«Но зачем же ты жалуешься,
что горишь в аду,
если сам продолжаешь
танцевать там с Дьяволом,
мой дорогой?»
Buapo flame Will not Burn (minus) by root
Поздний вечер. Тэхён подъезжает к частному закрытому клубу, где у него была назначена встреча с господином Ли. В этом месте всегда собирались главы кланов и обсуждали свои дела. В кругу мафии оно считалось нейтральной территорией, где было безопаснее для каждого. На входе в клуб охрана досматривает Тэхёна на наличие оружия и пропускает внутрь. Но оно ему совершенно не нужно. Ведь он мог убить каждого в этом помещении голыми руками. После тяжёлой недели, заваленной работой в офисе и сильным отходняком после употребления наркотиков, Ким хочет лезть на стены от того, как его ломает. Он агрессивен и груб с окружающими. В глаза ему никто не смотрит, потому что в них читается: «посмотришь — убью». Очень старается держаться и не сорваться, чтобы принять новую дозу. И в принципе, выходит вполне неплохо. Ушёл с головой в решение рабочих вопросов в своей автомобильной компании «V`motors». Легальный бизнес Тэхёна — перевозка итальянских тачек из Италии в Корею. В основном он занимается перегонкой спорткаров типа «Lamborghini» и «Ferrari» для богатеньких сосунков из семей чеболей. И как раз, кстати, именно в этот период у них пошёл наплыв заявок, поэтому Тэхён здорово отвлекается от навязчивых мыслей закинуться снова. Джин сразу понял, что с ним случилось и где тот пропадал все дни, когда Тэхён приехал к нему. Ему много не нужно для того, чтобы сложить два плюс два. Тэхён снова не сдержал обещание не принимать. Джин тогда смотрел на него с таким разочарованием в карих глазах, в очередной раз вводя иглу в вену, чтобы прокапать друга. Тэхён выглядел так, будто прошёл семь кругов ада и в завершение ритуала восстал из мёртвых. Хостес провела Кима в отдельную комнату в бордово-чёрных тонах, где его, радостно подскакивая со своего места, встречал Ли Ганын. — Добрый вечер, Господин Ли, — Тэхён с натянутой улыбкой учтиво кланяется. — Здравствуйте! Господин Ким, я очень признателен, что вы приняли моё приглашение. Присаживайтесь. Заказывайте всё, что душа пожелает. Сегодня всё за мой счёт! — Ли выглядел таким счастливым, будто Тэхён его единственная надежда на поднятие с колен его бизнеса. Тэ не глупый, поэтому за три дня до встречи досконально изучил всю нарытую Эрин информацию, вплоть до мелочей на, возможно, будущего партнёра. Он знал всё про него, вплоть до того, сколько раз в день он чистит зубы. От Тэхёна ничего нельзя скрыть. Он найдет абсолютно всё. Вытянет всё грязное бельё, раскроет тайны и нароет компромат, чтобы иметь свою подушку безопасности. В этом бизнесе по-другому нельзя. Здесь нельзя никому доверять на все сто процентов. Все эти фальшивые улыбки и лестные слова — это не более чем пыль в глаза, чтобы достигнуть желаемого. За каждым предложением кроется скрытый смысл и личная выгода. Это не место для добродетели. Каждый рано или поздно попытается воткнуть тебе нож в спину и лишь от тебя зависит, будешь ты готов к этому или тебя уничтожат. Ганын был чист. Примерный семьянин, любящий своих детей и жену. Никого своими руками никогда не убивал. Предпочитал решать проблемы диалогом. Добивался всего сам, при этом помогая зачастую и другим. Занимался своим бизнесом и не лез за чужим в карман. Прекрасный вариант для Кима. Таких он любит ломать и прогибать под свою систему торговли. Ганын был достаточно спокойный и добрый, местами наивен. Хотя Тэхён не назвал бы никого «добрым» из тех, кто вертится в нелегальном наркобизнесе. Человек, продающий смерть, априори не может быть добродушным. Их руки в крови по локоть. Просто они об этом не думают, когда от товара юзеры мрут как мухи, которые не нашли другого способа расслабиться и почувствовать вкус жизни. Тэхёну плевать на это. Деньги не пахнут, а он деньги любит. Его растили не в любви и заботе, чтобы он ещё о ком-то там переживал. В этом водовороте каждый сам за себя. Сам своим же товаром закидывается, осознавая, что ему с такими трипами недолго по земле ходить, если он не остановится. Молодой мальчишка-официант лет двадцати трёх подходит к Тэ, принимая заказ и заигрывая с ним взглядом. Для себя Ким сразу отсеивает парнишку. Слишком слащавый и явно перетраханный здешними мафиозниками. Не в его вкусе. Хотя от качественного горлового он бы сейчас точно не отказался. Тело напряжено и хочет расслабиться, но пока Тэхён игнорирует это, зарываясь с головой в работу. — Белый русский, — сердитая классика, которую Тэхён готов пить ежедневно. — Chivas Regal Royal, пожалуйста, — Ли с улыбкой провожает официанта, который, кланяясь, быстро удаляется с комнаты. — У вас необычный вкус, господин Ким. Вы когда-нибудь были в России или в соседних странах? — Ганын умело вёл разговор в правильное русло, намекая на будущие поставки в европейские страны. Тэхён это сразу подметил. — Я бывал во многих странах, но в Россию так и не доехал, пока что. Я так понимаю, вы хотите предложить снабжать товаром европейские страны, верно? — Тэхён заметил, как на лице Ли появилось удивление. Он явно не ожидал, что его предложение так быстро поймут. — Господин Ким, вы очень сообразительны. Я впечатлён. Да, вы правы, меня поражают и восхищают ваши успехи в наркоторговле и то, как вы поставляете товар, оставаясь незамеченным. Насколько мне известно, при транспортировке особо крупных партий у вас никогда не происходило форс-мажоров. О вас знают как о лучшем диллере самого качественного товара во всей Азии, — Ганын воодушевлённо пересказывал досье Тэ, которое есть у каждого второго. Тэхёну смешно. Такая поверхностная и слабая информация на него даже как-то разочаровывает. Он может пересказать господину Ли всю его биографию и жизнь в мельчайших деталях, вплоть до того, сколько раз в день он ублажает свою жену. — Я польщён, господин Ли, но вы могли бы постараться и изучить чуть больше информации о моей работе. Но, пожалуй, соглашусь, что я лучший в своём деле и равных мне нет, — с явным превосходством Тэхён отвечает восхищённому Ли. — Господин Ким, если не секрет, как вы провезли большие партии товара во Францию? Знаете ли, ходят различные слухи о вас, но хотелось бы знать, насколько они правдивы, — с явным интересом спрашивает Ли. — Ах, это… Помните давку в Хэллоуинскую ночь на Итэвоне? — Да, припоминаю. Страшная трагедия для всей Кореи, — вздыхает собеседник Тэхёна. — Два и два сами сложите, или мне продолжить? — усмехается Тэхён. — Предпочту, чтобы вы всё-таки сказали это сами. Боюсь оказаться неверным в своих предположениях, — Господин Ли прячет смущённую улыбку в ладонь. — В ту ночь погибла туристическая группа тридцати человек из Франции. Посольство Кореи не хотело отдавать трупы семьям погибшим без их личного визита в страну. Многие не могли приехать за неимением средств, а государство не хотело брать на себя эти