***
Розе казалось, что она уже не сможет уснуть после случившегося. Казалось, что после всего мир ее должен был рухнуть... Но потолок отчего-то не обвалился на головы уставших «влюбленных». Красный свет погас, спальня погрузилась во мрак, но голубые глаза привыкли к темноте. Роза видела очертания потолка и знала, что тот не сдвинулся с места. Ничего не изменилось, ничего. И снаружи, и внутри она словно оставалась все той же Розой, и сердце ее не разбилось на тысячу осколков. Природа брала своё, даже если люди десятки лет пытались заглушить ее голос правильными таблетками. Омега уснула, чувствуя, как тело ее отвечает на произошедшее лишь усталостью. Счастливой усталостью. Роза закрыла глаза лишь на секунду, но продержала веки опущенными несколько долгих часов. Ночь растворилась во времени, стала лишь смятым воспоминанием. Омега не ворочалась во сне, поджимала к себе ноги, пока Роберт обнимал ее за узкую талию. Что-то изменилось в нем, и Роза понимала: течка вызвала в нем гон. Неизбежный ответ организма. Теперь ей нужно вести себя смирно... Об этом рассказывали в школе на биологии, пусть и мельком, но все же. Альфа становится агрессивным под воздействием гормонов, и любое мало-мальски привычное действие способно вызвать в нем приступ гнева. Когда широкая ладонь альфы гладила живот Розы, девушка чувствовала, как страх в ней мешается со странным чувством привязанности. Что-то в ней тянулось навстречу этим рукам, что-то жаждало следующего касания, нового витка ласки. – Мама, как ты думаешь, мой муж тоже будет альфой? Как папа? – спрашивала когда-то Роза. Она помнила этот день, помнила очень хорошо. Ещё вчера ей исполнилось семь лет, и папа подарил своей маленькой девочке новенький велосипед, такого ни у кого не было. Ручки его украшали розовые и белые ленточки, они развевались при движении и щекотали пальцы. Розовый корпус блестел новизной, гудок издавал громкое клак-клак, если нажать на него со всей силы. Роза улыбалась, сидя на своем обеденном стуле и думая о том, что совсем скоро отправится на прогулку, покажет свой подарок всем друзьям. – Он будет сильным, смелым, умным! – перечисляла она. – Как мой папа! Роза помнила, что мама резала яблоко в этот момент, и нож замер в ее ловких руках. Равномерный стук лезвия, касающегося разделочной доски, стих, и вместо него в комнате осталось молчание. Маленькая омега вскрикнула бровь, она возбужденно болтала ногами, ожидая ответа, а мама словно лишь сейчас поняла, что Розе придется искать партнёра в будущем. Мама знала мужчин и знала этот мир, и теперь-то омега поняла, почему мать ответила долгим молчанием. Она испугалась, осознав всю опасность неверного выбора. – Неважно, будет он альфой или бетой. Главное, чтобы ты любила его, а он – тебя, – коротко произнесла она, продолжив резать яблоко. – Чтобы вы слушали и уважали друг друга. И все у вас сложится. Ребенка удовлетворил этот ответ, но вот взрослую половозрелую Розу... Теперь пауза говорила больше, чем слова. Мать испугалась, поняла, что в мире, что полнится альфами, что принадлежит им, Розе придется трудно. Кто-то обязательно захочет забрать ее себе. «Роберт не такой плохой, ведь верно?» – осторожно спросила омега внутри нее. «Он был с нами очень нежным, тебе не показалось?». Нет. Нет, нет, нет! Словно прочитав ее мысли, альфа дрогнул во сне, прижав Розу поближе. Девушка чувствовала, как носом тот прижимается к ее макушке и набирает полные лёгкие воздуха. Несмотря на все потрясения, на разбитые мечты, Роза смогла уснуть, и сон ее был крепким. Тело отвечало на присутствие альфы, оно радовалось, тянулось к его широкой груди, и омега не могла сопротивляться своей природе. Ей оставалось лишь подчиняться. Присутствие Роберта дарило чувство защищенности, забытое чувство. Плотные темные шторы закрывали окно, и Роза