***
Наивность – милая детская черта. Что-то нежное, что-то невинное и чистое в человеке... Жалко, что наивность часто принимают за глупость. Роза знала, что альфа воспримет ее именно так. Он не придаст уму омеги большого значения, решит, что она хороша собой, молода, что она – омега. Вот и все, что его заинтересует. Роберт никогда не увидит в ней коварной расчетливости. Роза не знала, говорит в ней ее природа или разум берет верх, но альфа не казался таким уж ужасным. Во всяком случае, он не ест ее плоть. Он ест... Сырный суп, верно? Такой ей готовила мама в последний раз, когда семья обедала вместе. Судьбоносное совпадение или намеренное напоминание? – Я никогда не жила за городом, – говорила Роза, и ложка ее стучала о края красной миски. – Мы арендовали половину дома в городе. Два этажа, – зачем-то уточнила она. – Спальни наверху, внизу кухня и гостиная. – В этом доме три этажа, – ответил альфа с улыбкой. – Если не считать подвал, конечно, – голос его отчего-то прозвучал зловеще, даже если на лице показалась легкая улыбка. Розе подумалось, что попасть в подвал ей не захочется. Куда ей нужно – так это пробраться в его мысли, зачерпнуть из них важную информацию. Чтобы позвонить полиции и сообщить о похищении, нужно знать, где ты находишься. Нельзя просто попросить достать тебя из красивого загородного дома с розовым садом, таких сотни по всему миру. Ей нужно узнать город, ей нужно знать номер трассы, ей нужно знать так много... Но для этого придется постараться, узнать хотя бы страну. По акценту своего похитителя распознать место не получалось… Нужно завоевать его доверие, усыпить бдительность. Разве это сложно? Альфа уже не считает ее ни хитрой, ни манипулятивной. Если надавить на нужные рычаги, он сам даст ей свободу. Не буквально, конечно. Просто подведёт ее к выходу. – Это – фамильное имение? – Роза обвела взглядом кухню, которой редко кто-то пользовался по назначению. Тут жила ваша семья? – Нет, – альфа мягко рассмеялся. – Мои родители живы и здоровы, они живут далеко. Я купил этот дом пять лет назад. Вернее, землю под дом. Остальное решили рабочие и деньги, – Роберт уже давно расправился со своей порцией супа, и сейчас наблюдал за тем, как Роза пытается запихнуть в себя ещё пару ложек. – Ты бы хотела иметь фамильное гнездо? – Я никогда об этом не задумывалась, – Роза нахмурила брови, пытаясь вспомнить, чего она хотела от жизни. – Я хотела стать актрисой, играть в кино... Хотела выучить ещё один язык, посмотреть весь мир... – Омега должна стремиться к созданию семьи, не более того, – Роберт мягко улыбнулся, и все же в голосе его слышались стальные нотки. – Уверен, жизнь актрисы не принесла бы тебе удовольствия. – Вы меня не знаете. – У меня будет время узнать, а сейчас я уже знаю, что из себя представляют омеги, милая, – он улыбнулся, и Роза почувствовала, как в груди ее зреет злоба. Единственным альфой в ее жизни был отец, и в его голосе не приходилось слышать столько самоуверенности. Он всегда старался прислушиваться к желаниям дочери, никогда не диктовал ей свои. Здесь же Розу не считали за достойного собеседника, ее мнение не имело веса. Вот оно... Вот минус, кривой мазок в идеальной картине будущего. Красивый, умный, сильный альфа уверен в том, что омега не должна ничего решать. Вплоть до гардероба. Платья выбраны в определенной палитре: синий, голубой, серый, розовый и оттенки. Роза вспомнила, что не видела в нем ни одного яркого пятна. Фасоны тоже походили друг на друга, талия всегда подчёркнута, менялась лишь форма рукавов и вырезов на груди. Роберт собирался контролировать каждый ее шаг, включая мечты, что девушка будет питать. – Все омеги разные, – она попыталась смягчить голос, чтобы не спорить слишком рьяно, не нарваться на агрессивный ответ. – И у всех омег разные планы на жизнь. – Юным девушкам так легко запудрить голову, – Роберт улыбнулся, и в его темных глазах мелькнуло удовлетворение, он радовался возможности поговорить на эту тему. – Школа заставила их решить, что им нужно что-то иное, что угодно, но не семейный уголок. Карьера, деньги, путешествия... – Может, это государство внушило альфам, что