финансовые убытки, связанные с перевозкой, помимо того, что им ещё пришлось выплачивать компенсации. Поэтому я, как настоящий джентельмен и миротворец, вызвался сам помочь доставить тела на их родину, — Тэхён рассказывает об этом с такой улыбкой, что брови господина Ганына ползут вверх от шока. — Ну а дальше дело оставалось за малым. Мои люди, мягко говоря, «нафаршировали» тела, вшили в подкладку гробов достаточное количество товара и просто спрятали в коробках с личными вещами погибших, чтобы можно было расширить бизнес во Франции. Самолёт особо сильно не проверяли, всё-таки тела трагически погибших людей. Решили, видимо, не беспокоить их вечный сон, — Тэхён весело смеётся, наблюдая за реакцией господина Ли. — Да вы шутите? — округлив глаза, спрашивает Ли. — Кто знает… — загадочно улыбается Тэхён. — Ну и как, правдивы оказались слухи обо мне? — Отчасти да… Страшный вы человек, господин Ким, и мне это в вас нравится. Официант приносит алкоголь, расставляя его на столе. Из кожи вон лезет, пытаясь обратить внимание Кима на себя, пока господин Ли раскладывает карту, на которой указаны возможные маршруты транспортировки товара. Тэхёна уже порядком начал раздражать этот парень, что пытается напроситься ему на член. Он не выдерживает. Подрывается со своего места и хватает испуганного парнишку за горло. — Я понять не могу, что тебе надо? Ты не видишь, что взрослые дяди решают взрослые дела? Или ты настолько глупый, что трёшься возле каждого, кто, по-твоему, готов отвалить побольше денег за твою дырку? Съеби с глаз долой, пока я не задушил тебя голыми руками, — радужки Тэ налились чернотой, затягивая хватающего ртом заветный воздух официанта в преисподнюю. Он цепляется за его руку, но хватка настолько сильная, что все попытки вырваться изначально были обречены на провал. Тэхён брезгливо откидывает задыхающегося парня на кожаный диван, возвращаясь к шокированному Ли, который не понял, что только что произошло. — Я долго буду ждать? И позови нового человека. Твоя смазливая рожа меня выводит из себя, — с презрением фыркает Тэхён. Дрожащий парень убегает в слезах из приватной комнаты, испытав на себе гнев и унижение. — Господин Ли, давайте ближе к делу. У меня больше нет времени на вежливость. Говорите чётко и ясно: что вы хотите, с каким товаром выходим на рынок, какие страны идут под торговлю и какая мне с этого выгода, — стальным голосом Тэхён даёт понять, что не собирается здесь торчать дольше запланированного. Его всё раздражает, и он еле себя сдерживает. — Да, Господин Ким, я понял. Мы выходим на Европу. Цель — поставки и торговля в России на регулярной основе. Поделим Россию на регионы. Шестьдесят процентов территории вам, сорок — мне. Со своей стороны я предоставлю необходимое количество дилеров для распространения. Каждый будет торговать на своей территории. По мировой статистике там употребляют свыше семи миллионов. Это значительно больше, чем в остальных странах, где нет легализации. Проблема только в транспортировке. Воздухом мы никак не провезём, даже пробную партию. Остаётся море. Но тут тоже есть свои нюансы. Таможенный контроль усилили в этом году. Проверяют абсолютно всё. Даже если и попробовать, мы можем понести большие потери. Там своя мафия, и на их землю они не пустят чужаков с товаром, который может оставить их без бизнеса. Как бы я не пытался, каждый раз я остаюсь ни с чем. Вы моя последняя надежда, Господин Ким. Я случае неудачи я возьму всю ответственность на себя, а вам не придётся очищать своё имя, — объясняя ситуацию сосредоточенному Тэхёну, Ли заметно поник, не надеясь, что его предложение примут. — Хм… звучит заманчиво. Но вообще план прост, как швейцарские часы, Господин Ли. Тэ становится ближе к карте, рассматривая варианты маршрута, прикидывая в голове, как можно проскользнуть через досмотр и провезти товар морем. В голове рождается идеальный план. — Мы провезём товар частной подлодкой. У меня есть хакер, который скроет подлодку с радаров национальной безопасности, чтобы мы остались незамеченными. На территории России партию примут наши люди, которые будут работать в таможне. Товар в оборот будем пускать постепенно. Начнём с классики. Дилеры будут ходить по клубам и раздавать бесплатно таблетки, желательно более молодым. Им тяжелее слазить с наркотиков. Дальше начнётся массовая ломка, и люди сами начнут выходить на дилера, закупая у него товар. Сделаем небольшую акцию для студентов. Русская мафия не станет против меня идти, они прекрасно осведомлены, кто я такой. А дальше дело за малым. Я договорюсь со своими людьми, чтобы часть партии дошла до некоторых глав кланов. У меня есть одни такие знакомые. Думаю, вы знаете Цезаря из клана Сергеевых и Михаила из клана Богдановых. Прекрасные люди, которые готовы идти на контакт. Они первые получат товар и начнут его продвигать в своих кругах, а там уже и остальные подтянутся, — на лице Тэхёна победная улыбка. Он заранее знает, что выйдет так, как он запланировал. К тому же пора стрясти должок с Цезаря и Михаила. — Господин Ким, вы изумительный человек! Не успевает Ли высказать свои слова благодарности, как в приватную комнату медленно заходит слишком спокойный Чонгук, которого Тэ вообще не хотел бы больше никогда видеть. — Господин Чон, какая встреча! — Ли в непонимании смотрит на сдержанного главу клана Морте. — Приветствую, Господин Ли. Прошу меня простить, но я рекомендую вам покинуть эту комнату прямо сейчас. Думаю, с господином Кимом вы решите все свои вопросы позже, — злобный взгляд Чонгука заставляет согласиться сразу же. — Схуяли?! Я не понял. Господин Ли, сидите здесь, мы ещё не закончили! — бросает Ганыну Тэхён. — А ты закрой свой рот и не мешай мне работать! Заявился сюда, как конченный сталкер, и ещё что-то требуешь. Я даю тебе минуту на то, чтобы ты ушёл. Иначе я тебя разорву, Чонгук. Не играй с огнём, который тебя спалит к чертям, — говорит уже Чонгуку. Тэхён начинает загораться, как спичка, яростно тыкая пальцем в напряжённую грудь Чона. — Прошу меня простить, но я вынужден покинуть нашу встречу, господин Ким. Моя жена попросила приехать пораньше. Я вам обязательно позвоню. Всего доброго, — испуганно, в спешке кланяется Ганын и покидает комнату, наполненную искрами от гнева двух оппонентов. — Что такое, Тэхён? Неужели ты расстроился из-за сорванной сделки? Как жаль. Хотя знаешь, мне абсолютно похуй, что у тебя там сорвалось. Или ты думал, что после того, как я тебя откачал, я забуду о том, что ты сделал с моим товаром, и дам тебе спокойно торговать на моей земле? — Чонгук зловеще изображает расстроенное лицо, высокомерно насмехаясь над стоящим и нервно сжимающим кулаки Тэхёном. — Я предупреждал тебя, Чон Чонгук. Перед глазами Тэхёна загорается красный флаг. Он больше не даёт отчет своим действиям. В мгновение кидаясь на Чонгука, он валит его с ног. Наносит тяжёлые и быстрые удары