не увидела, как солнце взошло над над домом. Цветы распустились в саду, впитывая его лучи, и девушка проснулась второй. После своего альфы. – Надеюсь, ты спала с комфортом, – Роберт заговорил с ней сразу же, как увидел, что Роза открыла глаза. – Я думал перевести тебя в эту спальню позже, когда мы... Сблизимся чуть больше. – А теперь мы достаточно близки? – голос Розы дрогнул. – Нам есть, куда двигаться, – губы альфы растянулись в улыбке. Роберт сидел перед ней в небольшом кресле, кресле-качалке нежно-голубого цвета. Судя по размеру предназначалось оно вовсе не альфе, нет. Роза сдержала гримасу отвращения. Альфа наверняка купил его для нее, чтобы омега качала их будущий приплод, сидя на этой пушистой розовой подушке. На альфе не было одежды, и на фоне узкой спинки кресла он выглядел ещё больше. Широкие плечи, рельефная грудь, стальные мышцы живота... Омега внутри нее замурлыкала от восхищения. Роза почувствовала, как румянец смущения снова занимает ее щеки. Она отвела взгляд, чувствуя, как внизу живота узлом скручиваются возбужденные нервы. – Ты меня изнасиловал, – хрипло заметила Роза, убирая за ухо рыжую прядь волос. – Я так не думаю, – небрежно ответил ей альфа. – Это слишком громкое и гадкое слово, не находишь? Я исполнил свой долг, позаботился о тебе. – Я этого не хотела, – напомнила девушка. – А я хотел, чтобы ты слушалась меня и вела себя так, как подобает хорошо воспитанной омеге... Но, Роза, увы, – альфа развел руками, и девушка увидела линию кости, так маняще спускающуюся вниз, к его бедрам. – Тебе нужно было преподать урок. – Так секс в нашей паре будет наказанием? – спросила она, метнув в сторону альфы самодовольный взгляд. Все инстинкты говорили ей, что сейчас нужно быть осторожной, нужно следить за словами и не злить альфу, возбужденного ее гормонами. Но Розе отчаянно хотелось причинить ему вред. Хоть одно неприятное слово, маленькая колкость, небольшая злая шутка... Он ведь позволил себе надругаться над ней. Даже если Розе удастся сбежать, Роберт навсегда останется в памяти, как первый ее мужчина. – Секс может быть и наказанием, и наградой, – альфа снова улыбнулся. – Только ты решаешь, каким он будет сегодня. – Я бы выбрала никакой, – Роза осторожно вытерла щеку, проверяя, не остались ли на ней вчерашние слезы. – Такой опции не предусмотрено. Во всяком случае, не в этом цикле, милая. Я ведь не садится, я знаю, как помочь тебе справиться с течкой. Роза поджала губы, услышав ответ. Даже с щедрой «помощью» альфы течка не проходит за один вечер. И в воздухе все стоял этот запах: запах альфы, возбужденного и готового к действию. Боковым зрением она видела, что Роберту стало неудобно сидеть, альфа поднялся из кресла, и Роза поспешила отвернуться, точно никогда прежде не видела голого мужчину. Голого альфу. С губ Роберта сорвался тихий смешок, и пол слабо скрипнул под его ногами. «Он идет к нам обниматься», – довольно прошептала омега внутри нее. – Ты можешь врать мне прямо в лицо, Роза, но никогда не обманешь саму себя. Я тебе нужен, – он подходил к кровати медленно, растягивал удовольствие. – Ты хочешь, чтобы я снова взял тебя, разве не так? – Если бы ты только дал мне таблетки, – тихо отвечала омега, но хозяин дома не дал ей закончить. – Тогда тебе бы не понравилась наша вчерашняя игра. Но Роза знала, что и течка не убила в ней все отвращение. Она лишь притупила его, слегка приукрасила, позволив омеге расслабиться в руках альфы. Девушка прикусила губу, понимая, что и Роберт знает об этом, знает о ее слабости. Неужели ему не обидно, что лишь физиологическое влечение удержало ее на кровати? Неужели ему все равно, что Роза не хочет его близости, что она считает секунды до момента, когда альфа покинет комнату? Когда Роберт подошел ближе, и Роза увидела, что плоть его готова к новому акту «любви», понимание заставило поджать губы снова. Да. Ему все равно.***
