Тихий омут.

      Хосока забрали во внутрь особняка где-то в районе шести утра. Ничего не понимающего и сонного омегу заталкнули в одну из комнат третьего этажа и просто заперли. Он быстро окинул взглядом комнату. Ничего особенного: кровать, окно, шкаф и ещё одна дверь, куда ведет Хосок пока не узнал. Он принялся стучать по двери и кричать, чтобы его выпустили, или хотя бы объяснили что происходит. Но ответа нет. Он словно остался один на этаже, один в мире.       У каждого же есть страх, который они приобрели в детстве? Вот и у Хосока он имеется. Когда омега устал от криков, неостаналивающегося кашля, то сполз по двери и сел на пол.       Первое правило, которое он усвоил в детстве – когда находишься в замкнутом пространстве не поднимай голову, монстры тогда не обратят на тебя внимание, помещение не будет давить. Но он его нарушил. Вновь дергая ручку двери, в надежде, что она откроется, поднимает взгляд. Стены комнаты стали сближаться и козалось, что комната уменьшается в размерах. Воздуха катострафически не хватает, а паника начинает подступать все сильнее. Кажется он снова начинает кричать, звать. Но вновь, его никто не слышит.       Второе правило, чтобы избежать замкнутого пространства, найди пространство еще меньше. Преодолевая страх, Хосок поднимается на ноги и бегом доходит до шкафа. Не обращая внимание на вещи, что весят там, забирается внутрь. Пространство меньше, темнее, но с детства кажется безопасным. Монстры не достанут, а стенки чувствуются телом.       Неизвестно сколько времени прошло, Хосок уснул. Сон который Хосок видел перенес его в детство, в то время когда он был счастливым ребенком и боялся лишь криков отца.       Комната заперта. Быстрый топот маленьких ножек слушаться по полу детской. Маленький омега забирается в шкаф, вытирая кулочками дорожки слёз. Тихо плача, чтобы не один монстр не услышал, ждет когда его спасет герой. И он пришёл, он всегда приходил. Только сейчас у героя нет лица, точнее его образ размыт, но Хосок все так же тянет к нему руки.       Хосок открывает глаза все в том же шкафу, в той же позе. Пропускает горький смешок, от воспоминания из детства, которое ему подкинул мозг. Герой? Да кого он может ждать? Этот герой остался без имени и без лица, ушел еще до смерти брата. И почему он именно сейчас его вспомнил? Ждать от кого-то помощи смысла нет, а что-то делать надо уже сейчас.       Шорохи доносящиеся из комнаты заставили Хосока притихнуть, но когда он услышал знакомый голос выдохнул и открыл дверь шкафа. Вылезти не получилось, ноги сильно затекли пока он просидел там и теперь отдавали неприятной колющей болью. Пытаясь как то размять отвердевшие конечности, не заметил как к нему подошли.       — Вот ты где! — воскликнул Чимин сильнее открывая дверцу шкафа. — Я подумал, что ты уже без меня удрал.       — Как будто это возможно. — приговорил Хосок выбираясь из шкафа.       — Сейчас нет. — Чимин понизил голос до шепота, — Но у нас есть полтора часа, чтобы придумать как мы сделаем это из больницы. — а после нормальным голосом спросил. — И чего же ты кричал здесь, как будто убивают?       — Не люблю запертых маленьких простраств, без малейшего признака присутствия кого-то ещё. — помявшись сказал Хосок, зацепившись взглядом за черный узор выглядывающим из ворота рубашки старшего. — Метка?       — Ну теперь ты можешь не беспокоиться, дверь открыта. Но сбежать не получиться... — Чимин дернул ворот рубашки желая прикрыть метку, печалясь, что нет еще нескольких пуговиц. — А это... Чонгук. Не спрашивай, расскажу как-нибудь потом.       Хосок не стал больше ничего спрашивать, лишь пошел следом за Паком в ту дверь, где оказался ванная комната. ***       Намджун сидит в своем кабинете, в офисе, на столе разложенно множество бумаг. Что-то нужно подписать сегодня, что-то разобрать до завтра. Много несостыковок в отчетах. Голова идет кругом, а болезнь выбранной омеги совершенно не помогает. Он уже распорядился, чтобы в больнице подготовили нужную полату на все время, которое потребуется. Вот они лишнии траты, которые не планировались в этом месяце, хотя вопрос в деньгах его вовсе не волновал. Просто неужели Хосоку было сложно пойти на требования альфы и жить с самого начала в тепле, с едой и ни в чем себе не отказывать?       Новость которую сообщил ему Чонгук сильно обрадовала. Осталось дождаться, когда к нему придут с заключением договора и незаметно начинать расширять территорию.       — Намджун, — в кабинет без стука и какой-то вежливости, прося секретаря-омегу принести кофе, заходит Чонгук. — Я с новостями.       — Надеюсь, что-то очень важное, если ты заявился сюда в таком виде. — Ким окидывает Чонгука небрежным взглядом.       Чон сегодня был одет настолько не в его стиле, что казалось перед Намджуном совершенно другой человек. Строгий черный костюм был променян на серую толстовку с пятнами то ли от крови, то ли от чего то еще, серые спортивные брюки были в таких же. Казалось альфа долгое время их не стирал, но пятно настолько въелись в ткань, что не возможно их вывести. А вокруг него летал запах бензина и гари.       — Пока ты тут копошишься с бумажками, — Чонгук ловит один из улитевших листов со стола босса и возвращает обратно, — Я кое-что узнал...       — Либо ты сейчас говоришь, что узнал, — Намджун не обращает внимание на вошедшего омегу и отставив чашку в сторону, поднимает на Чона взгляд, — Либо выметайся.       — Да не кипятись так. Как я уже говорил, они узнали о перекрытии наших дорог. Теперь у нас в ожидании действий с их стороны будет неделя максимум, потому что у них какое-то важное мероприятие в Америке.       — Это хорошо. Даже если мы увидим не самого Agust' d, а его брата – ничего не потеряем.       — Ага, — подтвердил Чонгук и сделал главой кофе. — И ещё кое-что... Но это я уже узнал от своих людей. Хосок, точнее его брат...       — Чонгук, — повысил голос Ким, когда пауза младшего затянулась, — Если ты думаешь, что замену тебе найти сложно, то ошибаешься.       — Ладно, ладно. Чёрт, когда дело заходит за эту омежку, ты даже кофе спокойной попить не дашь. — пробубнил себе под нос Чонгук, а затем наклонился ближе к Намджуну и стал рассказывать.       — И ты уверен, что это так?       — В источнике я уверен, как в себе. Другой вопрос, помнят ли они друг друга..       — И сыграет ли нам это на руку.