кулаками. Окровавленное лицо напротив жадно улыбается, будто издевается. А Тэхён наносит с каждым разом ещё более ожесточённые удары. Тэ превращается в монстра. В голове туман. Он хочет убить его. Запах крови его Дьявола заставляет судорожно вдыхать, теряя собственное сознание. Тэхён рычит, заламывая брови от новой волны гнева, ненасытно избивая Чонгука, превращая его лицо в кровавое нечто. Чон не двигается, принимает каждый болезненный выпад Бестии. Он изредка закрывает глаза, когда прилетает особо сильный удар. Глаза Тэ стеклянные, а от него самого осталась только оболочка. Каждый раз, когда они дрались, Чонгук видел эмоции, которые заполняли их двоих. Сейчас Тэхён выглядит ужасающе, и, конечно же, Чону это нравится. Для него Ким открывается с новой стороны. Чонгук решает, что этот аттракцион он продолжит чуть позже, а сейчас он хватает одной рукой за горло озверевшего Кима, поднимаясь с ним с пола, на котором осталась его кровь. Тэхён задыхается от нехватки кислорода, начиная приходить в себя. Ногами пинает по торсу Чона, чем заставляет того сжать горло ещё сильнее. Точный удар в солнечное сплетение и Тэ теряет сознание. — Вот и славно. Поговорим, когда очнёшься. А ещё меня конченным психом считаешь, — смеясь от полученного представления, Чонгук забрасывает обмякшее тело на плечо, хватая салфетки со стола и допивая белый русский, который явно пила его психоватая Бестия. Выходя из клуба, Чонгук кривится. Прохладный ветер задевает его свежеполученные раны, которые кровоточат, вызывая неприятные ощущения. Открывая машину, он усаживает на переднее сиденье тело Тэхёна и пристёгивает, чтобы не свалился. Хотя перспектива лицу Тэхёна оказаться между ног Чона во время поездки изрядно бы его повеселила. Чонгук садится на водительское и заводит свой Макларен, заглядывая в зеркало заднего вида и попутно вытирая салфетками кровь с лица. Да, Тэхён потрепал его знатно, но это того стоило. Чону нравилось издеваться над ним. Их встречи были как эмоциональные качели. Его дико возбуждал агрессивный Тэхён, который то и дело теряет контроль над собой. И также рвал душу в клочья беззащитный котёнок, который ластился к нему, чтобы согреться холодной ночью. Чонгук едет просто вперёд, подальше от шумного ночного города, куда-то, где ему будет спокойно. Пейзажи ночного города сменяются на пустую трассу. Макларен мчится на огромной скорости, разгоняясь ещё сильнее. Тэхён без сознания, всё также лежит на сиденьи, пачкая чоновой кровью белый салон. Чонгук замечает, что лиловая свободная рубашка на красивом теле слегка порвана, что заставляет его рассмеяться. — Бестия, а какая это по счёту рваная рубашка? Каждую нашу встречу страдают не только наши лица, но и вещи, — задаёт вопрос скорее сам себе, зная, что не получит ответа. — Третья, — спокойным и тихим голосом говорит Тэхён, который пришёл в себя. — Успокоился? Или мне остановить тачку, чтобы ты продолжил? Только обещать не буду, что в ответ не получишь в двойном размере, — ухмыляясь, Чон поворачивает голову и скользит взглядом по тонким пальцам, которые Тэ старательно пытается вытереть о свою одежду. — Иди нахуй вообще! Ты получил за дело. Я не позволю тебе прерывать мои сделки, когда я работаю с людьми. Был бы пистолет, прострелил бы тебе колени, конченный ублюдок! — ядовито плюётся словами Тэхён, всем своим видом показывая, насколько его бесит этот самовлюблённый Чонгук. — Я готов прямо сейчас пустить тебе пулю в лоб или, ещё хуже, заживо расчленить тебя и скормить своим псам. Поэтому лучше засунь свой паршивый язык обратно и благодари Бога за то, что ещё можешь ходить своими красивыми ногами по этой земле, — голос Чонгука стал низким, отчего суровый тон заставляет Тэхёна фыркнуть и отвернуться к окну, чтобы больше не ощущать на себе этот холодный взгляд. Оставшееся время поездки они проводят в тишине. Каждый думает о своём и не задают друг другу вопросов. Через час за стеклом машины начинает виднеться обрывками бескрайнее синее море и пустой песчаный пляж, растягивающийся на несколько километров вдоль берега. Сегодня морские волны спокойно дремлют, не тревожа ничей душевный покой. Море по своей природе удивительное. Оно думает и мечтает, грозит, наказывает и милует, дарит и забирает. Сколько бы ни смотреть на море, оно никогда не надоест. Оно всегда разное, новое, невиданное. С любопытством Тэхён опускает стекло, высовывая голову и руки и облокачиваясь грудью на дверь. Он никогда не видел такой красоты. Холодный ветер легонько путает его волосы, а на лице появляется искренняя улыбка. Пальцы невесомо плывут по воздуху, пока он жадно облизывает пересохшие губы и наблюдает за прекрасным видом. Вот оно — ночное небо, мерцающее мириадами таинственных звёзд на полотне иссиня-чёрного бархата, заставляющее замирать сердце от силы мистического притяжения и останавливающее мысли в её неудержимом проникновении в такие глубины Мироздания, что человеческий ум уже не в состоянии постичь эту глубину. Нет двух одинаковых звёзд в Мироздании, как нет и на Земле двух одинаковых людей, двух одинаковых судеб. Каждая из них обладает своей притягательной силой и своей магией воздействия. Тэхён бы хотел стать небом после смерти. Хотел бы, чтобы на него одинокими вечерами смотрели миллионы людей и думали, что ничего лучше этого в своей жизни никогда не видели. Чонгук засматривается на такого чарующего и счастливого Тэ, не замечая, как сам начинает улыбаться. Настолько разный и цепляющий. Он каждый раз забирает частичку Чона себе. Заставляет тонуть в карих глазах. Чонгук, по правде говоря, не видел ещё ничего прекраснее в своей жизни. Но этот парень заставляет всё живое в его душе трепетать. Макларен с визгом останавливается у кромки дороги, поднимая частички пыли и песка в воздух. Чон молча выходит из машины, открывает багажник, забирая оттуда большой плед и бутылку виски. Чонгук часто сюда приезжает, когда нервы сдают и хочется сбежать ото всех проблем, наваливающихся на него огромной глыбой, что иногда просто не продохнуть. Это его убежище. Он никого ещё не привозил сюда. Тэхён первый. Снимая обувь, Чон босиком направляется к морю, совсем не обращая внимания на оставшегося позади Тэхёна, который вылазит из машины, громко захлопывая за собой дверь. На пляже ни единой души. Прохладный прибрежный песок щекочет босые стопы. Чонгук вдыхает полной грудью солёный морской воздух, который его успокаивает и расслабляет. Мягкий шум прибоя и плеск набегающих волн — лучшее средство от страха и тяжелых воспоминаний для него. Особенно, когда необходимо развеять тревогу и унять отчаяние в истерзанной душе. Он расстилает клетчатый плед, усаживаясь поудобнее. Открывает бутылку виски и отпивает из горла несколько глотков обжигающей жидкости. — Садись, — спокойно говорит Чонгук, замечая, как Тэхён бесшумно подошёл к нему. Тэхён присаживается под боком, всматриваясь в лицо