***
Роза чувствовала, как сердце бьётся все быстрее и быстрее. Ей все казалось, что происходящее – дивный сон, мечта, за которую хватается загнанный в угол разум. Она жадно вдыхала аромат роз, источаемый бесконечными цветочными кустами. Их запах пробирался и через закрытые окна, заполнял комнаты с невероятной скоростью. Солнце висело высоко в небе. Какой отличный день для прогулки! И как хорошо, что альфа ее достаточно глуп, чтобы согласиться на эту вылазку. Роза почти рассмеялась, едва Роберт вошёл в ее комнату. – Я готов показать тебе город, – омега призналась самой себе: выглядел он безупречно. И альфа точно знал, что делает, когда выбирал этот костюм. Черные брюки подчеркивали мускулистые бедра и икры, черная водолазка придавала странного шарма. Словно Роза шла на свидание с бандитом из старых фильмов, из тех, что смотрели ее родители по вечерам. Не хватало лишь массивной золотой цепочки и бороды, что подчеркнет статус. – Мне только нужно одеться, – она опешила от предложения, не ждала, что Роберт согласится так скоро. – Я... – Надень что-то красивое и не слишком открытое, – ответил ее альфа, и не подозревавший о ее коварстве. – Там не так жарко, как может показаться. И Роза решила постараться. Когда дверь закрылась, девушка бросилась к гардеробу и принялась перебирать наряды. Синее платье хорошо подчеркнёт цвет ее глаз, а не слишком глубокий вырез оставит место фантазии. Говорят, что альфы любят, когда омеги одеты скромно и со вкусом... Но Розе скоро не придется потакать его желаниям. Выбрать любой другой цвет, кроме голубого и оттенков, сложно, учитывая, что почти весь ее гардероб собран из них. Ничего, она сбежит отсюда. С этой мыслью омега и накладывала румяна на основание скул, подкрашивали ресницы черной тушью. Она улыбалась самой себе, смотря в огромное круглое зеркало. Роза покрутились перед выходом, использовала немного духов и попыталась открыть дверь. Заперто, преграда не сдвинулась с места. Пришлось постучаться, чтобы покинуть собственную спальню... Унизительно. – Ты прекрасно выглядишь, – его слова звучали так искренне, что звон защелки отошел на второй план. – Тебе очень идёт этот оттенок, – Роберт обратил внимание на ее губы. На самом-то деле Розе казалось, что она слегка переборщила. Альфы любят отсутствие косметики или, скорее, иллюзию ее отсутствия. Когда скульптор распределен так хорошо, что они думают, что твой овал лица и тон безупречны сами по себе, а губы нежно-розового оттенка подарила сама природа. Роберт, очевидно, будет доволен любым ее выбором. Хороший знак, верно? Хотя бы не будет терроризировать ее по ерундовым поводам. Роберт подал омеге руку, и девушка задумалась на мгновение. Ей не хотелось давать ему надежду на свою благосклонность, не хотелось искушать судьбу... Но что, если он и вовсе откажется от этой прогулки? «Ну чего тебе стоит?», – тихо спросила омега внутри неё. «Это ведь только рука». И верно. Омега на секунду взглянула ему в глаза, но тут же отвернулась, почувствовав, как смущение захватывает разум. Роза взяла его ладонь, и странное тепло шевельнулось в груди, едва его пальцы сомкнулись. Хотелось, чтобы эти руки держали ее как можно дольше... – Все хорошо? – спросил Роберт уже на улице, щёлкнув ключами от машины. – Ты слегка побледнела. Я предупреждал, что тебе нужно хорошо питаться, чтобы… – Все хорошо! – поспешно ответила Роза, чувствуя, что щеки ее стремительно наливаются румянцем. – Я... Не бери в голову. Просто она впервые держала мужчину за руку, впервые трогала альфу, что не был ей родственником. Странное чувство смущения и удовольствия, что лишь усиливало