго терпеть последствия своего выбора. Я всё-таки отстранился от него, немного успокоившись и уняв мелкую дрожь. — Хочешь сказать, я могу остаться с тобой? Как… партнёр? — И не мечтай, — ответил Сапфиан, но его тон был скорее заигрывающим, да и ухмылка говорила о том, что он огрызается лишь для поддержания своего злодейского статуса. — Тогда как твой ученик? — ещё более воодушевился я, припоминая наш единственный, но такой волнующий урок. — Я обещаю, что буду очень стараться… мастер. — Ещё чего, — хмыкнул тёмный маг. — Но ты вполне сгодишься на роль моего нового слуги. И то, если научишься хотя бы правильно заваривать чай. Но если ты и для этого слишком бестолковый, то… тогда потянешь на роль живого бессмертного щита. — Вот мне вообще не нравятся эти вакансии, если честно, — насупился я. — Может быть, уж тогда хотя бы просто другом? Некромант тут же фыркнул, мигом растеряв игривый настрой. — Что значит «просто другом»? Ещё скажи, что тебе не нравится со мной… то есть, я был уверен, что у нас всё хорошо в постели, но ты… хочешь сказать… То есть… — У нас всё лучше, чем я мог мечтать, — поспешил заверить я, не давая его фантазии повода дальше строить бессмысленные теории. — Но ты же сам против. — Я… не против. — Потому что ты тоже любишь меня? — с надеждой спросил я. Мне пришлось-таки встать с постамента, потому что тёмный маг от меня отвернулся, не желая смотреть на моё довольное лицо и уж тем более отвечать на мои каверзные вопросы. — Посмотрим. Но ты определённо не раздражаешь меня так, как раньше. — Ох, это самые милые слова, что я только мог услышать! — притворно восхитился я. — Я буду бережно хранить их в своём сердце до самых последних дней… буду вспоминать их в тоскливые дни и… — Заткнись. Я перестал кружиться перед ним, мечтательно обнимая себя руками. И хотя склеп ни разу не подходил для таких интимных обменов любезностями, я и не ждал, что мой некромант найдёт более удачное место для того, чтобы признаться в любви. А для себя я уже решил, что это было именно оно. Думаю, если когда-нибудь мы отправимся на кладбище раскапывать новую орду мертвяков для нашей армии, то мне нужно быть готовым, что там он сделает что-то вроде предложения выйти за него. И всё-таки на один вопрос он мне не ответил. Я подошёл к нему, снова становясь серьёзным. Дождавшись, пока он взглянет мне в глаза, недоумевая, что опять не так, я осторожно предположил: — Сапфиан… но я ведь… я не отдал тебе то, чего ты так хотел. Неужели ты… отказываешься от бессмертия? — Этого я не говорил, — задумчиво возразил тёмный маг. — Похоже, мне понадобится ещё одна сотня жертв для Арки… и уйма времени на всю эту возню, если начинать всё заново. Или… мы сможем найти другой способ. Он вновь посмотрел на меня, но, увидев моё замешательство, тут же поправился. — Тот способ, где ты тоже не умрёшь. Возможно, поискать знания у магов из других земель или приобрести редкие магические фолианты, которых у меня ещё нет. К тому же, охотники могут вскоре снова заявиться в поместье, если я останусь здесь. Было бы неплохо отвлечь их, навести небольшую шумиху в соседних городах, чтобы дать им знак, что я сбежал. А потом вернуться, когда они будут этого меньше всего ожидать. Это как раз то, что я думал предложить тебе сегодня, пока ты не попёрся в склеп. — А я должен был догадаться, что было у тебя на уме! — укоризненно заметил я, но его предложение было слишком заманчивым, чтобы я мог полноценно скрывать свою радость. — Это… это ведь так здорово, я бы с удовольствием отправился в путешествие! Если ты, конечно… собираешься взять меня с собой… Я ведь правильно тебя понял? — Если будешь меня слушаться, — согласился некромант, но решив, что слишком осчастливил меня такими словами, а меня для профилактики нужно спускать с небес на землю, лениво добавил. — А если не будешь, то в пути у меня всегда будет шанс испытать твоё бессмертие с новых сторон. В конце концов, в таких вещах не стоит торопиться. — Ты никогда не перестанешь мне угрожать, да? — Мне казалось, у тебя фетиш на это, — парировал Сапфиан, заставляя меня рассмеяться. Теперь, когда я больше не боялся смотреть на него, я заметил, что он тоже в какой-то мере чувствовал себя смущённо рядом со мной. Эта лёгкая нервозность, беглые взгляды, которыми он отслеживал мою реакцию, неловкость с которой он то пытался коснуться меня, взять за руку, то наоборот отстранялся, опасаясь, что разрушит свой неприступный образ в моих глазах. Похоже, мне предстоит ещё одна трудная задача. Убедить его в том, что полюбил я именно его, а не всесильную и мрачную сущность злодея, которую он демонстрировал мне всё это время. Хотя и не стану отрицать, что именно такой соблазнительный образ разжёг во мне интерес и привлёк к нему изначально, но с тех пор многое изменилось, и я бы остался рядом, даже окажись он тайным Сантой, раздающим подарки на Рождество, или проповедником, читающим молитвы в церкви каждое воскресенье. Но… как он там сказал? В таких вещах не стоит торопиться. А, значит, впереди у нас ещё целая вечность.

-The End-