избитого Чонгука, с долей сожаления за то, что сделал. Он не планировал так сильно его избивать и удивлён, что его Дьявол не ответил ему ещё жёстче, выбивая всю оставшуюся жизнь из его тела. — Это что, свидание? — Тэхён задаёт прямой вопрос. — Что-то вроде. — Хуёвый из тебя романтик, Чон Чонгук. Сначала вырубил, потом увёз чёрт пойми куда против воли. А сейчас что? Думаешь, мы будем смотреть на луну и целоваться, строя из себя влюблённых? — А ты против? — отвечает Чон, бросая на Тэхёна безразличный взгляд. Тэхён решает не продолжать эту тему. Умом ему Чонгука не понять, да и нет желания пытаться. Сегодня он просто будет плыть по течению. — Почему мы здесь? — Тэ берёт бутылку виски из горячих рук, делая глоток. Плевать, что за руль уже никто не сядет. В таком прекрасном месте он готов провести хоть неделю. — Моя мама любила это место. Она часто сюда привозила меня с Хоби. Здесь мы были особенно счастливы, а сейчас я приезжаю сюда, чтобы остыть или проветрить голову, — задумчиво отвечает Чонгук, окунаясь в тёплые воспоминания до того, как всё в их семье пошло наперекосяк. — Мама… — тихо повторяет Тэхён, словно пробуя это слово на вкус. — Даже завидую тебе немного. У меня не было мамы. Она отказалась от меня, когда я впервые убил. Испугалась собственного сына и просто на пару лет свалила. А у отца тогда сорвало крышу, и он начал дрессировать во мне животное, которое жаждет только крови. Самое поганое, что она вернулась к этому уроду сразу же, как только я улетел в Париж, — продолжает Тэ, вскрывая в своей душе старые раны. — Ты не один, Тэ. Я рос в таких же условиях, только мою мать отец в порыве гнева убил. Лучше бы она сбежала, чем дарила этому выблядку свою любовь и заботу, которых он никогда не заслуживал, — лицо Чонгука напряглось. Он крепко сжал челюсти до заигравших желваков. — Je suis désolé, mon Diable, — морщась от терпкого привкуса виски, Тэхён делает ещё несколько глотков. — Ne te sens pas désolé pour moi, Бестия, — забирая бутылку, Чонгук невзначай касается ледяных рук, заглядывая в расслабленное лицо напротив. — Откуда ты знаешь французский? У тебя такое чистое произношение. Мне нравится, — Тэхён языком облизывает свои губы с горьким привкусом. Чонгук засматривается на пухлые губы, о которых думал каждый день с той самой встречи, когда жадно вгрызался и пускал струйки крови, целуя так грязно и желанно. Целуя так, как не целуют незнакомцев на одну ночь, а так, как целуют любовь всей своей жизни. Ему до боли хотелось поцеловать его снова, ощутить мягкость его губ на своих ещё раз. Мысли снова были в том вечере, где они оба сгорали от прикосновений друг друга. — Чонгук? — Тэхён начинает плавиться от этого взгляда. В животе скручивает органы, пока его пожирают глазами и раздевают прямо на этом пляже. — Бывал там часто, язык сам как-то выучился. Говорить умею, а писать — нет, — вырывая себя из воспоминаний, охрипшим голосом отвечает Чон, всё ещё не сводя голодного взгляда с губ напротив. — Ты конченный, Чонгук. Я снова хочу избить тебя, а лучше вырвать твоё сердце. Опять заставил меня ковырять старые раны. Зачем снова пытаешься залезть ко мне в душу? — Тэхён снова заводится, как сумасшедший. Его ломает от желания закинуть таблетку в рот и дать волю чувствам, забываясь в крепких руках напротив. Он не хочет поддаваться чувствам, будучи в трезвом здравии. Ведь куда удобнее списать свои желания на то, что ты был пьян или под кайфом. Он будет слабаком, если позволит себе ещё раз показать Дьяволу своё уязвимое место. Не должен Тэхён кидаться к нему, будто Чонгук — единственная лодка в открытом океане. Он понимает, что Чон выкованный из железа, крови и жестокости. Но сейчас этот зверь тихо сидит с поджатыми губами и сосредоточенно смотрит на взбушевавшиеся волны, разбивающиеся о берег. Точёные, грубые черты лица, шрамы и татуировки идеально сочетаются с их хозяином. Тэхён хочет зарыться в эти густые чёрные волосы, голодно вдыхать запах его кожи и парфюма. Чонгук для него ходячее желание, от которого он становится беспомощным. — Ты его уже вырвал, придумай что-то оригинальнее, — шепчет Чон, наклоняясь ближе к лицу Тэхёна и хватая пальцами подбородок. Задевает носом его кудрявые волосы, опаляя его ухо горячим дыханием. Чонгук смотрит на влажные пухлые губы, которые Ким так жадно и похотливо облизывает. Пожар в глазах напротив разрядами проходится по его телу. Он не может больше терпеть, хочет снова попробовать на вкус эту сладость. — Mon Diable, — глаза его Дьявола чернее ночи. Чонгук по-варварски впивается в губы напротив, которые хотели этого не меньше. Он резко хватает Тэхёна под ягодицы, усаживая на свои крепкие бёдра и терзая развязными поцелуями. Сжимает его волосы в кулаке, немного оттягивая назад и кусая за язык. Тэхён тонкими пальцами цепляется за его плечи и стонет от накрывающего удовольствия похлеще, чем от любой дури. Дорожкой мокрых и пошлых поцелуев Чонгук спускается к его ключицам. Ким закатывает глаза от удовольствия, откидывая голову назад и открывая больший доступ для чоновых губ. Горячие тела трутся друг о друга, сгорая от невыносимого возбуждения. Чонгук хочет Тэхёна прямо здесь, но желание растянуть этот момент побеждает. Прикусывая нижнюю губу напоследок и разрывая поцелуй, Чонгук большим пальцем стирает капельки крови с губ его Бестии, пошло облизывая свой палец с металлическим привкусом чужой крови. Хищно наблюдает за реакцией помутневших карих глаз. Тэхёну явно по вкусу одержимость Чона, что у обоих вызывает табун мурашек по коже. Им нравится именно так. Чтобы без лишних чувств, но каждый тонет, мечтая, чтобы это никогда не заканчивалось. Лгут сами себе, что это снова одноразовый порыв и желание утолить жажду. — Вставай. Поехали, пока я тебя не разорвал прямо здесь, — Чонгук скидывает возбуждённое тело с себя, поднимаясь и отряхивая вещи от песка. — Блять, какой же ты мудак, — разочарованно зашипел Тэхён, вставая вслед за Чоном. Собрав все вещи, они направляются к машине, оставленной у дороги. Пустая бутылка виски летит прямо в мусорку, ударяясь и разбиваясь с громким звуком. Чонгук чувствует себя трезвым, не ощущая опьянения или потери контроля над собой. Поэтому вести машину он вполне сможет, ведь и не в таком состоянии водил. Пока Чон закидывал плед в багажник, Тэхён уже сидел в машине, пристегивая ремень безопасности. Завидев Чона в поле зрения, он демонстративно отвернулся к окну. Громкое рычание мотора Вороного Макларена разносится по всему пляжу, нарушая покой этого места. Мысленно Чон прощается и обещает себе ещё вернуться. Макларен выезжает на трассу. В салоне повисает напряжённая тишина. Они снова закрываются друг от друга. В их реальности нет места чувствам. В их реальности они никогда не смогут быть вместе. Ведь в таком случае один должен будет склонить голову в знак верности, а второй должен будет принять это и беречь как