стыд, заставило Розу сконфуженно смотреть по сторонам. Куда от этого деться? Платье стало казаться тяжелым и неудобным, будто естество командовало ей: разденься, разденься, разденься. Благо, долго идти им все равно не пришлось, машина уже ждала своих пассажиров. Роберт учтиво открыл дверь перед своей дамой, и омега запрыгнула внутрь, стараясь поскорее отделаться от его касания. В салоне пахло... Свежестью? Словно машина только-только вынырнула из автомойки. Кожаные кресла светло-бежевого оттенка кричали о дороговизне машины, но Роза плохо разбиралась в моделях и марках. «Mercedes-Benz» читалось на брелке ключей. В Канаде Розе не приходилось встречать их так часто, чтобы запомнить. Пояс безопасности щелкнул, закрывшись. – Итак, – машина тронулась, когда и водитель, и пассажирка пристегнулись. – Куда бы ты хотела сходить сегодня? К набережной? Парк? Зоопарк? – Ненавижу животных в клетках, – отозвалась омега, любопытно рассматривая дорогу. – Мне кажется, что это – очень жестоко. Им лучше бы жилось на воле, не находишь? – она поправила юбку своего платья, точно делая вид, что не понимает аналогии. – Некоторым зверям лучше жить в неволе, – ответил Роберт с тихим смешком. – Это каким же? Дорога тянулась вперёд, и Роза тщетно пыталась разглядеть хоть одно название на мелькавших мимо знаках. «Мы живём в глуши», – поняла омега безрадостно. По обе стороны от асфальтной ленты высадили деревья, и своими мощными корнями они вгрызались глубоко в почву. Почва, очевидно, была плодородной, ведь за тонкой линией деревьев лежали засеянные поля. По пути ей не удавалось увидеть ни одной другой машины, словно за эту неделю весь остальной мир успел погибнуть в адском огне. – Кошкам, – Роберт бросил в нее свою первую мысль. – Милые звери. Да, им приятно иногда побродить на воле, но... В стычках друг с другом они получают раны, некоторые могут лишиться глаз. Холод действует на них губительно, постоянная охота выматывает, и в конечном итоге коты начинают шариться по помойкам, где натыкаются на битые стекла или рыбьи кости. Они болеют и умирают, Роза. – Но они ведь все равно убегают, – упрямо отвечала омега, понимая, что альфа загоняет ее в тупик. – А потом ищут дорогу домой, но не могут вернуться. Теряются. Котам нравится жить под уютной теплой крышей, есть мягкий корм из миски, спать у хозяина в ногах. Стремление к свободе может сыграть с ними злую шутку. – А что волки? Более дикие животные, – Розе хотелось поговорить на эту тему подольше. – Мы не можем забраться им в голову и узнать, чего же они хотят на самом деле. Но если говорить о зверях, которых человек уже приручил, – Роберт цокнул языком, на секунду отвернувшись от дороги. – Этим лучше оставаться дома. Она бы и хотела поспорить, но это будет неправильно. У Розы когда-то жил кот, который убежал из дома и вернулся спустя два долгих месяца. Он отощал, нос заплыл соплями, а к ушам присосалось с десяток клещей. Бедное животное никогда больше не подходило к двери. Розе хотелось ассоциировать себя с волчицей, но она понимала, что куда больше похожа на кошечку в глазах альфы, что сидел за рулём. Роберт улыбался, смотря за тем, как краснеют ее щеки. «Нортчтон через 2 километра», – гласила светло-зеленая вывеска у дороги. Отлично, отлично! Теперь она знает название города, на который и можно ориентироваться. Растерявшись, Роза забыла засечь время, забыла, сколько минут они добирались до этого знака. Недолго, верно ведь? Это чёртово прикосновение выбило ее из строя. Девушка взяла себя за руку, мягко погладил пальцы там, где была его кожа. Неужели... Неужели тело действительно хочет