Тихий омут.

      Удивительно, но сегодня Чимин просыпается сам. Не было не стуков по решетки, ничего как в обычные дни. Он поднимается с ледяного пола и подходит к дверям – заперто. Ну другого можно было и не ожидать. На полу стояли несколько тарелок с едой.       — Хосок, кажется нас решили покормить. — но ответом ему тишина.       Чимин внимательно осматривает камеру, задерживается в самых темных углах комнаты пытаясь разглядеть очертания силуэта. Но все безрезультатно. Желудок отзывается громким урчанием, напоминая хозяину, что следует поесть, но Чимин игнорирует его. Голову посещают разные неприятные мысли, из-за которых голод совсем не чувствуется. Неужели за эту ночь с Хосоком, что то случилось? Неужели Чимин спал на, только крепко, что ничего не слышал? Нет, с ним точно все хорошо. Он точно жив. В таких раздумьях Пак провел еще около часа, так и не притронувшись к еде. Мысль о том, что его мог просто вызвать Намджун, пришла самая последняя и немного успокоила омегу. Но ведь ещё утро, а по утрам никого не трогают.       — Где Хосок?! — стал закидывать вопросами вошедшую бету Чимин, даже не обращая внимание на открытую дверь, — С ним все хорошо?       —Ц... — бета недовольно цокнул языком и несмотря на парня стал выходить из камеры, забрав то, что не съел омега, — Жив твой дружок. И если ты хочешь чтобы он прожил столько же, то пойдешь со мной. И без глупостей.       Ничего не понимающий Чимин пошел вслед за уходящим бетой. Неужели вчерашние его унижения перед Кимом сработали и Чона решили сводить в больницу? Или же на это повлияли другие обстоятельства? Неважно, что, но Хосок выбрался из подвала. И кажется решил вытащить и его. Ели подовляя улыбку Чимин проходил светлые коридоры особняка. Путь омеге казался очень знакомым, и когда они остановились возле огромной обшитой красной кожей двери, сердце рухнуло в низ. Чимин прекрасно знал кто живет по ту сторону двери, что может там его ожидать. Ноги предательски подкасились и отказывались идти.       Он пропустил момент, когда бета постучал в дверь, когда по ту сторону низким голосом сказали "заводите". Все краски мира собрались в одну точку и мигали противным красным. Уже давно красный = опасность. И Чимин, также давно, пообещал себе, что когда(если) выберется, то в его жизни больше не будет красного. Пришел в себя только, когда его заталкнули в комнату. Неудержавшись на ногах, Пак рухнул на мягкий ковер.       "Белый? — пронеслось в мыслях омеги, — Удивительно."       Чимин не придумал попыток подняться, не решался поднять взгляд. Да и зачем? Эту комнату он знает очень хорошо. И если бы его спросили, где бы лучше жить:       Здесь в тепле и уюте, или же вернуться обратно в клетку? Он не задумываясь выбрал второе. Потому, что да тепло, но не о каком уюте эта комната ему не говорила. Здесь Чимин пережил самые страшные кошмары своей жизни, здесь с ним случилось то, что разрушило его дальнейшую жизнь.       — Живее, — слышит над собой и не совсем понимает кому это было сказано: ему, или тому омеге, что быстро покинул комнату.       Чимин чувствует как сильная рука дергает его, поднимая на ноги и куда то тащит. Взгляд поднимает только когда оказывается в душевой, внимательно осматривает полностью голого альфу, который что-то ищет на полках. Совершенно не понимая, что от него хотят тихо стоит забившись в угол.       — Значит так... — Чонгук берет несколько пузырьков и подходит к Чимину, — Слушай меня и не перебивай.       Он разворачивает Пака спиной к себе и включает воду. Омега вздрогнул, когда холодные капли коснулись его кожи, на что Чонгук переключил воду.       — Не думал, что ты боишься холода. — усмехнулся старший и выдавил немного шампуня на голову юноши. — Иначе согласился бы тогда жить со мной.       Чимин попытался сам начать мыть голову, но его руки были отброшены обратно, а над головой раздался голос приказывающий не шевелиться. Он не понимал, что происходит и с чего возникла такая "забота" со стороны Чона. Лишь покорно стоял и вздрагивал на прикосновения чужих рук.       — У меня совершенно нет времени ждать пока ты сам приведешь себя в порядок. — Чонгук остановил руки на плечах омеги, большим пальцем провел по оставленному, им же, следу от зубов с черными полосами, что образовывал некий рисунок. Чимин дернулся в сторону от таких прикосновений и не осознанно сжался ожидая грубого поведения альфы. — Сейчас, когда выйдешь из этой комнаты, у тебя будет два часа. За это время ты должен привести себя и Хосока в должный вид, чтобы не стыдно было выходить с вами на улицу. Когда я приеду отвезу вас в больницу, где ты будешь с ним пока он будет проходить обследование. Ты меня понял?       Чимин кивнул, почувствовал губы в нескольких сантиметров от метки и услышал как Чонгук покинул ванную комнату. Метка жгла. Она всегда жгет, когда Чон находится по близости и нестерпимо ноет, когда он рядом. Так не должно быть, и Чимин это прекрасно знает. Но принять его не может, да и не хочет. Он лучше будет чувствовать эту боль, как напоминание через что ему пришлось пройти с этим альфой, чем когда-нибудь поведётся на редкие вспышки нежности с его стороны. Вспомнив, что ему сказал Чонгук, принялся быстро смывать пену.