Она отреагировала куда благосклоннее, чем можно было предположить. И почему Общество запрещает секс без прямого согласия? Омеги не всегда способны мыслить здраво, принимать решения, что пойдут им на пользу. Омеги – пугливые, но доверчивые существа. Пусть принятием решений займутся альфы. Так ведь всем будет лучше, нет? Роберт желал Розе лишь самого лучшего, он хотел видеть ее счастливой и довольной, и если бы она только доверилась ему... Течка смягчила ее сердце. Омега не рыдала в три ручья, не оплакивала потерянную невинность. Она злилась, и чувство это ярким огнем плясало в ее взгляде. Вся она была похожа на огонь, на зажженную в темноте спичку. Эти яркие рыжие волосы блестели в полумраке спальни, и Роберт одним резким рывком раздвинул шторы. Их никто не увидит в этой глуши. Омега тут же потянула одеяло к подбородку, но альфа поймал его за край, не дав ей прикрыться. Он хотел смотреть на неё, на голую, на беззащитную. – Ты так красива, – произнес Роберт, прекрасно понимая, что Розе не нужны его комплименты. Девушка лишь отвела взгляд в подтверждение его слов. Голубые глаза подернулись пеленой слез, словно сожаление только сейчас дошло до ее сердца. Роза не пыталась убежать, понимая, что сейчас альфа снова возьмёт ее. «Она привыкнет, будет просить тебя трахнуть её то тут, то там. На каждом столе и диване. Ее нужно лишь приучить к члену, вот и все», – жадно шептал внутренний альфа. Роберт невольно тряхнул годовой, словно надеясь скинуть с себя наваждение. – Нет? – усмехнулся Роберт, когда Роза отползла дальше, едва тот протянул к ней руку. – Я не хочу, – несмело отозвалась омега. – Я думаю, что ты обманываешь меня, – взглядом он указал на мокрое пятно, оставленное на белой простыне. Голубые глаза взглядом скользнули в указанную сторону, и щеки Розы тут же залил нежный румянец. Даже если он ей не нравится... Она не справится с зовом плоти, голос ее слишком громок. Не без помощи синтетической отравы, которую пихают девочкам с самой школы. Их следует запретить на законодательном уровне. Пусть не отправляют разум незрелых девчонок пустыми мечтами и надеждами, и дадут природе взять свое. Проблемы с рождаемостью начались именно потому, что демократам дали так много власти. – Не надо стесняться этого, милая, – Роберт осторожно забрал у нее одеяло окончательно и откинул его к стене. – Так и должно быть. Мы будем заниматься сексом каждый день... – губы ее дрогнули. – Всю неделю. – Это... Слишком много, – взгляд ее метался то к его члену, то к лицу, словно Роза боялась своего любопытства. – Роберт... – Мое имя так сладко звучит в твоих устах, – ответил он, медленно приближаясь. Роберт улыбался, лишь слегка приподняв правый краешек губ. Вид испуганной омеги заставлял его нутро сжиматься от накатывающего возбуждения. Внутренний альфа отвергал ласку, он велел брать, брать как можно быстрее, приучать Розу к быстрому грубому сексу… Но Роберт не желал слушать. Он ждал слишком долго, и удовольствие должно продолжаться. Роза краснела, сидя перед ним, спиной она упиралась в спинку кровати. Ее маленькие розовые соски напряглись не то от холода, не то от желания, и альфа поймал себя на мысли о том, что желает укусить оба. Роберт аккуратно обхватил ее щиколотку одной ладонью и мягко потянул к себе. Омега пискнула от неожиданности и прокатилась вперед по испорченной простыне. – Ч-ч-ч-ч-ш-ш-ш-ш, – шепнул альфа. Ноги Розы теперь свисали с кровати, и сам Роберт чуть опустился, нашел точку опоры на полу. Он навис над девушкой и заглянул в ее глаза со всей нежностью, на какую был способен в это мгновение. Ему не требовалось ласкать ее, меж ног Розы уже было влажно. Потому та и отводила глаза: знала, что тело не может обмануть, скрыть очевидное возбуждение. Роберт