этого? Хочет быть с ним рядом? Роберт не прокомментировал ее жест, но с губ его сорвался удовлетворённый смешок. Альфа все видел. Щеки жгло все сильнее и сильнее, и омега молчала, смотря за мелькавшими за окном деревьями. Их становилось все меньше и меньше, редкие маленькие домишки возникали и тут, и там. Дорога разветвлялась, к ней шли грунтовки и маленькие извилистые тропинки, зовущие за собой вглубь. – Оу, не беспокойся об этом, – Роза не сразу заметила, что альфа медленно съезжает на обочину, смотрит в зеркало заднего вида. – Мы ничего не нарушили... Пока что. Пока что? Роза оглянулась назад и поняла, в чем именно дело. Их остановил полицейский! Вот так везенье. Сейчас она объяснит ему, что ее украли, похитили и держат тут против воли, и Роберт с его подельниками тут же загремит в тюрьму. Роза тяжело вздохнула, подумав о таком счастливом исходе. Не то чтобы ей хотелось навредить альфе... Но справедливость ведь должна восторжествовать? Свобода так близко, скоро она снова обнимет маму, извинится перед ней за упрямство, за грубость, которую могла позволить раньше… Почему же он казался таким спокойным? Почему на лице Роберта не появилось встревоженное выражение? Когда офицер подошёл к машине, Роза снова взглянула в глаза альфы, надеясь увидеть, как он пожалеет о своем решении. Нет, нет, ничего... Роберт игриво подмигнул ей, и Роза невольно приоткрыла рот. – Добрый день, мистер Хайд, – офицер приподнял солнцезащитные очки и положил руку на крышу машины, чтобы повторить приветствие еще раз. – Добрый день. Решили прогуляться? – Помогите! – Роза подалась вперёд, ведь мужчина остановился со стороны водителя. – Помогите, сэр, меня похитили! – ремень безопасности натянулся до предела, но омега не достала Роберту до плеча. – Оу-у-у, – полицейский присвистнул, слегка улыбнувшись. Он бросил на Розу беглый взгляд, но не проявил никакого интереса к ее словам. – У вас бойкая омега, сэр. Первый выгул? – Да, – ответил Роберт, вернув ему улыбку, он поправил ворот водолазки. – Я завел ее пару дней назад. Она ещё... Не объезжена, – казалось, что они шутят о вещах, что недоступны Розе. Волосы полицейского создавали нимб вокруг его головы, светились в лучах солнца. Блондин улыбался, придерживая темные очки. Роза растерянно моргнула, смотря за тем, как служитель закона продолжает беседу, точно не замечая ее мольбы. – Меня похитили! – повторила омега громкости, и ремень безопасности снова натянулся до предела, на этот раз прижав ее обратно к креслу. – У вас же есть для нее ошейник, сэр? – спросил полицейский. Роза опешила, услышав вопрос. Она чувствовала, как гулко бьётся сердце, как оно пытается вырваться из груди и сбежать. Почему? Почему полицейский ее не слышит? Роза заявила о похищении, попросила помощи, а служитель правопорядка закрыл глаза. Буквально. Мужчина снова опустил свои солнцезащитные очки и принялся рассказывать водителю какую-то шутку... Странный шум заполнил сознание. Словно где-то работал телевизор, показывая одни лишь помехи. Роза прикусила щеку с внутренней стороны, надеясь понять, действительно ли все это происходит, не спит ли она. – Есть, разумеется. В бардачке, – голос Роберта доносился извне, он доходил до сознания через хрустальную призму. – Отлично, отлично. Я бы посоветовал более серьезные меры. Опасно отпускать такую строптивую омегу без поводка, сэр, – полицейский рассмеялся, улыбнувшись снова. – Приятного дня, мистер Хайд. – И вам, мистер Питерсон, – ответил Роберт, повернувшись к Розе. – В маленьких городах все друг друга знают… Так удобно. Роза сама не заметила, как пальцы ее впились в ремень, как она вплотную приблизилась к альфе, почти забралась на него, пытаясь достучаться до полицейского. Мужчина вернулся в свою машину, опустился на сиденье и уехал, уехал, не восприняв ее всерьез. С губ сорвался тихий стон, стон отчаяния, стон боли. План провалился, и теперь даже название города не даст ей ничего… Полиция просто не приедет на вызов. Роза забыла последний вопрос полицейского, и Роберт самодовольно улыбнулся, поймав ее взгляд. – Открой бардачок, милая, – сказал он, и тело отчаянно возжелало подчиниться.***