им нужна семья и дети? – тихо ответила Роза. – Чтобы поднять рождаемость за их счет. – Альфам не так просто запудрить мозги. Роза готова была закатить глаза, но сдержалась. Впрочем... Откуда ей знать? Роза почти не видела других альф, а когда видела, общаться с ними ей не приходилось. В ее школе альф и омег не размещали в одних классах, чтобы избежать лишнего напряжения. Можно начинать разделение с полового созревания, но легче ведь просто не знакомить несовместимых детей. Проще всего решать проблемы еще до их поступления. Роза поджала губы, украдкой глянув на альфу. Все в той же. Белой рубашке, будто на важной встрече. Что-то подсказывало ей, что при желании Роберту вполне можно внушить свою волю. Просто нужно использовать хитрость. – Я больше не хочу, – Роза отодвинула от себя тарелку, на дне которой плавала неразваренная картошка. – Может тогда ты захочешь десерт? Я закупил всего понемногу, – голос Роберта смягчился. – Я бы хотел получше узнать тебя и твои вкусы. – Это очень мило, – она заставила себя улыбнуться. – Может, вы разрешите мне принять ванну? – спросила омега тихо. Она не решилась повернуться и заглянуть альфе в глаза. Боялась, что на лице его будет видно удовольствие, что растет из секунды в секунду. Роберт должен представить себе ее оголенное тело, наслаждение, что несёт за собой теплая вода. Он захочет поучаствовать в этом событии, захочет трогать ее, смотреть, щупать… Роза не знала, что альфе не положено брать ее против воли. Пленница вспомнила, что у некоторых народов купание омеги было свадебным обрядом. Альфа смывал с нее запахи «прошлой» семьи и вводил в свою, новую. Она очищалась от всех забот, что раньше полнили голову, очищалась от прошлого и могла шагать в прекрасное далеко обновленной. А Роза? Что судьба уготовила ей в этом доме? Альфа выжидающе смотрел ей в лицо, и девушка не знала, что вызвало в нем эту перемену. Она замерла, точно кролик под цепким взглядом змеи. Двинется – ей конец. Хищник рванет вперёд и вонзит в ее плоть свои зубы, утолит голод, что мучал его несколько недель. Роза прикусила губу, пожалев о сказанном. Теперь она могла рассмотреть его лучше. Кожа у Роберта слегка загорелая, медово-карамельного оттенка. По неровным полосам стало ясно: загар приобретенный. Дом не похож на дом человека, добывающего деньги тяжёлым физическим трудом, нет. Он не работает под жарким солнцем. Альфа явно любил не то путешествия, не то спорт на открытом воздухе. Это ведь хорошо, верно? Может, и Роза будет вести активный образ жизни? «Быстро ты смирилась с заточением», – укололо ее сознание. Брови невольно подпрыгнули вверх. Темные глаза альфы блестели, словно в них томились остро наточенные ножи. Каждая черта в его лице казалась острой. Омега не выдержала, она попыталась подняться, убраться обратно в свою комнату, лишь бы не слушать эту звенящую тишину... Но альфа не дал этого сделать. Роберт одним быстрым движением усадил ее на место, обратно на кухонный табурет. Его ладонь оказалась ещё более крупной, если смотреть на нее в сравнении с собственными руками. Он может переломить ее пополам одним точным ударом, может сложить ее вдвое. Роза вжалась в кухонное кресло, чувствуя, какой жар исходит от кожи ее похитителя. – Ты уже чувствуешь себя грязной? – его голос вовсе не звучал пошло или вызывающе, но тон заставил Розу заерзать на месте. – Прости, что не предложил этого раньше... – Значит, можно? – поспешно спросила омега. – Ты же понимаешь, какой я испытываю соблазн, Роза? – в голосе Роберта слышалось недовольство, словно она виновата в том, что хотела стать чище. – Пойдем, я покажу тебе ванную комнату, – он поспешил подняться, словно надеялся забыть о том, что сказал мгновение назад. – Быстрее. Роза растерянно оглянулась по сторонам, прежде, чем подниматься с места. Омега внутри нее беспокойно засуетилась на своем месте. Этот властный, этот громкий голос заставил ее принюхаться. Дом пропитали феромоны, даже с закрытыми глазами она могла бы понять, что где-то внутри ждёт большой сильный альфа. «Для меня здесь тоже полно соблазнов», – подумалось ей. Роберт шел вперёд, и коридор казался Розе