мягко улыбнулся, словно пытаясь сказать своей бедной омеге: «Ну, ну, не надо так смущаться». Роза научится понимать его без слов: по наклону головы и тону голосу, по шагам, по взгляду, по вздохам. Она будет хорошей омегой, он сделает ее такой, вылепит новую Розу. Роберт притянул ее к себе, взяв за бедра, насадил на себя до самого конца. «Не удержался», – с досадой подумал альфа. Роза тихо вскрикнула, но в голосе ее не звучала боль, только сожаление о собственных чувствах, о происходящем. Тело впервые предало разум, и Роза не могла сдержать разочарование, рвущееся наружу. Ей больше нравилось заниматься сексом в темноте, не видеть собственного «падения», не отвлекаться на голое тело будущего супруга. Роберт наклонился к ее лицу, чтобы своими губами мягко коснуться ее. Поцелуй получился особенно нежным в сочетании с грубыми движениями. Альфа входил в нее быстро, заставлял нутро Розы сжиматься от неожиданности, напрягаться в ожидании немедленного возвращения. Внутренний альфа побеждал, заставлял Роберта двигаться грубо, резко и неосторожно... Пока Роза не ответила на его поцелуй. Он чувствовал, как каждый новый толчок заставляет ее вздрогнуть от лёгкой боли, сжаться от накатывающего чувства беспомощности. Губы Розы несмело двинулись навстречу его собственным, и от неожиданности Роберт остановился. Омега пустила его язык, приоткрыв рот на пару миллиметров, она словно попросила его о милосердии, о мимолетной ласке. Раз уж им суждено разделить утро любви, Роза попросила его не быть с ней грубым. И Роберт не смог ей отказать. Он ждал, ждал этого ответа, надеялся на него. На мгновение Роберт замер, решая, не показалось ли ему. Роза подалась вперёд снова, и удовольствие заполнило грудь, удовольствие, что вот-вот приведет его к оргазму. Следующий толчок оказался куда менее резким, Роберт теперь двигался плавно, плавно и осторожно. Бедра не бились о ее тело с влажным шлепком, лишь нежно касались, создавая особенно нежное настроение. Роза не пыталась обнять альфу, обхватить ногами или прижать к себе. Она лишь отвечала на поцелуй, смягчающий ее стоны. Но пока и этого было достаточно. Роберт прижал ее к матрасу, снова погружаясь до самого конца. Пик наслаждения наступил слишком быстро, слишком неожиданно, и Роза разделила с ним это удовольствие. Альфа знал, что сегодня все повторится, и омега понимала, что не вылезет из этой постели до утра следующего дня. Так. Всем. Будет. Лучше. Роберт повторял это самому себе, наполняя ее спермой, погрузившись до самого конца и не давай Розе уйти. В воздухе повис запах пота, и альфа лишь сейчас оторвался от губ своей невесты. – Мне нужно выпить воды, – Роза первой нарушила молчание, она попыталась отползти, слезть с его члена, но Роберт удержал ее на месте. – Пожалуйста. – Я все предусмотрел. Он перегнулся через омегу, в очередной раз заметив, какая она крохотная в сравнении с ним. Бутылка воды лежала в верхнем ящике тумбочки, и Роза послушно ждала, пока альфа открутит крышку. Она протянула руку в сторону бутылки, но Роберт проигнорировал ее раскрытую в немой просьбе ладонь. Он поднес бутылку к ее потрескавшимся от сухости губам и наклонил, чтобы напоить свою омегу. В этом жесте было что-то особенно эротичное, что-то, что вновь разожгло в альфе страсть и заставило его плоть снова налиться силой. Роза заерзала, чувствуя новое вторжение, она закашлялась, отстраняясь от горлышка. – У меня есть для тебя небольшой подарок, – Роберт осторожно перевернул омегу, чтобы животом та упиралась в матрас, чтобы не видела его лица. – И тебе. Он. Понравится, – движения разрезали предложение на отдельные слова. Когда член снова погрузился в нее до конца, девушка вскрикнула, затем снова, снова и снова, и Роберт плотно сжимал губы. Он так долго ждал этого момента... И Роза будет любить его.