зеницу ока, сметая всех на пути, кто осмелится потревожить их счастье. Но они так не умеют. Они не знают, что такое возможно. — Ты обиделся? — Ты хренов обломщик, Чон, — скрестив руки на груди, бурчит Тэхён. — Ясно. Значит, обижен. Не переживай, Тэхён-и, я не оставлю тебя сегодня без сладкого, — Чонгук хитро сверкает глазами, многообещающе облизывая свои губы и рассматривая такого смешного Тэхёна. Ей-богу, парню двадцать семь лет, а иногда ведёт себя как ребёнок. Чонгук заезжает на парковку старой придорожной забегаловки с красной неоновой вывеской «Bendix diner» чтобы перекусить и поехать дальше. Он не брезгливый, готов есть любую еду, главное, что не голодный. Выходя из машины, он поджигает сигарету, поднимая голову к небу и разглядывая яркие ночные звёзды. Тэхён медленно подходит к нему, разворачивая его руку и затягиваясь горьким табаком. Чон наблюдает, как красные и опухшие от долгих поцелуев губы его Бестии обхватывают фильтр, наслаждаясь дозой никотина. Тэ облокачивается на машину, закрывая глаза и выпуская дым, блаженно мурча. Лунный свет падает на его искусанные ключицы. Капельки крови блестят при лунном свете, заставляя Чонгука всем весом прижать тело Тэхёна к машине и слизать каждую каплю, проходясь новой порцией горячих и мокрых прикосновений его губ к такой пленительной коже. — Пошли, Бестия, я голодный, — тихо шепча, Чонгук оставляет поцелуй за ухом. Тэхён весь покрывается мурашками от таких невинных поцелуев. Они заходят в какое-то потрёпанное кафе, садясь на кожаных диванах за самым дальним мраморным столиком. Интерьер забегаловки совершенно типичный для этой дыры на окраине города. Длинная мраморная барная стойка с отделкой голубыми плитками тянется вдоль всего помещения с такими же безвкусными металлическими барными стульями. К ним сразу подходит молодая девушка-официантка с нескрываемым удивлением, что такое место посетили настолько красивые молодые люди. — Добрый вечер, что желаете? — с усталой улыбкой она смотрит на каждого по очереди, краснея от смущения. — Нам две порции чизбургера с картошкой фри, два сендвича с ветчиной, — Чонгук кидает взгляд на Тэ, который осматривает кафе, не слушая, что он заказывает. — И один банановый молочный коктейль. Записывая заказ и оговаривая время готовности, официантка уходит, оставляя их вдвоём. — Ты любишь банановый молочный коктейль? — Тэхён как-то по-детски улыбается. — Самый любимый. И не важно, что мне двадцать восемь лет и я вообще-то серьёзный мужчина, являющийся главой одного из крупнейших кланов, — с усмешкой отвечает Чонгук, разглядывая очаровательные черты лица Тэхёна. Где-то глубоко в груди сердце щемит от того, как всё неправильно выглядит. Сотый раз голос в голове повторяет, что не так они должны были узнать друг друга. Совсем не так. — Мой тоже, — хихикая, Тэхён прикрывает рот ладонью с запёкшейся кровью на тонких пальцах. Чонгук не может описать, насколько Тэхён прекрасен. Небрежно растрёпанные волосы падают на его глаза. Пушистые ресницы трепещут, пока яркая улыбка озаряет его лицо. Он выглядит беззаботно и счастливо. Рубашка сползла с плеча, открывая вид на яркие узоры причудливых рисунков, покрывающих его великолепное тело. Но любой хороший момент рано или поздно должен закончиться. Чонгук краем уха слышит, как кто-то подходит к ним, начиная свистеть и отпускать мерзкие реплики. Заплывший жиром работяга среднего роста и в грязной рабочей одежде подходит со своей шайкой к их столику, облокачиваясь грязными руками по обе стороны от Тэхёна. — Вот это фифа сидит! Солнышко, не хочешь попрыгать сегодня на моём члене? Не часто такие экземпляры заезжают сюда, — мужик похотливо скользит взглядом по оголённому плечу Тэ, облизывая свои грязные жёлтые зубы. — Даю тебе возможность убрать свои сальные руки и съебать отсюда, пока я не убил тебя. Такое предложение упускать нельзя. Иначе я закину петлю тебе на шею, слабо её затягивая, привяжу к тачке и вдавлю педаль в пол, чтобы твои паршивые ошмётки разлетелись по трассе до самого Сеула, чмо, — выделяя каждое слово, Тэхён харкает ему в лицо. С диким оскалом заглядывает в краснеющую от гнева отвратительную рожу. Слюна Тэ стекает по подбородку этого мужика, и тот стирает её ладонью, готовясь к нападению. — Ах ты шлюха, да как ты вообще посмел! — орёт на всю забегаловку. Мужик не успевает замахнуться на Тэхёна, как Чонгук подрывается с места. Он хватает мужика за грязные волосы, заезжая кулаком по челюсти. Выбивает его зубы и швыряет громоздкую тушу на пол. Тяжёлый удар ногой в берцах прилетает прямо в голову. Чонгук отбивает его череп, словно это футбольный мяч. Чёрные ботинки покрываются густой кровью, пока он превращает лицо ублюдка в фарш. Ярость обволакивает Чонгука всецело. Чон хватает нож со стола. — Запомни, — нож вспарывает живот. — Моё, — белая майка Чонгука становится алой. — Трогать, — очередной удар ножом разрезает чужие ладони. — Нельзя, — острое лезвие застревает в небьющемся сердце. Неподвижно лежащее тело больше не издаёт звуков, только бульканье вытекающей крови нарушает гробовую тишину в кафе. — Ну что, кто следующий, отморозки? — доставая пистолет из набедренной кобуры, Чонгук, тяжело дыша, осматривает лица до смерти напуганных мужиков, которые в панике крича, начинают убегать. — Так не пойдёт, ребята. Если в догонялки играем, то я — вода, — устрашающе начинает смеяться Чонгук, пуская пули в отдаляющиеся затылки. Три тела замертво падают, так и не добежав до выхода. Последний выстрел прилетает прямо в камеру видеонаблюдения. Чонгук поворачивается в сторону официантки и повара, которые с ужасом наблюдали за этим зрелищем. Чон спокойно подходит к ним, доставая из внутреннего кармана пиджака толстую пачку денег, которой им хватит на всю жизнь, и бросает на барную стойку. — Вы ничего не видели. Уберите здесь всё, сожгите эту помойку и уезжайте из страны. Дважды повторять не буду. Этих денег вам хватит на ближайшие десять лет. Девушка со слезами на глазах берёт деньги, испачканные чужой кровью, прячет их за спиной и часто кивает, таща повара за руку в сторону комнаты персонала, где находятся средства для уборки. — Тэ, поехали домой, — спокойно зовёт Тэхёна, который наслаждался только что произошедшей картиной. — А это я заберу, — Чонгук забирает с подноса банановый молочный коктейль и пробует на вкус. — А коктейльчик-то не испортишь даже парой охуевших ублюдков, — улыбается Чонгук, облизываясь. — Mon Diable, ты больной ублюдок! — с восторгом в голосе выкрикивает Тэхён, обходя трупы и кидаясь на шею к Чонгуку, страстно целуя его в губы с привкусом бананового молочного коктейля. — Но я мог бы и сам с ними разобраться, — отрываясь, шепчет в уголок губ. — О да, я не сомневаюсь в тебе, Чудо. Ну что? Домой? — говорит Чон, протягивая коктейль Тэ, чтобы тот попробовал. — Домой, — говорит Тэхён, играя языком с соломинкой. *** До Сеула они доезжают без происшествий. Тэхён уснул, как только они выехали с парковки. Просопев всю дорогу, он отвлекал Чона от терзающих мыслей. Он не хотел портить этот единственный нормальный вечер. Но в глазах напротив он не увидел осуждения, наоборот, только восхищение. Чонгук отстёгивает ремень, аккуратно подхватывая спящее тело на руки, стараясь не разбудить. Кое-как закрывает машину, направляясь ко входу в жилой комплекс.Don’t forget about me — Cloves