Вот оно... Роберт читал об этом в статьях, разбирающих психологию омеги. Стоит ей почувствовать свою уязвимость, понять, сколь мало мир вокруг волнует ее жизнь, омега станет покладистей. Ее инстинкты работают так. Слабый должен примкнуть к сильному, подчиниться ради выживания, высшей цели любого биологического существа. В голубых глазах Розы стояли слезы, но она послушно вернулась на место. Альфа слышал ее пульс: тук-тук-тук. Громко... Словно сердце повесили над приборной панелью вместо брелка. Роза тяжело вздохнула, в очередной раз обернувшись назад. Полицейской машины уже не было рядом. Все в городе знали Роберта, и его добродетель не вызывала сомнений, как и капризность и непостоянность омег. Особенно здесь, на дальнем юге, в штате, что ещё придерживается старых устоев. Роза прикусила губу. Может, ему стоит что-то сказать? Выпалить театральное «тебе никто не поможет», рассмеяться, как злодей из фильма? Но Роберт не хотел ее обижать. Альфа жаждал любить, любить и быть любимым, даже если ради этого придется пройти долгий путь. Он слабо улыбнулся, когда омега подалась вперёд и открыла бардачок дрожащей рукой. Ощущение беспомощности прибило ее к креслу, скрало дар речи. Роза непонимающе хлопала глазами, смотря то на водителя, но на черный кусок кожи. – Он спросил... Он спросил, есть ли у меня ошейник? – Да, у тебя прекрасный слух, – альфа постарался улыбнуться как можно мягче. – Тебе придется надеть его. – Это шутка? – спросила она, и альфа заметил, что у Розы дрогнули губы. – Нет, милая, это – наша реальность. Ты же хотела посмотреть город, – Роберт пожал плечами. – Нас не пустят, если ты не наденешь ошейник. Роберт знал, что Роза не поверит ему, если не убедится в правдивости слов. Он долго не разрывал зрительного контакта, долго смотрел за тем, как омега борется с собственными мыслями. Машина снова тронулась, и на этот раз альфа ехал быстрее. Он не соблюдал скоростной режим, зная, что никто не выпишет штраф, никто не встретится на пути. Роза молча сжимала в руках ошейник, рассматривала его, словно не веря своим глазам. Роберт понимал, что ее страх заставляет что-то в нем напрячься, вытянуться от напряжения. Он чувствовал, что штаны становятся теснее. Город показался впереди, первые его здания, первые кофейни и магазины. Нортчтон. Население не больше полумиллиона человек, и большая часть его жителей – коллеги Роберта или члены их семей. Предприятие градообразующее. Не то, чтобы альфа хотел остаться тут навсегда, но жить здесь и сейчас в Нортчтоне было приятно. К старости – кто знает? Может Роберт и Роза решает уехать к морю, когда все их многочисленное потомство покинет семейное гнездо. Видела ли она море? Роберт смутно помнил отчёт, составленный Обществом. Кажется, отец Розы зарабатывал неплохо, но не так хорошо, как сам Роберт. Они жили в среднем достатке, самый средний из средних классов. «Идеально», – подумал он тогда. Роза не искалечена лишениями, но и оценит по достоинству повышение уровня жизни. Во всяком случае, так казалось альфе. Он украдкой бросал взгляды в сторону омеги, притихшей на пассажирском