бесконечным. Каждый новый шаг тянул за собой ещё один, и в поле зрения все не появлялась заветная дверь. Снаружи дом словно казался куда более компактным, чем было на самом деле. Роза окинула пространство взглядом и поняла, что хотела бы заполнить его милыми мелочами, безделушками, что создадут здесь уют. Наконец на пути возникла преграда: огромная бежевая дверь без опознавательных знаков. Роберт открыл ее ключом и пригласил омегу внутрь, положил ладонь ей на талию. Розе хотелось, чтобы он воздержался от касаний, но она радовалась и тому, что ее до сих пор не изнасиловали. Судя по напряжению альфы, по его взгляду, по весьма заметному контуру на штанах – ему тяжело даётся это достижение. Может поэтому он и держит ее взаперти в своей комнате? – Это – хозяйская ванная комната, – пояснил альфа, прежде, чем включить свет. – Если захочешь, потом я оборудую тебе личную. Можно будет расставить эти бесконечные баночки... – Роберт повел ладонью в воздухе, точно пытаясь вспомнить название. – Эта мне отлично подойдёт, спасибо, – кротко ответила омега. – Я ведь буду одна? Альфа замер на мгновение. Разница в росте ощущалась особенно остро, когда Роберт смотрел ей в глаза. Он нависал над Розой, возвышался, точно скала над крохотным деревцем. Омега готова была провалиться под землю, растаять в воздухе, исчезнуть. «Не стоило вообще спрашивать», – думала она. – Я буду стоять за дверью, – холодно произнес мужчина. – Но она не будет закрыта до конца, я должен тебя слышать.***
Черт, черт, ЧЕРТ! Как же тяжело держать себя в руках, когда по дому ходит омега. Каждая секунда рядом с ней – испытание на прочность, а уж знать, что Роза будет принимать ванну под этой крышей... Роберт надеялся на течку, ждал ее, словно самого главного праздника в своей жизни. Но он совсем забыл о том, что течная омега вызывает у альфы гон. Он сойдёт с ума от ее запаха. И это – не фигура речи. Разум не сможет сопротивляться зову плоти, если в воздухе появится этот запах. Запах течной омеги. Роберт вспомнил об этом лишь сейчас, когда мысль о голом девичьем теле шевельнулось в его мозгу. Он вышел за дверь, остановился, чтобы задуматься на мгновение. Что будет, если он не сумеет сдержаться? Общество сможет об этом узнать? Альфа хорошо помнил, что в договоре прописан пункт возврата омеги, с которой поступили дурно. Розу отберут, если он накинется на нее, подобно дикой твари. Нельзя этого допустить, нельзя дать себе волю. Альфа невольно сжал губы, чувствуя, как голова начинает кружиться. Если бы Роза не ждала за дверью, он бы ударил стену кулаком. – В шкафу найдешь халат и тапочки, – он крикнул ей это из-за двери, и голос прозвучал слишком грубо. – Если тебе что-то понадобится, ты можешь сказать мне об этом. – Спасибо, – коротко ответила девушка. Он напугал ее, верно? Роберт заметил, как та переменилась после высказанной просьбы. Должно быть голод его уже отражается на лице... Но зачем ругать себя, если альфа делает все возможное? Он смог удержаться от соблазна, а тот – весьма велик. Видит Бог, Роберт использует всю свою силу воли. Альфа стиснул зубы плотнее, проводя ладонью по волосам. Он так старался завоевать ее доверие... Сегодня ночью Роберт видел ее во сне. Роза явилась к нему в одной лишь ночной сорочке. Она робко приоткрыла дверь и спросила разрешения, прежде, чем войти в спальню. От нее пахло цветами, и в голубых глазах мерцало горячее синее пламя. Во сне он не спрашивал, как та открыла дверь, как нашла его комнату, как здесь очутилась. Она забралась к нему в кровать, пока альфа не успел понять, что именно происходит. – Пожалуйста, – слетело с губ ночного видения. Ее ладонь казалась такой теплой, такой мягкой на ощупь. Хотелось сжать его со всей силы, а только после приласкать. Роберт вспомнил, как девушка нырнула к нему под одеяло, как ее тело льнуло к его собственному. Никогда на свете он не испытывал такого желания. Альфа прикрыл глаза на долю мгновения, и образ этот снова возник в спасительной темноте век. – Пожалуйста, Господин, – говорила с ним та призрачная омега. – Я так хочу... Мне так плохо без тебя... И она не обманывала. Если альфа не приходит к