Квартира встречает тишиной и покоем. То, что ему сейчас жизненно необходимо. Тело потряхивает от постепенно уходящего адреналина. Хладнокровность возвращается к хозяину. Руки опускают спящий скрутившийся комок на холодную постель, будто он принёс котёнка с улицы. Весь коцанный, в песке и с рваной рубашкой. И опять он наблюдает за доверившимся ему Тэхёном, который в его руках смотрится слишкомKamandi and Polo — ☽ VVV
Чонгук накидывает свой махровый халат на мокрого Тэхёна, вытягивая его на кухню. Зажигалка падает на барную стойку из цельного мрамора. Дым забивается в лёгкие, расслабляя уставших после бурного секса, одиноких и нашедших покой людей. — Как ты узнал, что я буду на встрече? — задумчиво тянет Тэхён, выпуская сизый табачный дым. — Я не искал тебя, если ты об этом. У меня была встреча с партнёром по бизнесу. Я видел, как ты заходил в приватную комнату, и я не выдержал. Знаешь, это бесит, когда ты потерял огромные деньги и товар, а причина, по которой это произошло, спокойно решает свои дела, проворачивая на твоей земле торговлю. Слишком нагло, Тэхён. Никто ещё не осмеливался так грязно играть со мной, — насмешливая улыбка трогает уголки губ Чонгука. У Чонгука звонит телефон, оставленный в спальне. Он кивает Тэхёну, как бы извиняясь, что ему придётся ненадолго оставить его одного в кухне, на что Тэ кивает в ответ, отпуская. Решая воспользоваться свободной минуткой, пока Чонгук скрылся в спальне. Тэхён набирает номер Чимина по фейстайму. Спустя пару гудков на экране появляется явно потрёпанное лицо его друга. — Йа! Выблядок, куда ты пропал? Я не мог до тебя дозвониться два дня, — весело здоровается Тэхён. — Ха! Здарова, ублюдочный. Да так, знаешь, Токио, женщины, туда-сюда миллионер. Решил новую часть Форсажа заснять. Катаюсь и сражаю всех наповал своими навыками езды. Кстати, Тэхён-и, я тебе не выблядок, а Чимин-хён. Будь добр, выбей себе это татуировкой на своей вертлявой заднице, чтобы не забывать об этом, — раздаётся из динамиков телефона задорный смех Чимина. — Прости, мой хороший, езды на чём? Опять половину членов Японии обкатал? — Фу, какой ты паскудный. Никакие члены я не обкатывал, ты за кого меня держишь? — с притворным удивлением восклицает Чимин. — Ну как за кого? За своего любимого хёна Пак Чимина, ту ещё потаскушку. Или ты у меня в монахи подался? — смеётся Тэхён. — Пиздец тебе, Тэхён-и. Помяни моё слово. Кстати, есть две новости. С какой начать? — Давай с хорошей, сам знаешь, что плохого мне достаточно. — Ну, мы грохнули Ёнсоля… — Да, новость действительно хорошая. Погоди, а это кто «мы»? — брови Тэхёна ползут вверх. — Ну… — Пак замялся. — Мы об этом с тобой позже поговорим, когда я вернусь. — Ладно, а какая плохая новость? — Возможно, нам пиздец, — хохочет Чимин. — Так приятно, что ты говоришь «нам», а не только мне. — Нет, ну вообще всё дерьмо, вероятно, покатят на тебя, так что будь готов. А «нам», потому что в любом случае мне и моей малышке это дерьмо придётся отстреливать. — Фу, Чимин, найди себе кого-нибудь и прекрати уже называть винтовку своей малышкой. У тебя какая-то нездоровая любовь к оружию. Чимин лишь смеётся. Знал бы его Тэхён-и, насколько у него сильная любовь к оружию, назвал бы конченным извращенцем. — Кстати, на огонёк захаживал твой алабай Чонгук Чон. Отрезал Чхве язык за то, что тот назвал тебя на коронации «шлюхой». И сказал, что ты как раз таки «его шлюха» с которой он может делать всё, что захочет, — Чимин весело подмигивает. — Алабай? — Тэхён начинает громко смеяться. — Чимин-а, ты неисправим. Но прозвище крутое, я оценил. А по поводу Чонгука… вот же мразь. — Скажи, он тебя трахает, да? — невинно улыбаясь, спрашивает Чимин. — Чимин! — Тэхён угрожающе восклицает. — Ну же, скажи: «да, трахает», — обворожительно улыбается на экране телефона Чимин со своей демонической улыбочкой во все белоснежные тридцать два. — Да, — Тэхён страдальчески заламывает брови. — И трахается, наверное, как собака, да, Тэхён-и? — Пак протяжно тянет имя, издеваясь и поигрывая бровями. — Боже, изыди, демон, — Тэхён взвывает, заламывая брови. — Всё, мне пора, поэтому давай там, будь на связи и скорее возвращайся. Я без тебя, как без рук, — и отключается. В другой комнате как раз Чонгук прекращает разговор и возвращается на кухню. — Мне Чимин рассказал, что ты сделал с Чхве. Я оценил, а вот за «шлюху» ты слишком мало получил, ублюдок, — поджимая колени к груди, Тэ усаживается на барный стул, кутаясь в тёплый халат, пропитанный запахом владельца. — Я сделал то, что посчитал нужным. Мне похуй, Бестия. Если ты думаешь, что я переживал за твои чувства в тот момент, то ты глубоко ошибаешься, — Чонгук цепляет подбородок, всматриваясь в глаза напротив. — Ты порой забываешь, кто я и что я могу сделать. Не питай иллюзий. Мне хватит одного звонка, чтобы превратить твою жизнь в сущий ад. Не испытывай меня на прочность. — Mon Diable, ты, кажется, упустил маленькую деталь. Я не какая-то там сучка на побегушках, а Ким Тэхён. Если ты подумал, что я как шлюха растекусь после секса с тобой, то мне тебя искренне жаль. Я не боюсь тебя. Мне в кайф издеваться над тобой, выводя из себя. Ты как пёс ручной, по первому зову готов прибежать, в ноги кинуться и сторожить, пока я буду крутить тобой, как хочу и делать, что хочу. Не питай иллюзий на мой счёт. Мне хватит одного Пак Чимина, чтобы превратить твой клан в пустышку. Ты посыпешься, Чонгук, как карточный домик, которые я так люблю рушить. Не бросайся громкими словами, за это может прилететь ответка. Тэхён поднимается со стула, скидывая с себя халат, запах которого моментально стал противным. Чонгук подрывается, оказываясь возле уходящего Тэхёна, подхватывает и усаживает обратно, но уже на холодный стол обнажённое тело. — Не провоцируй, — низкий голос приказывает, вынуждая подчиниться. — Бешенный пёс рычит на свою добычу? — огрызается Тэхён, ощущая сильную хватку на своих бёдрах. — Строптивая сука! Чонгук сжимает волосы Тэхёна, стягивая того со стола и разворачивая к себе спиной. Прикладывает его головой к холодному мрамору. — Я повторяю. Не провоцируй, — рука звонко шлёпает левую ягодицу, оставляя на ней багровый след. — Не играй со мной в свои игры, Тэхён. Я могу не сдержаться и взять тебя силой без прелюдий. Тебе это не понравится. Чонгук подавляет в себе желание грубо трахнуть и показать, где Кима место. На что Тэхён лишь трётся своей задницей о вставший член Чонгука, распаляя