сидении. Роза молча смотрела в окно. Чем дальше они заезжали в город, тем больше людей выходило навстречу, некоторые даже махали Роберту в радостном приветствии. Солнце висело в самом центре небес, и горожане шагали по парку, расположенному рядом. Вот они... Омеги. Несколько девушек в толстых черных ошейниках шли, держась за ручки, и люди старались обходить их стороной. Омег нельзя касаться без согласия их альфы, дело может кончиться дракой. Этим повезло, Роберт не видел рядом ни одного мужчину, а, значит, всех троих отпускают гулять без присмотра. Роберт ещё не решил, позволит ли он Розе подобную роскошь. – На них ошейники, – пробубнила омега, не веря своим глазам. – Прямо на шее, – ее маленькая ладошка взметнулась вверх, словно желая проверить, нет ли ошейника на ней самой. – Почему? – спросила она тихо. – Для безопасности. Чтобы никто не посягнул на омегу, – пояснил Роберт, и встретил непонимающим взгляд. – Альфы часто пытаются познакомиться с ними, менее дисциплинированные даже пытаются украсть бедняжку прямо с улицы. Ошейник даёт понять, что девушка не свободна. – А что будет, если выйти без него? – Ничего хорошего, – хмыкнул Роберт. – Омегу либо заберет полиция и доставит хозяину, либо украдет какой-нибудь альфа… Ну? Хочешь прогуляться? Он припарковался возле набережной, всего пять минут ходьбы. Голубая гладь озера переливалась в свете ясного летнего денька, и люди довольно шагали вдоль водной кромки. Роза сидела смирно, и черный ошейник все ещё лежал в ее руке. Роберт улыбнулся, когда взгляды их встретились, и напряжение разбилось сотней осколков. – Но тебе нужно будет надеть ошейник, – он облизнул нижнюю губу. – Конечно же. Ее щеки вспыхнули румянцем. Альфа видел, как нижняя губа девушки задрожала, и крупные слезы показались у уголков глаз. Он хотел наклониться к ней, поцеловать в макушку и прижать к себе, чтобы успокоить надвигающуюся истерику, но Роберт держался. Какая-то часть него радовалась происходящему. «Пусть посмотрит на реальный мир, познакомится с положением вещей. Может, начнет ценить тебя больше, чем раньше», – говорил альфа внутри него. Роза утерла глаза тыльной стороной ладони, и ни слова не слетело с ее прелестных губ. – Я могу помочь тебе, если ты не умеешь, золотко. Я понимаю, тебе не хочется надевать ошейник, – он слегка надул губы, будто говорил с ребенком. – Но правила есть правила. Мы не можем выйти из машины, пока ты без ошейника. – Я ведь не собака! – капризно возразила она, Роза позволила внутренней омеге взять верх над разумом. – Я знаю, малыш, я знаю, – успокаивал ее Роберт. – Хочешь домой? – его голос звучал почти злорадно. – Мы можем погулять по нашему саду, полюбоваться птицами. Он вспомнил, как Роза делилась с ним мечтами, которым не суждено сбыться. Путешествия, карьера актрисы... Ерунда. Реальный мир предоставляет возможности лишь таким, как он. Альфам. Омегам он несёт опасность, если не найти подходящего покровителя. Роза научится, она ещё узнает, как жить эту жизнь. Может, в Канаде они более либеральны, но здесь, в США, другие порядки. И омега должна приспособиться. Альфа знал, что и там, за границей его страны, правительства принимают эти людоедские законы, ограничивают права и свободы омег. Почему? Чтобы повысить рождаемость, все очень просто. – Да, – шепнула она тихо, и ошейник отправился обратно в бардачок. – Пожалуйста? – Роберт сам удивился тону своего голоса, испугался холодного превосходства, что звучало в нем. – Пожалуйста, – повторила Роза, и слезы полились по ее щекам. – Поехали отсюда. Он надеялся услышать слово «дом», но удовлетворился и этим ответом.