омеге во время течки, ей становится физически больно, не морально, нет. Его долг – спасти омегу от страданий, прийти на зов и утешить ее. И Роберт не бросит в беде свою крошку, когда придет время, он поможет ей сбросить напряжение. Она будет молить его о близости, и альфа не станет мучить свою возлюбленную. Роза открыла кран, и вода журчала за дверью. Фантазия разыгралась, и альфа представлял себе бледные девичьи руки, скользящие по телу вверх и вниз. Он не любил бледность, та граничила с болезненностью в его понимании красоты... Но Розе он готов был простить все на свете. Лёгкий запах иланг-иланга слышался и здесь, Роберт облизывал губы, почти ощущая на них эту сладость. Может, к черту этих продажников? Делить один дом, одну кухню, но не спать со своей омегой – преступление против природы, а теперь Роза купается в теплой воде всего в нескольких метрах от него. «Возьми ее, трахни ее наконец», – рычал альфа где-то внутри. Ноги слабели. Все его естество требовало ворваться в ванную комнату и взять то, что принадлежит ему по праву, взять омегу, заявить на нее права. Роберт держался. «Ты – больше, чем твои инстинкты, ты справишься, справишься», – говорил он самому себе. «Ты должен». Он – единственный альфа в своей семье. Два его брата – беты, и единственная сестра тоже. Никому не выпало сомнительное удовольствие чуять чужие запахи и сходить с ума раз в пару месяцев. Отец всегда уделял Роберту больше внимания, чем другим своим детям. Он чувствовал, что сын проходит через то же, через что проходил он сам, он ждал от Роберта лучших результатов. – Там есть фен... Все необходимое, – зачем-то сказал альфа, когда вода перестала журчать. – Но будь осторожна с мокрым полом, – он подождал, но Роза не отвечала. – Если будешь молчать, я зайду. – Я не пользуюсь феном, – тут же отозвалась омега. – Я возьму полотенце, когда потребуется, спасибо. Интересно, какими будут дети у самого Роберта? Будут ли среди них новые альфы, следующее поколение? Он... Он не знал, хотел бы этого для своих сыновей или нет. Бремя тяжёлое, а плюсов в своем положении Роберт находил не так много. Возможно, что природа подарила ему чуть больше настойчивости, больше силы воли, да и физической силы в нем было больше, чем в бете. Но вместе с тем его сделали рабом гормонов и собственной плоти. Сейчас, когда омег осталось не так много, когда общество выдает им все больше прав и свобод, альфам остаётся одно – сожаление. Они днями и ночами разглагольствуют о том, что раньше трава была зеленее, а солнце поднималось выше. Признаться честно, Роберт часто ловил себя на этой мысли. Он успел лишь немного пообщаться с Розой, но уже сейчас понял: современных омег растят иначе. В их головах нет понятия долга, они не стремятся к тому, к чему стремились их матери. Природное равновесие нарушено, и для восстановления старого мира потребуется огромное количество времени и сил. Роберт почувствовал, что снова невольно сжимает челюсти. Он ведь не сильно напугал свою омегу? – Если тебе нужна помощь... – он гнал из головы эти пошлые мысли, но они все возвращались обратно. – Я закончила, – Роза мягко толкнула дверь вперёд, и та ударилась о его спину. – Ой, простите, – робко бросила она. Роберт развернулся, чтобы увидеть ее в пушистом розовом халате. Бежевая плитка оттеняла бледность кожи, яркость румянца. Она закуталась так, что не было видно и кусочка шеи. Рыжие волосы напитались водой, они казались более темными, почти каштановыми. Кожа омеги порозовела, и на лице сияла улыбка, которой Роберт теперь не мог налюбоваться. Ему нужно найти ключ к ее сердцу как можно скорее, пока природа не толкнула на преступление. Может, стоит сделать для нее что-то романтическое? Может, попытаться купить ее любовь? Денег ему должно хватить почти на любой каприз. – Мне нужно попросить у вас ещё об одной услуге, – Роза явно собиралась с силами, чтобы это сказать, она будто прочитала его мысли, воспользовалась моментом слабости. – Что угодно, – он хотел использовать одно из ласковых обращений, назвать ее котёнком или малышкой, но запнулся, сдерживая порыв. – Проси все, что угодно. – Я хочу увидеть город.