с ещё большей силой. — Чонгук-и, ты даже близко не представляешь, как я играю, — Тэ вырывается из грубой хватки, облизываясь. Он медленными и выверенными шагами, как какая-то дива, уходит в спальню, по пути выкуривая сигарету и стряхивая пепел прямо на паркет. Закрывая за собой дверь, Тэхён слышит, как на кухне летит и разбивается посуда, слышит удар кулака о, возможно, столешницу и отборный мат. У него получилось вывести Дьявола из себя за считанные минуты. Спустя полчаса выпустивший пар Чонгук заходит в комнату. Тэ чувствует, как прогибается постель под тяжёстью ещё одного тела. — Я ненавижу тебя, Ким Тэхён. — Я тебя тоже, Чон Чонгук. Но ты не можешь без меня. Как и я без тебя. — Не могу. Но я сделаю всё, чтобы ты исчез из моей жизни как можно скорее. — Не получится. Я столько раз пытался, но каждый раз смерть отказывалась от меня. Мне кажется, что она заставляет меня страдать, позволяя жить дальше. И Чонгук его понимает. Снова понимает. Он сам пытался. Не всегда получается быть сильным. Смерть давно отказалась от него. Она не хочет забирать пропитанную кровью душу. Руки Чона забирают чужие жизни чаще, чем сама старуха в чёрном одеянии с косой. Он сам — живое доказательство смерти. Тяжелые руки по-собственнически ложатся на тонкую талию, разворачивая к себе. — Как давно ты употребляешь? — Сколько себя помню. Мне было семнадцать, Чонгук. Я вырвался из рук старого маразматика. Я не знал другой жизни, кроме убийств, тренировок, заданий и насилия. Я сбежал во Францию после первого убийства. Там начал жизнь с нового листа, узнавая столько новых вещей, которые люди делают постоянно. Я чувствовал себя чужим, смотря на то, как другие спокойно плывут по течению, наслаждаясь чашкой кофе по утрам в кофейне возле дома. Я не понимал этого. Тревожность и неконтролируемая агрессия тенью шли за мной. Я не умел контролировать своё психическое заболевание. Джин пытался помочь, но было уже бесполезно. Тогда на помощь пришли таблетки и тусовки. Там я забывался, объёбываясь и трахаясь с кем угодно, лишь бы не чувствовать раздирающую пустоту в душе. Так я и начал употреблять, убегая от проблем с головой, топя душевную боль в наркотическом опьянении. Мои мысли всегда улетали туда, где я мог бы быть счастливым. Воображая счастливое детство, в котором у меня есть любящая семья и самая обычная жизнь. Мои руки несут смерть, mon Diable. Будто в моей голове программа встроена. По щелчку пальцев я превращаюсь в монстра, ожесточённо пуская реки крови, получая от этого удовольствие. Тот период моей жизни выжег множество шрамов, как напоминание, что я тоже когда-то чувствовал и умел любить, — пропитанный болью прошлого голос Тэхёна звучит слишком тихо и надломленно. — Я понимаю тебя, Чудо. Очень сильно понимаю. И я бы всё отдал, чтобы иметь самую простую и обычную жизнь нормального человека. У меня был любимый человек, когда мне было восемнадцать. Его звали Юбин. Я любил его каждой клеточкой своей души и тела. Я всё для него делал. Но я был слишком наивен и глуп. Я не знал, что мной пользовались из-за статуса сына главы клана. Он воровал информацию через меня, ссылаясь на любопытство. Я думал, что он простой парень, полюбивший меня не за деньги и влиятельную семью. Но он оказался внебрачным сыном одного отцовского врага. Папаша подложил собственного сына в качестве куклы для секса и заставил играть роль бедного наивного парнишки, который полюбил меня. А я верил и шёл против своего отца и дел клана. Даже не осознавая, что я творю и почему дело отца стремительно начало с треском идти ко дну. В один вечер я решил сделать ему сюрприз. Приехал к нему домой с цветами и его любимым тортом. То, что я увидел, зайдя в квартиру, лишило меня последней надежды, что все мои подозрения были просто выдумкой. Он трахался с личным водителем клана Сёгун, а на кухонном столе лежали папки с моим именем и вся информация, которую он нарыл от меня за время, пока подставлял свою задницу и клялся в вечной любви. Без лишних слов я достал пистолет и прострелил голову водителю. А Юбин просто смеялся, рассказывая о том, как ему хорошо платили за секс со мной и новый материал. Я не видел своего Бин-и в нём. Тогда я впервые почувствовал слёзы на своих щеках. Мне было настолько больно и паршиво от предательства, осознавая, что меня просто использовали в своих целях. Я убил его. Жестоко и беспощадно. Тогда часть моего сердца осталась с ним. С моим Бин-и, который никогда меня не любил, — Чонгук прикрывает глаза, вдыхая свежий воздух из открытого окна. — Красивая и фальшивая история любви, mon Diable. Нам нельзя любить. Это делает нас уязвимыми, — укладываясь на грудь Чонгука, произносит Тэхён. — Я не умею любить. Все, кого я любил, давно лежат в земле, Бестия. — Я тоже не умею любить. Все, кого я люблю, страдают и рискуют собой ради моей бессмысленной жизни, Чонгук, — Тэ озадачено рассматривает запястье, которое покоится на его животе. — Откуда у тебя мой браслет? — Забрал себе на память, как талисман, — хрипло, с ноткой горечи отвечает Чонгук. — Знаешь, я постоянно думаю о том дне, когда увидел тебя в ванной. Эта картина не выходит из головы. Она прокручивается тысячу раз, подкидывая разные блядские концовки. И каждая концовка хуже предыдущей. Твои холодные руки, мёртвое тело, эта стеклянная улыбка и ебучие таблетки. Ты был мёртв, понимаешь? Я никогда за кого-то настолько сильно не переживал, как за тебя, Бестия. Я мог не успеть, ты это осознаешь? Я мог приехать позже, и ты бы больше никогда не открыл свои глаза. Я выносил бы из ванной уже труп. Ты, сука, это вообще понимаешь, Тэхён? — стиснув зубы, рычит Чонгук, приподнявшись и оперевшись об изголовье кровати, чтобы закурить и расслабиться от нахлынувших воспоминаний. Накопившаяся тревога за жизнь лежащего рядом и жгучая ненависть к безрассудному поступку выплёскивается с новой силой. В воздухе витает запах ярости вперемешку с табаком. Он смотрит своей жертве прямо в глаза, пытаясь залезть под кожу, забраться в голову, сердце и душу. Выпотрошить всё, что закопано глубоко внутри, узнать все тайны, боль и страх. Чонгук хочет одного — Ким Тэхёна. Хочет забрать его себе всего без остатка, чтобы жить без него не смог. Он всё к ногам его положит. Всех перебьёт, испепелит и в руки ему своё кровью залитое сердце вложит. Он уже это сделал, расправившись с Чхве и объявив войну всем кланам. Чонгук готов простить то, что прощать запрещено. Свои законы перепишет, каждого протестующего казнит, лишь бы лицо напротив озарялось яркой улыбкой. — Mon Diable, ты же сам хочешь меня убить, почему печёшься за мою шкуру? Я не особенный. Я чокнутый. Не справляюсь, не могу побороть своих демонов. Мне хуёво, понимаешь? Наркотики меня лечат, убивая. Боль душевную притупляют. Я устал быть сильным, устал жить в этом дерьме, где держать лицо приходится постоянно. Один мой проёб и я труп, ты же знаешь. Это двуличие и лицемерие меня сжирает. Я не такой, блять! Я многое в жизни сотворил, мне не откупиться. Но сил нет менять каждый раз маску, подбирая подходящую под ситуацию. Не держусь я за жизнь, мне в ней делать нехуй. Каждый день одно и тоже. Как показать родным слабого себя. М? Как? Если я их защита и опора. Я на всё ради них готов, как и они. Мини за меня руки в море крови купает, под пули кидается. Он сам на себя не похож. В последнее время его будто подменили. Мне больно за него. Как я могу показать ему свой пиздец? Я его поддержка, ему и без моих проблем жить не сладко. А Джин? Он пойдёт следом за мной, понимаешь? Он не вынесет жизни без меня. Клан Сатори охраняет Джина сильнее, чем меня. Он то, что трогать никто не посмеет. Я приду за жизнью каждого, если с его головы хоть волосок упадёт. И Эрин… Я принёс в её жизнь только жестокость, смерть и страх. Страх потерять нас. Страх завтра не проснуться от всепоглощающей тревоги. Всё это дерьмо принёс в их жизни я, Чонгук-и. Они все боятся потерять меня, как и я их. Но без меня их жизнь была бы проще. Я искалеченный, больной эгоист, который не думает о том, что будет завтра. Я не знаю, что такое настоящая любовь, но я знаю, что такое верность и искренность, — глаза Тэхёна неистово защипало от подступающих слёз. — Если я тебе скажу, что смерть твоя принесёт мне только пустоту и раздирающую боль. Ты поверишь мне? Если я тебе скажу, что ты стал для меня особенным. Ты поверишь мне, Тэхён? — руки Дьявола тянутся к покрасневшим глазам, стирая солёные слёзы с щёк и прижимая к себе крепче. — I don't trust nobody. I don't even trust my mind. — Я знаю, но я не вру тебе, Чудо. — Но ты убьёшь меня, — Тэ констатирует факт. — Перепишу свои же правила, казнив каждого, кто будет не согласен, — без колебаний отвечает Чонгук. Они укрываются одеялом, оставляя настежь открытое окно, чтобы греть друг друга своими телами. Этой ночью глава клана Морте собственноручно казнил самого себя. ***She calling w/ xxny — aykazzz
Тэхёна встречает прохладное дождливое утро. На полу возле открытого окна растекается лужа воды. Он поднимается на кровати, ощущая ноющую боль в пояснице, осматривая мирно спящего Чонгука и накрывая его одеялом. Его Дьявол разлёгся на всю кровать, утыкаясь лицом в подушку. На крепкой спине длинные кровавые отметины, которые Тэ вчера оставлял на нём, пока Чонгук его терзал, буквально вытрахивая всю жизнь из тела. Татуировка змеи будто защищает хозяина, перекрывая его глубокие шрамы. Тэхён не знает, как именно они появились, но прекрасно понимает, что его били, возможно, даже резали когда-то чистую кожу. У него самого все руки изрезаны. Не лезвием, конечно, а отцом за непослушание. Он считал воспитанием и дрессировкой такие методы пыток. Самым любимым его орудием был тупой нож, либо плеть с заточенными кисточками. Он не щадил, привязывал руки к столу и хлестал, резал, мучая собственного ребёнка. Тэхён не кричал, не плакал, знал, что именно этого от него и хотят. Он молча смотрел на покалеченные руки, которые с каждым ударом или порезом становились ужаснее. Ему было обидно только за одно — за то, что не дано выбирать, в какой семье родиться. Чем старше он становился, тем меньше боли он чувствовал, а последние попытки воспитания и вовсе были в удовольствие. Ему плевать на такую боль. Ему было больнее от ласкового Чонгука, который успокаивал и сцеловывал слёзы с щёк, пока Тэхёну не стало легче. Ким встаёт с кровати, накидывая на себя футболку. Подходит к окну, наступая босыми ногами в лужу на паркете. Поток ветра щекочет оголённые участки кожи, заставляя поскорее закрыть причину холода. Покидая спальню, он тихими шагами направляется на кухню, чтобы заварить себе кофе и покурить в тишине и одиночестве. Заварив чашку крепкого бодрящего американо, он усаживается на ковёр, кидая пачку сигарет и зажигалку рядом с собой. Перед ним открывается вид на пасмурный город. Капли дождя разбиваются о стёкла, пока люди спешат по своим делам. Кто-то решил выгулять собаку в такую погоду, выглядит это смешно. Большой белый пёс в комбинезоне в виде уточки прыгает по лужам, а мокрый хозяин его фотографирует, подбегая и целуя в нос. Тэхён тоже так хочет. Хочет простого счастья в самых простых вещах. Ему не нужны горы денег и вся слава, которую он выбил чужой кровью. Но ему не суждено выбирать. Один раз в своей жизни он сделал так, как требовала душа, и всё равно вернулся в Ад, из которого бежал без оглядки. Догорающая сигарета обжигает пальцы, обрывая его мысли. — Сука! — шипит Тэ, кидая бычок в кружку с недопитым кофе. Он не услышал, как сонный Чонгук подошёл, останавливаясь в шаге от него, скрестивши руки на груди и наблюдая за этой картиной. — Ты чего с утра пораньше уже ругаешься? — низкий голос Чона заставляет Тэхёна обернуться. — Сейчас ещё и ты получишь, — фыркает Ким. Чонгук подходит к Тэ, присаживаясь рядом. Он подносит тонкие пальцы, пропахшие терпким табаком, к лицу, касаясь губами обожжённой кожи, нежно целуя. — Почему проснулся? — шёпотом спрашивает Чонгук, опаляя холодную ладонь горячим дыханием. — Не привык, что мне так спокойно спится, Mon Diable. Совсем не привык. Порой мне снится моё прошлое. Кошмар, который длился слишком долго. Впитался в моё подсознание, не позволяя дышать полной грудью. Когда-нибудь я расскажу тебе об этом, в надежде, что тебя это не оттолкнёт. Представляешь, я не видел этой ночью сны, Чонгук-и, и так рад этому, — разглядывая через открытое настежь окно оживлённый город, отвечает Тэхён. — Хочу каждое утро слышать твой голос в этой пустой квартире. Даже дерьмовый запах твоего табака стал привычным, — усмехаясь, Чонгук двигает Тэ ближе к себе, целуя в висок. — Откуда шрамы на спине, расскажешь? — Зачем? Ты же сам всё понимаешь. У моего отца были такие же методы воспитания, что и у твоего. У старого выблядка была семейная реликвия — Катана, которая досталась ему от хуй пойми какого прадеда. Именно ей он меня и «воспитывал». Я брал весь удар на себя, чтобы мой брат никогда не испытал этот ад. Не мог позволить, чтобы его добрая душа была очернена руками отца, — шрамы на спине отдают болью детства, запах свежей крови и слёз навсегда останется в памяти Чонгука. Чон встаёт с нагретого ковра, поднимая на руки клюющего носом Тэхёна, крепко обнимая за талию. — Куда ты меня тянешь опять? Я не договорил! — психуя и повисая, как коала на нём, бурчит Тэхён. — Спать, Чудо, просто спать. Ты сонный, поэтому злой и капризничаешь. А когда ты злой, мы можем подраться. Меня, конечно, всё устраивает, но я предпочту тёплую постель и тёплого тебя рядом, нежели твои кулаки на моём лице, — целуя недовольно надутые губы, говорит Чонгук. Они оставляют на холодном полу одинокую кружку недопитого кофе и окурка, плавающего в ней, покидая кухню. Никто не знает, что будет дальше. Сейчас, находясь в объятиях друг друга, их это не волнует.